Блять, Лёша!

— Нурик, меня ждёшь? Я щас, - выглядывает Лёша из-за двери в гримёрку и сразу пропадает, и Нурлан не успевает возразить, что, вообще-то, «ты, обалдуй безмозглый», ему не сдался вовсе. Но теперь уже поздно что-либо говорить, поэтому Сабуров покорно стоит, оперевшись об стенку, и ждёт. Проходит минут десять абсолютной тишины, может, больше, а Лёша так и не выходит. — Ну где ты там, курья жопа? - кричит Нурлан чуть ли не на весь коридор, пугая редко проходящих мимо людей. Спроси самого Нурлана, откуда у них пошла ёбнутая привычка обзывать друг друга похлеще, чем заклятые враги, он сам не вспомнит, слишком уж много времени прошло с того момента. Лёша долго не отвечал, поэтому Нурлан решил сам пойти за ним. Заставшая его картина явно не оправдывала его же ожиданий. Щербаков согнулся в три погибели над маленьким столиком, стоящим вплотную к стене, по которому были рассыпаны таблетки, тяжело и поверхностно дыша. Светлые волосы стрёпаны, щёки покраснели, руки судорожно, до боли в костяшках сжимают несчастное дерево. — Лёх? - Нурлан в панике подбегает к Щербакову и пытается усадить того на стул, стоящий поодаль. Парень не особо сопротивляется, но тихо скулит. - Что случилось? Что ты принял? Не дождавшись вразумительного ответа от Лёши, Нурлан сам осматривает пачку таблеток, валяющуюся на столике, едва не сбивая с него стакан с водой, находит инструкцию внутри коробочки, разворачивает и зачитывает вслух побочки: — «Побочные эффекты: после приёма препарата возможна сонливость, раздражительность, диарея, повышенное сексуальное возбуждение...» - Сабуров от шока зашёлся резким кашлем и даже не стал дочитывать весь список. - И что же у тебя сейчас из всего, что я перечислил?.. Впрочем, сам догадался. Скажи мне только одно – нахуя? — Глвбл... — Чего? Голова болит? - обеспокоенно переспрашивает казах, и Лёша утвердительно кивает, пересиливая головную боль. Нур предусмотрительно подходит к двери и запирает её на ключ, а после на засов. - Блять, вот не мог ты без них обойтись, да? — Пизда, - неожиданно чётко отвечает блондин, со стоном соскребаясь со стула. - Уходи, иначе точно выебу. Нурлан задохнулся от возмущения. Всё беспокойство за этого ублюдка тупо сдуло. — Яиц не хватит, - язвит Сабуров, однако, не двигаясь с места, всё ещё поглядывая на опирающегося об спинку стула Лёшу. — Хочешь проверить? - он поворачивает голову на казаха, выгибает правую бровь, смотрит так, будто совсем не шутит. — Бля, Лёха, хватит гея пародировать, мы не на сцене. Щербаков лишь смотрел на него с каждым моментом всё сильнее темнеющими от возбуждения глазами. Таким взглядом на Нурлана, на его памяти, не смотрела на него даже жена: взбудораженным, с животными нотками. — А если я не пародирую? - вдруг выдал Лёша, вытирая еле заметные капельки пота с виска. — Ну, тогда я ахуею, - усмехнулся Сабуров, но сразу поправился - хотя, скорее, просто удивлюсь, и то лишь из-за того, что у меня не получилось считать этого раньше. — А мне показалось, поводов для считывания было предостаточно. — Ты же сейчас не про эти свои гейские шутки говоришь? — Я не шутил, Нур. В полупустой гримёрке на некоторое время повисает тишина, Сабуров пытается понять, серьёзно сейчас говорит Лёша, или нет. — Не верю. - Нурлан упрямо нахмурился, вглядываясь в затуманенные глаза напротив. Лёша секунду думает, отведя взгляд. — Если выебу, поверишь? - вопрошает Лёша, снова выгнув бровь и смотря дерзко, с вызовом. — Если выебешь, поверю, - быстро соглашается, даже как-то слишком быстро соглашается, Нурлан, но снова упрямо добавляет - всё равно яиц не хватит. Совершенно неожиданно Лёша влетает в Нурлана и буквально впечатывает последнего в стену, начинает целовать требовательно, грубо, кусая то верхнюю, то нижнюю губу, прижимаясь к нему всем телом и прижимая его самого. Сабуров давится воздухом от напористости Щербакова, но задним умом понимает, что сейчас Лёху ведёт явно не здравый смысл, поэтому его немного отпускает, но он на грубые ласки не отвечает, позволяет парню самому управлять процессом. Лёша не мешкает, прижимает чужие запяться к стене, чуть остраняется и влажной дорожкой по шее прокладывает себе путь к точёному вздёргивающемуся кадыку. Он ведёт по нему носом, прикусывает около него кожу, лижет, горячо дышит, и Нурлан сам не понимает, почему ему так нравится. Выбив из казаха тихий низкий стон, Лёшу разносит окончательно. — Ну ты даёшь, Лёш, - едва слышно смеётся Нурлан, щуря и так узкие глаза. — Не даю. Если только тебе. Нурлан хмыкает, поражаясь, как при таких обстоятельствах, вставших между ними, Щербакову удаётся шутить, и опять в мыслях отмечает, что без гейских пошлостей юмор блондина урезался бы на две третьих части, а то и вовсе пропал бы. Но Лёша давал не очень много времени на рассуждения. Дойдя уже до ключиц казаха, он сначала прикусывал кожу около чётко очерченной косточки, а потом зализывал, словно извиняясь. Нурлана за запястья он уже не держал, но до сих пор плотно прижимался своими бёдрами с колом стоявшим членом к чужим. В паху обоих полыхал пожар, стало невыносимо тесно, однако Лёша явно не спешил тушить пламя возбуждения, испытывая какое-то ёбнутое мазохистское удовольствие. Втянув носом запах Сабурова, Щербаков влюблённо брякнул: — Какой же ты сладкий, Нур... — Оо, я очень рад, что тебе нравится, принцесса, - тихо фыркнул Нурлан, втягивая «принцессу» в глубокий поцелуй. Аккуратно просунув между ними руку, Нурлан сжал выжидающий ласки член Лёши через штаны. У Щербакова перед глазами заплясали чёртики, да так, что тот чуть не брякнулся на пол, благо, Нур успел его поддержать, и застонал в поцелуй. — Блять, Лёша! - Сабуров сам чуть с ног не свалился. - Ради таких кадров я готов платить тебе за секс. Сколько за час? - подначивал казах, гладя его через жесткую ткань, смотря только ему в глаза. — Бесплатно. Персонально для тебя, - блаженно улыбается Лёша, лнёт к руке Нурлана, постанывает ему в губы, желая касаться везде и всюду, всем телом, а может, даже душой. — Будем продолжать здесь, или поедем куда-нибудь? - Нур убирает ладонь с бугорка, и блондин разочарованно стонет. — Я не уверен, что выживу до того, как ты своим черепашьим ходом дотащишься до ближайшего отеля. Черепаший ход у тебя преобладает везде, Нурик. — Значит, черепаший ход? - Азарт плещется во взгляде Сабурова, Лёшу хочется впечатлить, причём впечатлить настолько, чтобы тот наутро не смог сидеть. Долго размышлять, как же его впечатлить, не приходится – многострадальческий дубовый столик идеальной прямоугольной формы попадает в поле зрения Нурлана. Искра, буря, безумие, будь они неладны, и Сабуров подхватывает блондина под бёдра так стремительно, что тот не успевает даже пискнуть, несёт его до столика и усаживает на самый край, где нет ни таблеток, ни стакана, вынуждая Лёшу опереться на руки. Нурлан раздвигает его колени в противоположные стороны и любуется снизу-вверх. Капелька естественной смазки проступила сквозь ткань на выпирающем бугорке, белая футболка безнадёжно смята, светлые волосы разметались по красивому лицу. Розовые тонкие губы похабно приоткрыты, взгляд туманный настолько, что дальше уже некуда, глаза чёрные от расширившихся донельзя зрачков, но верно смотрят на Нурлана, наблюдают за его действиями. Лёша весь исходит клубами доверия, сам дальше раздвигает ноги и покорно ждёт. — Попроси, принцесса. — Ну, раз я принцесса, могу и приказать. Казах не сдержал улыбки. — Ну, раз можешь, приказывай. — Пожалуйста, Нур, я сейчас от одного твоего взгляда обкончаюсь. Сейчас Лёша не язвит, не подкалывает, не хамит, как обычно, и такой версии Щербакова Нурлан не имеет права отказывать. Он усмехается уголками губ, с удивлением обнаруживая, что такая сторона Лёши ему нравится гораздо больше всех остальных. Нур, как ему казалось, знал этого выебка как облупленного, но эту тёмную сторону его личности видел впервые. — Хорошо, принцесса. Не черепашьим ходом, как вам и было угодно. Нурлан быстро, но осторожно стягивает с ног Лёши уже порядком надоевшие обоим джинсы прямо через ботинки и кидает их куда-то вбок, за ними туда же летят и боксёры, и футболка, которую Лёша умудрился стянуть сам. — Сначала доведу до дикого оргазма языком, - Сабуров пару раз толкнул язык за щеку для демонстрации - а потом – членом. Затрахаю до смерти. Принцесса. — Я кончу от твоих речей быстрее, чем ты возьмёшься за первый пункт. Ни слова больше не сказав, Нурлан опустил голову и взял сразу наполовину, и, удивлённо обнаружив, что не подавился, взял всю длину, но сразу после выпустил член изо рта, наблюдая за реакцией Лёши. Последствия не заставили себя долго ждать: блондин застонал протяжно и громко, до одури выгибаясь в спине и впиваясь ладонями в края лакированного столика. Он покраснел до самых ушей и громко дышал, запрокинув назад голову. — Ёбаное всё, тише, Лёш! Неужели ты настолько чувствительный? — Балбес, мало того, что медлительный, так ещё и тупой, - на выдохе усмехается Щербаков. - Сам же мне побочки зачитывал. — Что-то ты много пиздишь для человека с повышенным сексуальным возбуждением. — Я всегда много пизжу. — Ну да, не без этого. Пиздеть ты умеешь хорошо. А теперь заткнись, пожалуйста. Заткнись!

***

За окном переливаются разными цветами огоньки ночного города, благо, что жалюзи закрыты. Лёша лежит на столике весь в семени, на удивление только в своём, и смотрит, как Нурлан агрессивно, быстро дёргает рукой, доводя себя до разрядки. — И всё-таки не приступил ко второму пункту. — Ты хочешь, чтобы приступил, принцесса? Что-то мне кажется, что на большее тебя уже не хватит. — Перекрестись, раз кажется. — Руками, запачканными твоей спермой мне надо перекреститься? - тихо смеётся Сабуров, наконец кончая Лёше на бёдра. Они долго друг на друга смотрят, и ни с того ни с сего Щербаков выдаёт: — Я, кстати, эту дрянь не пил...