Я выбираю тебя, Веспер!

      Очередное заседание в Хранилище проходит успешно. Еще бы, они, ведь, смогли! Все препятствия пройдены, тайна картины разгадана, а шкатулка Рафаэля стоит у них на столе и красуется стариной! Остальное остается за малым – раскрыть загадочную коробочку и подтвердить или опровергнуть свои ожидания и надежды. Ну разве кодло чародеев не справится с каким-то там металлом?       Нова переглядывается с Люсьеном: вампиру даже не нужно задействовать свои магические способности, чтобы ведьма смогла услышать его восторг. Они обмениваются любезностями и расходятся по своим делам, каждый вникая в свои мысли.       О чем думала Нова? Вероятно о том, что совсем скоро ей придется делить достижение Союза Сожжения вместе с Ренато, а затем и с церковью. Подумать только, а, ведь, ради этого ловчая и попала в Гнездо, придумала себе верное алиби, несколько раз рисковала жизнью, намеренно сближалась и обманывала людей… Оглядываясь назад, ведьма определенно жалела, что оказалась в этом месте не по чистой случайности, как об этом думали остальные. Она лгунья. Наглая лгунья, что пытается усидеть на двух стульях и остаться нетронутой. Интересно, наказал бы ее Бог за такие грехи, если бы знал, что ведьма все это делала ради него?       Ей противно от себя, хочется наесться земли, а затем сполоснуть рот мылом, облить тело отбеливающим средством и прыгнуть в озеро с вонючими жабами, ведь только там ей место. Ренато снова пишет о встрече, а Нова с рыком выключает телефон и засовывает его глубоко в карман, игнорируя парня. Она подведет отца, сильно подведет. Он разочаруется в ней, отвернется… но потеряет ли Нова от этого что-то? Она Другая, плевок Господа, а он священник, его верный служитель. Ей место с грешниками, такими же отпрысками, как и она, веселыми, свободными и желающими иметь чуть большее, чем возможность попасть за решетку.       Нове придется сделать выбор, рано или поздно придется. Она думает об этом, когда идет к себе в комнату, мысленно прощается с отцом, нажимая на дверную ручку и, войдя в комнату, планирует, как бы по-лучше залечь на дно, ведь теперь от церкви ей точно некуда бежать.       Резкий запах мяты и кофе, что успел растечься по комнате, ударил в нос и заставил живот связаться в узелок. Ловчая поднимает глаза и видит Ее: единственную причину, по которой Нова отвергнет Бога. Веспер поднимается с кровати и окидывает младшую ведьму глубоким взглядом – хозяйка Гнезда и раньше так поглядывала на нее, но теперь в этом взгляде было что-то пугающее и одновременно тоскливое, что-то, что заставляло ладошки ловчей потеть.       — Привет? — помявшись с ноги на ногу, натягивает улыбку она.       — Снова здравствуй, Нова, — ее голос строгий и холодный настолько, что девушке на миг даже показалось, будто она начинает мерзнуть.       — Думала, ты на работе, — обняв саму себя, отвечает младшая ведьма. Ее интуиция подсказывает, что что-то определенно случилось. Что-то нехорошее.       — Кризис на работе быстро решился… И я решила наведаться к тебе по одному делу.       — Видимо, произошло что-то серьезное, раз ты без разрешения ворвалась ко мне… — Нова старается держаться уверенно. Правда старается. Но подрагивающий голос и мокрые пятна на рукавах ее выдают, — можно тебя попросить в следующий раз…       — «Следующий раз»? — суровее перебивает ее верховная ведьма, — «Следующий раз» подразумевает, что ты останешься жить здесь. В чем я, признаться, не уверена.       Внутри все похолодело. В голову начали лезть самые гадкие мысли, а по лбу красной строкой начала бежать лента «Она обо всем знает». Веспер щелкнула языком. Поднявшись, она сделала шаг в сторону девушки, потом еще один и еще, пока та не оказалась прижата к стене. Запах мяты и кофе больше не манил, теперь от него можно было задохнуться.       — Моя милая ловчая времени… — почти шепчет Веспер и этот шепот вызывает дрожь по телу. Веспер очертила овал ее лица указательным пальцем, а затем наклонилась опасно близко, настолько, что девушка почувствовала прикосновение ее дыхания, — мне так хочется тебя поцеловать, — Нова почти готова растаять от этих слов, но предвкушение чего-то плохого заставляет ее держать форму. Веспер склоняет голову, словно собирается сделать то, о чем говорила, оказываясь губами в миллиметре от чужих, — как жаль, что я не целуюсь со шпионками Ватикана.       Ухмылка с лица верховной ведьмы спадает ровно с такой же скоростью с которой и рвется последняя нить надежды ловчей. Веспер смотрит на нее с презрением, глазами полных разочарованием. Но было что-то в этих голубых льдинах, что заставляло Нову раз за разом испытывать приход вины и желания разбиться на мелкие кусочки, чтобы склеить собой слегка пораненную верховную. Дело уже давно не в утрате полезного командного игрока. Личная обида уже полностью охватила женщину. Веспер смотрела на нее с тоской, со стыдом за саму себя, что позволила себе влюбиться в юную шпионку, с болью из-за вскрытого обмана.       У ловчей отбирает дар речи – она почти уверена, что это дело рук верховной ведьмы, попытка отомстить за предательство. Девушка жалобно смотрит на Веспер и впервые не думает о собственной шкуре. Ни об отце, ни о церковной погони, ни о том, где она окажется после этого разговора. Ей обидно, не за себя, а за такую сильную верховную ведьму, что стоит перед ней в облике обычной преданной женщины.       — Ты все не так поняла, — единственное, что смогла протиснуть через здоровый ком в горле Нова.       — О, конечно, — Веспер цокнула, а уголки ее губ брезгливо поползли вниз, — начни оправдываться и косить под дуру.       — Нет, я не хочу оправдываться, послушай… — она хочет дотронуться до руки женщины, уцепиться за нее, как за последний билет в счастливое будущее, но та резко отстраняется.       — Не трожь меня, церковная собачка.       Девушка открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрывает. Она пытается вновь заглянуть в глаза ведьме, но та не дает – отворачивается. Правда не уходит. Надеется на то, что она действительно неправильно все поняла, что сейчас Нова, ее прекрасная ловчая с очаровательными глазками, расскажет все как есть и Веспер в качестве извинений наконец прикоснется к этим слегка пухлым губам своими. Знает, что обманывает саму себя. Знает, что попросту хочет растянуть последние секунды надежды подольше.       — Я правда служила церкви и рассказывала им обо всем, что происходила в Союзе, — с тяжелым вздохом выдает девушка и замечает, как чужие губы сжимаются, а на щеках появляются желваки, — я признаюсь. Я не хочу искать себе оправдание или врать. Больше нет. Я рассказывала о том, что жила в семье, помнишь? Мой отец Кардинал, — верховная вскидывает брови – кажется, об этой информации она еще не успела узнать, — с самого первого шага он готовил меня к этому – помогать церкви избавляться от Других. Я осознанно шла на этот шаг, втиралась в доверие… Боже мой, шпионила! Да, я шпионила и сдавала вас! Я самый грязный человек на планете и я это признаю. Но я так же признаю, что больше не хочу этого. Я должна была сделать это раньше, я знаю, в этом моя вина, что вовремя не остановилась, не послала Магистериум куда подальше и не перестала рассказывать всю информацию. Просто… — девушка замялась, — я боялась.       — Какая ты бедная и несчастная, — сухо и саркастично ответила Веспер. Ее взгляд пуст. Ни боли, ни ненависти, ни сожаления.       Глаза начинает щипать, а нос все больше и больше закладывается – не такого ответа она ожидала:       — Что теперь будет? — шмыгая, спрашивает ловчая.       — Пойдешь к отцу и будешь надеяться, что Другие не разорвут тебя, когда обо всем узнают.       Жар смешивается с холодом, обдавая тело:       — Ты еще никому не говорила? — тихо, с надеждой, почти скулит Нова.       — Еще нет, — качает головой верховная ведьма.       — Не говори, — просит Нова, а Веспер, посчитав за дерзость, кривится, — не говори, прошу тебя. Я сделаю все, что угодно, все, о чем ты попросишь, только не говори и не выгоняй из Гнезда.       — Ты вообще слышишь себя? — повышает тон женщина, — ты предала всех нас, а теперь просишь, чтобы я смолчала об этом?!       — Веспер, прошу… — по светлой щеке покатилась первая слеза. Еще секунда и ноги не выдерживают, отчего ловчая попросту падает на колени, прямо к ногам верховной, охватывая их обеими руками, чтобы та, ненароком, не ушла от нее, — устраивай проверки, я выпью хоть тысячу бутыльков с ядом, чтобы доказать тебе… — почувствовав влагу на ткани штанов, женщина хотела отстраниться, но Нова прижала ее еще сильнее к себе, — я сделала выбор, сделала! Я выбираю вас, тебя… Я выбираю тебя, Веспер! Прости меня, прошу. Знаю, что невозможно, но хотя бы на дольку…       Ведьма смотрит на ловчую и чувствует, как мимика ее лица начинает невольно подрагивать, стоит глазам начать слезиться. Она поднимает голову вверх, закатывает слезы обратно, вздыхает, а затем наклоняется, бережно берет девушку за руки и поднимает, смотрит в янтарно-желтые глаза, что на фоне покрасневших белков выглядят еще ярче и борется с желанием стереть катившуюся по щеке слезу.       — Как я могу тебе верить? — почти шепчет Веспер.       У Новы не находится ответа. Она обвивает руками шею женщины и через глаза заглядывает ей прямо в душу, в надежде зацепиться хоть за что-то:       — У меня нет гарантий. Лишь проверка временем.       — Отдашь мне свой телефон. Я верну его, когда буду уверена в тебе, — Веспер совсем немного наклоняется, почти касаясь своим лбом чужого, — с этого момента ты лично отчитываешься мне, куда и с кем ты идешь. Я буду проверять, ясно? — ловчая начинает активно кивать, прикрывая глаза, — если соврешь даже в мелочи – вылетишь из Гнезда без разговоров.       — Я поняла, да… — Нова активно закивала, прижимаясь своим лбом плотнее к Веспер, — я не подведу тебя, обещаю.       Верховная молчит. Смотрит вниз, на талию ловчей и тяжело вздыхает, отстраняясь:       — Тогда на этом все, — сдержано добавляет Веспер, — увидимся за ужином. Хорхе обещал сегодня не экспериментировать.       И Нова нехотя отпускает ее. Смотрит на милое лицо, что все еще не может ей простить, оттого и кидает взгляд куда угодно, только не на саму ловчую, а затем разочарованно вздыхает, когда женщина прощается и ретируется на выход. Шаг, второй, Нова, стискивая зубы, отваживается окликнуть другую:       — Веспер, — остановила ведьму ловчая.       Женщина замирает лицом к выходу и, кажется, поворачиваться не собирается. Тогда Нова делает первый шаг, обходит ведьму и становится перед ней, вынуждая ее посмотреть на себя. По началу Веспер сопротивляется, но уже через минуту встречается взглядом с ловчей, плохо отыгрывая недовольство.       — Ну что еще? — хмыкает ведьма.       Она была на грани того, чтобы вновь отвести взгляд, но влажные руки прикоснулись к ее холодным щекам, мягко притягивая к себе и заключая в поцелуй. Он осторожный, не напористый, такой, в котором Веспер сможет прочувствовать истинную натуру Новы, а та в свою очередь попытается извиниться в полной мере. Время будто бы останавливается и это не проделки ловчей. Они впервые чувствуют друг друга настолько близко, что Веспер, казалось, вот-вот, и забудет все плохое, что когда-либо знала о Нове. Девушка хочет отстраниться, но ведьма не дает ей этого сделать: прижимает к себе, обвивая руками шею. Движения губами становятся ритмичнее, но дело не в страсти. Веспер почти потеряла ее. И кто его знает, не потеряет ли в будущем. Секунда-две и воздуха попросту перестает хватать.       — Я просто… — разорвав поцелуй, начала отвечать ловчая, — хотела сказать «Спасибо».