Ночь из поцелуев и льда

На улице начинало темнеть. Шумный двор постепенно становился тише. А в доме все реже можно было услышать крик и смех крыс. Все те, кто находился в кофейнике, постепенно покидали его, направляясь в свою комнату. Звук шагов и проезжающих колясок становился меньше. Большинство жителей дома готовились ко сну. А кто-то готовился к долгой и бессонной ночи. Многие наверняка уже лежали в кроватях и начинали видеть первые сны. Стервятник укладывал своих птенцов спать, желая спокойной ночи после прочтения очередной сказки. Папа птица проверил каждого птенца и покинул гнездо. Коридор был погружен во тьму, и лишь из под дверей виднелся приглушенный свет ночников. Надписи и рисунки на стене становились чем-то более особенным. Именно ночью на стенах можно было найти что-то по настоящему стоящее. Но этой ночью Стервятнику было не до стен. Птица шел целенаправленно по темному коридору, стуча костылем по полу. Стук эхом отдавался по всему пространству, словно предупреждая каждого ночного гостя о приближении вожака. Шел Стервятник с таким же важным и вальяжным видом. Но по одним только напряженным плечам и слишком сильно сжатыми пальцами на костыле можно было понять, что он напряжен. Страх и волнение окутывали его с ног до головы. Парень сам не понимал, чего так боится. Почему страх схватил за глотку и не хочет отпускать. Он перекрывает кислород, душа Стервятника. А вожак не может это остановить. Не хватает сил. Слишком сильно держит. От этого бросало в холодный пот. Хотелось сильнее зарыться в черный кардиган и бросить эту затею. Но это не позволяла сделать уже гордость. Все это давило. Коридор стал казаться уже, а потолок ниже. Стервятника словно заперли в клетке, только в разы меньше. Вожак третьей стоит у двери. У той самой двери, которую там много раз порывался открыть и войти на протяжении долгого времени. Но слезать этого не позволяла совесть. А может это был страх. Стервятник не может дать точного ответа. Но теперь он и не нужен. Ведь дверь наконец-то открыта, а внутри сидит человек. Человек, которого так долго ждал Стервятник. Ждал так сильно, что первым начал расписывать стены в злосчастных «Р1». Ждал так, что мог ночами сидеть под этой дверью, борясь с желанием войти туда. Ждал так, что видео его во снах и боялся спать. Боялся потом просыпаться и чувствовать боль и пустоту. Вожак никогда не считал себя самым смелым, но и не ожидал от себя такой трусости. Даже сейчас он боялся войти. Боялся постучать. Но все решили за него. Одним коротким предложением: — Хватит под дверью мяться, заходи. Стервятник тихо выдохнул и толкнул дверь. Она открылась с ужасным, но таким родным скрипом. Их отношения были похожи на это описание. Они были странными и непонятными, но такие родные. Они пугали и притягивали. Пугали они любых обычных людей, но их никогда. Может в самом начале были сомнения. Но они быстро развеялись. Но так же быстро начали трескаться из-за пятимесячного отсутствия мужчины. Пять месяцев — большой срок. Его вполне хватает, чтобы хрупкие отношения начали быть почти что невидимыми. Их словно не стало совсем. Ощущалась лишь тонкая нить прежней любви. Нет, Стервятник не разлюбил. Он любил все так же. Той большой любовью. Но он не мог перестать таить обиду и боль на этого мужчину. Одним своим действием он отдалил от себя Стервятника. Парень с янтарными глазами смотрит на мужчину, который сидит в своем кресле за столом. Он смотрит в ответ своими строгими, но такими теплыми глазами. Так он смотрел всегда, только на него. Только сейчас в них виделась боль и частичка отчаяния. Они оба смотрели, изучая. Смотрели, как изменились за эти пять месяцев. Смотрели и видели все упущенное время. Это больше всего било по сознанию. Они упустили драгоценные пять месяцев. Очень много времени. Но и вернуть их уже не получится. Поезд ушел. Остается только наворачивать их с новой силой. Стервятник не мог сдвинутся с места. Он смотрел на своего воспитателя и сдерживал слезы. Он так долго ждал этой встречи, что теперь не знает, что надо делать. Надо что-то сказать? Подойти? Может обнять? Он не знает. Боится сделать и шага. А вдруг сейчас Ральф скажет, что там, на изнанке, нашел свою любовь и Стервятник может идти на все четыре стороны? Делать первые шаги Стервятнику не пришлось. Р первый сам поднялся из-за стола и направился в его сторону. Вожаку третьей казалось, словно брюнет идет слишком медленно. Что каждый шаг — это час времени. Но на самом деле Ральф преодолел это расстояние от стола до двери за пять секунд. Мужчина встал напротив мальчишки, всматриваясь в его лицо. А оно изменилось. Стало ещё более бледным и худым. Перед ним словно был голый череп с яркими желтыми глазами. А глаза были наполнены не пролитыми слезами. Мужчина слегка наклонился и прильнул к губам мальчишки. В этом поцелуе было все. От отчаяния до любви. Эти чувства плавно танцевали между собой, сменяя друг друга. Поцелуй не был страстным или горячим. Он был теплым и мягким. Таким, который передавал чувства обоих. Он был очень чувствительным. По щекам блондина потекли слезы, которые тот так долго сдерживал, а тело задрожало. Эмоции переполняли юношу. Сначала это была боль, потом радость, а после долгожданное облегчение. Ральф отстранился и обнял Стервятника так сильно, что тот мог даже не напрягать ноги и повиснуть безвольной куклой в его руках. Костыль давно валялся на полу, как не нужная и бесполезная вещь. А Стервятник обнимал мужчину так же крепко, проливая свои горькие слезы в его рубашку. Плакал блондин бесшумно. Ральф и не заметил бы, если б не мокрая рубашка и красные глаза парнишки. — Ты даже ничего не сказал… Просто ушел. Стервятник бормотал возмущения в белоснежную рубашку мужчины, отказываясь отпускать его даже на минуту. Он боялся, что если отпустит, то Ральфа здесь не окажется. Что он рассыпется на мелкие осколки, которые не получится собрать вновь. Что это последние минуты. Что это лишь плод его воображения и он все же сошел с ума. — Я не посчитал это нужным. Я знал, что ты справишься с этим. Мне это было нужно. И ты это знаешь, — мужчина говорил твердо, с нотками любви. Словно одним голосом просил прощения. Просил простить этот поступок. Понял, что совершил ошибку. Ошибку, которая разбила одного и восстановила второго. Но потрепала каждого из них — Главное, что я снова здесь, Рекс. Я больше не уйду. Оба отстранились друг от друга, смотря в глаза. Стервятник же слегка нахмурил брови и посмотрел на свой костыль. Боль в колене не позволяла долго опираться на ногу, и парню следует взять костыль, который лишь помешает. Но Р первый поднял Стервятника на руки, перенося того на диван. Чтобы тому было удобно. Сам сел рядом по левую сторону. Прямо как раньше. Только в воздухе летала атмосфера чего-то разбитого и заново собранного. Стервятник аккуратно переместился на колени к мужчине. Так ему было удобнее рассматривать лицо мужчины и замечать новые детали во внешности Ральфа. Раньше он часто так делал. Они постоянно разговаривали ночами в таком положении. Так им обоим удобно смотреть друг на друга. Стервятник вновь поцеловал брюнета, только в этот раз добавляя страсть и желание. Желание насытится, распробовать. Отстраняясь, он произнёс шепотом: — Я люблю тебя, Ральф. На что получил такое же тихое и искреннее: — Я тоже люблю тебя, Рекс. Оставшуюся ночь они разговаривали о прошедших месяцев. О том, что нового произошло у каждого из них и что они испытывали на протяжении этого расставания. Делились эмоциями и событиями. Рассуждали о будущем и планах. Эта ночь сблизила их. Сделала их отношения ещё крепче. Эта разлука лишь скрепила их настолько, что оба понимали: они никогда не расстанутся по собственной воле до конца своих дней.