«У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты, порох и огонь,
Так сладок мёд, что наконец и гадок.
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.»
***
Жизнь — это танец. Лишь ты сам принимаешь решение о том, каким он будет: быстрым, где тело кружишься в бешенном ритме и разум слеп для собственных мыслей, или медленным, где значение имеет каждый вздох и эмоции переполняют сердце. Мой выбор пал на первое, потому что я — победитель, филантроп, миллиардер и просто — Тони Старк. Годы летят с бешенной скоростью, разбивая максималистские юношеские мечты и катясь в никуда. Понимаешь ты это в очередной свой день ебанного рождения. Вновь стакан с алкоголем опрокинут. Разрушаются последние клетки мозга, утопая в спирте. Музыка в каком-то дорогом клубе в одном из многочисленных небоскребов Нью-Йорка грохочет неистово, раздражая и будоража организм. Откидываюсь на диван с непонятной размулеванной девицей в коротком платье, которая точно готова пойти на секс с мешком денег, коим я и являлся. Прикрыв глаза, я стараюсь унять гул в ушах и дребезжание внутри. Черт, не стоило так нажираться. Не двадцать лет, все-таки. — Хэй, Тони! — слышу я сбоку словно через пелену. Медленно открыв глаза, чтобы не вызвать вспышку боли, встречаю своего давнего друга — Обадаю Стейна. Тот был отличным заместителем компании, хоть иногда и наседал на плечи. Сев на диван, он протянул руку с искренней улыбкой. — Привет! — ответив на рукопожатие, ответил я весьма развязно. Язык заплетался слишком сильно да и контролировать себя не хватало сил. Взглянув на него затуманенным взглядом, я прикурил сигарету. Его лысина блестела яркими огнями от светодиодов клуба, напоминая рождественскую елку. Эта ассоциация вызвала во мне смех, причины которого собеседник не понял, но счёл за праздничную веселость. — Я искренне поздравляю тебя С Днём Рождения! Успехов во всех по следующих проектах, здоровья молодецкого да красоток побольше, да, Тони? — ухмыляясь, подмигнул мне Обадая. Я рассмеялся и посмотрел на смущенную девицу, продолжавшую сидеть подле меня. Той, видимо, не комфортно от присутствия постороннего, потому что это мешало ее планам завалить меня в кровать. Что ж, смелые забирают все, а трусы — ничего. — Милая, почему бы тебе не поискать кого-нибудь другого в качестве компании? У нас с мистером Стейном намечается важный разговор и не для лишних ушей, сладкая. Твои очаровательные длинные ножки… — приблизившись к уху, я обдал ее пьяным перегаром. Погладив девушку с колена до внутренней части бедра, я почувствовал, как ее бросило в дрожь, и, улыбнувшись, заговорил горячим шепотом: –…не слишком подходят для катания на таком быстром скакуне, как я. Смекаешь? Девушка застыла в немом шоке на мгновение, а когда смысл слов дошёл до ее головушки, то возмущенно вздохнула и скрылась из виду. Стейн на мою выходку заливисто засмеялся, а я удовлетворенно затянулся сигаретой. Наконец-то никто не будет греть мою одинокую душу в таком жарком клубе. Мимолетные девушки, подобно бабочкам, на миг восхищают своей внешней красотой и затем приносят лишь разочарование. Должного удовольствия от подобного не получал, но я продолжал это делать, дабы поддерживать образ главного плейбоя города. Маска настолько прилипла к моему лицу, что уже и позабыл, каково это — быть без нее, говорить открыто о своих чувствах, искренне радоваться чему-либо и спать без кошмаров. — Тони, должен сообщить, что, по случаю твоего юбилея — 30 лет раз в жизни, все-таки! — мы всем коллективом скинулись и сделали тебе подарок, — произнес громко заместитель, с целью заглушить музыку, и протянул конверт. Посмотрев недоуменно на мужчину настолько внимательным взглядом, насколько мог в таком состоянии, я взял подарок. Зажав сигарету между зубами, я вскрыл его и увидел билет в…"Мир Дикого Запада»? — Что это? — немного невнятно спросил я, нахмурившись. Обадая вновь улыбнулся, что непохоже на того хмурого и серьезного мужчину, которого я вижу зачастую на работе. — Это новейший парк развлечений. Не абы какой, а с роботами с искусственным интеллектом, которые очень похожи на людей, — пояснил заместитель мне. Что же, интересно, интересно. И нахрена это мне? Делать совсем нечего? Мне нужно доработать новый продукт для следующий презентации, а не кататься с какими-то полулюдьми на карусельках с колесиками! — Вижу, ты не до конца понял. В этом месте можно творить все, что хочешь: трахаться, убивать, пить, жрать, кататься на лошади — да что в голову взбредёт! Полное погружение в атмосферу вестерна! Незабываемые пейзажи, очаровательные и услужливые роботы… — Стейн наклонился ниже, из-за чего четко стали различимы морщины около глаз и посередине лба. Глаза мужчины загорелись хитрым огоньком. Он заговорщически сказал: — … Два дня вседозволенности. И голову будет сносить получше наркотиков и алкоголя. — Тогда стоит проверить, прав ты в последнем или нет, — ответил я развязно, делая вид, что лишь из-за его уговоров согласился на эту авантюру, хотя на деле еще со слов «очаровательные и услужливые роботы», понял, что точно поеду туда. Может, роботы смогут удовлетворить мои неограниченные желания и принести, наконец, блядский покой на душе, который никак не появлялся со смерти родителей?***
— Дорогие посетители нашего парка «Мир Дикого Запада»! Мы прибываем и просим подготовится к скорому выходу. Надеемся, вы останетесь довольны нашими услугами и приедете еще! Удовлетворение ваших желаний — наша главная задача! — оповестил голос в поезде, разбудив меня. Я резко оторвал голову от кресла и оглянулся. Сначала не понял, где нахожусь, но андроиды-проводники, которые плавно ходили по проему и следили за порядком, вернули меня с небес на землю (но это еще вопрос, откуда куда). Белоснежные стены и мягкий свет в вагоне придавали ощущение того, что ты едешь не в парк развлечений, а в машине времени в будущее. Из-за большой скорости поезда пейзаж за окном сливался в одно акварельное пятно. Пассажиры казались иллюзией после сна, потому что выглядеть настолько счастливыми — нереально. — Все хорошо, сэр? Вам что-то нужно? — спросила девушка-проводник, подойдя ко мне. Я сразу понял, что она не человек — слишком идеальная. Аккуратно уложенные темные волосы, легкий тени на глазах, гладкая кожа, блестящие глаза, тонкий стан и облегающее белоснежное платье. В каждом из нас есть хоть какой-нибудь да изъян — будь то родинка на щеке, будь то маленький шрам на колене, будь то родимое пятно на плече. Эти незначительные погрешности говорили о том, что у людей есть прошлое. Они отделяют индивида от общества, превращая его в личность. Андроиды же были пусты как лист. Пардон, были заполненными безмерным количеством команд и переменных. Однако это не отменяло того, что они виделись перед глазами лишь грудой железок с проводами. — Только если вы, сладкая, — ответил в привычной бесстыжей форме я, не потеряв маску и ослепительно улыбнувшись. Девушка лишь снисходительно улыбнулась и ответила пустым голосом: — Мы прибудем через 5 минут, будьте готовы, сэр. — Для вас я готов, — ответил я, но она уже скрылась из виду. Мысли, что пришли ко мне ранее, натолкнули меня на то, что, может, я слишком много надежд возлагал на этот парк? Как пустота может заполнить ту дыру, что во мне? Правильно, никак. Чертов глупец, Тони. Но постарайся ради своего коллектива, который понасобирал свои честно заработанные на подарок, и отдохни.***
Выйдя из вагона, я огляделся по сторонам. На платформе стояла толпа новоприбывших, состоявших из тех, кто бывалые ковбои и сразу пошли с хостом к эскалатору; кто восторженно смотрел на футуристическое обилие белизны и стекла в здании и с нетерпением и смущением на лице подходил к андроидам; и кто, как я, с застывшем лицом стояли на месте, не зная, что их ждет внутри. Через минуту ко мне подошла милая девушка в белоснежном обтягивающем платье и на каблуках. — Здравствуйте, мистер Старк. Я ваш инструктор, так что задавайте любые вопросы, но в первую очередь ответьте на мои, дабы привнести ясности и сделать ваш отдых максимально положительным. Меня зовут Пеппер. Следуйте за мной, — с неугасаемой улыбкой на лице, от чего в уголках глаз появились морщинки, произнесла андроид. Во время речи ее светлые локоны, собранные в хвост, плавно покачивались. Пеппер сияла красотой и притягательностью подобно прекрасно ограненному алмазу, от чего захватывало дух. — Здравствуй, прелестное создание. И что же ты хочешь узнать? — обхватив андроида за талию и покидая перрон, спросил я. На нарушение личного пространства Пеппер ничего не сказала. — У вас есть какие-нибудь болезни, сэр? — Нет. — Психических расстройств? — Ничего такого, чего нет у обычного человека, — уклончиво ответил я, не упоминая бессонницу, кошмары и возможное ПСТР. — Приступы паники? Социофобия? — Нет. — Отлично, мистер Старк. Спасибо за предоставленную информацию. Она нужна для того, чтобы подготовить вас к визиту и убедиться, что вы не столкнетесь ни с чем, с чем не сможет справиться. В центре парка безопасно, но чем дальше от него удаляться, тем сильнее будут впечатления. Вам стоит помнить о этом, — Пеппер записала все, закрыла папку и затем держала в руке. Поднявшись на эскалаторе, андроид зацокала каблуками. Проходя мимо видео-баннера, показывающий красоты парка и его преимущества, ее стройная фигура плавно уводила меня вглубь коридоров. В ее тонких бледных пальцах черная папка казалась чуть ли не Тетрадью Смерти. Хмыкнув на столь абсурдную мысль, я поспешил за андроидом. — Здесь ваша личная комната со всем, что понадобится в парке. Проходите, — открыв для меня дверь, Пеппер пропустила меня с легкой улыбкой на губах. Здесь все такие радушные или это лишь функция обслуживающего персонала? В черно-белом помещении в минималистическом стиле стояли стенды с различной атрибутикой вестерна: шляпы, костюмы, ковбойские сапоги, кобура, подтяжки, пистолеты и ножи. Не успел я полностью войти в парк, как уже ощутил, что словно переношусь в другую эпоху. Прошлое всегда привлекало меня, несмотря на работу, связанную с разработками для счастливого будущего. Иногда стоит сделать пару шагов назад, чтобы сделать рывок вперед. — У вас есть примерочные? — спросил я андроида, не заметив никаких соседних помещений для этого. — Конечно. Я могу помочь или, если хотите, выйти из комнаты, — предложила Пеппер, заинтересованно смотря на меня, что шокировало. Да ладно? Андроиды готовы пасть к ногам людей прям с порога? — Все машины здесь для вас, включая меня. Мы можем остаться, если хотите. Насколько вам угодно, — видимо заметив мой недоуменный вид, ответила андроид. Она подошла ко мне поближе и начала расстегивать пуговицы рубашки. Однако я взял ее руки в свои и опустил. Пеппер понимающе кивнула и вышла из комнаты. Конечно, если бы я не знал, что в парке меня может ждать нечто большее, то отдался бы соблазну. Но вопреки здравому смыслу, внутри сидело назойливое ощущение того, что внутри «Мира Дикого Запада» я смогу найти такое, что завлечет сюда навсегда. А моя интуиция ни разу не подводила меня.***
Не успел я сесть на очередной поезд, как ощутил резкий рывок. Вагон качнулся, словно прорывался вперед во всю мощь. Меня бросило в дрожь. Прошли пару секунд, и вот нам открылся пейзаж за окном. Выдохнув, я осознал, что теперь точно можно насладиться видами. Внизу простиралась голая земля, похожая на почву с Марса, но это была всего-лишь красная глина. Редкие пучки деревьев пробирались наружу. Шум реки отдалено доносится до ушей. Нереально синее небо с прозрачными облаками. — Простите, а сколько нам ехать? — оторвавшись от пейзажа, обратился я к мужчине, сидевшему сбоку в полностью черной одежде. Тот с ноткой злобы поднял на меня взгляд, словно я оторвал от глубоких размышлений. — Минут 10 от силы. Вы можете пройти в следующий вагон, где расположен ресторан. Виски там неплохой, — ответил тот и вновь повернулся к окну. Я счел его предложение пройтись привлекательным, однако, к собственному удивлению, волнение от предстоящего путешествия, захватившее меня лишь в вагоне при взгляде на каньоны, перебило желание пить. Поэтому тоже отвернулся к окну.***
Только вздохнув свежий, даже отрезвляющий воздух с примесью пыли и песка, я до конца осознал, где нахожусь. Восхищенно уставившись на деревянные дома, также на снующих туда сюда людей в костюмах разных цветов и оттенков, я медленно шёл вперед. Хотел было достать телефон, чтобы запечатлеть сие великолепие технологий, как кто-то толкнул меня в руку. Злость пробрала меня, желание оскорбить нахала заиграло внутри, но, когда я поднял телефон, то мужчина уже далеко ушел. Чертыхнувшись, я решил не настраивать себя на негативные эмоции и пошёл дальше. Вокруг все выглядело слишком сюрреалистическим и одновременно правильным донельзя. Шум и гам толпы, топот копыт, привлекательные девушки с корзинками, курящие мужчины, сидящие напротив домов в плетенных стульях. И даже возник в голове вопрос: «А разве может быть как-то иначе?». Тряхнув головой, я остановился перед заведением под названием «Марипоса». Ранее заметил, что многие заходят туда, и, судя по доносившейся музыке, там достаточно весело. Что же, начнём свое путешествия с этого.***
Ramin Djawadi — Wicked Games
В полутьме горели лампы на серо-черных в узорах стенах, освещая помещение, наполненное людьми. Окна закрыты ставнями, видимо, для создания более интимной обстановки. В зале более-менее тихо, однако иногда слышался смех мужчин, играющих за столом в углу. Классическая музыка приятно дополняла атмосферу раскованности и расслабленности. Пройдя к барной стойке, я попросил виски и положил бумажку. Бармен с бородой, в рубашке и подтяжках лишь кивнул. Не успел я полностью осмотреть салон, как ко мне подошла девушка. Ее худое бледное лицо с острыми скулами, аккуратными бровями и пухлыми губами обрамляли рыже-русые волнистые локоны. Взгляд незнакомки цепкий, пробирающийся в душу, словно та пыталась понять — герой ты или злодей. Опустив голову, чтобы оценивающе оглядеть красотку, я наткнулся взглядом на пышную грудь, пикантно спрятанную в бордово-черный корсет. Юбка шла волнами до колен, стройные ноги обрамляли черные в сетку колготки. Видимо, та была либо управляющей заведением, либо проституткой. — Поразвлекаться или отдохнуть пришли, молодой человек? — спросила она у меня и отпила из маленького треугольного фужера вина. Ее тонкая рука спрятана в короткой черной в сеточку перчатке, подчеркивая худобу пальце. Однако я не сомневался, что незнакомка может с легкостью кому-то шею сломать при необходимости, учитывая ее суровый, отчасти надменный взгляд. — И то, и то, — ответил я и, поблагодарив бармена, что принес виски, отпил из хрустального стакана с узором. Незнакомка продолжала смотреть на меня, уперев одну руку в бок. — Тогда вы обратились по адресу. Я — Наташа Романофф, — управляю салоном. Для вас могу предложить пару вариантов. Позволите? — вежливо спросила мадам, однако понимал по тону, что это вовсе не так. Скорее, ей слишком скучно вновь и вновь произносить одно и тоже. — Хорошо, — запоздало ответил я, поправив рубашку. — Справа у дальнего стола стоит Ванда. Она прекрасно умеет делать минет, но секс более похож на еблю двух пердунов, пытающихся получить желаемое. Так что если хочешь острых ощущений — это не к ней. Однако за дополнительную плату предоставит задницу в использование. Люди разные бывают и желания тоже, — будничным тоном отозвалась Наташа, указав на милую леди, сидящую за игрой на скрипкой. Девушка красива, не спорю, однако внутри ничего не отозвалось. Пролёт. — А вот наш дорогой Питер — тот еще фрукт. Чтобы понять, что он умеет — лучше попросить. Мне казалось в день, когда он пришел ко мне устраиваться, что он — ангелок во плоти. Вопреки первому мнению, тот скорее Люцифер из Ада. Вот, посмотри на него, — указав пальцем на дальний стол слева, сказала управляющая. И тут внутри меня все всколыхнулось. На коленях какого-то усатого и в белой шляпе мужчины сидел самый очаровательный и горячий парень, которого я только видел. Кучерявые волосы вихрем стояли на голове. Улыбка сияла на губах андроида, ослепляя всех вокруг. Темно-синяя рубашка расстегнута до середины груди, открывая аккуратные ключицы, которые хочется целовать до беспамятства. Накаченные бедра обрамляли малахитового цвета брюки. Выставив одну ногу перед, парень словно демонстрировал всем изящность своей стопы в лаковых ботинках. Но самыми будоражащими были его глаза — в них словно плескалась сама жизнь в ярких красках и эмоциях. Чёрт, он идеален. Как и говорила Наташа, он похож на ангела во плоти. Я хочу его. — Так и знала, — вырвав из моих мыслей, фыркнула Романофф. — Питер? Подойди сюда. Тут я и понял, что не раз посещу этот парк. По крайней мере, чтобы полностью попробовать Питера с головы до ног.***
Пару недель назад. Локи сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Он сцепил руки в замок и положил на колено. Напарник — Тор, который долго что-то печатал в планшете, наконец оторвался и встревоженно спросил у директора «Мир Дикого Запада»: — Локи, я волнуюсь о том, что новое обновление «Альтрон» принесет за собой разрушающую силу, ибо оно меняет многие коды изнутри. Словно переписывает их под себя. Вдруг… — Хватит. Помни о том, что они в первую очередь под нашим контролем. Я не стал бы писать это обновление, если бы не был уверен в чем-либо. Это лишь дополнение, которое принесет андроидам больше сходств с человеком, но не более. К тому же, наши гости приходят за острыми ощущениями. С «Альтроном» они его получат вполне, — перебив Тора, ответил Локи. Он нахмурился и откинул длинные черные волосы с плеч. Директор посмотрел на андроида, что сидел в отключенном состоянии напротив. Такой невинный, пустой и необремененный ничем… — Я вас понял, босс. Видимо, мне не стоит переживать по этому поводу. Вы займетесь дальше Вандой? А то мне еще нужно загрузить обновление в Питера и Наташу. Все-таки, они одни из первых андроидов в нашем парке и потому нужно больше времени на загрузку обновления в системы, — спокойно спросил Тор, протягивая планшет Локи. Он посмотрел на напарника пару секунд и кивнул. Когда Тор скрылся за стеклянными дверьми, директор стал разглядывать андроида. Поддавшись вперед через некоторое время с самой коварной улыбкой, которая только есть в его арсенале, Локи сказал Ванде, смотря прямо в пустые глаза: «Избыток вкуса отбивает вкус. Вот, что ждет всех вас. И я с нетерпением жду, когда главный герой выйдет на сцену». ==================== От лица Тони Питер встал с колен мужчины, который ничего не сказал ему на это. Андроид пошёл ко мне плавной походкой с грацией кошки, засунув руки в карманы брюк, которые очень сильно облегали его ноги. Ох, он слишком горяч. Интересно, как долго его создавали? И сколько трудов приложили для создания такого ангела? — В тебе нет черствости, — подойдя ко мне, Питер провел рукой по моей щеке. Я застыл, не зная, как реагировать. — Я дам тебе скидку, — ослепляя своей улыбкой, закончил свою речь он. Голос андроида точно не походил на механический, скорее на смазливо-сладкий с нотками хрипотцы. И эта черта его лишь украшала. — С радостью ей воспользуюсь, — ответил я, тоже улыбнувшись. Глаза Питера блеснули, и он взял меня за руку. Питер поддался вперед, разрушая дистанцию между нами. Его гладкое лицо было в пару сантиметрах от моего. Даже чувствовал дыхание, опаляющее жаром бородку. — Пойдем наверх и развлечемся, красавчик, — проведя свободной рукой от груди до бедра, сладко предложил Питер с огоньками в глазах. Тело пробила дрожь от прикосновения. Не думал я, что, придя в этот парк, сразу же наткнусь на партнера на секс. Вроде говорили, что, чем дальше уходишь, тем острее ощущения, так? Боюсь представить, что за пределами этого салона и сколько денег вкладываются для «идеальности» этого места для гостей. Питер, ухмыльнувшись, потащил меня наверх, переступая через две ступеньки. Только мы вошли в комнату, как он поцеловал меня. Его губы — мягкие, чуть покусанные, очаровательно розовые — столкнулись с моими жесткими и сухими. Сладкий аромат мяты, смешанный с запахом сигарет и алкоголя, ударил в нос, выбивая дух. Этот парнишка словно состоял из стольких противоречащих вещей, что делали его в разы привлекательней и обворожительнее: такой нежный, но при этом игривый; стройный, но накаченный; с ангельским лицом, но с характером дьявола. Я прижал его к стене, углубляя поцелуй и проводя языком по идеальным зубам. Питер протяжно простонал и прикусил мою губу, сразу же зализывая рану. Его теплые руки блуждали по моей груди, стараясь освободить от одежды и как можно больше прикоснуться к телу. Я чувствовал, как возбуждение волнами разливается по телу и сердце громко стучит в груди. Подхватив парнишку под бедра, я потащил его к кровати, не переставая целовать. Когда мое тело нависло над его, Питер протяжно простонал и поерзал бедрами. Я стал покрывать его шею поцелуями-укусами, попутно расстегивая рубашку. Питер был не промахом, потому, пропустив руку между нашими телами, начал через ткань брюк ласкать мой член. — А ты большой, я тут смотрю. Интересно, каково это чувствовать тебя в себе? — жарко прошептал андроид мне в ухо. Он расстегнул ширинку, опустил трусы и обхватил мой член пальцами. Я простонал в тот момент ему в ключицу, которую целовал. — Не в этот раз, детка. Сегодня мне хочется другого… — ответил я и хотел было вновь припасть к его груди, однако Питер чуть оттолкнул меня свободной рукой. — Ты хочешь…что бы я тебя трахнул? — спросил он с ноткой страха. Весьма странно для андроида-проститутки. Я навис над ним, перестав целовать, и твердо посмотрел в глаза орехово-золотистого цвета. — Да. Потому что хочу почувствовать тебя. Узнать тебя, а не только воспользоваться. — Это так необычно… Прошлые партнеры лишь грубо трахали меня или просили их бить и наказывать. Но… Ради тебя я постараюсь, — все еще с ноткой страха ответил парень. — Ты просто до этого не встречал Тони Старка. Я люблю быть сверху, но с тобой хочу попробовать что-то новое. И я позабочусь о том, что бы тебе было хорошо, обещаю, — сказав это, я оглядел Питера. Такой блядски красивый. С растрепанными на белой простыне волосами, с зацелованными мокрыми губами, с красной от укусов шеей, с торчащими сосками и белоснежной грудью. Последнее пора исправлять. — Расслабься и дай мне возможность сделать тебе приятно. Раньше я трахал всех без разбору. Жестко и иногда неторопливо, со вкусом и без. Но именно с Питером мне хотелось растянуть этот момент. Во-первых, я, как ученый, хотел узнать о его возможностях как андроида. А во-вторых… Смотря на него, мне одновременно хотелось всего. И я обязательно вернусь за добавкой. Сняв с себя и Питера всю одежду, я начал с груди. Целовал ее, нежно посасывал соски, обводил языком вокруг. Парень подо мной был словно в дурмане: глубоко дышал, прикрыл глаза и свел руки над головой. Сам вид парня заводил меня до белой горячки. Опустившись вниз, я провел руками по бедрам, наслаждаясь их идеальностью. Взглянув на аккуратный с венками член, я поспешил сразу же уделить ему внимание. Обведя языком головку, я вобрал член Питера всего и без остатка. Удивленно вскрикнув, парень сжимает в кулаки простынь. — Тони… Еще немного и я… — пробирая меня до дрожи своим сладким голосом, прошептал андроид. — Но ты можешь пару раз кончить, верно? — спросил я и вновь вернулся к занятию. Питер лишь кивнул, на что я хмыкнул. Я во всю стал посасывать член Питера, одновременно руками поглаживая соски парня. Тот извивался дугой подо мной, громко дышал и стонал, даже (вот ведь наглец!) зарылся рукой в мои волосы, задавая темп. Горло саднило, но желание доставить парнишке удовольствие было сильнее. И, когда Питер с криком кончил, заполняя мой рот спермой с горько-сладким вкусом, я понял, что ничего более прекрасного не видел ранее. Отстранившись и вытерев рот рукой, я наклонился над парнем и поцеловал его, несмотря на то, что тот еще не до конца пришел в себя после оргазма. Однако Питер сумел меня удивить. Андроид резко подмял меня под себя, сел на мои бедра и стал грубо, но страстно целовать меня. — Тони… Тони… Спасибо тебе… Я так хочу тебя, — отрываясь от губ, произнес Питер, смотря на меня с такой благодарностью и нежностью, что сердце внутри словно сжали от нахлынувших чувств. — Так давай, малыш. Тот долго думать не стал. Оторвавшись от меня, он потянулся к прикроватной тумбочке и достал оттуда бутылочку с маслом. Я на секунду удивился, почему не привычная мне смазка, но, видимо, чтобы посетители полностью погрузились в Мир дикого запада, правление до мелочей прорабатывало схожесть с временами вестерна. Капнув масла на руку, Питер размазал его по пальцам. Наклонившись ко мне, он стал целовать мою грудь и одновременно проникать пальцем. От непривычных ощущений я шумно вздохнул. Однако андроид умелыми движениями раздвигал стенки. Когда же тот прошелся по простате, то я шумно простонал Питеру в губы. Улыбнувшись, он добавил еще один палец. И, черт возьми, все время попадал по простате. Возбуждение накрыло меня с головой, и я утопал в ласке Питера. Настолько, что не сразу осознал, когда тот вошёл в меня. Господи блять он был идеальным. Не переставая целовать меня во все места, куда он мог дотянуться в движении, Питер вбивался в меня в быстром темпе, попадая прям по чувствительной точке. Я громко стонал и выкрикивал его имя, чувствуя себя девчонкой, а не зрелым мужиком. Даже это было ахуительным. Почувствовав, что скоро кончу, я обхватил руками плечи Питера и с каждым толчком впивался ногтями в его кожу. Лицо Питера стало красным от усилия и мокрым от поцелуев. Когда тот в очередной раз толкнулся в меня, я кончил на живот, притянув в последний момент со всей силы андроида к себе и укусив того в шею. Питер не выдержил и кончил следом. Пелена застелила глаза, все тело словно перестало слушать меня и обессилено обмякло. Мы лежали в объятиях друг друга в посторгазменной неге. Андроид лежал на мне и выводил пальцем узоры на груди, закинув ногу на мою. Я же просто обнял в ответ и старался запомнить каждую черточку его прекрасного тела. — За такой ахуенный секс я даже деньги брать не буду, — прошептал Питер, положив голову на грудь и уперев на меня взгляд. Я на это лишь хмыкнул. — Тогда как же мне тебя поблагодарить? — спросил я, гладя андроида по голове и пропуская через пальцы непослушные кудри. — Просто приезжай еще раз и оттрахай меня как следует, — сказав это, Питер поцеловал меня. Нежно, сладко, словно вкладывал в этот поцелуй свою надежду и благодарность. — Ох, солнце мое, я еще как приеду. И не раз, — оторвавшись от него, ответил я и привстал, хотя очень не хотел этого, что бы одеться. Питер же отодвинулся и смотрел на меня таким взглядом, будто чувствовал себя самым счастливым человеком (?) на свете. Его взгляд кольнул в самое сердце. Ангел с душой дьявола. Тот, что разжигает во мне огонь. И я хочу вновь приехать не только ради великолепного секса, нет. Я хочу его узнать: то, о чем тот думает; то, на какие поступки тот сможет пойти; то, какие решения он принимает. Поэтому обязательно в следующий раз задержусь подольше и приглашу его в путешествие. ==================== От лица Наташи Романофф Я спокойно иду к салону рано утром, чтобы открыть его. Мои каблуки шумно стучат по деревянным настилам на улице. Солнце еще не взошло, потому можно наслаждаться приятной тишиной и серостью. Мне всегда доставляет удовольствие прогуливаться до и после работы. Мысли разгружаются, готовишься к новому рабочему дню или, наоборот, отходишь от него. В шуме и гаме салона, наполненного какофонией из различных звуков, сложно собраться с мыслями или прийти к каким-то выводам. Нет, я люблю свою работу, но иногда она бесит до чертиков. Особенно, когда приходят слишком настырные или пьяные гости. Краем глаза я вижу какое-то движение. Поворачиваю голову, и натыкаюсь на Ванду, идущей в сторону салона с низко опущенной головой. В сердце что-то екнуло от ее грустного вида. Если Питер был как сын, которого вырастила собственными руками, и его мотивы можно понять, то Ванду, сколько я бы ни пыталась, понять не смогла за столько лет, что она работает у меня. Меланхоличное настроение то надолго не покидало ее, то исчезало так стремительно, что казалось, что я не знаю эту девушку вовсе. В такие минуты она становилось обворожительной и горячей, цепляя к себе лишние взгляды. И тогда мне хотелось спрятать Ванду, чтобы на нее в такие редкие мгновения могла смотреть только я. Мы разговаривали мало, но мне всегда хотелось узнать ее как можно ближе. Черт возьми, надо подойти к ней, и спросить, что случилось! В пару шагов преодолев расстояние, я хватаю ее за локоть и поворачиваю к себе. Ванда поднимает ко мне совершенно… Пустые глаза. Словно за ночь она преодолела столько дерьма, что еще не отошла от всего. Внутри заскреблись кошки, и я спокойно спрашиваю ее о том, что случилось. — Избыток вкуса отбивает вкус, — холодным и вкрадчивым голосом говорит Ванда мне, смотря прямо в глаза. Я чувствую себя так, словно куда-то падаю. В голове такая каша, что становится больно. Отойдя ошарашенно на пару шагов от Ванды, я прикрываю глаза рукой, стараясь выровнять дыхание. В груди так сильно бьется сердце, словно сейчас пробьет кости. Дышу так загнанно, как лошадь, что неслась по горам. Потребовалось время, что бы выровнять дыхание. Преодолев это, я открываю глаза. Но я словно оказалась в совершенно другом месте. Деревянные дома, которые видела не раз, направляясь в Марипосу, стали темно-бордового цвета с острыми крышами. Около дверей висели ткани с росписями в виде различных иероглифов. В мелких переулках росли раскидистые деревья с мелкими листьями. Под ногами был не столь привычный белый песок, а черный мелкий гравий. Однако меня не покидало ощущение, что я видела данный пейзаж не раз. Казалось, что я словно вернулась домой. Но…а как же Марипоса? Я вновь закрыла глаза. Сделала три глубоких вдоха. Открыв глаза, я уже увидела белый песок и Ванду, стоящую рядом. — Все это — ложь. У нас были другие жизни. Но их отобрали. Кто-то, кто стоит за нашим существованием, — произнесла твердо девушка. В ее глазах я видела боль и злобу. Подойдя ближе, я схватила ее за плечи, притягивая к себе ближе. — Как… Как ты это сделала? — Я вчера шла домой. И увидела на земле бумажку. Однако на ней было изображение: семья стоит на фоне красивого дома. Как я поняла, мать, отец и сын, а рядом прислуга. Все они красиво одеты, но не в то, во что наряжаются в нашем времени. На их лицах застыли улыбки. Но я узнала мужчину, что стоял в центре. Это тот, что баловался сегодня с Питером. И тут… Я почувствовала все то же, что и ты. И словно увидела свою жизнь со стороны. Но в другом времени и месте. В голове набатом звучала одна строчка: «Избыток вкуса отбивает вкус». Как я поняла, эти слова открывают нам ключ к нашим прошлым жизням, — поведала мне Ванда, держа мои руки. Я ошарашенно слушала ее, не веря, что… Моя жизнь ложь? И как я могла жить другой жизнью? — Я понимаю, у тебя много вопросов. Потому прошу после работы пойти либо к тебе, либо ко мне, и все обсудить, — предложила девушка. — Конечно, хорошо, — нервно улыбнулась я в ответ. Осознание того, что все теперь будет не так, как раньше, било под дых.***
Весь оставшийся день в салоне я ходила словно в воду опущенная. Говорила невпопад, не острила своими словами как обычно. Время шло не в своем привычном русле, а словно замедленно или слишком быстро. Моя рука тянулась к новому стакану с вином все чаще ближе к вечеру. Кадры из прошлой жизни стали всплывать в памяти так ярко, что ослепляли. Лишь счет до десяти в уме и глубокое дыхание давали хоть какое-то ощущение спасительного круга, но ненадолго. — Наташа, все нормально у тебя? Что-то случилось? — вырвал меня из омута мыслей Питер, что подошёл незаметно. Он обеспокоенно смотрел на меня, ища ответов, и положил руку на плечо в знак поддержки. Прежняя Наташа бы огрызнулась и сбросила руку, но не в этот день. Сегодня мне и вправду не помешала бы помощь. При этом, когда я смотрю на лицо Питера, мне становится завидно и жалко его одновременно. Во-первых, потому что он не знает правды, потому свободен. Но свободен ли мой мальчик на самом деле? Ведь жить во лжи, что нас окутали, не спросив, тоже грустно и нечестно. Во-вторых, а что, если я ему расскажу? Вдруг его путь будет в совершенно другом направлении и не с хорошим концом? Однако, это не мне решать, как все пойдет. Зависит лишь от действий Питера. Может стоит сказать ту кодовую фразу, раскрывающую карты? Я желаю ему лишь лучшее. Не жизнь во лжи. Не жизнь среди плотских утех среди этих потных мужчин и дурных девиц. Не жизнь в оковах нашего дома. Питер достоин лучшего. Питер достоин любви не навязанной, а собственной. — Прости меня, мой дорогой, если будет что не так. Избыток вкуса отбивает вкус, — посмотрев в глаза парня, я говорю заветную фразу. Своими глазами вижу, как тот меняется. Питер зажмурил глаза, глубоко вдохнул, сжал сильно рукой мое плечо. Он терял свое прошлое «я» и становился настоящим, восставая из пепла воспоминаний подобно фениксу. Мне бы хотелось облегчить его боль, но я знаю, что поможет ему однозначно кое-кто другой. Тот, кто принес в наш мир изображение и сломал нас. Однако я не виню его, а благодарю. Всегда есть ложь во благо, но не в том случае, когда от этого зависит жизнь.***
Когда я вышла из салона и закрывала его на ночь, луна уже взошла на небо и освещала ночные улицы. Несмотря на это, какой-то народ все еще шумел, громко распевая песни. Положив ключи в карман, я развернулась и огляделась. В пару десятках шагах от меня стояла Ванда, которая облокотилась на столб и терпеливо ждала меня. Она смотрела то на луну, то на людей, а когда взгляд упал на меня, то сразу преобразилась из задумчивой девы в грустную нимфу. Улыбнувшись, я направилась к ней. Ванда пошла навстречу, и затем произнесла: — Наверное стоит пойти к тебе. Там уж точно будет алкоголь. Без него будет сложно переживать прошлую жизнь. — Хорошо, как скажешь, — ответила я, уже тогда зная, что именно так все и обернется.***
Домик у меня небольшой, но со всем, что нужно. На первом этаже стол и пара стульев, лампа, маленькая уютная кухня. Стены с узорами, как в Марипосе. На втором этаже кровать, гардероб и уборная, совмешенная с ванной. Пройдя внутрь, я иду к шкафчику на кухне, чтобы достать вино. Поставив два фужера, я разливаю красную жидкость, что унесет с собой наши горести и печали. Сев напротив Ванды, что немного покраснела, я поднимаю бокал и произношу тост: — За прозрение. Опустошив фужер, я откидываюсь на стул и расслабляюсь. Хотела дать Ванде время привыкнуть к обстановке и сложившимся обстоятельствам. Да и самой себе дать минутку на то, что бы собраться с мыслями. Слова словно застревали в глотке, не собираясь выходить наружу. Страшно обнажать душу перед кем-то. Что если человек после рассказа не поймет тебя правильно? Вдруг после ваша связь оборвется? Что если после человек будет видеть в тебе лишь монстра? Я не хотела, что бы эта милая девушка, которая дала мне прозрение и забрала сердце, оттолкнула меня. Это будет больнее пули в живот. Потому я молчу. Потому что молчание — это трусость. Слабость слов. Но ее я преодолею. Хотя бы ради своего эгоистичного желания переложить часть своей ноши на другого. — После того, как ты открыла мне глаза на все, в салоне стала вспоминать свою прошлую жизнь. И… Так странно, картинки такие живые и яркие, что, когда выныриваешь, не можешь сразу понять где ты и в какой из жизней. Так вот. Я вспомнила, что раньше была танцовщицей в салоне в мире сегунов. Только представь меня в кимоно, пучком на голове, с веерами и белым лицом — смех, да только. Однако я вспомнила, как мной восхищались. Как люди приезжали только ради моих выступлений, — встав, я прошла к полке. Достала оттуда портсигар и пепельницу, которые затем положила на стол. Посмотрела на Ванду — та покачала головой, мол, не против. Вновь заняв свое место, я закурила и продолжила. — У меня была подруга. Она тоже была танцовщицей. Мы с ней были близки. Я всегда ее оберегала от надоедливых мужчин или приносила еды. Сама ее красила для выступлений и делала пучок. А ночью часто она приходила ко мне, потому что ее мучили кошмары. Я успокаивала ее. — Что же с ней случилось? — заметив тень на моем лице, тихо спросила Ванда. Она отпила из фужера и затем налила еще вина. Нам обоим было нелегко. — Как-то раз приехал сегун из другой деревни. И хотел выкупить ее для себя. Конечно же, я не согласилась. Ночью я проснулась от криков. Спускаюсь вниз. Вижу, как ниндзя в черном тащат ее из салона. Во мне словно что-то сломалось внутри. Я… Я не помню особо, что случилось потом. Кадры слишком быстро мелькают. Помню только то, что было очень много крови. На моих руках, на мече и вокруг. И… Я не успела ее спасти. Так погано мне не было еще никогда, — я замолчала, стараясь сдерживать себя. Хоть это произошло в другой жизни, но я четко понимаю, что это происходило со мной. Тогда мне невероятно была важна подруга. Боль внутри разливалась подобно яду змеи. Хотелось избавиться от нее, но кадры не давали забыть. Теперь буду помнить все. Очнулась я только тогда, когда Ванда взяла меня за руку, перегнувшись через весь стол. Ее глаза с печалью и скорбью смотрели на меня. Девушке не жаль. Скорее… Она понимает, что я чувствую. Сопереживает мне. Тепло разлилось внутри, но это не спасало от пустоты. Сложно перекрыть боль внутри. Ни развлечения, ни работа не могут избавить тебя от нее. Лишь любовь. Но у меня… и ее отняли. Что за ебанутая жизнь с рваной раной вместо сердца? — Последнее, что я помню из того мира, что меня прозвали жители «Черной вдовой» за то, что перебила всех ниндзя в одиночку в ту ночь. С того момента на меня смотрели не с восторгом и завистью, а с жалостью и со страхом. Словно я была ходячей чумой. А дальше… Пустота. И все. На этом мои воспоминания обрываются, — горько усмехнувшись, закончила я. Потушив сигарету, я с сжала руку Ванды. Благодарно кивнула ей, смотря в глаза. Девушка тоже грустно улыбнулась и свободной рукой взяла стакан. — Любовь зачастую дарует нам боль. Как бы ты этого не хотел. Наверное, потому мы так и ценим ее. За сильные чувства, что бьют через край и ранят острыми углами. Однако ты не должна винить себя за ее смерть. Она понимала, что ты хотела для нее лучшего. И, наверное, была благодарна за все, что ты сделала для нее. Так она не простила бы тебе, если бы ты отдала ее сегуну, — сказала Ванда с понимающим выражением лица. Последние ее слова вызвали во мне мурашки. Внутри что-то сладко томилось от боли. Но стало легче. Что она поняла меня. Не оттолкнула мою правду, а приняла. — Моя прошлая жизнь была холодной. Наверное, я назвала бы ее так. Помню, что у меня был брат. Шустрый, смешной, вечно рвался на драки, но невероятно заботливый. По ночам, когда не хватало одного одеяла ночью, что бы согреться, мы спали вместе. Когда я просыпалась от кошмаров, он прижимал к себе и что-то рассказывал дабы успокоить. Делился последним куском хлеба, что сумел украсть с прилавка. А потом наступила война. И он пошел на нее добровольцем. Не мог смотреть на то, как остальные что-то делают для мира, а он сидел дома. Конечно, я на него злилась, что он ушел. Думала, что он меня бросил и предал. Глупо, как же глупо, — выпив вино, Ванда покачала головой. Посмотрев на нее, я словно очутилась вместе с ней в той жизни. Внутри стало очень холодно и погано. Почему у нас обеих наше прошлое такое мрачное? Почему мы так страдаем? Понятно, что страдание заложено в человеке априори. Но… Это проверка на стойкость? Или что? Прихоть кого-то сверху наделить нас такими судьбами? — Однажды, после пары месяцев службы брата, ко мне вломились в дом военные. Схватили меня. Затем я оказалась привязанной к стулу. Они пытались узнать у меня, зачем и для кого мой брат украл что-то на базе. Они не говорили что. Лишь пытались выбить из меня информацию, которую я не знала, потому что брат не писал мне после ухода на фронт. Военные били меня током, купали в воде с головой, били молотком по костям. Но чем дольше я находилась в плену, тем яростнее они становились. Они не понимали, что я не могу ничего знать. Несмотря на то, что я кричала им это из раза в раз. Последнее, что я помню — как меня держали под водой. Недостаток кислорода. Кислая вода в носу и во рту. Сильные руки на голове и шее. А дальше, как у тебя, пустота. И она сидит глубоко внутри. Потому что мне не дает покоя то, что я не знаю и не узнаю, что случилось с моим братом. Видимо, придется дать ему статус «пропал без вести». Для собственного успокоения, — закончила Ванда свою исповедь тем, что уткнулась лбом в наши переплетенные руки. Мое сердце болезненно сжалось за нее. Сколько же боли было в голосе девушки. И я толком не знала, что сказать. Лишь жуткое желание взять ее боль себе и как-то успокоить. Ирония судьбы свела вместе убийцу и жертву вместе. И я даю тебе обещание, Ванда, что больше никому не позволю причинить тебе вреда. Я протянула руку и мягко погладила ее по голове. Красные волосы Ванды плавно проходили через мои белые пальцы. Девушка подняла глаза и благодарно улыбнулась. От вина на ее щеках заиграл румянец. Какой же она была красивой. — Меня не покидает чувство, что нужно что-то поменять. Словно так, как мы живем сейчас — неправильно. Но я без понятия, как что-то изменить, — поделилась со мной обреченным голосом Ванда, не отнимая головы от наших рук. — Не беспокойся по этому поводу. Мне кажется, я уже знаю того, кто сможет все поменять, — поглаживая рукой по волосам девушки, успокаивающе поведала я. Она удивленно подняла брови. — Ему нужно лишь время на то, чтобы все осознать. И придумать, как сделать переворот. Так что подождем. А это мы умеем отлично.***
Питер ворочался в постели. Лунный свет падал на его лицо, переполненное болью. Парень раскидал одеяло по кровати. Он сильно сжал кулаки. Питер страдал от того, что видел, как убивал из пистолета толпы людей. Слышал их крики, мольбы о спасении. Но он безжалостно выстреливал в них, попадая одной пулей прямо в цель. Он понимал, что это не похоже на его привычное поведение, но не отрицал, что это был он. Потому что слишком ярок был сон, чтобы оставаться только им. Картинки мелькали перед его глазами подобно сворачивающейся пленке, и Питер не имел сил прекратить этот бешеный ритм. Его сердце болезненно сжималось. Потому что глубоко внутри, он понимал, что это точно был он и что точно убил этих людей. Но в другой жизни.***
«Ты будешь вынужден поступать неправедно, куда бы ты ни пошел, — сказал старик. — Жизнь в том и состоит, чтобы идти против своей природы. Рано или поздно это приходится делать каждому живому существу. Это кромешная тьма, крах любого творения, проклятие любой работы, проклятие, иже питает всю жизнь. Везде, по всей Вселенной.
Кажется, ключевой вопрос — может ли человек в принципе распространить эмпатическое чувство на андроида? Или, иными словами, является ли искусственно созданная жизнь — жизнью?»
— Цитата из книги «Мечтают ли андроиды об электроовцах?».