(･ω<)☆
23 июня 2024 г. в 15:07
За окном медленно опускалась тьма. Тучи заволокли и без того черное небо, угрожающе нависали над лесом, что окружил небольшой домик. Вот-вот и загремит гроза, польет дождь и смоет с собой тяжелое ощущение беспомощности.
Сергей тихо сидел за столом, медленно пережевывая еду. Он даже не обратил внимание что конкретно ест, все вкусы уже давно смешались в неразличимую кашу. В целом это касалось не только приемов пищи. Разумовского окружала сплошная апатия и безэмоциональность. Казалось будто мужчина утратил возможность чувствовать что-либо, хоть его это и не пугало, да и пугать в таком состоянии мало что могло.
Зато пугало кое-кого другого.
Олег, опершись о столешницу, напряженно наблюдал за Сергеем, держащим ослабевшими и подрагивающими пальцами металическую вилку. Казалось будто даже ярко-рыжие волосы Разумовского потускнели и утратили свой блеск, но ничего не изменишь, таковы побочные эффекты лекарств и психотерапии.
Волков отвернулся в сторону, не желая лицезреть нечто, ранее бывшее его ближайшим человеком. Новый психотерапевт заверял, будто все в порядке, будто так и должно протекать лечение, да и вообще, по его словам, полностью искоренить диссоциативное расстройство личности нереально, но вполне возможно вывести пациента в ремиссию, к чему так отчаянно и стремился Волков.
Помимо ДРИ у Разумовского так же обнаружилась депрессия, а с ней пришла и ужасная тревожность. Неудивительно. Олег не знал что конкретно творилось в голове Сергея, но видя как тот сходил с ума, совсем не сомневался во всех выставленных диагнозах. Благо с двумя последними хлопот меньше. Никакая «вторая личность» не перенимала контроль над сознанием, да и лечилась обычными медикаментами. Не совсем обычными конечно, поскольку достать их не так уж и просто(учитывая то, что наемник и террорист не могут обыденно заявиться в аптеку, раз уж вынуждены скрываться в бегах), но у Олега были и свои способы.
Как раз-таки эти медикаменты и имели неприятное влияние на психику. Именно они ограничивали спектр эмоций и чувств Сергея, перенося его в состояние живого «трупа». Плохое сравнение, но иначе не скажешь. Волков, на самом деле, даже не был уверен осталось ли хоть что-то внутри этой оболочки.
С одной стороны - такой эффект сигнализировал, и даже кричал о том что терапия работает, еще немного и Разумовский вернется в свое привычное, фальшиво «здоровое» состояние, но с другой - морально убивал и без того уставшего Олега.
Не стоит долго думать чтобы понять - Волков любил Сергея и любил сильно. Мало кто будет бегать за человеком, запустившим в тебя пять пуль. Мало кто будет самостоятельно выискивать идеально подходящую психотерапию, врача и лекарства, вместо того чтобы просто сдать «душевнобольного» в дурдом, где его медленно доведет до окончательной стадии безумства халатное отношение врачей.
Страх так же приносила неясность будущего. Что будет когда пустая оболочка снова станет Сережей? Поблагодарит ли он Олега? Будет так же заботлив и близок? Снова начнет использовать в своих целях? А может та его «агрессивная» часть вовсе не была другой личностью? Может это настоящий Разумовский, так сильно изменившийся пока Волков воевал в Сирии? А значит лечение проходило зря, и Олег просто пытался спасти собственного убийцу, который явно не упустил бы шанса выстрелить еще раз, как только к нему вернулась бы осознанность.
Неважно как сильно эти мысли волновали мужчину, он бы никогда не оставил своей цели. Еще немного и Сергей вернется к чистому разуму, а там что будет - то будет.
Звякнул метал - это вилка выпала из дрожащих пальцев Разумовского, столкнулась с керамической тарелкой и закатилась под стол. Послышался тихий всхлип, мужчину затрясло сильнее, ослабевшие руки задрожали чаще, вжимаясь в растрепанные тусклые волосы.
— Серый… - медленно протянул Олег, быстро приближаясь к столу. Сергей вцепился в ткань его одежды мертвой хваткой, приближая к себе. Глаза мужчины нервно бегали из стороны в сторону, пока тело била крупная дрожь. Волков тяжело выдохнул, приходя к осознанию - очередная паническая атака. Он знал что делать в таком случае, хорошо помнил что советовал терапевт и что помогает Разумовскому.
— Давай так, на счет два вдыхаешь, на четыре - выдыхаешь - Олег медленно убрал мокрые ладони мужчины со своей кофты и взял их в свои - раз…два - Волков сделал глубокий вдох - три…четыре - спокойно выдохнул через рот.
Сережа нервно и сбивчиво пытался повторять за ним, но Олег оставался терпелив, придерживался заданого темпа, не спешил и не замедлялся. Так прошло несколько минут, когда Разумовский наконец успокоился и вернулся в недавнюю позицию. Волков ожидал снова увидеть безразличное лицо, что преследует его уже несколько недель. Ожидал что мужчина просто встанет из-за стола, положит тарелку в мойку и, как всегда, пойдет в свою комнату, коротко поблагодарив заботливого сожителя. Однако в этот раз его поведение несколько отличилось.
Сергей нежно, трепетно улыбался, смотря куда-то в миску с едой. Такую улыбку на его лице Олег в последний раз видел в старших классах школы, еще до того как уехал из страны, оставив Разумовского один на один со своими страхами. Сережина улыбка напоминала яркое солнце в конце февраля, приятная и по-доброму наивная, будто это совсем не тот человек, каким его видел Волков еще месяц назад. Все это припоминало времена, когда они жили вместе в детском доме, возвращало мыслями в их первую небольшую квартирку, где места было настолько мало, что спать приходилось на одном старом диване.
Время шло, Сергей и Олег менялись, сталкивались с, тогда казалось, нерешаемыми проблемами и кризисами, с длительным расстоянием, а теперь еще с психологическими заболеваниями и куда более глубокими трудностями в отношениях.
Но Волков продолжал верить.
И эта нежная улыбка Сережи стала своеобразным мостом в прошлое. Казалось будто все проблемы разом стерлись, остались только счастливые воспоминания о детстве и юности, а вместе с тем пришла и надежда.
Не желая больше ждать, Олег деликатно, боясь нарушить покой, обнял Разумовского, чувствуя как по его лицу медленно убегало несколько слезинок. Не от печали, но и не от счастья. Скорее их вызвало теплое чувство ностальгии и надежда на счастливое будущее. Счастливое будущее для них обоих.
Сережа медленно поднялся со стула и со всей силой прижался к Волкову, обвивая свои руки за его спиной. Им двоим в этот вечер не было нужно ничего большего, ничего другого они даже и не желали. К Сергею медленно возвращались чувства, с каждым днем проявляясь чаще и сильнее, а Олег помогал этим чувствам не стискивать грудь в страхе и боли, а медленно расплываться по телу приятным, тягучим теплом, вызывая непроизвольную улыбку и мягкий блеск в глазах.
Когда-нибудь Разумовский поблагодарит Волкова в полной мере. За то что помогал, за то что всегда был рядом и все прощал. За то что знал как будет лучше Сереже даже в те ужасные дни, когда будущего его глазами просто не существовало. За то что был самым близким из всех знакомых, за то что безмерно сильно любил и позволял безмерно сильно любить себя.
За то что каждый день готовил эту несчастную еду, подготавливал личную постель, помогал Сергею медленно подняться по лестнице и улечься в его собственную кровать и за то что совсем не возражал, когда посреди ночи испуганный и зареванный Разумовский громко врывался в спальню Олега и бесцеремонно ложился рядом с ним в попытках успокоиться.
Так любить мог только Олег, и только одного единственного человека. Того, с кем провел всю свою жизнь, с которым делил каждую важную секунду. Олег Волков мог любить только Сергея Разумовского.
Но пока никто из них не собирается начинать долгий, чувственный разговор, хотя оба знают, что пора. Пока что они просто стоят посреди кухни, обнимая друг друга, и вслушиваясь в дождь, что мощным ливнем обрушился на лес и на их маленький дом, угрожая залить все вокруг и смыть все невзгоды, всю печаль и все страдания, затаившиеся в укромных уголках этого места.