Окно

Сколько себя помню, в этом окне всегда горел свет. Оно и понятно — там живут люди. Не знаю, кто конкретно: женщина или мужчина, а может семья с ребёнком. Это окно общежития, если я правильно понимаю. Чего я не понимаю, так это его устройства. Действительно ли это общежитие или сборник квартир с очень близкими соседями? Можно спросить: а в чём разница? Просто общежитие в универе всегда ощущалось иначе. В детстве я бывал там. Тогда я познакомился с мальчишкой, и он запустил меня к себе домой. Он зашёл выпить воды, а я осматривал квартирку, если её можно таковой назвать. Окно это находится посередине, так что вряд ли там кухня, учитывая то, что планировка в домах всегда одинаковая. У того мальчика окно кухни было правее, так что это явно жилая комната. Свет там горит допоздна, по сравнению с другими комнатами и с моим режимом сна. Во время учёбы я часто мог засидеться до четырёх часов утра, а свет так и горел. На самом деле, я никогда не задавался вопросом о том, что за человек там живёт, и почему он так долго не спит. Мог ли это быть студент или ребёнок, который долго учится? Вряд ли ребёнок бы сидел со светом, если бы рубился в компьютер. Есть ли там компьютер вообще? Не хотелось бы думать, что там живёт студент или студентка, как никак общежитие — не самое приятное место. Думаю, в какой бы отчаянной ситуации не был бы молодой трудяга, вряд ли бы выбрал такое место. Уж лучше пахать на работе и снимать старую квартирку, чем жить в общежитии. Точно не в таком. Последние месяцы, быть может и годы, там точно горит тёплый свет. Он слегка переходит в кисловато-зеленый оттенок, но всё равно не такой выбеленный, как если бы лампа светила холодным светом. Никогда не мог понять, какого там цвета шторы, да и не то чтобы я интересовался этим вопросом. Из-за света кажется, что они либо жёлтые, либо оранжевые. Казалось бы, между нашими домами всего-то двести метров, но я без понятия какого цвета эта окно. Старое оно или новое? Скорей всего старое, ведь никогда не открывается. Зимой понятное дело, а летом тем более. Старые окна на форточку не откроешь — придётся открыть окно целиком, а москитной сетки, по-видимому, там нет. Интересно, менялся ли там владелец за все эти годы? Учитывая, что это общежитие — вполне возможно. Однако я всегда замечал одну девушку в магазине у дома. Живёт она явно не самой лучшей жизнью. Выглядит немного по-пацански, и если бы кто-то услышал мой вывод на основании этой причины, то мог бы взбеситься. Такое уж время нынче. Волосы у этой девушки всегда собраны в хвост, а локоны тонкие и поломанные. Не думаю, что она ухаживает за волосами, да и вряд ли её это интересует. Частенько видел её с какими-то алкашами, а ещё у неё вроде как есть собака. Интересно, есть ли собака у живущего в этой комнате? А может была у другого, если обитатель менялся. Девушку я эту видел очень часто за последние годы, её лицо мне знакомо. К тому же, причёска её никогда не меняется, как и цвет волос. При ней неизменно есть одна вещь — чёрный старенький тканевый рюкзак на спине. Возможно, он менялся, но я этого как-то не замечал. Всё это может походить на сталкерские замашки, но это не так. Иначе бы я уже давно знал, что она тоже живёт в этом общежитии, а узнал я это только недавно. Много раз проходил мимо него, но никогда не поднимал взгляд на окно интересующей меня комнаты. Она живёт уже в другом корпусе, наверное, так это у них называется. Я заметил её, когда она сидела на лавочке у двери, курила белую сигару, да болтала по телефону. Голос у неё грубый, как и внешность, а сигареты, наверное, дешёвые. Быть может, даже без кнопки. Не хотел бы я так жить. Ходить с какими-то потрёпанными, как её рюкзак, мужчинами, да и жить в этой общаге так долго. Пугает это всё немного. Просто сейчас вдруг понял, что это окно всегда горело. Привычно так. На Новый год там висит сеточная оконная гирлянда синего цвета. По крайней мере, последние два года точно. Я никогда не мог рассмотреть силуэт жильца: зимой там всегда была приклеена дурацкая бумажная ёлка, а летом листья дерева закрывают обзор. Да и не то чтобы я всегда пялюсь в это окно. Только по ночам бросал на него взгляд. Интересно, живущий там вообще сидит у него? Или просто бегло посматривает, чтобы оценить погоду и одежду людей, когда непонятно в чём выходить. Моё рабочее место находится у окна, так что я частенько в него смотрю. Днём это окно никогда не интересовало меня, не знаю вообще, почему я сейчас начал думать про это. Я никогда не слышал музыки со второго этажа, да и не то чтобы я прислушивался. На первом этаже по обоим углам этой общаги летом всегда играет музыка и телевизор. У кого-то даже стоит кормушка, но птиц я никогда там не видел. Интересно, живут ли там семьи с детьми? Давно не видел детей во дворе этого общежития. Я немного помню, какие длинные там коридоры. От этого пробирает дрожь. Это место совсем не ощущается домом. Я действительно понятия не имею, какие там душевые — общие или у каждого своя. Не смог бы я так жить. Сейчас вдруг замечаю, что владелец занавесил шторы, ведь свет стал тусклее. Возможно, ему хочется выспаться, а дневной свет мешает таким грандиозным планам. Как никак, у него солнечная сторона, когда у меня всё наоборот. Интересно, думал ли этот человек когда-нибудь о моём окне? Интересовался ли, кто там живёт? И почему у него тоже иногда так поздно горит свет. Если он действительно не сидит у окна, то вряд ли. Иногда когда я курил, мне казалось, что там кто-то наблюдает за мной, но это были ветки дерева. Просто зрение у меня не самое лучшее. Да и кому это интересно. Живёт ли в этом здании тот паренёк, которого я знал в детстве? Или они уже переехали? Лучше бы так и было. Неприятно это всё. Родители запретили ему со мной общаться, потому что какой-то мальчишка наплёл, что я собираю детей во дворе этого общежития, чтобы поиграть с огнём. Ничем подобным мы не занимались. Один раз просто сидели с горящей свечкой во время дождя. Да и свечка была не моя, как и спички, которые кто-то притащил. Меня это совсем не расстроило, но перед родителями было неловко. До сих пор у меня нет ни одного друга в этом районе, да и все друзья не здесь. Мне нравился этот мальчик — не в том смысле, как это воспринимается взрослыми. Я находил его глупым, но симпатичным, а ещё он был очень спокойным. Правда это была не глупость, а любопытство — совершенно нормальная детская черта. Я плевался на его вопросы и даже немного бесился, хотя разница у нас была всего лишь в два года. Я давно не видел его, да и вряд ли бы сейчас узнал. А если бы узнал, то не заговорил бы. Я даже не помню его имени. Никогда не задумывался о том, что это уже было подсказкой о моей симпатии к парням. Это и сейчас не воспринимается как симпатия. В детстве я вообще был довольно глупым ребёнком, и таковым бы был, если бы не интернет. Я сидел в соцсетях, да читал посты в твиттере и тамблере, со временем расширяя инфополе. Мне зачастую приходилось менять мнение, и это научило меня не бояться осуждения за то, что я чего-то не знаю. Думаю, благодаря этому я стал лучше понимать людей: я обращал внимание на опыт других людей. Учась в школе, я приезжал в этот дом по выходным, а летом полностью жил тут. Только прошлой осенью полноценно сюда переехал. Недавно меня даже пробрала ностальгия по прошлому месту жительства. Ну а точнее по тем улицам и людям. Дань Хэн ведь тоже живёт там, и за все эти годы мы ни разу не гуляли, хотя жили рядом. Какое упущение. — Я же просил тебя не курить в комнате, — еле разборчиво бурчит парень. Я оборачиваюсь и вижу его в своей кровати, уткнувшегося в кучу подушек. Мне опять приходится долго сидеть за ноутбуком — учёба не щадит никого. Дань Хэн, напротив, уже отмучился и спокойно пригрелся в моей постели. Он нечасто у меня бывает, но когда бывает, то в сердце разливается тепло. Как и сейчас. Он приехал, а я даже не могу нормально лечь к нему и поспать. Поэтому я тушу сигарету и оставляю собственное окно открытым. Постель прогибается под моим весом, а Дань Хэн елозит, отодвигаясь к стене. — Ты воняешь, — даже так он всё равно прижимается ко мне и кладёт руку на талию, а другую себе под щёку. Он всегда так спит, возможно, не может подобрать удобное положение для головы. В этом жесте чувствуется какой-то уют и спокойствие. Я провожу по его волосам и морщусь — от руки, в которой недавно была сигарета, ещё больше несёт никотином. Я прикрываю глаза и уже хочу послать к чёрту отчёт, что нужно сдать завтра. Хоть уже и финишная прямая, но хочется плюнуть и сказать: «Утром доделаю», вот только это одна из ошибок, проверенная временем. Утром ты узнаешь, что делать тебе больше, чем казалось, а после всё пойдёт крахом. — Если ты сейчас уснёшь, я не буду тебя будить. Я слышу в словах упрёк, но принимаю это. На самом деле, даже если я усну, то наутро не буду жалеть об этом. Винить себя — да, но жалеть — ни в коем случае. Сон всегда превыше всего, особенно в его объятьях. Но я выдыхаю и убираю руку, обнимающую меня, а затем действую по привычной схеме: глоток кофе, нажатие клавиши для выхода ноутбука из режима сна и слышу звон ложки, касающейся стенок кружки. Я бросаю последний взгляд на тускло освещенное окно и продолжаю редактировать отчёт. Понимание того, что Дань Хэн приезжает в другой конец города только для того, чтобы переночевать в моей постели, греет мне душу. Приятные мелочи.