Спасай меня от грозы

Музыкальная студия была окутана легким полумраком, на электронных часах время гласило 1:32. Обычно, Хан старался не задерживаться, а как можно скорее вернуться в общежитие, сегодняшний вечер выпал из привычной калии, постепенно здание компании пустело, казалось, что остался лишь молодой артист, пару охранников и кромешная темнота, только огонек звукозаписывающей студии проходил сквозь дверную щель и замочную скважину. На экране ноутбука появлялись все новые и новые слова, быстрые пальцы, с неаккуратным маникюром быстро стучали по кнопкам клавиатуры, юноша тяжело вздохнул, потирая слегка покрасневшие глаза. Он старался над текстом новой песни, уже вторую неделю он носился с идеями в голове, но сейчас склеить всё воедино не получалось совсем, строчки выглядели нескладно, а голос других участников не подходил к изначально задуманным партиям. Вдруг, тишину прервали чьи-то шаги за дверью, Хан отвлекся, прижался к спинке стула и затих, прислушиваясь, тихие и аккуратные движение, резкая остановка у двери… сначала тихие и неуверенные два стука, а за тем и скрип двери, на который повернулся артист. - Ой, ты чего тут? – Хенджин выглядел растерянным, он явно не ожидал тут увидеть кого то, помимо Чана, - не думал я, что тут кто-то останется… - Работаю, как видишь – легко усмехнулся Джисон, указывая рукой на яркий экран монитора, поправляя волосы, убранные в небрежных хвост, - Сам то, чего так допоздна засиделся? – интересуется юноша, взглядом провожая Хвана на диван, наблюдая, как тот, с усталым видом падает на диван, прикрывая живот подушкой - Я уснул после тренировки прямо в зале, и никто не удосужился меня разбудить – жалуется тот, поправляя отросшие волосы, которые спадали к нему на лицо. Хан лишь тихо хихикнул на это, отворачиваясь к ноутбуку, в попытках привести текст и свои мысли в порядок, усталость  давала о себе знать, глаза уже потихоньку закрывались под рассказ танцора о том, какую же им хореографию ставят на этот раз, он искренне старался слушать, но чужой голос был бархатисто приятным, буквально кутал и убаюкивал, если бы не гром настигающей грозы, музыкант бы совсем точно уснул. Резко подскочив, мальчишка повернулся к окну, наблюдая, как молния разрезает облака, ненадолго заливая небо светом. - Всё в порядке? – вопрос в ушах звенит самым звонким колоколом, сердце во мгновение замирает на секунду, а за тем учащает свой ритм, заглушая своим стуком все звуки вокруг, Хан сжимается в кресле, рукой сползая с затылка на сердце, бессмысленно пялясь куда то в светлый экран, сейчас он слепил, заставляя зажмуриться, в голове сразу же послышался гром молнии, он всегда боялся грозы, хоть сам долго это отрицал. В ушах зазвенело, громко сглотнув мальчишка задохнулся в своем страхе, если бы не… Резким движением его кресло переворачивают, лицо танцора слишком близко, слишком размыто, тепло чужого тела, чужие руки сжимаются на уровне лопаток, заставляя вновь вспомнить как дышать, и наполнить холодным воздухом легкие. Сердце все еще не может успокоиться, но в звон и громкий стук прерывает чужой бархатистый голос - Хан… я рядом, ты не один, это просто гроза. – это успокаивает, юноша старается сосредоточиться на чужом голосе, старается сомкнуть дрожащие руки за чужой спиной, но получается лишь зацепиться двумя пальцами друг за друга, Хенджин говорит, снова говорит то, что точно успокоит Джисона, находит слова, руками скользит по спине будто бы считая позвонки. Чужие теплые губы ели ощутимо касаются фарфоровой кожи, будто бы снова успокаивая чужое сердце, Джисон лишь покорно подставил щеку под еще один поцелуй, постепенно приходя в себя. Стихия все еще бушевала за окном, пускала яркие вспышки и захлестывала дождем некогда безжизненный асфальт. Хван берется за чужую руку, та, все еще трясущаяся от волнения и слегка мокрая от того же, хватается за чужую как за последние спасения, юноша тянет на себя, заставляя подняться с кресла и пересесть на диван. - Спой мне. – разрезает тишину дрожащий голос сидящего, Хенджин закусывает нижнюю губу, чувствуя слабый металлический привкус, тянется вперед, доставая гитару Джисона, а ему, кажется, уже все равно, он смотрит с надеждой, пряча тремор в серой зип-кофте. Присаживаясь рядом, Хван неуверенно берет в руки музыкальный инструмент, тонкими пальцами зажимает первый аккорд, написанный на экране ноутбука, который был единственным освещением, не считая грозных ударов яркой молнии за пластиковым окном. Первый звук звучит неуверенно и паршиво, но автор песни не обращает внимания, поджимает колени и садится как можно ближе, укладывая голову на плечо, именно сейчас он уловил нотки любимого парфюма и мягкость белой футболки, странно было ощущать всё это именно сейчас. Бархатный голос пропел первую строчку с экрана, дергая струны гитары, вливаясь в ритм и чувствуя тянущуюся мелодию, строчка за строчкой, аккорд за аккордом, Хан сжимал в кулаке ткань чужих шорт, растворяясь в бархатном голосе певца его творения, прозвучала последняя строчка, несколько последних нот и песня в исполнении танцора звучит идеально. Джисон тянет его за край футболки, заставляя отвернуться от гитары и аккуратно, даже боязливо целует горячие губы Хвана, с такой нежностью, будто готов в них раствориться, а он и правда был готов, готов на всё, лишь бы не оттолкнули…и не отталкивают, жмут к себе, отвечая на нежный поцелуй, без похоти, такой же бархатный как голос Хвана, и такой же нежный, как рука Хана, сжимающая ткань шорт.