Никогда

– Вадим, – мужчина отрывается от бесцельного пролистывания очередной научно-исторической книжки и, вперяя взгляд в зеркало заднего вида, вопросительно приподнимает бровь. – Я бы хотел кое-что понять. Юный босс ещё не научился властным тоном подталкивать собеседника к самостоятельному предоставлению любой волнующей его информации, особенно собственных подчинённых, особенно Дракона. – Спрашивай, – Вадим хмыкает и вновь утыкается в книгу, мысленно накидывая варианты возможной темы разговора. После возвращения Алтана в Гонконг прошло не так уж и много времени, поэтому вопросов и тем разговоров единственному способному более менее однозначно на них ответить человеку поступало довольно много. Мужчина, снова кинув взгляд в зеркало заднего вида, замечает то, как Алтан неуверенно метается в своих мыслях, сомневается, нервничает, пальцами перебирает, но всё же выдает, правда дрогнувшим на последнем слове голосе: – Что ты чувствуешь, когда...убиваешь? – И, видя удивление на лице наёмника, тут же начинает оправдываться. – Просто тогда в Бурятии, когда мне пришлось выстрелить, я...Ну ты сам видел, и... Вадим останавливает его попытки объясниться жестом и ухмыляется этой всегда пугающей Алтана улыбкой, ещё и с зубочисткой в зубах. Дагбаев уже несколько раз мысленно ставил, что именно в этот момент мужчина наконец подавится, но нет. – „Никогда не давать объяснений, никогда не выражать сожалений“, – загадочно в ответ процитировал Дизраэли Вадим и отвернулся. У Алтана даже слов не нашлось, кроме совершенно не обиженного "Понятно".

***

С момента разговора в машине прошло несколько дней. Летучка для новобранцев одно из самых скучных и, соответственно, утомляющих занятий в клане. Так считал и Алтан, сидящий в углу просторного и в духе Дагбаевых броско, но изысканно всячески украшенного зала на каком-то деревянном стуле, и Вадим, которому поручили быстренько провести приветственное мероприятие новичкам – толкнуть речь, которая заселит в юношеские сердца червяка страха, впоследствии очень часто напоминающего о себе не только в ходе работы, но и обычной жизни тоже, заставляя даже в выходной день постоянно оглядываться. Далее же нужно было сопроводить молодого босса на очередную встречу с..."кем-то несомненно очень важным, да", а этот самый босс и десяток новичков перед Вадимом всем своим видом показывали, что готовы лишь уснуть даже после той самой "наводящей страх" речи. "Что за молодёжь пошла..." – удручённо подумал Дракон и, конечно же, не в личных целях, а на благо клана, решил убить двух зайцев буквально одним выстрелом. Мужчина громко позвал босса, вырывая его из полудрёмы, и кивком указал на место слева от себя. Алтан быстрым шагом приблизился, но опасливо глянул сначала на Вадима, а после обвёл изучающим взглядом выстроившихся по линейке перед ними парней. Через секунду Алтан дёргается от резко опустившейся на левое плечо тяжёлой руки Дракона, который обходит юношу и располагается позади него, ближе, чем нужно, дальше, чем хотелось бы. Дагбаев махинации сзади чувствует лишь по движению воздуха и шороху, не предвещающему ничего хорошего. Ощущение тревоги только усиливается от вида удивлённых и настороженных лиц новобранцев и следующим через миг жестом Вадима. – Бери, – тихо раздаётся над ухом, а правая рука уже держит тяжёлый пистолет. Перед рубиновыми глазами сразу же проносятся картины происшествия в доме бабушки и недавний разговор с наёмником в машине. Алтан с полными страха глазами оглядывается на Дракона и сталкивается лишь с полными азарта серо-зелёными и довольной ухмылкой на губах. Этой чёртовой ухмылкой, всегда как бы обещающей юноше дополнительную головную боль. Разница в росте и телосложении особенно сильно ощущается, когда Вадим обхватывает запястье руки с пистолетом, выпрямляется позади, прижимается ближе, тем самым доходя до стадии "так, как хотелось бы изначально; так, как хотелось бы после вновь пережитой панической атаки; так, как могло хотеться только в мыслях", и направляет чужой тонкой ручкой, ещё совершенно не привыкшей к оружию, пистолет на одного из новичков, которому не повезло оказаться прямо напротив них. Алтан предпринимает попытку вырваться, но пальцы, аккуратно, но настойчиво расположившиеся на его талии, заставляют буквально застыть на месте, пригвоздиться ступнями к полу, и пускают рой мурашек по всему телу, да и руку с пистолетом мужчина держит очень крепко, так что шансов чрезвычайно мало. – Помнишь, ты спросил меня, что я ощущаю при убийстве? – Дракон шепчет на ухо, опаляя горячим дыханием. – Нет, пожалуйста, Вадим, – Алтан тоже шепчет. Страшно. – Золотко, это должно когда-нибудь произойти. Заодно и парней шугнём, – Дракон говорит так спокойно, что мурашки от прикосновения сменяет дрожь по всему телу от этой интонации, пистолета в руках. Дагбаев смотрит на того, в чей лоб сейчас направлено дуло пистолета. Парень, по виду ему ровесник, даже двинуться с места не может, развернуться и убежать – понимает, что всё равно пристрелят. Другие новобранцы испуганно попятились в разные стороны, но из запертой залы без окон, очевидно, мало как можно выбраться. – Понял, ускорим процесс, – Вадим произносит это обычным, будничным тоном, не шепчет, но талию сжимает крепче, а руку с пистолетом...сильнее сжимать просто некуда. – Выбирай, Золотко: либо ты стреляешь сейчас, либо я больше с тобой не работаю. Алтан понимает, что означает это "не работаю", не только для сохранности его тела, но и его эмоционального состояния, его сердца. Вадим просто исчезнет из его жизни, и тогда юноша останется один на один с кланом, мыслями в собственной голове и кошмарами ночью. Алтан видит, как по щекам новичка начинают тихо течь слёзы, а эмоции в этих голубых глупых глазах Дагбаев не забудет никогда. Сердце болезненно сжимается от понимания, что в ряды повторяющихся кошмаров войдёт ещё один, но их число можно сократить в принципе, сделав определённый выбор. Алтан резким движением левой руки сбрасывает руку Вадима и, поворачивая голову в его сторону, глаза в глаза, нажимает на курок. Грохот выстрела, вскрик кого-то из новичков, перешёптывание, вес пистолета в руке – всё это застилается белым шумом в голове, стуком собственного сердца, и тонет во взгляде серо-зелёных глаз напротив. Вадим доволен. – И с каждым мертвецом будет только лучше и привычнее, – произносит он и тянется за пистолетом в дрожащих руках. Взглянуть на труп сил просто нет. Дагбаев понимает, что как только сделает это, сразу же забьётся в истерике. Поэтому, когда нельзя позволить торжествовать тревожности, обиде и грусти, мысли заполоняет гнев. – Не смей ставить меня перед выбором, – Алтан смотрит зло и направляет пистолет уже на Дракона. – Никогда, – быстро отвечает Вадим с той же гадкой ухмылочкой и буднично отбирает пистолет, даже не напрягся под угрозой получения пули в лоб, да и босс не то чтобы сопротивлялся. – Что ж, объяснение я тебе дал, ты пожалел, что спросил, все всецело удовлетворены. А теперь у нас встреча с "кем-то очень важным".