Хочешь, я тебя согрею?

Январь в этом году был особенно холодным. Выходить на улицу не было желания никакого, уж тем более куда-то идти дальше ближайшего магазина. Однако нужно было. Песни сами себя не отрепетируют. Когда Чес и Глэм шли на место репетиции, было еще светло, но когда вышли из здания, застали чёрное небо над головой. По средним меркам местного климата было не так уж и холодно. Но одетым не совсем, мягко говоря, по погоде, парням казалось, что сейчас у них отмерзнут конечности. На Глэме было осеннее пальто и шарф, у Чеса из его летней "формы" одежды изменилась только футболка: вместо неё был свитер. Да, в таком точно не согреешься. Путь предстоял не близкий, но и не далёкий, нормальный, однако и он казался вечностью. На улице было красиво: тишина, звезды на чёрном, как бездна, небе, темную улицу освещают немногочисленные фонари. Белый снег, выпавший несколько часов назад и не успевший испачкаться от грязи автомобилей, блестел, будто соткан из тысяч блёсток. Свет в пятиэтажных домах мало где горел. Царило... умиротворение? Глэм задумчиво смотрел в сторону, одной рукой держа ремень от чехла гитары, другую пытаясь согреть в кармане пальто. Чес же смотрел на Глэма. Эту привычку он взял в последние несколько недель, с тех пор не может избавиться. Да черт, что в этом удивительно? Глэм был ангелом во плоти: белоснежная кожа без изъянов, мягкие светлые волосы, голубые глаза, светлые, как ясное небо в солнечный день. Умный, чуткий, всегда помогал, если мог. А еще приятно пах. Даже в условиях дома Чеса. Во всем они были полной противоположностью друг друга, но что-то их связало крепчайшими узами. Чес, как ему казалось, на что процентов знал отношение Глэма к нему: как к лучшему другу, как к брату. Но относился ли так же к Глэму Чес? Все время пытаясь разобраться в своих чувствах, он все чаще ловил себя на мысли, что, возможно, любит блондина. Больше, чем просто друга. Но никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение, так что он просто продолжал находиться рядом с Глэмом, не отрывая от него глаз, ощущая "бабочек" в животе. Чес достал пачку сигарет, собираясь закурить. Глэм почти сразу обратил на это внимание. - Ты же сказал, что выбросил ее? - угрожающе спросил Глэм, прерывая тишину. Выдохнув, Чес отвёл взгляд в сторону. - Ну, я... Послушай, а должно ли тебя это ебать? - огрызнулся он. Глэм сдвинул брови к переносице. - Чес, я тебе уже говорил: меня волнует твое здоровье. Рак легких еще никому счастье не приносил. Шатен поднял взгляд на Глэма. Лицо голубоглазого выражало одновременно и осуждение, и беспокойство. Вокалист сразу сдался. - Ладно, ладно. Хорошо. Вот, смотри, - Чес убрал сигарету в упаковку, подбежал к ближайшей урне и демонстративно выкинул ее. - Все, больше у меня сигарет нет! - Точно? - хмыкнул гитарист. - Точно. Хочешь, в карманах полазь? - выпятил грудь Чес, вернувшись к Глэму. Поймав его презирающий взгляд, он рассмеялся. - Да я шучу! Гитарист закатил глаза, и они молча продолжили путь. Чес заметил, что Глэм, думая о чем-то своем, улыбнулся. Это заставило шатена улыбнуться тоже. - Сильно замерз? - спросил Чес после того, как Глэм начал согревать свои ладони дыханием. - На себя посмотри. - Ха-ха. - Кареглазый, усмехнувшись, взял его за руку и засунул пальцы себе под воротник свитера. - Так теплее? Шея Чеса действительно была очень теплой. Глэм вздрогнул от таких действий друга. - Да... Теплее... - он не хотел этого показывать, но он смутился. Они остановились, а Глэм засунул и вторую ладонь под свитер, согреваясь. Чес не переставал улыбаться. Его переполняла нежность, и хотя у блондина были ледяные руки, прикосновения были приятны. Руки Чеса тоже были теплыми, что, на самом деле, удивительно. Он взял друга за руку, переплёл пальцы. Поймав не понимающий взгляд гитариста, вокалист тут же оправдался: - Ну, если у тебя начнут отмерзать пальцы, хотя бы одна рука останется целой. Будешь хотя бы песни писать. Глэм отвернулся, делая вид, что оскорбился. Хотя на самом деле его сердце затрепетало от нежности. Если бы его щеки уже не были красными от мороза, румянец точно выдал бы его смущение. - Так, чувак, пойдем быстрее, иначе заболеем. - Чес ринулся вперед, потянув за собой Глэма. Они прибавили скорость, и через примерно пятнадцать минут прибыли домой. Глэм, раздевшись до футболки, плюхнулся на кровать, потирая ладони. - Черт бы побрал эту зиму... - Он сложил руки вокруг носа и рта, создав замкнутое пространство, чтобы согреть пальцы и нос. Чес, не включая в комнате свет, подошёл к краю кровати и сверху вниз глянул на друга. - А?.. - Хочешь, еще тебя согрею? - почти шепотом задал вопрос щатен. Не дожидаясь ответа, он неспешно опустился и навис над Глэмом. Глаза небесного цвета расширились, на лице появилось удивление. - Чес, что ты... - Тот не дал ему договорить, повторил действия на улице, приложив ладони Глэма к шее. Только теперь на первом была футболка. Чес приблизился к лицу Глэма. Оба ощущали теплое дыхание на своем лице. В этот момент, казалось, вокруг стало леденящим, мрачным, лишь они могли согреть друг друга. Радужки Глэма отражали холодный свет фонарей с улицы. Он, как завороженный, смотрел в глаза Чеса, не находя в себе сил отвести взгляд. Он действительно беспокоился о жизни друга: устраивал чуть ли не скандалы, как только видел в его руках пиво или сигареты, всячески отговаривал лезть на всякие заброшки или трубы, не находил себе места от переживаний, когда Чес что-нибудь себе ломал или разбивал, до тех пор пока не убеждался что с этим подростком с шилом в жопе все будет в порядке. Глэм не говорил этого вслух, но порой он правда боялся... Потерять Чеса. Да, он грубый, да, бестактный, да, безбашенный, да, да, да... Но это все лишь придавало ему определенный шарм, это тянуло к нему. Сейчас Глэм подумал, что может, любит его?.. Больше, чем просто друга?.. Он и сам не заметил, как его руки скользнули вниз, подняли футболку и пробежались пальцами по груди Чеса. Горяч, горяч, горяч... - Ну как, согрелся? - со своей коронной ухмылкой проговорил Чес. - Д-да, почти... - ответил блондин, хотя был уверен, что сейчас обожжется о его кожу. Шатен запустил пальцы в волосы Глэма. Такие же мягкие, как и всегда. Он опустил лицо еще ближе к лицу Глэма. Глэм потянулся к небу. Сердце бешено колотится. Еще мгновение - и их губы соприкоснулись, отправляя разум за пределы стратосферы. Нежно, нежно... Жарко, жарко... Чес опустился на локти, погрузив пальцы в блондинистые волосы. Глэм обхватил ладонями щеки шатена, потом они снова скользнули к шее и легли на затылок. Одна нога Чеса стояла меж бедер Глэма, непозволительно близко к паху. Каждый поцелуй отдавался волной жара по всему телу. Их языки сплелись, дыхание стало более сбивчивым. От возбуждения Глэму не хватало воздуха. Потом Чес оторвался от него, вновь посмотрел в глаза. Внешне он был спокоен, но в душе лил слезы счастья: он не переставал убеждаться в том, что Глэм милый. Милый, когда чем-то по-настоящему увлечен. Милый, когда плачет. Милый, когда радуется. Милый, когда над чем-то задумается. Милый, когда смущается. Милый, милый, милый! Шатен опустился к шее блондина. Вдохнул запах. Его запах всегда приятный. Запах... Невинности, что ли?.. Запах уюта и тепла. Да, именно в Глэме он нашел настоящий уют, добро и... Любовь?.. - Чес, я... - подал голос гитарист. - А? - тот поднялся, вырванный из потока мыслей, в очередной раз посмотрел Глэму в глаза. - Знаешь, я, кажется... Люблю тебя... - увидев на лице друга ошеломление, он хотел оправдаться. - Да, это так абсурдно... - Я тоже люблю тебя, Глэм - оборвал его вокалист. - «Он любит меня... » - «Он тоже любит меня... » Интересно, будут ли они вместе? Или кто-то в недалеком будущем прервет эту тонкую нить взаимных чувств?