Юбка

Сцена требует большего размаха и яркости. Лещенко стоит в пустом зале ресторана и задумчиво улыбается лепному потолку, потом делает плавное движение центральному столику, отодвигая стул. Пальцы сминают белоснежную скатерть, и певец срывается к кулисам. Красный потертый бархат с кисточками на концах манит пыльной роскошью, и Пётр не удерживается от соблазна, оборачиваясь кулисой. Мягкая красная волна ложиться на пояс и на колени, и блестящая идея не заставляет себя ждать. Негнущиеся ноги несут его к первому попавшемуся на глазах магазину. Цветастая цыганская юбка, расшитая красным румынская рубашка и телесные, тонкие, дорогие чулки — он прижимает вещи к груди и бежит в ресторан. В гримерке, на столике лежит чья-то забытая сережка. Лещенко помнил, как Василь длинной иглой протыкал ему мочку уха и вроде бы она ещё не зажила. Длинная серебряная сережка тихо позвякивает, ударяясь о щеку, пока певец дрожащими руками надевает на себя длинную юбку. Ноги путаются в складках, и пуговица выскальзывает из пальцев, но юбка садится идеально. Певец стыдливо и быстро отворачивается от зеркала, расправляя складки на коленях. Расшитая красными ромбами рубашка повисает на плоской груди. Лещенко скользит пальцами по пуговицам. Руки тонут в объемных рукавах, а по чулку расползается стрелка. Пётр смотрится в зеркало и чего-то ему все же не хватает. Он тянется к пудренице и теперь его лицо становится под стать рубашке, только тени под глазами становятся больше. Сладковатый запах помады ударяет в голову, а зеркало улыбается ему красной раной рта. Ресницы слипаются под тяжестью густой туши. Лещенко вытягивает необутую ногу из-под юбки — до концерта час. Фужер с коньяком манит золотой расплавленной лужей. Вроде бы даже движения становятся плавнее, и голос уже не сорван; Лещенко поправляет пальцем смазавшуюся помаду и пьёт уже из фужера. Пётр смотрит в стакан как в подзорную трубу, на стоящего на пороге импресарио. В комнате догорает камин и тушь сползла с ресниц на веки, сделав глаза темными провалами в черепе. Даня бледнеет, но певец обреченно машет рукой и встаёт, развязно опираясь рукой о стену. Юбка оказалась чуть велика и теперь повисает на одной бедренной косточке. Лещенко утирает воспалённый глаз и Зельцера пробивает на смех. -Нет времени, так и пойдёшь, идиот, — он пытается быть сердитым, — у тебя есть пояс? Лещенко молча протягивает ему разноцветную веревочку и подаётся навстречу слишком резкому движению, опираясь руками о данины плечи. Чёрная пробоина зрачка пьяно плещется в потемневшей радужке, а уголки раскрашенного рта печально опускаются вниз, — как тебе барышня? — тихо и обреченно шепчет Лещенко. Даня заботливо поправляет расползшиеся красным губы, и тени под глазами тоже исчезают. Пётр осмысленным взглядом следит за руками Зельцера и подаётся навстречу замершей на щеке руке. Дрогнувшими пальцами Даня цепляет его подбородок и неаккуратно мажет губами вниз по челюсти, пачкаясь в пудре. Лещенко быстро отстраняется, заметая неловкость, поправляет смятую юбку и, бодро схватив гитару, опрокидывает в себя остатки коньяка из фужера. -Маргёла, ты краса моя! — запевает он, подмигивая косящим глазом Дане и выходит из гримерки.