Летопись пустоты: Сингулярность пространства

      Начало лета. Птицы поют свои звонкие песни, деревья и трава уже все зелены, солнце светит, припекая… Жаль, что не у нас. У нас тут дожди всю неделю, холод, ветер, некоторые зелёные деревья даже желтеть начали — начало сентября, а не середина июля.       Ой, простите мои депрессивные настроения, меня зовут Денис Сейшин Райдзинов, 18 лет, 2138 года рождения (Сейчас кстати 2156). Почему отчество и фамилия такие? Так мама, Полина Берёзова — представитель исконно русских людей, чей род представляет из себя исключительно крестьян, а папа, Сейшин Райдзин — выходец из некогда знатного малого клана Сейшин. Но кто они были и чем занимались, он не говорит, лишь упомянул однажды, что «имели влияние у народа большое, да не просто влияние — дружными с ними были всегда и правили на землях своих ровно и по справедливости».       Воспитание я получил необычное. До 4 лет жил в яркой культуре Руси (Северо-Западный регион Евроазиатского Союза, раньше назывался Россия), часто ездили к дядям, тётям, бабушкам в гости, где меня вкусно кормили, рассказывали сказки и читали стихи великого поэта прошлого — Александра Сергеевича Пушкина. Как только мне исполнилось 5 лет, мы ненадолго переехали в Нихон (самый восточный район Союза), там папа познакомил меня с дедом, своим двоюродным братом и сестрой, а также бытом клана и их традициями. В клане мы прожили 2 года, в течение которых меня подвергали различным тренировкам, и учили «уважать седину», как однажды сказала мама. Затем, под конец 2 года, дед передал папе свитки (которые вообще не используют этом веке), содержащие материалы для моих физических упражнений и тренировки кендзюцу. Но что такое это кендзюцу так до окончания средних классов я тогда и не понял.       Сейчас мы с одноклассниками сдаём последний в нашей школьной жизни экзамен — ЕГЭ по физике. По моему мнению, довольно трудный в освоении, но понятный в наблюдении предмет. Возможно, именно из-за того, что я привык наблюдать и представлять задачи из неё, мне и не давались газы и их формулы. Но, пожалуй, в ней есть и интересные элементы.       Например последнее, что мы проходили с учителем — «Эфирный спектр», который открыл в 2111 году знаменитый исследователь в области квантовой физики Константин Владимирович Ромашков. «Эфирный спектр» — это группа фундаментальных элементарных частиц, несущих в себе информацию о свойствах вещества при взаимодействии с ним другого. Всего в эфирном спектре 8 элементов чьё существование было доказано относительно недавно, где-то лет 10 назад. Также Ромашков предположил существование 9 эфира — Бесцветного. Многие свойства этих частиц нам неизвестны, но они были обнаружены во всех нас окружающих веществах. Но, пожалуй, самое интересное то, что все «эфиры» определённым образом реагируют на открытое в конце 21 века бионетритное излучение. Но до конца это исследование ещё не доведено, жаль, ведь бионетритное излучение обнаружено у всех живых существ, а сильнейшее излучение наблюдается у человека.       Что-то меня понесло. Ну что ж, пока вам это всё рассказывал я же успел сдать. Остаётся только ждать результатов, а пока можно и отдохнуть. Пусть я и уверен в своих знаниях и силах, но, как говорится, семь раз отмерь — один раз отрежь. Такс, хватит об экзаменах! Время отдыха и расслабления! — Ах, какое же это кайфовое чувство! — проговорил я, потянувшись от долгого сидения на жёстких пластиковых стульях. — Красота… Ай! — Говори за себя, сельдерей перетухший. — сказал мне Дима, мой самый лучший друг на свете, сразу после того, как вдарил не по куполу. — Я вот до сих пор на нервах! А ты тут такой расслабленный и умиротворённый! Укроп недоделанный! — цундере. — Не ссорьтесь! Хватит нам драк! И так драли друг друга 2 года напролёт! — начала кричать на нас наша одноклассница, а также моя тайная любовь Ён Шу Хуа. — Так, предлагаю мир, за мир выпьем по банке Хуошуя! Я плачу! — Не надо, мы сами за себя заплатим! — сказали мы хором, когда прекратили натирать друг другу головы. — Вот и хорошо мальчики. — произнесла она мягким голосом, а затем… — А теперь… ПОГНАЛИ! КТО ПЕРВЕЙ ТОГО И ТАПКИ! — Ах! Обожаю эту её энергичную часть.       Наше маленькое гран-при закончилось также быстро, как и началось. В итоге победила Ён Шу, но от этого мы с Димом не расстроились — будет ещё шанс её однажды переиграть.       Подойдя к прилавку, мы заказали 2 Хуошуя со вкусом лайма, а Ён Шу взяла с апельсином. Вкусная эта «китайская живая водица» или, как у нас исконно русских, «китовая живодка». Она появилась на территории «Союза Азии» в середине 21 века как заменитель «пиндосовских» Пепси и Колы. Я их не пробовал, но по словам бабушки Насти они были просто отвратительные на вкус, к тому же были насыщены углекислым газом, который, как выяснилось, сильно вредил организму, из-за чего и были запрещены во всём Ев-Аз Союзе вместе с Лэйс, Принглс и Фантой. — …А ты на кого нацелился? — спросила у меня Ён Шу. — Чего? — недоумевающие проморгал я. — На какую профессию пойдёшь? — повторила она свой вопрос. — На исследователя в области квантовой механики — гордо проговорил я, ведь все эти кварки, протоны, глюоны и эфиры мне крайне интересны. — При главном исследовательском университете имени К. В. Ромашкова. — Хм-м-м, интересно. — недовольно пробормотал Дема. — А я вот хотел учится на инженера продвинутых аэрокосмических устройств, что тоже при ГИУ им. Ромашкова, но мне возможно не хватит баллов. — Не расстраивайся, редиска ты наша. Пройдёшь. Я тебе гарантирую. Не в этом, так в следующем году. — сказал я Деме похлопывая того по плечу. — Я не расстроен! — ну вот опять «обиделся». — А ты на кого пойдёшь Ён Шу? — Я? На разработчика «живых» подпрограмм. А что? Ума — хватает, знаний — тоже, баллов — сотня, мне волноваться не о чем. Был у меня, конечно, вариант пойти на нейрохирурга. Даже для этого батрачила над биологией и, дай бог, химией всю школу. Но я всё-таки преуспела и в программировании. — спокойной рассказала Ён Шу. — С такими предметами тебе можно поступить аж на хирурга имплантов. — Да, конечно, была идея, но там всё слишком сложно для меня. Вот было бы мне 2 лишних года — заучила бы всё что можно и нельзя. И в этот момент у меня прозвенел телефон, оповещая о получении сообщения от мамы: «Сынок, послушай, я тут посмотрела гороскоп на сегодня. Там про тебя было сказано, что сегодня тебя могут настигнуть катастрофические неудачи. Я тебе на всякий случай сказала, не верю обычно в это, но всё равно, возвращайся поскорей домой. Я сегодня испекла замечательный торт в честь последнего экзамена, твой любимый, шоколадный.» — Что-то случилось? — спросили Ён А и Дементий меня. — Да так. Мама снова начиталась гороскопов и предупредила, что меня сегодня поджидают всякие «катастрофические неудачи». Так что мне стоит скорей вернуться домой, чтобы она не беспокоилась за меня. Бывайте! — попрощался я с ними. — Счастливого пути!       От того киоска до дома был километр. Пройду за минут 20 спокойно. Сколько опасностей, которые могут меня настигнуть по пути, насчитает мне мама неизвестно, но их явно будет много. Вот, например, в меня может полететь и раздавить балка, соскользнувшая с тросов крана на ближайшей стройке, которую регулярно прохожу вблизи. Или грузовик может меня «исекайнуть». Или птица взмахнёт крылом и неизлечимый смертельный вирус с неё попадёт в меня, отчего я заболею и умру. Тут реально много вариантов, столько, что можно перечислять до бесконечности. Да может и не будет всего этого сложного и «случайного». Меня может даже скорая сбить!       Ну кто меня тянул за язык? Почему я оказался прав в самый не подходящий момент? Накаркал и не глядя уверенно вышел на пустую дорогу, которую собирались ремонтировать на этой неделе. И чёртова «скорая помощь» выскочила из-за угла и на всех порах тут же «помогла» мне впечататься в стену дальней улицы (а не спроста, ведь они именно скорые, ездят на скорости спорткаров 21 века).       Какая невероятная ситуация — я вешу на чёртовой стене дома примерно на уровне второго этажа и смотрю на то кровавое месиво, что у меня снизу. Из моего светло-бирюзового худи торчат кроваво-белые рёбра, ноги висят и болтаются как ленты на ветру открывая всей округе мои кости, пробившие некогда хорошие чёрные спортивные штаны. Но мало этого. Взглянув на свои руки, я уже могу усомниться в своей удаче, ведь обе мои ладони были стёрты до костей, открывая мне мир устройства ловких «золотых» ручек. Казалось бы, я получил такие травмы, но до сих пор каким-то чудом остаюсь в сознании, не издавая не единого звука. Но в том то и проблема, что я банально не мне могу сделать этого — лёгкие пробиты, а гортань в дребезги. Боль во всём теле адская, будто меня варят в расплавленном металле, по которому подают напряжение, не давала повода для лишних движений. Единственное чем я мог пошевелить — глаза, которые чудом смогли сохранить своё удовлетворительное рабочее состояние, но и они начали наливаться кровью.       О! Вот и наши «санитары» подъехали. А главное глазюки то какие! Тарелки блинные, а не глаза! Хлопают ресничками, а сделать ничего не могут — не дотянутся, а снять через окно — вариант не из лучших. Идеальным вариантом были бы пожарные, да до их прихода я уже не дотяну.       Вот уже и тело не чувствую, глаза не двигаются, а мир гаснет в своих красках. Вот ведь неожиданный для меня конец. Желал стать великим человеком, а помираю я, даже не узнав о результате экзамена. Зрение уже угасло, удушье уже меня настигло и остаётся лишь обессиленно повиснуть на стене, так и не дождавшись шанса на спасение. А у меня раньше была мечта — в космос полететь и разведывать различные астероиды. Не исполнить мне её больше. Помираю я на этой земле, надеюсь в этой темноте я найду хоть капельку света и тепла…