Срывай яблоко пока оно не упало на голову.

На порог ступил двадцать третий день первого летнего, солнечного месяца, тысячу восемьсот пятьдесят шестого года. Ныне, после большой войны, когда всё по своему времени налаживалось, семьи встречали своих солдат, героев, некоторые сами к ним шли на могилы кладя яркие, невинные цветы, а кто помогал встать своим воинам из-за многочисленных ран и помогал выжить. Совсем недавно всё окончилось, потому все терпеливо ждали вестей о своих родственниках, рано было горевать, но и, как такового повода для радости и вовсе не было, если так посудить. Всё происходит медленно, как стекает последняя капля воды и догорают дрова... малая вечность.. Лидия Шефер—богатая, статная дворянка, более известная по делам купчей деятельности, её семья уже давно покупала себе эдакий документ, разрешение на подобное, потому звали её, просто купчихой, владелица многих земель и душ крепостных, что достались ей по наследству. На молодых панночек, схожей она не была, пускай и лицо у неё миловидное и глаза пронзительные. То, и дело, что пронзительно-глубоких. Дьяволом в юбке, её кличут в Нежинском уезде, Черниговской губернии. Её все бояться, почитают и слова лишнего не скажут, ведь, где оно такое видано... дьявол, что молитвы не боится и в церковь ходит. А сама барыня, своё прозвище, не за "красивые глаза" получила, а за невиданную жестокость по отношению к своим крепостным. Эта "милая мадам", не так давно, четвертого мальчишку-козочка, забила кнутом на смерть. Не своими аристократическими ручонками, естественно, а с помощью подручного, по совместительству, управляющего поместья Шеферов—Захар. С помощью этого мужчины, крепкого телосложения, такими же дьявольскими глазами, но не такими светлыми, как у пани, выполнял своими руками, все её приказы и грехи брал на свою совесть. Поместье Шеферов славилось своей жестокостью и, в то же время приблежённостью к церквям и храмам божьим. То, что творилась за оградой этого дома, знали все, но наблюдали единицы. Дурная слава, мол крестьян чуть-ли не заживо хоронят, а беременных на морозе держат, да плетями кормят. Было ли это так, а было ли важным? С каких пор помещикам указывают, как обращаются с их собственными вещами. И не глядя на это, пропуская мимо глаз, желание, у потенциальных женихов губернии, не рассеивалось стать господином Шефером. Лишь, эта сударыня ещё с малолетства, была пылко влюблена в, не такого статного, помещика, Алексея Фёдоровича Косача. Это невиданной, для неё красоты мужчина, её абсолютная противоположность, вторая сторона напитанная светом, её самая страстная мечта, фантазия и сон в одном лице с ангельскими глазами, звонким голосом и русыми волосами, что в детстве его, были золотистого окраса, а став взрослым панычом, те превратились в дубовую кору схожие по цвету, пушистые.. всегда так жаждущие ласки, но не её. Он влюблен в Наталью Дорошенко, дочь самого перспективного и богатого Неженского дворянина. Она была утонченной девушкой, с превосходными манерами и взглядом нежнее муслина, небесными глазами и кожей с атласа, пальцами с белых нитей и волосы со льна, щёки её были всегда алыми и в, то же время, имели приятный оттенок заката. И как бы, того не было, близкой приятельницей самой Лидии. Шефер бы возненавидела Натали, если бы, не их дружба с детства, а того и более, что который год, эта панночка, как бы грубо не звучало в высшем обществе, отвергает и презирает этого Косача, что было на руку её подруге. Косачи, дворяне только на слове, а так то средств для проживания у них недостаточно, а для такой леди, как пани Дорошенко, это был даже не кандидат. Да, что уж то говорить. Шеферы помогали Косачам. Лидия, платила содержание их управляющему, помогала расплатиться с какими-то не было затратами, пока юный пан был на войне, а его мать занималась делами поместья. Отец Алексея, умер уже до воли давно, и младшие дети семейства Косач, знают его, только с рассказов. А тут ещё и брата, не было такое продолжительное количество времени. Три, три долгих мучительных года, госпожа Шефер ждала его. Услышав весть, что пан Косач, вернулся с кровавой битвы, и перебывает в здравии, ныне в столице, и уже вскоре должен был прибыть в родное гнездо, незамедлительно распорядилась— устроить бал, в честь героев войны, у себя в поместье. Женщина перебывала в небывалом счастье, перепроверяла, всё ли так, как она задумала. Была придирчива во всём, от выборов цветов, до новых штор, которые были в цвете фиолетовой ночи, если можно его так назвать, ночь без звёзд. Мероприятие было назначено на день, когда сам дворянин, должен был вернутся в родной уезд, чтобы пан успел отдохнуть к вечеру и сразу прибыть. Приглашённых было очень много, все семьи с губернии, собрались в этот день, чтобы почтить память, и поприветствовать живых героев, которые стали куда мужественнее и холоднее, с бокалом шампанского в руках.. Всё было, как следует. тому быть. За три недели, до этого дня, она разослала пригласительные открытки. Ужасно хотелось быстрее дождется того дня, когда все будут в сборе и кружиться в вальсе, а сама Шефер в этом всём лебединой утончённости урагана танца, видть будет лишь его, а не безликие лица.. знакомых и друзей. А ещё больше, молодой даме, желалось поприветствовать свою пассию лично. Быть может.. обменяться несколькими словами, не через чур приторными, но пропитанные тоской всех прожитых без его взора и слов дней. Все они были в тумане, ненастоящей фальшивкой. И это, пани с глубокими, изумрудными глазами, решила лишь сейчас. День был во истину прекрасен, если не великолепен. Госпожа Шефер проснулась в очень добром здравии, а это значило, что утро прошло без криков и скандалов.. Молодая Шефер, терпеливо листала газету выпущенную всего-то на рассвете, читала новости и вести в их губернии. пока горничная торопливо накручивала локоны своей госпожи на горячий метал. Сама, уже была наряженная в пышное по своей мере, воздушное платье в черном и темно-зеленом цвете, а в зоне декольте украшенное вышитыми розами. В руках Шефер невольно оказалась фарфоровая чашка горького кое, единственное, что переносила панночка утром. Вскоре, она должна была отправиться по делам, а после поскорее вернутся в дом и начать встречать первых гостей, что как раз должны были явиться с первой звездой на небе. Всё, же хороший день, на тонких устах явилась улыбка, такая яркая и насыщенная впервые за долгое время. Казалось и солнце сверкает куда ярче чем ранее, но всё равно не сравнилось бы сегодня с ней. Служанка торопливо выбирала не так давно привезенный с самой столицы моды—Франции, духи. Они имели яро выраженный запах корицы и цветочный привкус, казалось бы роза с вишней, к слову не такое плохое сочетание, но обычно столь резкие запахи использовали дамы в возрасте, а не молодые панны. В момент, в покои госпожи заходит её подручный Захар, с почтением склонив голову. —Пани, лошадей уже запрягли, можете ехать.. только прикажите. —Своим привычным тусклым тоном, сообщил Захар о готовности к поездки. Лиди встала с мягкого дивана и направилась по длинным коридорам на улицу. Ранее утро, лёгкий ветер обдувал щёки помещицы, она ступала к повозке с лошадьми, приподнимая подол длинного и пышного платья, Захар уже подал руку дабы помочь его госпоже сесть, но та резко дёрнулась. Услышав некий всхлип, пищяние позади... Неподалеку, один из Крестьянов, мужчина средних лет в старой сорочке вложил нечто белоснежное в старый мешок. Пани раздраженно выгнула бровь в непонимании. —Захар! Что это там? —Отрываясь от счастье выставила претензию Шефер.—А ну, разберись немедля. —Приказала та, наблюдая издалека, как её управляющий расплывался в её же глазах. Интерес. Девушка быстро сама как того можно было быстро с таким то пышным нарядом, быстро дойти до места происшествия. Не уж то ли... мех украли? Или и того хуже? Чего ещё можно ожидать от этих то недо-людей. —Что у вас тут!?—Грубо спросила та, заглядывая в глаза мужчины, что знатно перепугался, а нечто в мешке начало жалостно скулить м пытаться врываться.. удивительно... что ещё за... —Что это такое?! Иль у нас уже мыши с собаками пляшивыми уже успели появиться?! —Пани.. пани та не знаю что это! Вот вам крест! Подле забора нашёл щенка, та он же совсем малый... вот решил отнести, закопать чтобы не мучался. —С каких пор, под забором у нас оставляют собак??! Коль я чего не знаю, так запой мне. Захар, десять плетей, да, поживее. А Захару и не следовало повторять дважды.. приговор, суд панский вынесен был сразу. Помещикам был не указ, как им следует обращаться с крестьянами. Те всё равно не знали своих прв, писать и жаловаться не могли. Чья ж вина, что родились такими небогами?? Пока несчастного карали, Лиди приспустилась к земле поднимая мешок. Несчастное существо старалось вырваться, когтями пыталось разорвать преграду к воле, но уже точно бы не смог. Такой красивый, несчастный и впрямь. Худой, с черными пятнами по телу и карими глазами. Обычная дворняга, да, не более.. зато какая смелая, на свой возраст. Панночка зазорно ухмыльнулась. Противно было бы прикасаться к самому щенку, грязному и захудалому. Бросив мешок на землю услышав уже визг, оглядев присутствующих, кто старался делать вид, что всё как всегда.. а кто... кто старался отводить взгляд от мужчины которого нещадно били по спине. Поймав взгляд одной юной девицы мразу окликнула её. —Эй, ты. Сюда подойди. Выдав приказ, она сразу увидела опущенные в пол глаза, не хотела сюда идти. Совсем юная перепуганная девица с слегка смуглой кожей, карими глазами, лет пятнадцати если не более. Девушка сразу подбежала к панночке и спустив руки бросив все дела подошла. —... —Умой эту скотину, да, поживее. Чтобы не было противно хоть прикасаться к нему. Как умоешь, накорми, да, так, чтобы ночью мне не скулил, иначе вас обоих... —Хорошо.. панночка... —пугливо согласилась та, глазами бегая по земле, глядя на щеночка, что запутался в мешке, лапами царапая его, ещё и вновь упал не успев встать на лапы. Вечер был идеален. Таким, каким и должен был быть, но самый важный для хозяйки дома—гость, ещё не прибыл на бал, что знатно расстраивало госпожу. Но не давая унынию надолго захватить себя, она продолжала, как ни в чём не бывало здороваться с гостями расспрашивая, всё ли им по душе. Вот к примеру в углу стояла пара молодых людей. Их семьи связали их тела с другими людьми, и предназначены они были совершенно для других, но их глаза сверкали в тёмном зале от огней поглотивших их в этот вечер, а там подле музыкантов, две дамы недо-старухи вдовы. Вроде и не вдовы, и не старухи, а плетутся вместе, словно им поделано это делать. При живых то мужьях, времени проводят вместе больше чем с кем-либо. И вроде мужья не обижают ни одну, ни вторую.... вроде красивые, а ощущение, словно и вовсе не так. Елена Ковалевская, одна из этих недо-старух. К примеру, Ковалевская Елена Дмитриевна, такая дама в своём роде интересная и увлекательная. Волосы у неё невообразимого пепельного цвета! Глаза карие, в душу смотрят прямо, веснушки, словно поцелуи оставленные её подругой, а образы её и вовсе, самые прекрасные и если такого назвать можно было старомодные, с точки зрения газет, лишь сама была слишком прекрасна для соблюдения этих правил, что порой у некоторых вызывало недоумение, особенно после её выпуска с института благородных девиц. Казалось мужчин там и вовсе не было, не считая старого- при старого профессора, и тот креститься вспоминая эту ученицу. И эта её подружка, Лилит Ивановна, которая, как поговаривают, в детстве, как предмет обожания в том же заведение, будучи маленькой девочкой выбрала, как раз свою нынешнюю компаньонку. Лишь интересно какие подвиги, крмое питья уксуса и закрывания на замок, господина Владимира Алексеевича, того старика который креститься от упоминание фамилии "Ковалевская", И это только, то, что было известно. К члову, у каждого дворянина были свои секреты и приключения, но вряд-ли.. у каждой дамы общества дворянства, такие.. Шефер издалека увидев подругу—Натали, незамедлительно ступила ближе, подошла к ней желая поприветствовать должным образом. —Натали, душенька! —С распростёртыми объятиями и широкой улыбкой на тонких устах, встретила приятельницу Лидия. —Лиди! Милая, как я рада тебя видеть..!. —Ты прямо-таки.. изменилась после института благородных девиц. Стала такой утончённой дамой, что тебя и не вспомнить вовсе... —Жаль, не смогла стать такой леди как ты.. Но дела поместья не ждут. —Ах, ну Лиди, не смущай же меня так.. не столь сильно я и изменилась. А вот ты! Расцвела и стала прекрасной.. —Полно, Натали.. лучше расскажи... как, ты поживаешь... знаешь, ли.. ты, когда приедет наш с тобою, очень хороший друг?. —Ты.. про Косача? Да! Он будет, сегодня написал мне письмо с просьбой поглядеть на меня на балу.. —Ах..мда? Замечательно. —Выдавила сквозь себя помещица. —Ну ты чего Лиди?! Не скалься! Ты ведь знаешь, что я, к нему целиком и полностью безразлична. —Рассмеялась ангельским голосом Наталья, прикрывая тыльной стороной руки губы. —Что ты.. что ты... ничего такого. ☺️—Всё ж такой же улыбкой ответила Лидия ступая к другим гостям дожидаясь столь данного гостя.. который явно задерживался. Прошло более чем полутора часа, а званного гостя всё не было, и не было, как и настроения Купчихи. Она с презрением на весь мир, слушала романс который исполняла Дорошенко перед гостями, героями войны, они как завороженные слушали её.. а позади послышался звук открывающийся двери, едва уловимый. Сразу развернувшись. Увидела насквозь мокрого паныча Косача от ливня. Что же такого случилось?! Неужели карета сломалась или произошло что?! На нём ведь лица нету... А внутри хозяйки дома что-то громко зазвенело, она судорожно и, как можно тише направилась к гостью, дабы не прерывать исполнения романса.