Императрица и её Господин

      Нагота пары была прикрыта смятой пурпурной простыней.       Рука любовника спокойно покоилась на обнаженной спине Императрицы. Мужчина лежал рядом с ней на боку, уткнувшись носом в её предплечье. Ему досталось совсем немного места и казалось, будто он вот-вот упадет с постели, в то время как, по ту сторону спящей на животе женщины, мог бы уместиться кто-то ещё, приняв более раскованное и удобное положение.       Тот, кто должен был охранять покой тёмной леди, первым ощутил постороннее присутствие в спальной. Подняв голову, он часто заморгал и, разглядев стоявшего в дверях, чуть было с грохотом не рухнул на пол. Надо отдать ему должное — даже спросонья смог изловчиться и тихо приземлиться на ноги, не создавая шума. Схватив свою форменную одежду, комком брошенную на резное кресло в стороне, имперец, прикрыв пах кучей тряпья, попытался изобразить почтительный поклон.       Тёмный советник приложил указательный палец к губам в жесте требования тишины и также бесшумно направился к постели, более не глядя в сторону офицера, мечтающего сбежать.       Поняв однозначную волю пришедшего повелителя, мужчина двинулся по стенке в сторону выхода.       Как только двери за ним закрылись, оставшийся в комнате присел на просторное место подле просыпающейся женщины. — Малавай?! — прежде, чем поднять голову от подушки, она направила руку в сторону и захлопала ладонью по пустующему месту. — Я предложил майору Квинну прогуляться, — Ваурон положил руку на её спину, чтобы она не поднялась с места раньше времени: — А если быть точнее… Мальчик слишком сильно переволновался, увидев меня, и ретировался до того, как я успел что-либо сказать.       Асина довольно хмыкнула в подушку, и повернула голову в сторону, неожиданного, но всегда желанного гостя. Всё также лёжа на животе, она поелозила под его рукой, намекая на известные ему женские желания. Потворствуя Её Величеству, советник опустил ладонь на её поясницу и стал забираться рукой под простыню, чтобы огладить большие упругие ягодицы, нежно касаясь бархатной выбеленной кожи. Императрица могла себе позволить люкс-уход, поддерживая свою зрелую женскую красоту на великолепном уровне. Прекрасна, как куколка — со всех сторон и во всех местах. — Ты так всех моих любовников запугаешь, — в её сонных глазах загорелся знакомый азарт.       Асина была очень рада тому, что он пришел. Он был в её покоях всего несколько раз, и с тех пор она не единожды говорила ему, что для него двери резиденции открыты в любое время. Наконец-то он воспользовался этим бессрочным приглашением.       Недолго порадовав поглаживанием чувствительной кожи, Ваурон поднялся ладонью вверх, убрал руку с изящного мягкого изгиба женской спины и задумчиво произнес: — Не понимаю, зачем ты подбираешь чужие брошенные игрушки…       Асина повернулась на бок и, подложив руку под голову, приподнявшись на локте, недовольно посмотрела на сидящего рядом с ней: — О чем это ты? — Я знаю этого мальчика. И знаю его хозяйку. — Сейчас — я всем хозяйка! — капризность с властностью странным образом сочетались в голосе молодой Императрицы. — Конечно, дорогая, — протянув руку, ситх погладил её по голове и отстранился.       Тёмная леди оторвалась от подушки и села рядом с ним, даже не стараясь прикрыть себя. — Останешься? — Не люблю быть вторым. И… ты выглядишь усталой.       Погладив тыльной стороной ладони голую женскую ногу, тесно соприкасающуюся с его бедром, он слегка похлопал по ней и, поднявшись, направился к выходу. — Ваурон! — вскочив с постели, она быстро последовала за ним, ступая босыми ногами по пушистому прикроватному ковру и дальше, шлепая по пестрому гладкому мрамору: — Зачем ты приходил? — развернув его у дверей и не дождавшись ответа, женщина произнесла желание: — Останься… Прошу. — Милая, — тёмные губы чистокровного изогнулись в улыбке: — Императрица не просит…       Ваурон выжидающе рассматривал её красивое лицо. Мягкие, приятные черты продолжали выражать желание без понимания его намёка. Приказывать ему она не может или не хочет. Задержавшись взглядом на губах, мужчина принял решение выполнить женскую просьбу. — Тогда освежись, — он поднял руку и потер пальцами кончик своего носа: — Я чувствую его запах. — Ты не уйдешь? — «кошачьи» зелёно-золотистые глаза забегали по нему в попытке понять, насколько он серьезен в озвученном решении. — Нет, — повелитель отвернулся. Подойдя к креслу, положил свои перчатки на спинку сидения и принялся расстёгивать крепления элегантной бордовой мантии.       Хозяйка покоев вызвала дроидов и пока те занимались санобработкой, советник прошел в гостиную. Выпил пару глотков, выбранного им в баре напитка и, вернувшись в спальную, снял с себя верхнюю куртку. Оставшись в черной нательной тунике, присел на край перестеленной свежей постели.       Ваурон не планировал задерживаться надолго. Это «взаимовыгодное сотрудничество» уже давно перестало его забавлять. Ему не нравилось, что прежде многообещающая тёмная повелительница, умело реализующая смелые реформаторские планы, со временем в его присутствии стала демонстрировать, несвойственную такой женщине, откровенно детскую капризность.       Выйдя из освежителя, Асина обошла постель и появилась перед ним в длинном, абсолютно прозрачном платье ярко-красного цвета. Длинные русые волосы волнами ниспадали на плечи, глаза подведены черной тушью, а губы сияли, как лепестки экзотического цветка. — Ты же любишь всё такое… Алое!       Императрица закружилась перед ним, демонстрируя всю свою красоту. Повернувшись задом, женщина огладила свои ягодицы, заставляя легкую ткань заскользить по телу, очерчивая аппетитные формы. Повернувшись к нему снова, Асина обняла руками свою аккуратную небольшую грудь, её ладони опустились к тонкой талии и, покачивая бедрами, она продолжила оглаживать себя перед дорогим гостем.       Наблюдая за ней, Ваурон вдруг запоздало понял причину перемены в её характере. Прерывая неумелый стриптиз, он выразил свое озарение, изображая в голосе смесь из сердечного принятия и уязвляющей жалости: — О, Асина… Ты в меня влюбилась.       Женщина замерла и инстинктивно обняла себя руками, будто сама впервые встретилась с собой. Прежде прикрытые в соблазнении глаза — распахнулись в испуге. Она быстро попыталась собраться, чтобы победить неожиданное разоблачение, изображая прохладную безразличную насмешку: — Ха! Я успела соскучиться по твоим жалким остротам!       Изменились интонации, ожесточился голос, но взгляд оставался прежним. — Плохо сыграла, — жестом мужчина поманил её к себе, и она послушно сделала несколько шагов вперед.       Широко раздвинув колени, он поставил её между своих ног и, расстегнув несколько жемчужных пуговиц, раскрыл полы платья, обнажая мягкий женственный животик. Тёплые тёмно-багровые руки чистокровного легли на талию, а черные порченые губы стали покрывать поцелуями белоснежную кожу. Мясистый сильный язык выглаживал узоры от груди до лобка, останавливаясь, чтобы забраться в пупок и покружить в маленькой чувствительной ямке. Услышав сладострастный всхлип над собой, Ваурон скользнул руками за её спину и, охватывая бедра, обнял за ягодицы, прижавшись щекой к зацелованному животу. Когда Асина положила свои руки ему на плечи, он опустил пальцы под выдающиеся окружности и дотянулся до её увлажнившихся половых губ, чтобы подарить едва ощутимые касания.       Подразнив, мужчина повел ладони обратно к талии и погладил пластичные бока. Подняв голову вверх, он встретился с взглядом полным невыразимого влечения, скачущего в настроении от ненависти до обожания. Когда он снова прошелся поцелуями по животу, то почувствовал, как её пальцы касаются его головы. Она решилась погладить его по волосам, и этот жест показался ему невероятно трепетным, даже для неё. Подняв к ней взгляд снова, повелитель увидел одно определившееся чувство в глазах любовницы — нежность.       Асина присела перед ним на колени и, схватившись за его талию, упала головой ему в ноги. Она так и не научилась контролировать свою искренность. В этом порыве было так много вспыхнувшей отчаянной женской любви, что он просто не мог ей позволить так глубоко нырнуть в ненужное никому из них переживание.       Ваурон расчесал пальцами длинные шелковые волосы и, разделив на локоны, сплел из них витиеватый хвост, за который было удобно тянуть эту прекрасную головку. Накрутив хвост на свой кулак, он надавил на затылок и, подведя её лицо к своему паху, потер носом о затвердевшую плоть под слоем ткани его брюк.       Асина быстро расстегнув ширинку, тут же высвободила эрегированный член. Прикрыв глаза, она накрыла его своим ртом, насаживаясь по горло. Сглотнула, чем вызвала радующий мужской отклик на ласку. Втянув воздух сквозь зубы, Ваурон отпустил её волосы и откинулся спиной на постель, предоставляя ей свободу действий.       Иногда он приподнимался на локтях, чтобы посмотреть на старательную женщину, посмотреть, как его тёмную плоть обрамляют напомаженные алые губы. У Асины маленький рот, и когда она насаживалась на него раньше, то частенько давилась, но сегодня день удивлений о ней. Должно быть много тренировалась? Он ощущал, как сокращается её горло, когда она брала член в заглот. Восхитительные переживания расслабили ситха и в состоянии наслаждения, ему передавалось тепло чувства, вкладываемого тёмной леди, в этот минет. Ублажая, она возвеличивала его. Не каждый день и не каждому Императрица ситхов уделяет такое внимание.       Внезапно она перестала сосать и отстранилась. Тяжело дыша, Ваурон хотел снова приподняться, но услышав характерные щелчки, понял, что она возится с застежками на его обуви. Асина его раздевала. Неловко, неуклюже, но сделала то, что задумала - советник остался без обуви, брюк и белья. Он ей не помогал. Веселился в наблюдении. Помада с нижней губы смазалась на подбородок, сплетенный им хвост, свисал через плечо, прикрывая одну грудь, расстёгнутое не сброшенное платье мешалось… И всё тот же потерянный взгляд, сочетающий в себе ноющую тягу обременяющего чувства вместе с похотью и недовольством тем, что у неё что-то не получается, так как бы ей хотелось. — Ваурон, — позвала она, поймав на себе взгляд алых глаз чистокровного: — Снимешь тунику? — Кажется, ты была очень занята там внизу, зачем мне обнажаться выше?       Мужчина насмешливо улыбнулся ей, но заметив растерянность в выражении лица у своих ног, молча, откинулся на спину и стянул с себя последний предмет одежды через голову. — Давай сюда, — забрав тунику из его рук, поднявшись с колен, она заботливо отнесла её к креслу: — Я сейчас!       Через минуту вернулась из гостиной с прозрачным изумрудным бокалом, наполненным тёмной жидкостью. — Это то, о чем я думаю? Я не нашел свое любимое вино в твоем баре. — Потому что я храню его отдельно! — указательным тоном Асина оборвала любовника и, встав в его ногах, наклонилась, чтобы потянуть за шею к себе, предлагая снова принять сидячее положение. — Открой рот… — «Пожалуйста»? — советник съёрничал и, облизав губы, приподнял голову. — Пожалуйста… — утонченная ладонь свободной руки, погладила его по щеке и спустилась к скуле, пропуская короткие лицевые отростки между пальцами: — …Ваурон…       Тёмная леди поднесла бокал к губам и, взяв вино в рот, наклонилась к лицу ситха, чтобы передать ему терпкий напиток, вяжущий язык. Так она напоила его несколькими глотками, каждый из которых заканчивался страстным мокрым поцелуем. — Асина… Ты же терпеть не можешь это вино! — он поцеловал её в уголок рта и слизал стекающую на подбородок струйку напитка со слюной. — Держу его из-за тебя! — на его нежность она отвечала обрывающей грозностью, но стоило проявить отчуждение и, теряясь, она снова льнула к нему в желании подарить и получить ласку.       Забрав из рук Императрицы бокал, советник осушил его до дна и откинулся на спину: — Продолжай, дорогая.       По мужской голени скользнула приятная ткань красного платья. Асина разделась. Внутреннюю сторону бедер защекотали пряди волос из распустившегося хвоста. Их небольшое отвлечение ненадолго ослабило эрекцию, но пару раз лизнув чувствительную головку, покоящуюся над мужским лобком, она снова получила в свой рот, наливающийся желанием разрядки орган.       Не беря глубоко, в этот раз она больше уделяла внимание тяжелому горячему мешочку. Мяла его, аккуратно потирала ноготками. Пройдясь языком вдоль всего ствола, зализывала и засасывала яйца ртом.       Слушая обрывистое дыхание наслаждающегося её лаской, Асина задвигала бедрами, тесно сжимая ноги, чувствовала, как сочится вагина в ответном возбуждении.       Когда хрипы перешли в глубокий горловой стон, а сильная рука, требовательно подтолкнула её за затылок, она зажала губами открытую вишнёвую головку, чтобы принять его семя. Подсасывала пульсирующий член до тех пор, пока он не ослаб в её руке, а после — расцеловала успокаивающуюся плоть.       Повелитель потянул её за плечи, но она не дала ему поменять положение. Вскинувшись, Императрица забралась на него верхом, и развела свои бедра в стороны от его торса так, чтобы он почувствовал кожей живота мокрые от желания губки.       Асина обняла его и потерлась носом о шершавую, изрядно потемневшую к старости, бордовую кожу шеи. Подумав о возрасте любовника, она ещё больше подалась в сантименты. Покрывая горло короткими поцелуями, её губы направились к уху. Лизнув острый маленький костяной нарост, языком прошлась по раковине к мочке и взяла её в рот вместе с острой серьгой.       Вывернув руки вниз вдоль тела, она нащупала его ладони и, зацепившись, направила их к себе. Устроившись головой у него на груди, она вела его по своим бокам, чтобы прижать жилистые кисти ситха к своей заднице. — Ваурон… Там я себя никому не даю. Там ты всегда первый.       Сминая руками большие окружности, чистокровный громко цокнул языком и задумчиво улыбаясь, ответил: — А сейчас сыграла хорошо. Я почти поверил.       Асина поднялась с его груди. Сев на нем, женщина уперлась руками в мужские плечи и выглядела безоружной в доказательстве своих слов — в её глазах была самая настоящая обида на то, что он не верит такому признанию.       К сожалению, она не обманывала.       Она хотела, чтобы он оценил эту странную эротическую верность.       Несчастная влюбившаяся дурочка. Ваурон к неудовольствию подметил, как заблестели глаза тёмной леди, когда она почувствовала его безразличие. Ей больно и даже показалось, что ему стало от этого не по себе. С этим срочно нужно было что-то сделать. — Хм… Я это представил… Стоит тому мальчику лишь коснуться твоей самой чувствительной дырочки, как ты бьешь его молнией так, что у него уже точно не встанет до следующей недели, да? Первый вариант. Во втором варианте ты грозно произносишь: «Зарезервировано Вауроном!», и тогда у него тоже не встанет до следующей недели, а может и никогда. Возможен такой вариант, что нальётся ещё сильнее, но тогда мальчик решил бы попытать и своё счастье в моей компании… Кто знает…       Спальня наполнилась заливистым женским смехом. Императрица выпрямила спину, отпустив его плечи и, прикрывая руками то рот, то глаза, громко смеялась. Деланно грозная повелительница, каковой он её раньше часто видел, сейчас была искренне хохочущей над его шутками, самой обыкновенной женщиной.       Впрочем, в таком настроении она нравилась ему больше.       Залюбовавшись, как очаровательно трясется её грудь, пока она всё ещё не отсмеялась, Ваурон протянул руки и погладил пальцами розовые ореолы.       Асина замолчала и замерла. Убрав от своего лица руки, опустила их на его торс и подвинулась ближе, прося продолжения этой ласки.       Небольшая, но весомая в руках грудь стремительно наливалась возбуждением. Тёмные пальцы кружили по ореолам до тех пор, пока он не увидел, как твердеют маленькие красноватые соски.       Застонав, женщина лизнула свои пальцы и направилась рукой между ягодиц. Она хотела подготовить себя для него.       Ваурон задержал руки на тонкой талии, а после принялся ласкать ими широкие бедра, удерживающие его всё в том же положении — лёжа поперёк постели. Выражение любовницы занимало его сейчас больше — она очень для него старалась. Стимуляция, которую она себе устроила, явно вызвала неприятные ощущения, когда пришлось добавить второй и третий палец сразу, ну, а как иначе? Иначе она знала, что её дырочка не сможет получить удовольствия от внушительного мужского органа. Да… Она действительно никому не давалась сзади кроме него. — Дорогая, тебе снова нужна рука опытного проводника, — Ваурон с силой сдвинул её ноги до своих бедер и подхватил под роскошные полушария: — …в мир большой политики! — поднявшись со спины, он кивнул ей в сторону: — Больше не могу смотреть, как ты мучаешь свою милую попку… Займи место.       Тёмная леди послушно спрыгнула с него и тут же встала коленями на край постели, предоставляя ему впечатляющий обзор на все свои прелести. Грациозно прогнувшись в спине и вытянув руки перед собой, она упала лицом в одеяло, ожидая, что теперь любовник подарит ей долгожданное удовольствие.       Досчитав до минуты, женщина поняла, что её покинули, и никто не любуется её покачивающимся задом. — Ваурон! — сначала это был голос испуганной леди, который точно бы обратился грозой оскорблённой Императрицы, если бы советник вовремя не появился в спальной, и одним резким движением руки, вновь не вернул бы её в прежнюю позу. Осталось лишь возмущение, приглушенное одеялом: — Я думала ты ушел…       Единственное, что она успела заметить, пока он не обернул её обратно к постели — ситх быстро сориентировался, и в этот раз, найдя свое любимое вино в гостиной, вернулся к ней с тем же заполненным бокалом. — Нет, дорогая. Раз мной зарезервировано, мне и владеть, — всхохотнув, свободной рукой он заставил её встать так, чтобы ему было удобнее. Обильно смазав свои пальцы слюной, приложил их к уже немного разработанной дырочке. Поглаживая кольцо ануса, любовник пробрался в неё сначала одним пальцем, затем быстро добавил второй и принялся медленно и бережно двигать ими, вводя по фаланги, потом до основания.       Потягивая вино из бокала, он вслушивался в возбуждающие глухие женские всхлипы наслаждения.       Когда Ваурон допивал последний глоток, то занятую кисть уже можно было просто придерживать в ней — Асина смело насаживалась сама и явно была готова к большему.       Избавившись от опустошенного бокала и освободив вторую руку, ситх наклонился и, раздвинув ягодицы шире, лизнул красный, раскрывающийся для него проход. Язык легко проходил внутрь. Удивив Императрицу новыми ощущениями, доводящими до чувственных стонов, советник, обхватил её колени, чтобы перенести на постель. Асина поняла все по-своему и, перекладываясь лицом на подушку, вытянула ноги. — Ты так хочешь?       Её Величество спрашивает, как хочет её подданный. Повелитель вздохнул и, полностью забравшись на постель позади неё, сев на свои пятки, потянул тёмную леди к себе за щиколотки.       Додумавшись о том, какая будет поза, она заулыбалась самой себе, предвкушая известное удовольствие, и придвинувшись к любовнику вплотную, также села на пятки.       Обняв её, мужчина заскользил ладонями по груди и животу. Под теплыми опытными руками распалялась каждая часть её тела, любое прикосновение разносилась по коже волнами сладкой неги.       Покрыв короткими поцелуями открытую шею Императрицы, он вновь скрутил её волосы в хвост и, перекинув через плечо, прижался животом к обнаженной спине.       Давно возбужденный член терся между её ног, так, что она чувствовала, как твёрдая горячая головка сначала касается ануса, но потом проходит мимо и соскальзывает к раскрытой влажной вагине.       Занежив любовницу до состояния одурманивающего транса, Ваурон чувствуя, что она уже достаточно натекла на него, начал медленное смазанное проникновение.       Переживая углубляющееся давление, с каждым движением Асина всё легче принимала его. Напряженное частое дыхание вновь сменилось приятными для его слуха томными женскими стонами. Иногда она шипела, иногда откидывалась, иногда виляла задом и смеялась.       Увеличивая темп для себя, замечал, как она вновь напрягается… — Асина… ты для меня маленькая, — когда он попробовал еще раз войти до конца, любовница инстинктивно отодвигалась от него, хоть и прижималась к нему спиной: — В прошлый раз ты была терпеливее.       Возможно, в прошлый раз терпимее был он?       Целуя женщину за ушком, мужчина, сжав ладонями её грудь, остановился, позволяя привыкнуть к нему полностью. — Прекрасно! — упрямо выразившись в противоречие своему переживанию, она сама оттолкнулась и стала охотнее насаживаться до шлепка задом о его бедра.       Оседая на пятки, повелитель дал ей волю выбрать удобный для неё темп и допустимую глубину.       Тёмная леди вывернула руки назад и пыталась подтянуть его за бедра обратно ближе к себе. Дотянувшись дальше, она начала оглаживать, не утратившие плотность с возрастом, мужские ягодицы. Когда женские коготки играючи принялись его почесывать, Ваурон снова обнял её и, прижавшись, со смешком прошептал в женское ушко: — Девочка моя… Ты так мила!       Рука ситха опустилась между её ног, и пальцы умело закружили вокруг клитора.       Императрица замедлилась, не в состоянии удерживать внимание на всех ощущениях. Переняв ее темп, Ваурон продолжил движения бедрами, толкаясь в привыкший к его члену проход.       Излившись в неё, не выходя, он интенсивнее заработал пальцами спереди. Не проникая в лоно, натирал набухшие мокрые лепестки горячей плоти, прижимая костлявым запястьем руки хоботок клитора.       Асина накрыла его руку двумя ладонями, усиливая давление. Задыхаясь в экстазе, она начала падать вперед, но он удержал её при себе. Ситх потерся лицевыми отростками о подрагивающее плечо, ожидая завершения последних конвульсий и только по мере её успокоения, стал медленно вынимать ослабевший член из сокращающегося прохода.       Развернувшись, Императрица бросилась на шею любовника и, целуя в губы, потянула его за руки, желая уложить в постель.       Когда он занял её место, опустив голову на подушку, она с радостной улыбкой на лице улеглась ему на плечо и потянула одеяло, чтобы накрыть их.       Закрыв глаза, повелитель слушал, как меняется её дыхание — глубокое и частое становилось размеренным, тихим, едва уловимым. Женщина хваталась губами за его плечо, целовала ключицу. Прижавшись щекой к груди, закинула на него ногу, желая объять собой… Удержать.       Должно быть уже наступил рассвет, но высокие окна спальной задрапированные толстыми пурпурными шторами не позволяли лучам солнца проникнуть внутрь. Режим слабого освещения в помещении останавливал время. Ничто не нарушало тишину отдохновения. — Я боюсь, что однажды останусь одна, — чуть слышно прошептала Асина, очевидно, забывшись. Или подумала, что советник уснул? — Иногда… Я боюсь, что ты умрёшь, — почувствовав глубокий вздох ситха, она поняла, что он её слышит и решительно продолжила: — Сначала все эти твои заигрывания с Рукой… А теперь…       Одной рукой гладя женщину по волосам, другой повелитель прикрыл ей рот ладонью, прижимая сильнее к своей груди. Не дав любовнице договорить, он отстранённо ответил: — Моя прекрасная Императрица… Всё самое страшное с тобой уже случилось, — ощущая, как сильно она вжимается в него, он обнял её в ответ и продолжил гладить русые волосы, спадающие по спине. — Ваурон… — Да, дорогая? — Ты хотя бы немного ревнуешь меня? — Определенно — да.       Асина явно не ожидала от него этого ответа, но очень его хотела. Получив желаемое, вскинулась на локти, чтобы посмотреть ему в лицо, будто могла различить, когда советник лжет, а когда всего лишь привирает. — К майору?!       Ваурон снова глубоко вздохнул, наблюдая в выжидающих влюбленных глазах самую настоящую надежду на взаимное признание в чувствах. — К одному очень старому и очень бессовестному повелителю.       Она непонимающе захлопала ресницами и облизала нижнюю губу. Её взгляд сначала поднялся вверх, а потом опустился, будто она пыталась вспомнить кого-то, кого он мог иметь в виду. Когда же её глаза распахнулись в понимании, то подходящих слов она не нашла.       Ваурон взяв её за плечи, переложил сначала на бок, а потом притянул под себя. Женщина сразу развела свои бедра, принимая, окрепший в желании, мужской орган. — Я не просто ревную… Это я боюсь за тебя, Асина, — сначала он медленно входил в неё, а потом также медленно отстранялся, заставляя ощущать попеременно то горячую радующую наполненность им, то тянущее опустошение: — Ты забыла, что тот повелитель еще и совершенно безжалостный!       Асина обвила любовника ногами сильнее, прижимая к себе в самом тесном любовном захвате, пыталась избавить себя от сладкой пытки, которую он для неё устроил.       Подавшись в её лоно, Ваурон остановился, позволяя ей почувствовать себя заполненной до упора. Опираясь на локти, он приподнялся и, взяв в ладони её лицо, поцеловал, слегка касаясь губами приоткрытого рта. Асина смотрела на него из-под опущенных ресниц. Ощущая, как она работает мышцами вокруг члена, он улыбнулся и дал ей несколько рваных коротких толчков, чтобы снова, войдя до предела, замереть. — Я люблю тебя! Я так люблю тебя… — зашептала она ему в ухо, когда он лег на неё и, прижавшись щекой к её щеке, снова повторил свой издевательский темп, умело раскачивая любовницу, то доводя до пика разрядки, то тут же забирая у неё эту возможность: — Ещё, пожалуйста, ещё! Только не останавливайся!       Когда она произнесла прошение, он вышел из неё. Сбросив женские ноги с себя, быстро развернул её задом. Асина хотела приподняться, думая, что поняла его, но он не дал ей сомкнуться в коленях. Почувствовав на себе весь его вес, она, уткнувшись лицом в подушку, громко закричала, имитируя недостигнутый оргазм. Оборванное желание удовлетворения бросило её из сладострастия в состояние настоящей женской истерики. Она чувствовала трение его твердого члена на своей пояснице, ощущала тяжесть мужского тела, его тепло, силу его рук, что давили на плечи, не давая ей подняться, остроту коленей удерживающих ноги, без возможности подтянуть их под себя.       Когда её крик сменился громким тяжелым дыханием, он скользнул под неё рукой и, сильно надавив на живот, прошептал на ухо: — Императрица не любит, она… Давай, девочка моя, думай… Думай своей прекрасной головкой! — Она ненавидит! — грозно рыкнула женщина, чувствуя, как из неё стекает сок не случившегося экстаза. В мучительном напряжении, она ощутила, как снова набирает силу волна желания добиться разрядки. Уткнувшись в подушку, в этот раз она протяжно взвыла, пытаясь хоть немного подвигать бедрами под ним. — Неправильно, милая. Но уже лучше.       Раздвинув коленом её ноги, он подвел своей член к мокрой, сжимающейся вагине, и невыносимо медленно вошел до конца, чувствуя каждую конвульсию оргазмирующего лона. — Я всё поняла. Я поняла… — заговорила она, рвано хватая ртом воздух, не слыша саму себя: — Я поняла…       Ей просто нужно было, чтобы он не остановился. Ещё один его толчок, только один и истерика, до которой он её довел, закончится. — Что ты поняла, Асина? — прозвучал вопрос с жаром дыхания у неё над ухом, и жесткая интонация в похолодевшем мужском голосе не предвещала ничего хорошего. — Ваурон, пожалуйста! — взмолилась она, почти дойдя до кульминации, но стоило ей это произнести, как её снова покинули.       В этот раз, ситх развернул её обратно, и не давая женщине вцепиться в себя, одной рукой перехватывая её руки, зажал у груди. Нависая над её раскрасневшимся лицом, схватив свободной рукой за острый подбородок, он строго произнес: — Ты ничего не поняла.       Глядя в лишенные эмоций, горящие алые глаза, Асина ощутила беспричинный ужас, сковывающий сознание. Ни с чем несравнимое переживание кошмара, которому нет описания. Что-то продавливало всё её существо, лишая возможности сбросить наваждение, лишая способностей к сопротивлению. Нечто пожирающее, мгновенно заполнившее и разрушающее изнутри её разум, также быстро рассеялось, подарив ей свободу от чужой Тьмы.       И она действительно поняла… Поняла, что впервые видит этого повелителя настоящим. Поняла свое положение и почувствовала болезненную благодарность за этот искренний урок. — Хорошо… — отпустив руки, он позволил себя обнять и доброжелательно подвёл к закреплению очевидных, позабытых ею основ: — Императрица приказывает. Императрица желает, требует и имеет. Императрица — повелевает.       Голос ситха стал повествовательно мягким. Ваурон снова поцеловал её, едва коснувшись губ. — Тсс… — он успокаивающе погладил пальцами гладкие, резко побледневшие щеки. Заметив, как из носа любовницы стекает кровь, стал посасывать ее верхнюю губу, попеременно слизывая сладкие пунцовые дорожки у ноздрей.       Оторвавшись от зацелованного рта, повелитель внимательно рассматривал привлекательное женское лицо, желая обнаружить результат своих усилий. Когда её кожа начала теплеть, а во взгляд вернулась осознанность, он увидел переменившееся выражение мягких черт. Глаза, прежде еще сохранявшие зелёный оттенок, засияли алеющим золотом.       Пока задержавшийся гость размышлял над тем, есть ли у него ещё немного времени для Её Величества, чтобы проверить работу над ошибками, она произнесла свой решительный приказ: — Трахни меня, советник! — но с узнаваемым… лишним капризом: — Сейчас же!