Нежен, но в меру

На самом деле эти касания как никогда правильные. Извращённые, полные пошлости и острого непреодолимого желания, сумасшедшая игра в которой нет победителя. — Ты сумасшедший, знаешь, — хрипит Радость, но Гнев ловит губами слетевшие с языка слова и заставляет Радость замолчать. Он настойчив, но не настолько, чтобы Радость посчитала это наглостью, он настойчив ровно настолько, чтобы Радость поняла — она любима, желаема и потрясающа. И, похоже, эмоция понимает этот посыл. Его широкие ладони мягко касаются её спутанных волос, отстраняется, но вскоре прикладывается губами к золотистой шее и прикусывает. Прислушивается, впитывает в себя касания Радости, она обнимает его за плечи, с силой тянет на себя и не позволяет отвести взгляд. Сумасшедшее, пьянящее, он не ощущает мыслей в голове — сейчас есть лишь Радость, с её узкими ладонями, тихими стонами, долгими поцелуями и податливым телом. Он хочет успокоить, но вместе с тем разжечь в ней все чувства и ощущения, прижимается ближе, поглаживает нежно, целует яростно и отдаёт всего себя. Изгибы её спины ему ещё предстоит выучить наизусть, все её слабые места он непременно узнает, но сейчас, когда они делают это в первый раз, он действительно хочет осчастливить Радость. Поэтому все его поглаживания неестественно мягки, он смущён и знает, что Радость чувствует то же. Она ловит ладонями его лицо, жмётся ближе, целует горящие от смущения щёки и ищет его взгляд снова и снова. Как будто боится, что он уйдёт, но разве когда Радость выглядит столь великолепно и изящно можно отвести взгляд хоть на секунду? Нет, конечно, всё это лишь условности и неосознанное волнение. Он старается быть нежным, она старается снять с него рубашку и брюки ненавязчиво и быстро. Оголённые тела светятся в темноте. Безумный азарт горит в их глазах, прижимаясь кожей к коже, впитывая стоны друг друга, чувствуя как сильно они дрожат, Радость и Гнев в последний раз отстраняются друг от друга. — Ты уверена? — спрашивает он скорее из вежливости, на что Радость лишь тихо хихикает. — Давай уже, — она обхватывает руками его шею, так, что Гнев на секунду теряет дар речи. Удивительно как их тела идеально принимают друг друга, мимикрируют так, чтобы ни ей, ни ему не было больно. Радость старается держаться, но эти новые ощущения сводят с ума, она хочет ещё. И её рта доносятся стоны полные наслаждения, восторга и любви. Темп Гнев набирает стремительно, но это и к лучшему, это тот ритм под который Радости легко подстроиться. Наклонившись, она целует Гнев, ладонью касается щёк и тянет момент, прикусывает губу, зализывает ранку и улыбается. Его ладони придерживают её бёдра, аккуратно и бережно, Радость может быть уверена, что он будет нежен. В меру, конечно, иначе это уже и не Гнев вовсе, он прикусывает грудь Радости, заставляя её чуть ли не вскрикнуть, но быстро зализывает ранку, успокаивая боль. Когда он доходит до предела он в последний раз тянется за поцелуем, а Радость, будто понимая его намерение, целует его первой, сталкиваясь с его языком. Последний штрих в картине и безумные толчки прекращаются. Они долго не отстраняются друг от друга, молча рассматривая лица друг друга. Завтра будет новый день, но это потом, а сейчас происходит сейчас, и они тянут это мгновение лишь для них двоих.