×÷×
— Сколько ты уже здесь? — хриплым голосом спрашивает Джин, принимая у того лакомство, переданное родителями. — Второй месяц. Если повезёт, через пару недель терапии выпустят. Ты тоже скорей всего будешь сидеть на таблетках, когда медосмотр пройдёшь. Они снова затихли, после чего признаки бодрствования подал сосед Хёнджина напротив. Лицо омеги было усыпано веснушками, волосы были блондинистые, а тело худое и такое хрупкое. Удивительно, что такое солнце вообще находится здесь. — Время почти обед… — тихо рассуждает Хван, глядя на то, как ворочается парень, не желающий просыпаться. — Он тоже из новеньких? Его накачали? Хёнджин пропустил завтрак именно по этой причине. — Нет, он… Он просто поздно встаёт, — объяснил сухо Джисон и добавил, что его зовут Феликс и ему шестнадцать. Вот это да — а на вид все четырнадцать. После обеда Джину к его великому счастью сказали, что в комнате для свиданий его ждёт отец. Альфа обнял сына при встрече, и Хван заметил, что у того отсутствуют шнурки на кроссовках и ремень. Точно, он и забыл, в каком заведении находится. — Я ляпнул не то, отец, — продолжал жаловаться омега, всеми силами пытаясь доказать то, что у него нет никаких наклонностей. — Пожалуйста, забери меня домой. — Хёнджин, я не уверен, что это вышло случайно, — протестовал Донгю. Он всего лишь хотел лучшего для своего сына и знал, чем тот маялся в последние годы. — Зная нашу семью, или, скорее, её подобие… Давай тебе поставят диагноз или даже не поставят, там и решим. Я просто хочу, чтобы о тебе позаботились в такой период. — Отец, я тут реально с ума сойду, тут ничего нет. Ни телефона, ни телевизора, ни книг. Ничего, — по слогам повторяет Джин, уже почти плача, но мотание головой родителя выводит его в очередную истерику. Его просто ведут обратно в палату, всхлипывающего и подавленного.×÷×
Первую осознанную ночь без воздействия препаратов Хван спал плохо. Ворочался, пока не услышал копошение в кровати напротив, а потом быстрый босой топот. Феликс решил добежать до туалета, видимо. Джин повернулся в его сторону и правда не увидел омегу в постели. Туалет был отдельной смежной каморкой рядом с палатой. Тонкие стены были лишены звукоизоляции, так что он слышал, как омега писает. Он видит, как в том углу происходит что-то странное. Медбрат Минхо, дежурный в сегодняшнюю ночь, прошёлся взглядом по палате и, не заметив никого (Джин притворился спящим), попытался открыть дверь в туалет, в котором находился Феликс. У него всё-таки это получилось, хотя парень пытался помешать ему. Зачем он так хотел к нему? Феликсу же вроде нужно было просто в туалет..
— Чёрт, только не это, — панически шепчет про себя Ликс, когда дверь открывается, и толкает её, чтобы закрыть. Он только что справил нужду и успел надеть бельё обратно. Там Минхо. Медбрат проявляет некоторое терпение, прежде чем снова попытаться открыть дверь, но в этот раз не поддаётся. — Милый Ликси хочет поиграть в кошки-мышки? Иначе почему от меня прячешься? — мурлыкает омега, открывая дверь и входя внутрь санузла. Феликс хочет выйти, но в туалете слишком тесно, чтобы так просто сбежать от него, и остаётся лишь начать потасовку, в ходе которой Ли удаётся поцарапать Минхо за шею. — Малыш Ликси хочет подраться? Как это мило, — хихикает Хо, прижимая парня грудью к стене и заламывая тому руки до боли. Феликс хочет пискнуть, но молчит. Он просто молчит, потому что мужчина лезет рукой в его трусики и своими пальцами находится в опасной близости от его заднего прохода. — Будет больно, Ликси. Ты же хочешь быть паинькой для меня? Феликс позволяет слезам покатиться по щекам и кивает, потому что рот зажали крепкой рукой. Опираясь на голую холодную стену, он может лишь чувствовать чужой пах, прижимающийся сзади. — Ты же у меня молодец, я просто хочу сделать приятно. — Минхо достаточно его запугал, теперь время порадовать его мальчика лаской. Средний пальчик протискивается между половых губ и толкается внутрь, Ликс шипит. — Потерпи, сейчас станет лучше. — Палец двигается туда-сюда, смазки становится чуть больше, и он добавляет второй. Ликс жмурится и прерывисто дышит, терпя всё это, пока Минхо присасывается к его шее, искусно пожирая плоть, но не оставляя следов. — Твои прелестные губки и веснушчатый носик, Ликс, ты такой милый, когда хнычешь. Но ещё милее, когда принимаешь мои пальчики, только мои. Я помогу тебе хорошо выспаться, моя куколка. Тебе же нравится, нравится? Феликс подавляет в себе очередной всхлип и кивает. Вникать в его слова надо и кивать или мотать головой правильно, тогда всё закончится быстрее. Если он будет сопротивляться, то этот псих отравит всё его пребывание здесь, и без того ужасное..
Хёнджин через приоткрытвй глаз видит, как Феликс еле плетётся до койки. Он пробыл в туалете минут двадцать-тридцать и был там не один. С ним точно был главный по палате — Минхо.×÷×
Хван не знал, как подступиться к Феликсу с разговором. Да, ему могло послышаться, могло почудиться, но чутьё играло немаловажную роль. Идеальный шанс выпал, когда Джисон пошёл в комнату для свиданий, а блондин как раз проснулся. Проводив взглядом Джисона, который пошёл на встречу к родителям, Джин осторожно начал: — А твои родители где? Тоже решили, что тебе здесь будет лучше? Феликс не сразу понимает, что обращаются к нему. Заторможенный спросонья, он хлопает глазками и уже двигает губами, чтобы ответить, но замечает у входа в палату Минхо, который начинает утренний обход. Как Хван понял, у этого медбрата смена заканчивается очень скоро, после этого обхода. Минхо хмурится, встречаясь с Феликсом взглядом, и последний заметно съёживается на койке. Рановато Хёнджин заговорил, тем более о родителях. Мужчина доходит и до них. Первым делом он садится к Феликсу на кровать и даёт ножницы — подстричь ногти на ногах и на руках. Хван быстро допёр, что такой жест — местная привилегия, ибо не всем можно доверять в руки колющие и режущие предметы. Скорей всего Ликс тут давно. Хёнджин замечает царапину на шее Минхо. Он не удивится, если окажется, что это Феликс вчера ночью её оставил. Мальчик сидел с поникшей головой и виноватым видом, но медбрат никак не ругал его. — Повернись, — спокойно командует он, и блондин садится к нему спиной. Омега принимается расчёсывать ему волосы, параллельно засыпая заботливым вопросами. — Принести тебе сок? Или шоколад? Почему так рано проснулся? Это новенький тебя разбудил? — Нет, не разбудил. И нет, ничего не нужно, — голос был хриплый, сонный и подавленный. Как будто у птенчика, с которым играет кот, мучая, не желая пока есть. — Я всё равно принесу. И ешь нормально. Не хватало ещё рпп. Минхо проверяет остальных и удаляется, после чего Хёнджин решает рискнуть и подаёт голос: — Он насилует тебя. Да? — Джин не хотел, чтобы это выглядело как факт, поэтому осторожно уточнил, так ли это. Многие признаки были на лицо. Ликс выдохнул. — Не надо, пожалуйста, — устало начал он. — Тебе Джисон рассказал? Ты хотя бы меня не трогай со своими насмешками. — Что? Нет! — нахмурился Хван. Такое и в голове не укладывалось. — Почему он над тобой насмехается? Над таким нельзя смеяться. — Он же тебе рассказал, да? — Нет, он не рассказывал. Я сам догадался. Было трудно, я сильно сомневался. — И ты мне веришь? — А что, Джисон нет? — Джисон, как и многие, думает, что на такое способны только альфы. Чтобы сделать больно или плохо, наличие члена необязательно. Поэтому он думает, что я действительно больной. Хотя, мы все сюда попали, значит, мы больные. Тяжёлый диалог окончился тяжёлым выводом.×÷×
Медосмотр проводили полный — анализы крови, мочи и кала, всё практически в один день, ЭКГ и даже окулист. Мазок, гинеколог. Гинеколог. Хёнджин боится его как огня. Как-то у него уже был неприятный опыт, а с учётом того, что здесь творит персонал со своими пациентами, желание посетить кабинет уходит в минус. Тем не менее, даже если ты не хочешь, старые друзья-санитары любезно проводят тебя до него. Но Джина так просто не возьмёшь. Вернее, тело возьмёшь, а разум — нет. Они не успевают дотащить его до кресла, потому что в процессе у Хвана начинается паническая атака, в ходе которой он просто отключается. В себя омега приходит в том же ненавистном кабинете, но не в кресле, а на кушетке. В нос тычат ваткой, промокшей аммиаком, перед лицом не санитар. Какой-то другой человек в белом халате. Не гинеколог. Бан Чан всех разгоняет, говоря, что Хёнджин пришёл в себя, и просит оставить их наедине. — А ты у нас не симулянт, — усмехается Бан. — Работники до последнего были уверены в том, что ты устраиваешь представление, пока не проверили пульс и не позвали меня. Что тебя заставило потерять от страха сознание? — Вы кто? — Я заведующий отделением. Ответишь на вопрос? — альфа на смене темы его подлавливает, просит рассказать. Хван поджимает стыдливо губы. Он вовсе не собирался своей выходкой вызывать кого-то сверху. С другой стороны, это шанс доказать, что он нормальный, хотя, после случившегося… Феликс и та ситуация с Минхо полностью засела в его голове, из-за чего у него сформировался стереотип о том, что все медработники здесь — извращенцы. — Был неприятный опыт с гинекологом, — но это всё, что он может сейчас сказать, поникнув головой. Чан сочувствующе улыбается. — Понятно. Если ты заберешься в кресло и осмотр проведу я, ты будешь вести себя хорошо? Или всё-таки не все? — Н-наверное, да. — Отлично.