****
«Мир такой непостоянный, Может всё разрушить миг… Было солнце, день мечтаний, Тут же дождь в пути настиг. Было на сердце так сладко, И летела ввысь душа, Но внезапная догадка Адской плетью обожгла… Наполняла мысли грустью Безотчётная печаль, Каждый нерв и каждый мускул Ощущал тревожно фальшь.....».
****
Просматривая получившиеся снимки, девушка задумчиво прикусила нижнюю губу. Глаза, переливающиеся сибирским холодом и сиянием севера, прищурились, совершенно недовольные полученным результатом. Она процедила что-то неразборчивое, медленно опустила объектив американской камеры и грустно улыбнулась тому, что попыталась сфотографировать всего мгновение назад. Шелковистые серебряные волосы небрежно разлетелись в порывах поднявшегося ветра, портя аккуратную прическу, собрать которую России стоило невероятных усилий и двух потраченных, видимо, впустую часов. Ничего не остаётся вечным. Всему проходит конец, и понимание этого девушка ненавидела, словно нацистских захватчиков. России не хотелось мириться с этим фактом. Не хотелось признавать, что счастливый миг, в котором она находилась сейчас, бесследно исчезнет, оставив лишь призрачный след в воспоминаниях. Не хотелось осознавать, что совершенно бессильна перед непостоянством времени. Девушка повторно подняла объектив, прицелилась, но характерного щелчка не последовало. — Никак не получается, Russia? — послышалось насмешливое позади. Россия обернулась, резким движением разрушив прическу еще сильнее. — Бессмысленно, — процедила она. — Ты просто посмотри, насколько уродливы эти фотографии! Появившийся человек приветливо улыбнулся, принял протянутую ему камеру и вложил в раскрывшиеся ладони девушки баночку холодной газировки. Та возмущённо прищурилась, попыталась вернуть Америке презент, но парень успел повернуться в другую сторону. Несколько дней назад Федерация обнаружила оставленную фотокамеру, и по многозначным приклеенным к ней стикерам американского флага без труда определила непутёвого владельца. Едва дозвонившись до другого материка, назначила встречу на пешеходном мосту маленького городка, где странам никто не помешает любопытными взглядами и шипперскими умилениями. Ей хотелось поскорее вернуть потерянную вещь — по крайней мере так Россия говорила себе, чувствуя ускоренное биение сердца. На мост она пришла за четыре часа до назначенного времени. Осмотрела асфальтное покрытие, поправила небрежно выглядывающие ветки белоснежной сирени, успела покормить уток и спрятавшихся под мостом котят. И только несколько минут оставалось до встречи, как раздался не предвещающий ничего хорошего телефонный звонок:«А я так часто влюбляюсь и каждый раз в тебя. Я дико извиняюсь, что так люблю тебя...»
— Да...? — растерянно ответила девушка внезапно онемевшим голосом. — Russia! — послышалось оглушительное из трубки. — Я задерживаюсь, опаздываю! Буду через полчаса! Извини... О, в качестве извинения можешь что-нибудь пофотографировать! — Как обычно, — фыркнула Россия, присмотревшись в собственное отражение на вздрогнувшей глади реки. — Поторопись! У меня нет лишнего времени на каких-то бездельников! — Не обещаю, — раздалось громко рассмеявшееся из трубки, и Америка отключился. Соединённые Штаты появился через двадцать три минуты — девушка постоянно включала телефон и рассматривала большие белоснежные цифры. Вот и сейчас, вытащив его из кармана, проверила время. «22:23». «Воскресенье». Два пропущенных от "Сестрёнки Беларусь". Одно непрочитанное сообщение от пользователя "Солнечная грозочка Украина". Россия привычно фыркнула. Светлое личико повернулась к США, опустилось на холодную баночку газировки. Она не любила подобные напитки, и Америка прекрасно знал это. Однако не удержался — он привык приносить что-то американское на свидания с девушками. Россия холодно посмотрела в лицо парня, с любопытством пролистывающего сделанные ею снимки. — Из всего возможного ты фотографировала... — пробормотал он. Девушка грубо отобрала американскую камеру и отшагнула назад. — Какая уже разница! Ничего нормального не получалось! И никогда... не получится... Голубые глаза пристально посмотрели вперед, на темнеющую полоску горизонта, что несколько минут, и бесследно исчезнет. Ничего не остаётся вечным. Особенно время. — Почему же? — весело усмехнулась высокая фигура, подойдя к отвернувшейся от него девушке и заботливо приобняв за плечи, прикрытые серебряными волосами. Воспользовавшись неожиданностью, парень осторожно выхватил фотоаппарат из ледяных российских ладоней и направил его вверх. На темнеющую гладь красивого неба. Ведь именно его Россия так старательно, но тщетно старалась запечатлеть на снимках. Послышался короткий щелчок. Фотокамера опустилась. Повторный короткий щелчок. И еще несколько, теперь направленных на мгновенно нахмурившееся личико девушки. Ледяные глаза недобро прищурились. Послышался недовольное ворчание. — Дурак! Память заполнишь! Парень беззаботно рассмеялся — Россия волновалась за фотоаппарат, точно тот принадлежал ей. Америка вытянул вперёд руку и легонько стукнул девушку по голове. Россия подняла ладошки и забрала камеру. — Ты... Зачем? — мгновенно послышалось сибирское недовольство, и Штаты не сдержался, чтобы не засмеяться. — Зачем меня сфоткал? Еще и так некрасиво! Ты совершенно не умеешь фотографировать! Только посмотри на мое лицо! Америка продолжил добродушно хохотать. — Ты чего! — Небо... кто же небо снимает, stupid! Оно никогда не получится на фото таким же красивым, как в реальности. Ты права, это бессмысленно. — Но... как тогда его запечатлеть! — девушка опечаленно опустила голову, — Я не хочу... чтобы время... уходило! Не хочу, чтобы все менялось! Не хочу никого терять! Не хочу... Америка облокотился на парапет моста, посмотрев на появившиеся на почерневшем небе первые звезды. — Хочется, чтобы все осталось, как есть? — вздохнул он. — Я понимаю... Никому не хочется ничего терять. Но... может, — США внимательно посмотрел на Россию, — просто некоторые вещи не созданы для снимков? Может, они существуют только для того, чтобы ими любовались и... умели отпустить? — Хочешь сказать, нужно привыкнуть к изменениям! — воскликнула девушка. — Да... — спокойно ответил Америка. — По-другому в нашем мире никак. Короткая пауза, образовавшаяся в похолодавшем воздухе, прервалась новым недовольным фырканьем: — Но тогда зачем... ты сфоткал меня! Парень усмехнулся. Красноватые глаза направились на светлое российское личико, на взлохмаченные ветром мягкие серебряные волосы и презрительные глаза, всегда холодные и напоминающие Сибирь. Америка приятно улыбнулся. Рассматривая это знакомое существо, недовольное каждой мелочью и готовое сурово прервать любое не понравившееся ей слово, он почувствовал себя абсолютно счастливым. — Это правда: существует вещи, которые необходимо уметь отпустить. Но не стоит забывать: есть также те, что навсегда останутся в нашей памяти, даже если весь этот грёбаный мир рухнет... — он замер. — И такая незабываемая "вещь" для меня — ты. Девушка недовольно повернула голову, сверкнула глазами, но даже темнота, опустившаяся на них, не смогла спрятать от Соединённых Штатов покрасневшее личико России. Америка усмехнулся, приподнялся, готовый уйти. Он прекрасно понимал: эта холодная девушка не потерпит, когда еë ловят на слабости. Она хотела казаться сильной для всех, и он уважал эти чувства. Но уже повернувшись и сделав шаг, Америка внезапно остановился. Чья-то тёплая ладонь поймала его и крепко сжала руку. — Я... Послушай! — неразборчиво пробормотала Россия. — Я тоже... не хочу тебя... терять... вот. Но не подумай! — она вспыхнула. — Что ты... — Да, я понимаю. Возможно, для тебя я просто очередное небо. Небо, что меняется и не остаётся вечным. Иногда пытаешься его поймать, остановить. Делаешь фотографию, но оно... да, ты правильно сказала. Просто уродливое. И не передаёт всей красоты того настоящего неба... тех настоящих чувств. Я — обыкновенное для тебя непостоянное небо. Ведь ты... ненавидишь привязываться к другим. Он собирался оборвать российскую хватку и продолжить идти. Но девушка была сильной — намного сильнее обычных людей. Она не отпустила его руку, только крепче сжала запястье. Парень усмехнулся. — Да... ты прав... Я ненавижу... Девушка резко потянула, и Америка оказался прямо перед ней. Внезапно их губы встретились. Парень пораженно уставился на сильно зажмурившееся светлое личико. Холодное, часто пахнущее Сибирью, русской сиренью и льдом. Он прекрасно знал его, ведь успел рассмотреть сотни тысяч раз. На фотоаппарате, "случайно" потерянном США, было сохранено больше сотни снимков России. Поцелуй оборвался. Девушка положила голову на плечо Америки. — Да, ненавижу... ненавижу, но... не тебя, а это непостоянное, уродливое небо.****
«.....Наполняла мысли грустью
Безотчётная печаль,
Каждый нерв и каждый мускул
Ощущал тревожно фальшь.....
Но согрела вдруг улыбка, Дружелюбный нежный взгляд, И в душе запела скрипка, Позабыт укол досад. Мир такой непостоянный, То успех, то боли вскрик. Жизнь полна переживаний. Всё меняет краткий миг». © Галина Чехута.
****
Непостоянство убивает. Понимание, что невозможно остановить время и этот дьявольски шумный мир, уничтожает душу. Хочется отыскать способ навсегда остаться в определённом мгновении. Ведь именно сейчас и здесь вместе с ней находится ОН, любимый Америка. Только вот... как не получится сфотографировать небо в его истинной красоте, так и время... невозможно остановить. И сейчас... ей больше этого не хочется.