От любви до ненависти.

От ненависти до любви один шаг. И Шигараки делает этот шаг, когда после тяжелого дня, резко затягивает в страстный поцелуй Даби, который на тот момент мирно сидел на диване. Слово "любовь" не подходит этим двоим. Они, ведь, как кажется, уже давным давно не способны на подобного рода чувства. Взаимная созависииость. От любви до ненависти один шаг. И Даби это прекрасно понимает, когда после проведённой вместе ночи, когда после таких грубых толчков и нежных прикосновений к чужому лицу, хочется блевать. Хочется сжечь гребаного Шигараки до тла. Каждый раз ощущая под пальцами сожженую плоть, Шигараки мечется между двумя мыслями. Противно. До блевоты омерзительно. Но эти чувства сразу заменяются следующими, и Томура прислушивается именно к ним. Берёт чужую ладонь в руку, и оставляет невесомый поцелуй сухих губ на тыльной стороны ладони. Идёт дальше и целует запястье. Целует, и слегка улыбаясь целует уже чуть выше. Там, где от кожи осталось одно лишь название. От ненависти до любви один шаг. От любви до ненависти ровно столько же. И Шигараки вновь забыв обо всем, бросается в объятия столь желанного, на данный момент, человека. Губы вновь сливаются в поцелуи. Даби перехватывает инициативу, ложа красноглазого спиною на старый, повидавший жизнь, диван. Поцелуй, в который они пытаются вложить все свои чувства, которых на деле оказалось слишком много. Поцелуй, который стал больше походить на драку. Зубы неприятно стукаются об чужие, впиваясь в губы. И Даби лыбится, когда чувствует на языке приятный, металлический привкус. Томура же напротив - лишь недовольно шипит от легкой боли. Даби удобно устраивается меж чужих ног, припадая губами, а после и зубами к шее Томуры. Оставляя багровые пятна, а после и следы зубов, на что Шимура болезненно мычит. Болезненно, но желая получить больше. И Даби в этом крайне с ним согласен. Лонгслив Томуры мгновенно оказывается на полу, а Тодороки, пользуясь возможностью, кусает припухшие от недавней ночи соски. Кусает, слегка посасывает и Томура снова стонет. Стонет и дергает того за волосы, призывая оторваться от его ноющих сосков. Даби усмехается, но безмолвной просьбе повинуется. Верхняя часть одежды Даби, тоже наконец-то отправляется на пол и Томуре выпадает возможность огладить чужой торс. Долго это возможность не продлилась, ведь уже в следующую секунду Тойя берется руками за чужие бедра, легонько поглаживает, а после стягивает штаны сразу вместе с нижним бельем. Они занимались непотребствами не так уж и давно, поэтому Даби решил, что растяжка Томуре совершено незачем. А посему, приспустив свои штаны с боксерами, сразу потянулся за смазкой. Пока тот искал смазку, голубовласый не торопясь перевернулся на живот. Уткнувшись лицом в подушку, он привстал на колени, выпячивая зад. Даби же, не жалея смазки обмазал ею свой уже стоячий член, а после откинув лубрикант куда подальше, приставил член ко входу. Проведя пальцами по худощавой спине, Тойя оставил смачный шлепок на чужой ягодице, а после вогнал член сразу на всю длину, слушая вскрик Томуры. Ей-богу, музыка для ушей. Наклонившись, Даби присосался к плечам партнёра, постепенно наращивая темп. Толчки становились все более размашистыми, отчего Томура задыхался в собственных стонов. Особенно, когда Даби нашел простату и начал успешно попадать по ней при каждом толчке. Шигараки буквально захлёбывался в собственных стонов, хныча и невольно закатывая глаза. Слишком много. Слишком приятно. Короткие ногти впиваются в подушку, а из горло вырывается очередной негромкий, обрывистый стон. Томура плавится на глазах. А Даби решает его добить. Опускает руку на чужой член, начиная интенсивно надрачивать, одновременно с эти замедляя движения, но делая их более глубокими. Томура скулит, сжимая член Даби внутри, отчего тот хрипло стонет и они кончают вместе. Томура на простыню, Даби - внутрь Томуры. Как только Томура переворачивается на спину, Даби вновь целует. На удивление нежно и чувственно, что несвойственно им двоим. Томура притягивает парня в свои объятья, целует в лоб, губы, нос. Так они и засыпают. ... Утро. По телу прокатывает уже знакомое омерзение. Шигараки недовольно щурится и сдерживая рвотные позывы, выбирается из чужих объятий. Он натягивает какую то футболку Даби, которая ему большая и уходит в ванную, где с невероятным рвением смывает с себя чужие прикосновения. Выходит из ванной, глядя на проснувшегося брюнета и не говоря ни единого слова, начинает одеваться. Лишь обменявшись на последок взглядами, пропитанными отвращением, Шигараки уходит. До дрожи противно, и до дрожи хочется пристрелить друг друга к чертям. Они ненавидят друг друга, но знают, что эта ночь ещё повторится. Они нуждаются друг в друге как в кислороде. Желают всю ночь шептать друг другу слова любви и одаривать настолько нежными прикосновениями, насколько они могут себе позволить. Но оба понимают, что повторится и утро. Они вновь проснутся чужими и вновь будут готовы прикончить друг друга. И вновь пропитанный чувствами взгляд, превратится во взгляд полный презрения. Их чувства пропитаны искренней любовью и чистой ненавистью.