Похорони огонь в воде

Он не думает о том, как много боли и зла он причинил. Он предатель. Предатель для всех, для злодеев и для героев, для Зодиака и для волков. Он чужой среди своих, но свой среди чужих. Он никакой. Пустой насквозь. От загорелых мощных ног и до темно-серой макушки. И эта пустота до омерзительного удовольствия контрастирует с наполненностью его великолепных покоев, роскошных нарядов. Словно вино в кубке, которое плещется, и плещется с отчаянием, и проливается за край... Он раз за разом убивает. Беспощадно и безжалостно, глядя в знакомые глаза. Смотрит на человека, с которым когда-то дружил, которому когда-то верил-и отдает приказ. Раньше он убивал собственноручно, получал садистское наслаждение, но вскоре это начало сводить с ума. Теперь грязную работу выполняли верные солдаты, боящиеся своего Темного Принца, как огня. Собственно, он и есть огонь. Отдавать приказ сложнее, чем убивать своими руками. Потому что приказ-это твой выбор, убийство-это чужой выбор. Это всё тот же приказ, только отданный родным отцом. И он его выполнял. Пока не стало тошно. Всё просто. Можно даже не глядя, всего одно слово: Казнить. И всё. Меч равномерно и красиво летит вниз, сверкнув лезвием, в руках названного палача, по строгой линии отсекает голову жертвы, и вместо старого знакомого на погосте покачивается связанное, обезглавленное тело. И так каждый день. Семь лет подряд. К такому привыкаешь. Поэтому, в очередной такой раз, Тимофей спокойно заходит в тронный зал, скидывая с плеч мантию, подбитую мехом. Нечувствительность к температурам отнюдь не лишала его таких скромных радостей жизни, как удовольствие носить одежду, в жертву которой были принесены несколько малолетних оборотней. Он равнодушен, ничуть не обеспокоен. Бесстрастно кивает на все почтительные приветствия и излишние вежливости. -Ваше Темное Высочество,-едва не ударяясь головой о мраморный пол, кланяется ему Огненный волк, имя которого он забыл уже давно. -И кто на этот раз? -Предводитель подпольного сопротивления, ваше Темное Высочество. Это... -Ясно. Плевать. Ввести! Огненный волк снова бьётся лбом о пол, злобно шипит на стоящих сзади волков. Те выбегают. Возвращаются, волоча под руки слабо сопротивляющегося человека. Тимофей видел таких тысячи. Разорванная одежда, кровоподтёки там и здесь, тяжело вздымающаяся литая грудь, спутанные седые волосы, в которых едва можно найти несколько угольно-черных прядей, оскорбления сквозь зубы, связанные цепями руки и ноги. Он не поднимает головы, отчего челка спадает на лицо, скрывая его, но отчаянно дерётся локтями, пихается, словно действительно рассчитывает вырваться и сбежать. Все знают, что от солдат Дракона никто не уходит живым. А от Темного Принца и мертвецы не скрываются... -Перестаньте брыкаться,-устало приказал Тимофей, скрестив руки на груди-Ваше имя? -Ты его знаешь. Ни один мускул, ни одна жилка, ни одна морщинка. Ничего не дергается на лице Тимофея, ничего не меняется в нем, ничто не выдаёт его. Лишь застекленевшие глаза вдруг словно таят на один краткий миг, вдруг стекло с тихим хрустом рушится и скрипит, рассыпается, собирается осколками собраться в давно уж выплаканные слезы, но ком в горле тут же проглочен, а эмоции подавлены. Пустота звенит и гулким эхом смеётся в ушах, отзываясь на отзвучавшую песню разбитого сердца. Пленник вскидывается, впиваясь в Тимофея карими глазами. Смотрит, и Тимофей даже теряется: он привык знать чувства людей, улавливать их безошибочно, а тут вдруг теряется...Тут эти глаза глядят так странно, это выражение, оно отдается таинственным воспоминанием и перезвоном глубоко в катакомбах памяти, но оно совершенно уже непривычно, Тимофей его видит, но не может осознать, он не знает этого выражения уже давно... -Привет, сынок. Почему он так смотрит? Что это за взгляд? Откуда он такой? На него так не смотрят. Ни солдаты, ни подданные, ни Дракон. На него так не должны смотреть, Тимофей это знает, даже не понимая этого чувства, не умея испытать этой эмоции в чужом взгляде. Перед ним стоит на коленях новый пленник, новая жертва, новый мученик, и смотрит на него так, как не смотрели тысячи его предшественников-почему? -Где вы его взяли?-тихо спросил Тимофей у солдат. Низкорослый и крепко сбитый волк ухмыльнулся: -Да вот, старый дурень, попался, спасая шкуры своих подопечных, которых он науськивал против Его Темного Величества. Дело известное. -Он точно был их предводителем? -А то ты меня не знаешь, Тима,-вдруг перебил пленник, всё ещё не отрывая глаз от юноши. Солдаты собрались пнуть его, чтобы заставить молчать, но Принц поднял руку, призывая остановиться. Сделал узкой кистью петлю, прогоняя надоедливых слуг. Отбив положенные поклоны, волки исчезли. -Это правда?-спросил Тимофей, стараясь смотреть на губы Егора Зверева, на шею, на руки, на лоб, но в глаза, не в глаза, не в глаза!...-Ты верховодил этой чокнутой шайкой, пошедшей против нашего Повелителя? -Повелителя? Ты про Дракона, сын? Он не наш Повелитель. Он всего лишь захватчик, которого я буду всеми силами... -Ты сегодня умрёшь. -У меня есть последователи. Ни злости, ни ненависти, ни презрения в голосе. Лишь спокойная, утешающая уверенность. -Мы убьем тебя, и их силы рухнут. -Нет. Он вдруг улыбается. Егор стоит на коленях здесь, на холодном погосте, на котором до него умирали женщины и дети, мужчины и старики, и искренне улыбается стоящему перед нему отпрыску Бога. -Мы победим, рано или поздно. Мы сильны, Тима, и очень сильны,-он говорит так просто и равномерно, как будто рассказывает о том, как прошло совещание. Как будто говорит о том, что они оба должны знать, но притворяются глупцами. Тимофей злорадно смеётся, обнаружив эту брешь в броне противника, радуется наконец тому, что нашел-таки место, куда можно бить, не показавшись жертвой: -Мы отлавливаем ваших пачками и убиваем их сразу. Единственное, над чем мы ломали голову, так это загадка личности вашего предводителя, а это всего лишь бывший Стрелец со своей манией справедливости! Егор улыбается шире, и Тимофей вдруг боится. Он никогда не боится, ничего не боится, он разучился испытывать это. Он отучил себя. Он не боится смерти, не боится крови, не боится боли, не боится гнева, не боится мести, но пугается улыбки этого смертного, стоящего на коленях перед бессмертным. -Нас гораздо больше, чем вы можете себе представить. Среди нас Первородные, люди, оборотни, ведьмы и маги. Мы будем биться до самой последней вытекающей капли нашей холодной крови. -Почему тогда тебя привели ко мне живым? -Потому что я хотел взглянуть на тебя. И на коленях уже Тимофей. И теперь он уже смертный, он слабый, уязвимый, связанный, нелепый, глупый, юный и нуждающийся в защитнике, а над ним бессмертный, бесстрашный и непобедимый в своём великодушии Егор Зверев, который лишь улыбается, улыбается, стоя на коленях, но возвышаясь; завися, но подчиняя; защищаясь, но защищая. -Не надо лжи,-но Тимофей уже сдался, он уже посмотрел в эти глаза, у него уже задрожали ослабевшие руки, он уже держится из последних сил-Тебе плевать на меня, ведь я, видите ли, предатель. -Почему же? Нет. Ты всё ещё мой сын. Мой любимый, младший ребенок. Сильный и храбрый, но такой глупый и неряшливый. Да, Тима? -Перестань. Я убью тебя своими руками. -Остановись. Ты сможешь, я знаю. Останься моим сыном, Тимофей. Я всё прощу, как прощал тебе сотни раз, и все наши простят, ты лишь помоги. Скоро здесь будет бойня, скоро мы начнем действовать, а ты будешь спасен. Дракона свергнут, и ты поможешь, и ты будешь героем... -Заткнись. Я знаю, что тебе и всем твоим жалким воякам плевать на меня. Всегда было плевать. Даже не пытайся склонить меня на свою сторону. -Останься со мной, прошу тебя. Скажи, разве Дракон действительно способен любить тебя? Разве ты готов искренне называть его отцом? Я потерял дочерей в этой войне, но ты мне нужен... То был разговор бессмысленный, ибо Тимофей слышал Егора и хотел ему верить, но боялся это сделать; Егор же верил, но не слышал, и не боялся вовсе ничего. -Где скрываются члены подпольного сопротивления? -Согласись, Тимофей. Просто посмотри мне в глаза и поклянись, что ты будешь с нами, что ты поможешь, и я всё скажу. -Я даю минуту на ответ на вопрос, или тебя казнят, Стрелец. Егор улыбнулся опять, но молча. Он смотрел на Тимофея, чуть наклонив голову и прищурив глаза. Темный Принц молчал в ответ, слушая бешеное биение своего сердца. За его спиной тенью появился Оскар, со злобным оскалом взглянувший на мужчину. Тимофей молился. Искренне и неистово молился всем, включая сатану, чтобы удержаться. Удержаться от нежных объятий, от слез, от того, чтобы согласиться, чтобы кинуться в родные руки отчима, поклясться в чем угодно и сбежать из этой золотой сгорающей клетки, помочь, спасти, вырваться... -Минута, Ваше Темное Высочество. -Казнить. -Я люблю тебя, Тима. Свист летящего вниз меча. Последняя улыбка, последний любящий взгляд. И голова катится с плеч, упав под ноги Темного Принца. Нежность, читающаяся на этом лице. Единственная нежность в жизни Принца. Завершающая. Больше нежности в нем не будет никогда. *** Егор не солгал, как и не лгал никогда. Восстание было поднято, подполье приняло меры. С трудом держащиеся на ногах, едва живые, но безумные в своей борьбе воины пошли на штурм дворца. Пошли-и проиграли выдрессированной армии Дракона. Сам Огненный Змей понес небольшие потери, за которые, тем не менее, мстил втройне жестоко. Он вновь казнил невинный народ, заставляя всех расплачиваться за непокорность последних последователей Зодиака. Много, много полегло людей в тот год, страдая за таких же, как они, погибших в ходе штурма, и огромная толпа стояла у дверей тронного зала, ведь каждый человек из сотни заслуживал отдельно сказанного Казнить, это было единственное их право... Потери бы и остались небольшими, а победа неоспоримой, если бы спустя четыре месяца гордый и восхитительный юный наследник Его Темного Величества не спрыгнул с балкона собственной башни, рухнув прямо в глубины Змеиного озера, где топили иногда в насмешку головы казнённых, и где похоронена была последняя улыбка истинного отца Тимофея Зверева...