Домашка
26 июня 2024 г. в 07:43
Йозафайр возвращалась домой как всегда в приподнятом настроении, напевая какую-нибудь мелодию себе под нос, и сразу с горящими глазами неслась к папе рассказать о том, что она делала сегодня.
— Старик, старик! Сегодня было так классно!!! Мы с Фроуз погуляли и я ни разу не покалечилась! Дьяло снова накормила вкусными пирогами! И мы с Фроуз… помогали Роуберри и Макароне ловить гадких червей, беее! Но Роуберри сказала, что они вкусные, поэтому я подумываю, может…
— И тебе добрый вечер, Йозафайр, — поприветствовал демон-отец-одиночка, стоя возле плиты в милом розовом фартуке, который так не подходил его строгому образу. — Как понимаю, ты не голодна. Но напоминаю, я тебе отец, а не какой-то старик, — казалось, с потаённой обидой сказал он, хотя ни лицо, ни интонация не выдавали ни одну его эмоцию. Йозафайр порой казалось, что она говорит с глыбой льда. У её лучшей подруги Фроуз и то было больше эмоционального спектра. Та хотя бы показывала своё недовольство некоторыми выходками подруги.
— Ну ладно, ладно, старик. Я сегодня вымоталась, поэтому пойду, посплю, а завтра… — тут Йозафайр осеклась, словно вспомнив о чём-то. Не являясь по натуре скрытной, её лицо сразу выдавало тревогу и испуг.
— Йозафайр, — таким же безэмоциональным, но казалось, более холодным тоном начал Йозафлейм, — ты сделала домашнее задание?
Девочка была в ступоре, не зная как ответить. Она знала, как её отец бывал зол, когда она забывала домашку или калечилась, но ничего не могла с собой поделать. Спустя мгновение, её лицо переменилось на печальное и паникующее:
— Вот чёрт! Я забыла!!! Фроуз меня убьёт! — с этими словами она ринулась в свою комнату, собрала в сумку нужные предметы и убежала из дома. Йозафлейм сдержался от того, чтоб злобно вздохнуть и выдохнуть. Не ребёнок, а сплошное наказание. Неисправимое. Порой он подумывал, а не принять ли более жёсткие меры. Но нынешние Этив и Калб бы не одобрили убийство ребёнка, а потому останется лишь терпеть все его выходки, сколько ни воспитывай.
Либо он был слишком мягок и ему стоило быть теперь слишком строгим, либо он не знал, что делать. Йозафайр раньше подвергалась строгому наказанию, но этому гиперактивному демонёнку в одно ухо влетало, а в другое вылетало. Да и госпожа Этив посоветовала быть помягче с ней, когда Йозафлейм обрисовал своё тогдашнее положение дел, на что Калб возражал, мол она тогда совсем от рук отобьётся.
Но даже несмотря на всё это Йозафлейм… любил её? Или был просто привязан? Он сам не знал. Хоть и прошло много времени с Великой Войны, но она оставила след в его душе, отчего он больше не мог проявлять свои чувства, боялся. Словно она снова может наступить. И ради мира, который есть сейчас, он готов вытерпеть что угодно.
Через несколько минут, как ушла Йозафайр, в дверь внезапно вломились без стука. Йозафлейм прекрасно узнавал, чей это был модус операнди. Во всём Сером мире он мог знать лишь одного ангела, который был способен на такое бесцеремонное вторжение в личное пространство. Ангела, которого он возненавидел всеми фибрами души со времён войны. Ангела, с которым вынужден ладить.
— Приветик, Йозаф~, — пролелеял Щербет, отец подруги его дочери. Да, ещё одна причина терпеть этого ублюдка.
— Каким ветром тебя сюда занесло? — спокойно, еле сдерживая раздражение и желание убить парня на месте, поинтересовался он.
— Ну ты и бука, даже не поздороваешься со старым добрым приятелем, Йозаф~.
— Когда мы успели стать приятелями?
— Давно~. Милый вид, кстати, — не растерялся ангел.
Йозафлейм промолчал. Осуждающе промолчал. Щербет же без гостепреимства, уселся за стол.
— Ну что ж, хозяин, у меня к Вам важный разговор~.
Йозафлейм даже не стал комментировать, насколько был наглым ангел. Бесполезно.
— И о чём же?
— Да так… Твоя дочь меня как обычно испугалась, и Фроуз пришлось меня выгнать, — опечаленным видом сказал ангел-отец-одиночка. — А ты не представляешь, как обидно! Ты такая глыбёшка и бука, Йозаф!
Йозафлейм опять промолчал. Не отвечать же этому большому ребёнку, что его дочь такая же глыбёшка.
— Любой ребёнок, кроме твоего, испугается твоего вида. Ты бы хоть выспался и улыбался менее маниакально, — всё же прокомментировал демон. Он хотел также его выгнать, но сколько ни пытался ранее, понимал, что это бесполезно. А крушить дом из-за злости, а тем более из-за него было не охота.
— Жестоко! Как жестоко! — заныл Щербет. Йозафлейм всё ещё сдерживался, чтобы не зарядить по нему своим зелёным пламенем. Йозафлейм жалел, что Щербет не умер тогда, на побоище.
— Каждый раз, когда вижу тебя, думаю, что было бы милосерднее со стороны госпожи Этив дать мне сдохнуть.
— Жестоко! Как жестоко!
— Ты повторяешься. Лучше уйди и не трать моё время попусту.
Йозафлейму хотелось добавить «и нервы», но эта была бы губительная тактика.
— В общем, я пока тут переночую, пока Йозаф и Фроуз делают домашку.
— Я тебе не разрешал.
— Всё в порядке, Йозаф разрешила~.
Йозафлейм мысленно уже выл.
— Нет. Я не разрешаю.
— Да ладно тебе! Хочешь, чтобы я в саду, в лесу, на улице коченел? Да там же мало ли что может под открытым небо со мной случится! Жестоко, как жестоко!
— Ты — и замёрзнешь? — скептично спросил Йозафлейм.
— Ну да! Неужели хочешь так жестоко поступить? Демон! Настоящий демон! — драматично положил руки на сердце и лоб Щербет. Йозафлейм уже начинал сдавать.
— Ты чем лучше?!
Щербет удивлённо на него глянул, затем, как на войне, жутко улыбнулся и навострил уши. Редко, когда Йозафлейм давал волю эмоциям. Йозафлейм, глянув на него, почувствовал табун мурашек по спине. Он вспомнил тот роковой и унизительный эпизод с войны. Он помнил, как руки Щербета нещадно давили его горло, пока он тёрся об его пах, как насильно поцеловал его, как испортил ему зрение. Всё плохое, что делал этот ангел с этой блядцкой улыбкой.
Йозафлейм собрался, поняв, что от него ждёт этот ангел. Не дождётся. Никогда не дождётся!
— Для тебя нет кровати, знаешь ли. Этот дом не предусмотрен, чтоб принимать гостей.
— Ничего страшного, мы можем вместе спать! — Йозафлейм чуть не подавился собственной слюной из-за возмущения. Да, Щербет предлагает это не первый раз. Но каждый раз ему некомфортно от этого.
— Ты будешь спать на полу, — твёрдо отчеканил демон.
— Конечно-конечно~, — издевательски протянул ангел.
Йозафлейм сделал две кружки ароматного чая. Что ж, пусть Щербет перебесится и поспит тут. Демон планировал убежать к Ригатоне, когда назойливый ангел заснёт. Уж он-то позаботится, чтоб заснул. Жаль, не навсегда.
Попив чай и приняв все соотвтетствующие процедуры, Щербет уже готовился отходить ко сну, как вдруг заметил, что его бывший заклятый соперник и возлюбленный ещё был в излюбленном строгом костюме.
— Йозаф~, давай уже ложись!
— У меня в отличие от тебя есть дела. Мне надо заполнить отчёт для господина Калба. — Это была ложь. Отчёт он сделал давно.
— Врёшь~, — сразу же раскусил Щербет. — Ты всегда делаешь всё зараннее, в отличие от своей дочурки. Ни в жизнь не поверю, что тебя заваливают настолько большой работой, что ты её не сможешь закончить аж до глубокой ночи~.
Йозафлейм цокнул. Он уж и позабыл, насколько ангел слишком хорошо его знал. А врать в мирной жизни демон не умел.
Приняв поражение, он всё же лёг вместе с Щербетом. Он не знал, почему он не мог выгнать просто эту мразь пинком под зад из дома, когда мог. Он точно не боялся, что Йозафайр его за это осудит. Да его бы Фроуз поддержала. Он ненавидел этого ангела, всеми фибрами души, и даже когда наступил мир, он не мог забыть, что тот с ним сделал. Но всё же, каждую ночь, когда Йозафайр ночевала у подруги, а Щербет был выгнан из дома собственной дочерью и ночевал у него, он в итоге проигрывал ему, позволяя спать с ним на одной постели и обнимать себя, порой даже получать поцелуи в шею и плечи от назойливого ангела. Он привык к нему, это точно, и он себе постоянно повторял, что в этот раз точно всё. Но каждый раз, Щербет, по иронии судьбы, словно отыгрывался за все свои поражения перед ним на войне. И каждое утро Йозафлейм делал вид, что ничего ночью между ними не произошло.