Адвокат дьявола

Весна в Москве в сравнение с привычным апрельским Петербургом отличалась во многом. Не помнила уже Катерина, какими могут быть бульвары и улочки без луж от первых дождей. В родной столице лужи разве что от сугробов не до конца оттаявших растекались. Погода в городах отличалась бешено. Потому и голова, наверное, с утра самого раскалывалась на мелкие осколки. В отсутствии влажности тёмные волосы вид приобрели для неё странный. Давно прямыми пряди не видела, которые обычно в лёгкие пушистые локоны вились. Сразу после окончания школы в Петербург уехала за лучшей жизнью. Тогда всё иначе было. В почти шестнадцать и солнце будто ярче светило, и к людям по-другому относилась. Школьные издёвки дело немалое сделали. Красавицей никогда не была, за что от одноклассниц и просто девчонок со двора то на год, то на два её старше, получала в свой адрес возгласы неприятные. Заучку с весом избыточным, лицом в прыщах подростковых да в придачу ко всему ещё и самую младшую в классе вниманием не обделяли. Никогда из памяти стереть дни не удастся, когда одноклассницы к мальчишкам в раздевалку её запихивали, двери с другой стороны держа, в туалете запирали или из дипломата вещи по всему кабинету разбрасывали. Один у Катерины за всю жизнь друг имелся и тот в период взросления потерялся. Хоть на год старше был, но она ведь в пять лет в школу пошла, а не в семь для всех привычные, закончила раньше и поскорее образование высшее получать укатила. На этом дружба завершилась. Надеялась его на вечере сегодняшнем встретить в глубине души. Не знала только вот, о чём с ним говорить. Замялась даже, когда черты знакомые у человека на входе разглядела. Не парень он уже вовсе. Мужчина самый настоящий в костюмах с галстуками, часами дорогими и туфлями кожаными лакированными. Парой фраз за весь вечер празднования перекинулись. Так печально от этого было, пока он головой в сторону выхода ей не указал. Внешний вид свой в зеркале ближайшем оценив бегло, Катя к выводу пришла, что платье на ней сидит весьма не дурно, да и причёска ещё не слишком растрепалась. Выглядела неплохо, всяко лучше, чем в последнюю их встречу. Вслед за парнем темноволосым на улицу выскочила всех гостей вечера минуя. По правую руку от него встала и из небольшой сумочки на плече свисающей пачку сигарет вытянула. Цокнул он недовольно, но палочку никотиновую ей зажигалкой своей поджёг всё же. С высоты роста своего великанского разглядывал девушку заметно похудевшую, похорошевшую. Не наседал бы отец на него с женитьбой и не пихал при этом в потенциальные невесты Катерину, может, приударить решился. -Ну рассказывай – Мужчина долговязый рукой одной на плечо её опёрся, а второй сигарету между губ удерживал – Чем по жизни занимаешься, Катюнь? Замуж пади-кась выскочила? -Да какой там муж, вся в работе. Адвокат по уголовным делам. Убийства, насилие, истязания и тому подобное. -За права бабские борешься. Похвально, фемида. -Не угадал. Моя фемида слепа, но слепа к правде. -В одной лодке плаваем, получается – Катя щекой дёрнула так, что губа верхняя вверх взлетела раздражённо. -Косматый, ты по кривой дорожке что-ли пошёл? Новый русский? -Типа того – На то Холмогоров глядел, как шатенка в пиджак отца своего кутается глубже и с видом откровенно пренебрежительным кончиком остроносых туфель бычок в асфальт вминает - Катюнь, а сколько ты за услуги свои берёшь? -Дорого, но тебе могу, если нужно, скидку сделать по старой дружбе. Вляпался куда? Катерина с интересом на старого знакомого посмотрела. Глаза у неё сияли ярко, когда речь о работе заходила. О деньгах, вернее, которые она могла за свою работу выручить. Волосы тёмные назад размашистой ладонью пригладив, Космос рожицу скривил многообещающую. Поняла — из Москвы ей в ближайшее время не удастся уехать. Мялся долго, будто она его прямо сейчас в милицию сдать могла. -Там не мне помощь нужна. У меня, короче, друг есть, ну помнишь с района мы там вчетвером кентовались – Катя головой согласно кивнула, бровки хмуря. Друзей его она по фотографиям только знала и со слов самого Холмогорова. О ком именно речь пойдёт, представить даже не могла, память напрягать особо не старалась, да и бессмысленно это действо. Уверена была, что с тех фото, где мальчишкам дворовым по четырнадцать лет от роду, многое в них изменилось – Попал по крупной. Мутил с одной кралей. После какого-то раза что-то у них не заладилось, решил кинуть её. А она пошла и заяву на него накатала. Якобы изнасиловал, всё в этом духе. -Задержали? -Да, два дня назад. Наш юрист от этого дела отрёкся сразу, мол, не его профиль А мы, хрен знает к кому идти. -Мы вовремя встретились. Изнасилование — серьёзное дело. Одного базара обиженной клуши хватит, чтобы его лет на шесть-восемь посадить. Накидай мне всё, что знаешь. Я сейчас домой приеду, по своим каналам организую ему толкового адвоката в своём лице. Много с вас не возьму, по дружбе опять-таки. -Катюх, ты лучшая. Спасибо. -Не за что благодарить пока. Выйдет — отблагодарите. Ночь она проведёт в попытках через знакомых встречи добиться. Волнение испытывала еле ощутимое, давно такие эмоции перед встречей с клиентом не посещали. Не просто клиент ведь, а близкий друг для человека ей самой когда-то близкого. Людские связи Катерине чужды давно уж были, но Космосу она во многом обязана за свою не одинокую юность. Почему бы благодарность таким образом не выразить. Лицо уверенно кирпичом держала, волосы в шишку идеально приглаженную скрутила до боли в мозг отдающей, лакированные чёрные лодочки блестели так, что она в них отражение разглядеть могла. Костюмчик любимый из нежно-розового твида как раз кстати в чемодане оказался. Внутренности от изучающего издевательского взгляда сжались. Снова словно той толстой дурнушкой школьной стала, которую никто всерьёз не воспринимал. Ей вот подзащитный наоборот по душе пришёлся. Собой не дурен был. Красивая мордашка наверняка много женщин с ума свела. Она к столу прошла походкой гордой, волнение не выдающей и на стул затёртый села, юбочку короткую поправляя. -У Космоса других знакомых адвокатов не было? -Мы с вами, Виктор Павлович, ещё даже не начали беседу, а у вас ко мне уже латентная неприязнь. Напрягает то, что я — женщина? -О какой неприязни речь, Екатерина? Простите, отчество не запомнил – Слова такие Пчёлкин только в словаре видел, которым в его камере шконка подпиралась. Слышать уж тем более никогда не доводилось. Внимательным взором сверлить девушку продолжал, внешнюю привлекательность в голове отмечал. -У вас и для имени памяти не хватило, к сожалению. Я — Катерина. Обманчивым первое впечатление оказалось. Весь такой с виду холёный, манерный, а на деле о себе слишком много мнил. Все ему должны, по мнению его собственному, за «спасибо» простое тембром, что уж греха таить, завораживающим произнесённое. Катя хоть сама выглядела также ангельски-невинно, но за словом в карман не лезла никогда. Часто люди окружающие её грубой находили, что подзащитным многим нравилось, наоборот, в ней. -Какая разница? -Никакой. Ваши скрещенные на груди руки, дёргающийся кадык, постоянное облизывание губ и пошлая ухмылка, кричат либо о неприязни ко мне, либо о вашей неуверенности в себе. Смею предположить по смазливому личику и статье, которую вам приписывают, уверенности у вас хоть отбавляй – Взглядом вкрадчивым мужчину перед собой смиряла. Локоть на стол поставила, подбородок на опору из ладошки своей положила и с улыбкой наигранно дружелюбной, бровки тёмные вверх вскинула - Проблема всё же во мне, верно? -А вы не так уж и плохи, как кажется на первый взгляд, Катерина. Но вы правы. Я не хочу, чтобы в этом деле меня защищала женщина. Вы скорее поможете посадить, чем оправдать. -Смотря сколько вы мне заплатите. Не буду настаивать на своих услугах, но если всё-таки надумаете не проводить следующий десяток в местах не столь отдалённых, оставлю вам визитку. До свидания. -До свидания – Пчёлкин от дерзкой адвокатишки в восторге прибывал словами неописуемом. С любопытством вслед ей глядел. Визитку оставленную несколько раз прочёл, чтобы вероятность шутки разыгравшейся фантазии отмести. Глаза потёр уставши, но надпись графичным шрифтом выведенная после сего действа не изменилась – Царёва. С фамилией девушки много связано. Память на шесть лет назад отбросила, в ту ночь, когда их с Беловым чуть не расстреляли во время штурма. Дача Царёвых погибелью для него стала. Не отправь Космос туда друга их общего на передержку, тот никогда с женой бы не познакомился. Сам Пчёлкин никогда бы Ольгу не встретил, к которой годами нежные чувства тайком питал. Сколько женщин через его постель прошли, все не теми оказались. К Оленьке Беловой он не физическое влечение испытывал. Как женщину, конечно, хотел, но с ней куда интереснее было просто говорить. Слишком хорошая она для него. Девушка из приличной семьи, на скрипке играла. Чистая невинность не про него совсем. Утешал себя этим часто, когда свою любимую женщину в объятиях друга лучшего видел с их совместным сыном. Карма будто за все сердца разбитые настигла. Чувства внутри него жившие не позволял себе на обозрение всеобщее показывать, тихо Ольгу любил, страдания душевные пытаясь другими женщинами унять. По этой причине за решёткой и оказался. Катерина через несколько часов всего к нему вернулась. Знала ведь, что вызовет. Теперь с какой-то папкой толстой заходила в комнату допросов. Боком к Пчёлкину стояла, но мимику он её видел отчётливо. -Я бы попросила оставить нас наедине с моим подзащитным. Не волнуйтесь, старший лейтенант, ничего выходящего за рамки законодательства не произойдёт. Я проходила боевую подготовку и в состоянии за себя постоять – Девушка молодому офицеру улыбалась кокетливо. Глазками хлопала по-дурацки абсолютно. Не понимал Пчёлкин, каким лохом быть нужно, чтобы на примитивные заигрывания повестись. Старлей на её ужимки реагировал, как ученик, с которым красивая молоденькая учительница флиртовала. Мыслям своим усмехнулся тихо. Действительно свою защитницу привлекательной находил. Одни ножки из под короткой брендовой юбки выглядывающие чего стоили. Особа дерзкая в его вкусе оказалась. Впрочем, в его вкусе были все женщины, которые хоть на минимальное проявление характера способны. -Так сразу и не скажешь, что вы такая сильная девушка. Зовите, если вдруг понадоблюсь. -Хорошо. Обязательно позову вас. К Пчёлкину она развернулась уже с видом напыщенным. Взгляд изучающий выдерживала с лёгкостью. Пальцами по столу еле на ножках держащемуся барабанил за каждым действием её наблюдая воодушевлённо. -Рассказывайте, Виктор Павлович. Как вас угораздило сесть за изнасилование дамы, с которой вы были в отношениях некоторое время? -Это не изнасилование. Я достаточно ревнивый человек, а она любила выводить. Любила грубый секс после того, как выводила меня. В тот раз перестал контролировать силу. Она что-то бурчала, но я не имею привычки останавливаться, если не закончил. -Зря, советую обзавестись такой привычкой. -Воспользуюсь советом, если не сяду. Меня на зоне за эту, как вы выразились, даму самого выебут. Улыбку жеманную ему вернула и гримасу на мгновение презрительную из себя выпустила вместе с желчью копившейся. -Вы там будете желанным трофеем с таким очаровательным личиком. Надеюсь, она хотя-бы этого стоила. Представить не могла, каким желанным трофеем сама для него стала. Глазами всю раздел и облизал, пока Катерина о бедственности его положения вещала битый час. Перед носом пальчиками длинными щёлкнула, внимание от декольте отрывая. -Виктор Павлович, уделяйте, пожалуйста, меньше внимания моей груди и больше словам. Вам грозит реальный срок за изнасилование. -Я её не насиловал. На меня нет ничего, кроме её слов. Адвокат мне нужен, чтобы глаза красивой картинкой радовать. Со мной ничего не будет. -Вы очень самоуверенны. Слишком самоуверенны. На теле потерпевшей следы вашей слюны, в её влагалище смазка идентичная смазке найденных у вас импортных презервативов, в вашей машине на заднем сидении её волосы, под ногтями ваш эпителий. Полагаю, царапала спину в порыве страсти. Как любитель грубого секса, вы должны понимать, что после него часто остаются синяки. У вашей восемнадцатилетней нимфы их бесчисленное множество. Будь я на стороне потерпевших, позаботилась бы, чтобы вас привлекли на максимальный срок. Доказательств вашего соития, пускай с ваших слов и добровольного, достаточно. Экспертизы, благодаря вашему положению в обществе, сделали быстро. Признаться честно, даже удивлена такой скорости работы нашей правовой системы. Я здесь не для того, чтобы быть наслаждением для ваших глаз, Виктор, а чтобы вам никогда не пришлось делать выбор, в последствии которого пострадает либо зрение, либо анальная девственность. Глаза у вас действительно очень красивые, советую выбирать, не их. Поэтому для нашего плодотворного сотрудничества, говорите мне впредь только правду. Врать буду я сама. Нервно щекой дёрнул, глядя на то, как девушка из сумочки пачку Мальборо достаёт. Полуулыбкой учтивой одарив, свёрток с табаком ему протянула и зажигалкой обе сигареты подожгла. Обстановка неформальной не спешила становиться, как обвиняемому бы не хотелось. Катерина ножкой подёргивала под столом в бумаги свои смотря. Изредка детали уточняла без особого энтузиазма, больше для проформы будто и к документам взор возвращалась. Показания его ручкой синей прямо в выданном ей следователем дубликате дела поверх текста печатного прописывала и тут же на полях карандашом одной себе понятные пометки оставляла. Выражение лица такое делала при этом, будто тайну Атлантиды разгадывает или сложные примеры из высшей математики решает. -Сколько стоит ваша совесть? -Дорого. Но с вами мы сработаемся, поверьте. Два месяца назад моего подзащитного выпустили с условным сроком, после того, как он избил и действительно изнасиловал жену. В вашем случае избиения и истязания не было. Нам нужно акцентировать внимание суда на вашей любви к грубому сексу. -Каким образом? Проверять будешь? Взгляд в пару секунд сменился. Глаза пламенем загорелись таким, что Пчёлкин плавиться под взором ненависти начал. Эмоцию до селе не виданую ни у одной женщины, с которой хоть когда-то контактировал, наблюдал воочию. Ярость с желанием жестокое убийство совершить граничащая. -Послушай сюда. Деньги решают многое. Ты можешь купить мою совесть и я буду твоей защитой в суде, даже если обвинение выдвигается в изнасиловании двухлетней девочки. За несколько тысяч евро я поверю в то, что она не выглядела на свой возраст и сама к тебе полезла. Но ни за какие деньги не раздвину перед тобой ноги. Своё желание кому-нибудь присунуть ближайшие пол года будешь удовлетворять рукой. Хоть один подкат в мою сторону — накручу обвинение ещё по нескольким статьям напрямую связанными с твоей «профессиональной» деятельностью и ты не выйдешь никогда. В следующий раз перед тем, как предложить мне потрахаться, подумай о своих далеко не молодых родителях, которые точно не доживут до освобождения сына насильника, убийцы и рэкетира. Я твой адвокат, а не личная проститутка, понятно? -Зачем же так грубо? Могла просто сказать, что я тебе не симпатичен. -Я тебе тоже не могу быть симпатична. Мне, во-первых, давно не восемнадцать, во-вторых, я не замужем. -Какая же ты сволочь, оказывается. Всего за три часа вывернула всю мою жизнь и начала лезть даже в то, что тебя не касается. -До конца следствия меня касается всё связанное с тобой – Катерина губы от бесконечной перепалки словесной пересохшие облизнула, чуть вперёд через стол перегнувшись – Сколько раз в день ешь, на каком боку спишь, в каких позах занимаешься сексом, на кого из жён своих дружков дрочишь и всё в этом духе. До конца следствия мы с тобой — один человек. Единый организм думающий об одном и том же, understand? -Мы сейчас думаем об одном и том же, верно? -Да, желание убить друг друга у нас общее. Пчёлкин усмехнулся ехидно, сигарету для себя из её пачки вытаскивая бесцеремонно. Не о расправе мысли были вовсе в головах обоих. Сквозь броню жёсткого взгляда и хлёстких слов читал желание потаённое. Вопросом времени момент стал, когда Катерина маску снимет чарам его поддавшись.