Я чувствую яркий свет из окна,
Но обернувшись, увидел тебя
Как жаль, что отношения укрепя
Судьба не возлюбила только меня.
Денису ничего не оставалось, он правда никак не мог повлиять на выбор родителей, да и он уже смирился. Сначала ему было всё равно, но иногда была тошнота, либо же головокружение буквально из неоткуда, хотя он днями лежит в кровати больнички, порой разрешают выходить гулять. Его ограничили от любого общения, кроме как людьми из соседних палат, но сам Денис считал себя адекватным, полностью, даже не смотря на голоса в голове, а соседей считал свихнувшимися по полной. И вот опять день сурка, как казалось Коломийцу, в зашторенные окна белой палаты окна еле-еле проникали лучи тёплого солнца. Денис не любил рано просыпаться, но скоро уже должна была придти работница, ставить капельницу. Она славная девулка, всегда относилась к Денису с пониманием, теплом и заботой, а в глазах читались искры, с ней единственной можно было адекватно поговорить и чувствовать себя живым, поднималось настроение и хоть чуточку поднимется социальная батарейка, что и так вечно на нуле. Но вместо так называемой подружки, пришёл главный врач и какой-то парень, не очень высокий, но и не низкий с зелёно-карими глазами, у которого всё лицо было усыпано в родинках, прямо как в открытом космосе: звёзды разбросаны везде и в рандомном порядке. По истине удивительная вещь. — Денис, мы зайдём? – сказал врач перед тем, как закрыть за собой дверь, Денис лёгким кивком и презрением повернулся глазами к тем, осматривая всех видом, – Итак, Денис, это твоя "сиделка", он только стажируется у нас, так что не выноси ему мозги с самого начала, он ещё молодой парень, всего на три года старше тебя, надеюсь вы поладите, к слову, Денис, как ты себя чувствуешь? Но Денис молчал. Он не хотел разговаривать. Он чувствовал себя плохо. Тем более в такой обстановке, когда тебя насильно засунули в какую-то психушку, да и само здание оставляет лишь желать лучшего, кто бы знал, что в Санкт-Петербурге есть такие захламлённые здания. Врач тихо усмехнулся и вышел, мда, противный тип, а Илья посмотрел за заведующим и когда убедившись, что тот точно вышел, вновь посмотрел на Дениса, который с малым интересом переводил взгляд сначала с Ильи, потом до своих рук. Не самое лучшее занятие, но что-то резко зацепило его внимание на Илье, что он начал с большим интересом всматриваться в уже его руки, будто пытаясь взглядом раздеть до торса, чтобы разглядеть всё. — Я могу расстегнуть пуговицу на рукавах рубашки и задрать, ты ведь татуировки рассматривал, верно? – Илья глупо улыбался, смотря на молчаливого Дениса, показывая указательным пальцем на другую руку, тем самым призывая себя расстегнуть манжеты. Денис кратко кивнул, тяжело вздохнув и чуть ближе передвинулся на кровати, будто у него будет только одна возможность посмотреть на татуировки Кто знает...Любовь незыблема текла
И вот так вот нас свела
”Странно" – скажешь ты,
Но твои слова для меня давно пусты.
. . .Ну и сам Илья подошёл, зациклившись на своём запястье: тяжеловато расстёгивать пуговицу одной рукой. Когда же с этим делом было окончено, он поднял руку и тем самым прокрутя её, показал все татуировки буквально у пепельноволосого прямо перед глазами, зафиксировав именно той стороной, где видно большинство с руки. — Красивые, правда? У меня татуировки по всему телу. . . Жаль, показать не смогу. . .– Илья вновь поднял руку, но на этот раз застегнуть пуговицу стало ещё тяжелее. — Поможешь застегнуть, Дружок? Денис тревожно посмотрел на того и приподнялся с кровати, чтобы помочь новому малознакомому товарищу. К счастью, получилось, хоть тот и весь процесс трясся, боясь, что сделает что-то не так даже в таком деле. Он выглядел уставшим, нет, даже пустым, по мнению Ильи. В глазах не было искр, только темнота и кромешная карусель. Илья кратко погладил того по голове. — Приятно познакомиться. . . — Сказал впервые смущённо почему-то Денис, и протянул руку в знак знакомства. — Приятно. Дениска, значит слушай, говорить ты умеешь, я уже в этом убедился, поэтому, не буду давить и насильно уговаривать, но почему ты сюда попал? — процедил Илья и вместо того, чтобы тоже продвинуть свою руку и пожать её, заключил того в краткие, аккуратные объятья. — Не знал, любишь ты тактильности или нет, но почему бы и нет. . . Если что, извини. — а после сразу отстранился, виновато смотря в голубые как антарктический холод глаза.Ох, милый, ты так добр,
словно звёздочка упавшая с небес,
Но мы безнадёжны, я один из Них, тот, кто сегодня украдёт твоё милое сердце.