До рассвета

1998 год.

— Мы потеряли контакт с группой «Браво», — заявил Крис. — Вескер, мы должны отправиться на их поиски как можно скорее!       Это был конец рабочего дня. Солнце уже клонилось за горизонт, окрашивая небо в багровые и пурпурные тона, а июльская жара уступала место вечерней прохладе. В кабинете капитана, пропитанном горьким ароматом остывшего кофе, собрались все ключевые лица S.T.A.R.S., чтобы обсудить дальнейший план действий. В воздухе витало неуловимое напряжение, каждый из присутствующих чувствовал груз ответственности, давящий на плечи. Медлить было нельзя. Идеи, словно осколки разбитого зеркала, сыпались со всех сторон: безумные, дерзкие, порой граничащие с абсурдом. Но даже в этом хаосе теплилась надежда на то, что, собрав эти осколки воедино, они смогут отыскать самое рациональное решение по спасению товарищей, отправившихся на выполнение задания и пропавших с радаров, из всех возможных. — Дайте мне пару часов, — отозвался Альберт, — пока что завершите все необходимые приготовления. Ночь сегодня обещает быть достаточно долгой.       Всё шло точно по плану Вескера: заманить S.T.A.R.S. в лабораторию в горах Арклей, бросить их на растерзание биологическому оружию, а самому наблюдать за разворачивающимся шоу. Согласно полученному двадцать второго числа приказу «Амбреллы», он должен был собрать данные о боевых качествах «питомцев» Корпорации, отобрать два лучших эмбриона B.O.W. и избавиться от ненужных свидетелей, обставив всё будто несчастный случай. И как удачно совпало, что этих «старательных ищеек» из S.T.A.R.S. слишком сильно заинтересовали исчезновения людей в округе. В полицейских отчётах упоминалось, что это не просто похищения, это сгруппированные нападения на гражданских, где последние были, вероятно, съедены. Мужчине даже не понадобилась прикладывать каких-либо усилий для осуществления задуманного, добыча сама угодила в импровизированные сети.       Он не питал глубокой привязанности к нынешним коллегам. Эмоции и чувства — слабость, которую не должен себе позволять. Альберт считал, что он — хищник в мире полном доверчивых и сентиментальных овец, поэтому должен быть готов в любой момент вонзить когти, сделать выбор в пользу холодного расчёта. Жалость и сострадание — удел беспомощных, чья роль заключается лишь в обслуживании властоимущих этого мира. Тот, кто понимает принцип и механизм игры, пишет сценарий для всего человечества.       К тому же, Вескер был всего лишь незваным гостем, шпионом, подосланным «Амбреллой». Ему поручили задание, с помощью которого он мог избавиться от прошлого в этой организации и раз и навсегда распрощаться со своей ролью их преданного пса. Около двадцати лет он носил этот ошейник, чувствуя искусственную скованность в своём потенциале, он был в клетке из ограничений и запретов. Поэтому, когда появилась иная сторона, предлагающая полный карт-бланш, чего Альберт так жаждал все эти годы, был сделан очевидный выбор покинуть компанию своего создателя, Спенсера.       Тайная организация не требовала ничего невозможного. Всего лишь информацию об исследованиях Т-вируса — наваждении «Амбреллы». А утечка этого вируса в Корпорации стала для Вескера знаком начала конца некогда великого и выбившегося в лидеры международного конгломерата и возможностью сменить сторону. Вдобавок постоянно возникающие и неконтролируемые мысли о мотивах Освелла уже достаточно давно не давали мужчине покоя. Зачем вкладывать такие огромные суммы денег в эксперименты, не сулящие стать хоть немного прибыльными? Какова истинная цель? Ответы ускользали, словно песок сквозь пальцы, разжигая в Вескере пламя ненависти. Пришло время окончательно потушить его.       Альберт небрежно отбросил папку с бумагами по делу жестоких убийств на Среднем Западе, в округе Арклей. Жалобы от людей, где они в красках описывали людоедов, продолжали поступать. — Каннибалы… — он скривил губы в презрительной усмешке. К этому моменту кабинет уже опустел. — Если бы.       Детские страшилки для умственно-неполноценных. То, над чем работал Вескер, в разы разрушительнее и заставило бы побледнеть самых отчаянных фантастов. Он был свидетелем создания современного Ящика Пандоры, он приложил к этому руку. И если у Вескера всё получится, если в его безупречный план не вмешаются непредвиденные переменные, весь этот хаос обрушится на мир, сметая устаревший порядок. И на обломках старого общества он возведёт новое, где власть будет принадлежать ему одному.       Сегодня Альберт должен был разорвать контакт с «Амбреллой». Единственная загвоздка состояла в том, что приближённых и достаточно много знающих организация никогда не отпускала живьём. Каким бы первоклассным нанятый ими работник не был, так или иначе, они устраняли его, когда тот переставал быть им полезен. А Вескер слишком глубоко погрузился в грязные секреты Корпорации. Довольно ценный кадр, чтобы просто так отпустить. Вывод напрашивался сам собой — нужно инсценировать собственную смерть, прихватив из лаборатории лакомые кусочки информации о Т-вирусе. Уничтожение особняка в любом случае неизбежно, поэтому мужчина решил, что это неплохой шанс превратить его в братскую могилу для всех секретов и последствий экспериментов, по-прежнему остававшихся важными для Спенсера.       Одному такое было провернуть сложно. Как раз по причине того, что даже хозяину гавани, какой бы зубастой «барракудой» себя он не считал, нужны помощники, чтобы в случае столкновения с акулами быть готовым отразить атаку, Вескер и взял к себе под крыло ассистента. Он присматривался ко многим, но почти никто не удовлетворял его запросам: Альберт нуждался не просто в слепом исполнители, фанатике, а мыслящем партнёре, способном улавливать, по крайней мере, ход его мыслей, так как по истине равного себе мужчина клеймил соперником.       Случайная встреча в лабиринтах подземных лабораторий Корпорации с ней вначале ничего не значила. Мало ли в науке, политике, даже искусстве родственников, проталкивающих своих зачастую бездарных чад поближе к денежной кормушке?       Но позже от своего коллеги вирусолога Биркина Вескер узнал о новой волне набора в учебный центр рекрутов — одарённых юнцов, которых вербовала организация, чтобы в последствии лепить из них послушных марионеток. На фоне остальных выделялась, затмившая сверстников, одна девчонка. Вот это уже было интересно. Альберт копнул глубже и выяснил, что та являлась обычным человеком… со степенью бакалавра в химии в девятнадцать лет. Без единого грамма генных модификаций и каких-либо мутаций. В мире мужчины, носившем в себе отпечаток вируса, это казалось анархизмом. Сочетание молодости, таланта и женственности — редкость в стенах, где царил культ беспристрастных исследований. Живая аномалия.       Мысль пронзила сознание Вескера, подобно ослепительной вспышке. А что, если он нашёл идеальный вариант? Она виделась Альберту алмазом, который ему предстояло огранить собственными руками, переманив на свою сторону и, таким образом, завладев ключом к новому этапу опытов: соединив этот острый ум с силой вируса, над которым корпел не один десяток лет, мужчина приблизился бы к созданию венца своего творения в лице нового поколения сверхлюдей, которыми помыкал в личных целях. Это был бы его Magnum opus.       Нет, такой экземпляр ни в кое случае не должен принадлежать этим самодовольным болванам из «Амбреллы». Начинающая, но уже подающая большие надежды учёная окончательно и бесповоротно должна была стать только его.       Сломать её волю оказалось труднее, чем предполагал Вескер. Корпорация наглухо вбила в голову девушке свои железные постулаты: дисциплина, преданность, беспрекословное повиновение. Они умели не только выбирать «солдат», но и подчинять их, лишая всяких сомнений. Манифест организации гласил, что, «сумев заковать эти слова в сердце и всецело посвятить жизнь исследованиям, можно добиться величайшей славы». Эти закон и принципы были едины для всех сотрудников. Кроме него. Альберту не льстило занимать роль глупой пешки в чужой игре, поэтому мужчина решил писать свои правила.       Она оставалась для него недосягаемой — дистанцию нужно неумолимо сокращать, чтобы суметь подобраться ближе. Положение и статус Вескера в «Амбрелле» служили пропуском практически в любую часть лаборатории и инструментом для устранения всевозможных препятствий. Поэтому, как только девушку приняли на позицию стажёра, он не упустил шанс и стал её куратором-наставником. Альберт планировал быть рядом, взращивая в ней профессиональную и, что важнее, личную зависимость от его опыта и знаний, от него самого. Мужчина предвкушал момент, когда капкан захлопнется и она сама начнёт искать его расположения, одобрения и внимания. Вескер собирался держать юную учёную на поводке, подобно дикой собаке, ожидая, когда та будет готова стать его секретным «оружием», тузом в рукаве.       Он действовал с предельной осторожностью, чтобы не допустить ни единой искры подозрения. Альберт нередко исключал напрасный риск, особенно, когда ставки были так высоки. Каждый шаг был тщательно продуман, каждая фраза — взвешена, каждый жест представлял часть искусно выверенной стратегии. Вескер планомерно занимал главенствующее место в жизни девушки, подобно пауку, оплетающему свою жертву невидимой, но прочной паутиной.       Мужчина подогревал её жажду знаний, умело фиксировал в нужном направлении, если та ненароком сбивалась с избранного курса. Он был для девушки и строгим учителем, и старшим товарищем, и загадочным кумиром, чьим расположением хотелось завладеть. Альберт позволил ей поверить, что она сама выбирает этот путь, сама стремится к нему. При этом нить контроля всегда оставалась в его руках.       В начале работы с Вескером, учёная чувствовала скованность и неуверенность. Авторитет мужчины подавлял, не позволяя даже взглянуть в глаза. Однако, по прошествии времени она начала привыкать к его обществу. Альберт заметил, как спадают эти оковы робости, и теперь ему приходилось искать баланс между деловым стилем общения и созданием более непринуждённой атмосферы, чтобы снизить волнение своей подопечной.       Девушка стала чаще улыбаться, с энтузиазмом бралась за трудные задачи и в целом адаптировалась к новому для себя окружению. Лаконичный стиль общения Вескера, изначально вызывавший у неё неловкость из-за опасений сказать что-то невпопад, учёная со временем приняла как данность. И с каждым днём, несмотря на немногословность наставника, она всё отчётливее ощущала сближение между ними. Ей доставляло удовольствие работать вместе, получая практические знания и опыт, углубляясь в детали и вынося на дискуссию свои умозаключения. Она попалась на удочку образа, мастерски созданного мужчиной, который ликовал, наблюдая за первыми результатами своего спектакля. Девушка не замечала, как меняется, как её собственные амбиции и стремления незаметно корректируются под влиянием опытного манипулятора. Альберт создал вокруг них ауру секретности, давая понять, что их работа выходит за рамки обыденных исследований, что они — избранные, идущие по тропе, которая обязательно приведёт к великим свершениям.       Несмотря на свой выдающийся ум, она оставалась человеком, которому свойственно быть подверженным внезапным порывам зачастую несвоевременных чувств. Девушка не могла найти точного определения внезапно вспыхнувшей симпатии к Вескеру, но её неудержимо влекло к нему. Ей хотелось делиться с ним каждым своим размышлением и получать отклик даже на самые незначительные мелочи. И если раньше сердце учёной трепетало от простого волнения в его присутствии, то теперь причиной учащённого сердцебиения стало нечто совершенно иное.       В какой-то из дней Альберту пришлось задержаться в лаборатории допоздна из-за большого количества работы, свалившейся на него. К тому времени, мужчина, не переставая трудиться на благо «Амбреллы», набиравшую всё больше влияния в экономике, только-только возглавил спецотряд S.T.A.R.S. Этот стратегический ход позволил Корпорации держать органы правопорядка подальше от своих дел, так как организация превратилась в крупнейшего поставщика биологического оружия в мире. Такое положение дел обязывало проявлять крайнюю осторожность и контролировать ключевые сферы жизни общества, чтобы избежать ненужных проблем и подозрений.       Вескер сидел за длинным и большим столом, заставленным различными приборами и колбами, прикрыв утомлённые глаза и выбивая пальцами по столешнице непонятный ритм. Девушка, вернувшаяся в просторный, стерильно-белый кабинет за оставленными конспектами, на мгновение замерла на пороге. Перед ней был совершенно изнемождённый мужчина.       Не желая тревожить его покой, она как могла бесшумно подошла ближе. Заглянув через плечо Альберта, девушка попыталась понять, что так привлекло его внимание в столь поздний час. Взгляд учёной упал на раскрытую папку с документами. Мужчина, резко открыв глаза, сразу захлопнул её, пресекая любопытство. Она успела заметить лишь чью-то фамилию, начинающуюся на «Р» … или на «В»? — Как думаешь, что ты прямо сейчас делаешь? — грубо произнёс он, и от напряжения в его голосе у неё по спине пробежал холодок. — Беспокоюсь о вашем состоянии? — съязвила девушка, но тут же осеклась, понимая, что подобные слова могут вызвать в Вескере лишь гнев. — Не стоит, — холодно бросил Альберт. — Не смей заглядывать в документы, которые я не давал тебе для изучения.       Согласно уставу, ассистент ещё не являлся полноценным сотрудником и должен был строго следовать установленным правилам и ограничениям. Круг обязанностей стажёров был чётко регламентирован, и доступ к большей части документации был закрыт — исключение делалось лишь с разрешения куратора, в её случае — Вескера. Мужчина никому не доверял полностью, поэтому не спешил посвящать в свои планы «без пяти минут» знакомую. — Я не специально… Извините… — пробормотала девушка, поджав губы и опустив голову с как будто бы обиженным видом. — Почему ты всё ещё здесь? — поинтересовался Альберт, прищурившись. — Я вернулась за конспектами, которые забыла, но, увидев вас в таком состоянии, решила остаться. — С какой целью? И в каком «таком состоянии»? — Выглядите уставшим, — пояснила учёная. — Вдруг что-то случится и вам понадобится моя помощь?       Она прекрасно понимала, что её присутствие сейчас не является необходимостью, но не могла упустить возможность провести ещё немного времени наедине с Вескером. Сегодня он весь день провёл в полицейском участке, а она, не имея конкретных заданий, занималась изучением теоретических материалов.       Мужчина откинулся на спинку стула, не сводя с неё пристального взгляда. Эта наивность смешила и интриговала одновременно. — Любопытно. Готова пожертвовать своим личным временем и отдыхом? — протянул он, наблюдая за реакцией. — Если это необходимо… — То есть, ты у нас теперь невероятно выносливая? — в голосе Альберта послышалась лёгкая ирония. — Я… не совсем то имела в виду… — девушка запнулась, понимая, насколько двусмысленно прозвучали её слова, и смущённо отвела взгляд.       Он не дал ей договорить: схватив за рукав белого халата, решительно притянул к себе. Их лица оказались всего в паре сантиметров друг от друга. Вескер оставался непроницаемым и серьёзным, а на щеках учёной вспыхнул еле заметный румянец. Девушка растерянно смотрела на него, не зная, как реагировать на такой неожиданный поступок. — Тогда, надеюсь, ты точно решила остаться и составить компанию уставшему наставнику, мало ли «что-то случится и мне понадобится твоя помощь»?       Сердце заколотилось в груди, мысли в миг рассыпались словно бисер, к горлу подступил тугой ком. Он был ужасно близко. — Решила, — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.       Мужчина медленно улыбнулся, и от этой улыбки, холодной и хищной, у неё окончательно перехватило дыхание. Резко поднявшись из-за стола, Альберт грубо схватил девушку за руку и силой развернул к стоявшему неподалёку кожаному дивану. — Тогда окажите мне услугу прямо сейчас, мисс, — приказал Вескер, делая шаг вперёд и лёгким толчком опуская ту на диван. Он навис над ней, заключая в ловушку, выбраться из которой уже не представлялось возможным. — Я… я-я… — его близость была почти невыносимой. — Что случилось? — наигранно вздёрнул бровь мужчина. — Ты же сама дала своё согласие, не так ли? — Пожалуйста… не надо, — пропищала учёная. — О, детка, а кто тебя будет спрашивать? — прошептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием. — К тому же, эта жалкая мольба только усугубляет твоё положение.       Его рука легла на бедро девушке, от чего она невольно вздрогнула. Раздался тихий смешок — Вескер наслаждался её беспомощностью.       Она попыталась вырваться, оттолкнуть его, но Альберт ответил ударом пощёчины. Девушка ахнула и схватилась за пульсирующее место, где удар оставил след. — Не усложняй себе жизнь, — цыкнул мужчина.       Это сопротивление не имело смысла: Вескер превосходил её в силе, хрупкость женской фигуры не шла ни в какое сравнение с его мощью. Он без особого труда подавил слабые попытки высвободиться, и она с ужасом осознала свою беспомощность. Поведение Альберта пугало до дрожи.       Когда его руки скользнули под одежду, сознание учёной померкло. Время остановило свой привычный ход. Неужели это происходит на самом деле? Почему именно с ней? Сердце было готово выпрыгнуть из груди, и, казалось, лучше бы так и случилось, тогда ей не пришлось бы переживать этот кошмар. Она хотела попробовать вновь оттолкнуть его, но тело не слушалось, парализованное.       Чувства отключились, осталась лишь пустота и отрешённость. Девушка наблюдала за происходящим со стороны, словно это был какой-то отвратительный фильм, а не её собственная жизнь.       Та ночь оставила на её теле и в душе неизгладимый след. Наутро, разглядывая в зеркале синяки — свидетельства его власти над ней, учёная испытывала противоречивые чувства. Разум твердил, что нужно ненавидеть этого мужчину, который так подло и низко воспользовался ею, но что-то внутри жаждало повторения. Ей хотелось снова ощутить эту грубую силу, видеть на своём теле отпечатки его… желания? Она понимала, что это неправильно, что это — насилие, но его дыхание на её коже, приглушённые стоны и хриплый голос пробуждали в ней странное волнение.       Девушка прикасалась к синякам, вжимая пальцы в места проявившихся гематом, морщась от лёгкой боли, но представляла как это делает он — Вескер, и на смену боли приходило наслаждение.       Постепенно это вошло у них в привычку. Кабинет, лаборатория, тесная кабинка туалета — он искал близости с ней везде, утоляя свои потребности и снимая напряжение. А она позволяла мужчине делать с собой всё, что он хочет, раз за разом убеждая себя, что он имеет на это полное право. В конце концов, он помогал ей в исследованиях, делился опытом, наработанными несколькими годами навыками и умениями, и это была её плата за его «наставничество» — девушка даёт своё разрешение на то, чтобы Вескер трахал её, когда и где ему удобно. Мужчина мог в любое время воспользоваться ею. И пользовался, не стесняясь.       Уже через полчаса ему нужно было оправляться с группой «Альфа» в Арклейский исследовательский комплекс. Альберт бросил взгляд на окно своего кабинета, что выходило на общий отдел S.T.A.R.S., и заметил только одного оставшегося человека.       Он подошёл к окну, слегка раздвинул двумя пальцами жалюзи и тихонько постучал по стеклу, привлекая внимание уставшей сотрудницы. Она тут же подняла голову. Вескер кивком позвал её к себе.       Девушка, оставив горы бумаг, направилась к кабинету своего «начальника» и остановилась в дверном проёме.       После того, как Вескер добился своего и завербовал молодую учёную, которая теперь была у него на побегушках, он сразу же устроил ту к себе в полицейский участок на случай непредвиденных обстоятельств, и, конечно, на самую незначительную должность, чтобы не привлекать внимание. — Заходи, — приказал он. — Вы могли бы хоть раз позвать меня по имени… — она сделала шаг вперёд и тихо прикрыла дверь. — Оно у тебя есть? Не припомню, чтобы ты представлялась. — В нашу самую первую встречу, три года назад. — И как же тебя зовут, напомни? — Я… — На самом деле, как тебя не назови, ничего не изменится, детка, — резко оборвал её Вескер. — Твои способности останутся ровно такими же и никак не изменятся. Так какая мне выгода запоминать ни на что не влияющую информацию?       Она подняла на него взгляд, а там — бездна. Холодная, лишённая даже намёка на какое-то сочувствие или сострадание. Он словно искусный кукловод, дёргающий ею и всеми окружающими людьми как за ниточки, играющий на струнах человечности, сам оставаясь при этом абсолютно пустым внутри.       Хамелеон, меняющий окраску в зависимости от обстоятельств. Он мастерски жонглирует масками, примеряя на себя личины скорби, радости, гнева, но за этой игрой не стоит ничего, кроме леденящего душу безразличия к чужим проблемам и переживаниям. За фальшивым блеском эмоций — лишь чёрная дыра, пожирающая всё живое без разбору. И от этого зрелища кровь стынет в жилах. Ни она, никто любой другой не в силах поменять его, наставить на какое-то подобие правильного пути — он заперт в своём вакууме, в непробиваемом коконе равнодушия. Глух к мольбам, слеп к слезам, пренебрежителен к боли.       И самое страшное, что даже этот талант мимикрии — лишь временная стадия. Вскоре он перешагнёт и этот предел, превратившись в бесчувственную машину, запрограммированную на достижение одной, единственной цели — абсолютной, безраздельной власти. И тогда ничто не остановит его на пути к вершине, построенной на бесчисленных жизнях обычных людей, бывших коллег и псевдо-друзей, что однажды повстречались ему. — Итак, — Альберт подошёл к ней и положил руки ей на плечи, поглаживая их, — у тебя всё готово? — Да, я буду ждать снаружи и приведу взрывчатку в действие, как только получу сигнал. — Превосходно, — хмыкнул мужчина. — А теперь позволь мне маленькую шалость перед тем, как мы начнём нашу опасную игру.       Затем он, развернув девушку лицом к столу, одной рукой толкнул ту на столешницу. Юбка в миг сбилась, слегка обнажив бёдра. Она инстинктивно попыталась прикрыть себя руками, но Вескер перехватил их, сжимая её запястья на спине в своей ладони. Бесцеремонно задрал юбку, отодвинул стринги, придерживая их большим пальцем, чтобы не мешались, расстегнул ширинку брюк и прижался к уже влажному влагалищу возбуждённым членом. Медленно проник в неё и с толчком вошёл до конца, вырвав у девушки громкий вскрик. — Мне нравится твой голос, но сейчас он совершенно не к месту — нас могут услышать, — прошептал мужчина, накрывая её рот ладонью.       Он не собирался быть нежным, да и никогда таким не был. Резкие, глубокие толчки продолжались, и по щекам девушки непроизвольно покатились слёзы.       Капитан ускорил темп, двигаясь жёстко и быстро, заставляя её запрокинуть голову. Всё же ей до безумия нравилась такая бестактность с его стороны.       Альберт не давал ей и секунды на передышку, беспощадно двигаясь внутри неё. Тело учёной инстинктивно отвечало мужчине низкими, постыдными, хлюпающими звуками, и это приводило Вескера в дикий восторг — ему нравилось наблюдать, как она теряет контроль… из-за него.       Он видел, как девушка пытается сдерживаться, как её пальцы впиваются в стол. Безумному самопровозглашённому гению нравилось чувствовать её дрожь, слышать сбивчивое дыхание. Всего лишь инструмент, покорная кукла, которой тот мог управлять по своему усмотрению, но это доставляло ему извращённое удовольствие.       Альберт убрал руку с её рта и обхватил талию, притягивая ближе и слегка сбавляя темп. Короткая передышка.       Как только Вескер вышел из неё, учёная тут же повернулась к мужчине лицом. Он подхватил её за бёдра, а девушка вцепилась в его плечи. Раздвинув той ноги, вновь агрессивно вошёл. Одной рукой он придерживал свою помощницу за спину, не давая упасть, другой — обхватил её под коленом, чтобы ему было удобнее двигаться.       Девушка скользнула рукой по его телу, остановившись на мускулистой груди, ища опоры. До лица она дотронуться не могла — не имела права. О поцелуе и речи быть не могло. Альберт никогда не позволял ей такой роскоши.       Вескер заставлял сходить с ума, играл, то лениво толкаясь, словно дразня её, то вновь рвано вдалбливаясь.       Блузка девушки разорвалась под его грубыми пальцами, он нагло сорвал с неё нижнее белье и шлёпнул по обнажившейся груди. Она вздрогнула от неожиданности, тихо ахнув, её соски мгновенно затвердели.       Снизив темп, он наклонился к её шее и слегка прикусил небольшой участок кожи, заставляя учёную сжать губы от смеси боли и наслаждения. Мужчина оставлял метки на ключицах и груди, будто обозначая свою собственность.       Вескер возобновил движения, становясь беспристрастным и торопливым. Девушка упёрлась руками в стол, чтобы сохранить равновесие. Последний толчок — и он вошёл в неё до конца и кончил, а затем наклонился к её уху и прошептал что-то одобрительное, но та не смогла разобрать ни единого слова, захлёстнутая волной удовлетворения. Она чувствовала, как его член пульсирует внутри, как из неё вытекает его сперма.       В голове шумело, её бросало то в жар, то в холод. Девушка жадно хватала ртом воздух, пытаясь наполнить им горящие лёгкие. — Приведи себя в порядок, у тебя семь минут, — бросил Альберт, выходя из неё и застёгивая брюки. — Я буду спускаться.       Хаотичный поток мыслей не утихал ещё некоторое время после того, как Вескер покинул кабинет. И среди этого хаоса возник вопрос: сможет ли она нажать на тормоза, пока ещё не стало слишком поздно и пока они всё ещё были? Она крайне долго всматривалась в эту бездну. Девушка уже сделала этого безумца своей верой, и эта вера не скрывала, что врёт. Значит, и не врёт вовсе. Так какой смыл отрекаться от неё сейчас, когда она так близка к своему божеству? Привязанность к нему оставалась невероятно глубокой и бескомпромиссной.       Когда-то подающий большие надежды рекрут, теперь не более, чем пешка в ожесточённой игре, где на карту поставлена сама суть существования.