I
22 июня 2024 г. в 23:07
— Моя милая ловчая времени...
Веспер оглаживает её лицо. Нова чувствует трепет, от которого сердце ускоряется. Тело реагирует на прикосновения само, но ей всё ещё тяжело даётся мысль о том, что она влюбилась. Это не соответствует её плану. Мешает ему. Это непозволительно, с учётом того, в кого влюбилась Нова.
— Мне так хочется тебя поцеловать, — глаза Веспер неотрывно смотрят в глаза Новы. Та глубоко вздыхает и давится воздухом. Внутренностями чувствует подвох, но от следующих слов она забывает, как дышать. — Как жаль, что я не целуюсь со шпионками Ватикана.
Взгляд Веспер на миг меняется, словно она говорит то, что делает больно ей самой. На деле так и есть.
Верховная ведьма перекрыла все пути к отступлению, но Нова и не хочет сбежать от неё. Она хочет кинуться той в колени, умолять о прощении, клясться в любви и верности. Но она не делает этого. Веспер поверит, Нова самой себе – нет. Она не знает, что удивительнее – признание Веспер или то, что её раскрыли.
Нова знала, что рано или поздно всё всплывёт наружу. Знала, что в таком случае ей нужно будет со слезами на глазах уверять, что она передумала и перешла на сторону Союза Сожжения. Знала, что её ложь сделает больно всем, и в первую очередь – ей самой. Вот только Нова не знала, что она в действительности переменит сторону.
Внутри плещется бесконечная ненависть – к самой себе, за то, что предала Церковь, к отцу, за то, что он использовал её с самого детства. По-хорошему Нове нужно начать извиняться или, в крайнем случае, убежать, связаться с Ренато и сообщить, что она не смогла, что она слабая, ни на что не годная и не оправдала ожиданий отца. Но она не хочет. Она впервые во всей мере осознаёт, что хотела предать Других. Собиралась отдать Источник силы церкви, жила этой миссией, желая заполучить одобрение отца. И только сейчас до конца поняла, что работала против своих же. Поняла, что, выполни она свою миссию, Других бы просто стёрли с лица земли. И Нова была бы в их числе. Кардинал не оставил бы её в живых из отцовских чувств. Она была нужна всем только ради этой миссии, и лишь здесь, в Гнезде, она впервые ощутила, что может быть нужной не из-за того, что она ловчая времени, не из-за того, что она шпионка, а лишь потому, что она – Нова.
Она поднимает взгляд. Смотрит с опаской, страшась увидеть в глубине серо-голубых глаз ненависть. Боясь, что последние слова Веспер, насквозь пропитанные ядом и горечью, были правдой. Веспер молчит, взгляд у неё ледяной, губы сжаты в тонкую линию. Ловчая открывает рот, хочет что-то сказать, но слова растворяются на кончике языка, оседают горечью. Она молчит, а Веспер ждёт. Ответа, знака, взгляда, – чего угодно, лишь бы перестать корить себя за чувства.
Веспер разрывают противоречия. Она знала о том, кто такая Нова, с самого начала, и у неё был план. До тех пор, пока Нова не обняла её в переулке, желая согреться. Пока не взглянула своими янтарными глазами так, что Веспер поняла всё без слов. Поняла уже тогда, когда Нова ещё даже не подозревала. А затем ощутила, как сердце, покрытое коркой льда, начало оттаивать. И произошло это так стремительно, так неожиданно и так ярко, что Веспер не успела среагировать. Не успела заметить, как влюбилась. Она пыталась врать себе, пыталась не замечать этого, но что толку?
И самым ужасным было не то, что Нова оказалась шпионкой. Ведь у Веспер всегда есть план. Был. До тех пор, пока она не влюбилась. И теперь горечь предательства, о котором она знала изначально и к которому, казалось, была готова, жжёт где-то внутри. Веспер дышит глубже, чем обычно, её пальцы едва заметно подрагивают, но Нова увлечена другим, чтобы заметить это. Поэтому ведьма рассматривает лицо напротив, всё ещё не привыкнув к мыслям о том, что ей хочется касаться его.
Сегодня Веспер просто не выдержала. Они ещё не дошли до конца, не нашли Источник силы, – ведь шкатулка может оказаться пустой или привести к ложному следу, – поэтому помощь ловчей всё ещё нужна им. И Веспер знает это, но также она знает, что не может больше знать. Хочет услышать правду, какой бы она ни была. Заранее готовится обороняться – этим объясняется и их нынешнее положение, и её слова, пропитанные ядом и отдающие ужасающим холодом. Ловчая врала о том, кто она такая, а Веспер врёт о том, что не целуется со шпионками. Ходы не равносильные, но они уже сделаны. Веспер занимает нападающую позицию, врёт сама себе и Нове – ведь она, несмотря ни на что, всё ещё хочет поцеловать ловчую, – и ждёт. Оправданий, слёз или просто грубой правды – но Нова молчит, и это нервирует.
— Я выросла в Церкви, меня воспитывали по её правилам и заповедям. Кардинал – мой отец. Он никогда не говорил, что я не такая как все, что я неправильная. Я и сама это понимала, но вслух этого никто не произносил. Он не называл меня Другой, говорил лишь, что они – ошибка Бога, а я – его посланец, та, что должна исправить ошибку, — Нова выдаёт самое тяжёлое сразу, надеясь, что так дальнейший рассказ выдастся легче. Веспер, удивлённая, хоть и не показывающая этого, отстраняется, давая Нове больше воздуха. Той и правда тяжело дышать, ведь к горлу подступают слёзы. — Он с детства готовил меня к такому. Заставлял учить слова из Библии, не позволял общаться с обычными детьми. Говорил, что всё это для высшей цели. Научил меня бояться Бога, но не научил любить его, — Нова произносит его имя, но сейчас ей всё равно. Она выбрала сторону уже давно, хоть и не признавалась самой себе. По правде говоря, она была на стороне Союза Сожжения, стоило ей переступить порог Гнезда и почувствовать себя как дома.
Она сползает по стене, утыкаясь взглядом в ноги Веспер. Вспоминает, как совсем недавно хотела упасть той в ноги, и хмыкает сама себе. Веспер молчит. Тишина пугает. Нова сглатывает и моргает, сдерживая слёзы.
— Я должна сейчас просить о прощении и уверять тебя в том, что верна Союзу... но я не хочу. Не потому, что это неправда, а потому, что я должна так сделать, и сама мысль об этом противна, — Веспер опускается на пол напротив Новы, и той приходится перевести взгляд на собственные колени. Если они столкнуться взглядом, то она не выдержит и зарыдает. Веспер не нужны её слезы. Так думает Нова.
Взгляд Веспер меняется. В нём напрочь исчезает прежнее напускное безразличие. Она верит Нове. Она готова простить ту прямо сейчас, но всё-таки продолжает слушать.
— Я знала, что рано или поздно ты узнаешь об этом. Но я надеялась, что мы найдём Источник и всё закончится раньше, чем ты изобличишь меня. Раньше, чем я влюблюсь.
Последние слова Нова шепчет одними губами, но Веспер слышит. В комнате стоит удушающая тишина, хотя за окном сияет луна и звёзды. Хочется высунуться из окна и вдохнуть полной грудью, освежить разум, но на это нет времени. Веспер молчит вот уже четверть часа, а Нове больше нечего сказать. Все оправдания кажутся жалкими, а всё, что можно было сказать, она уже сказала. Она боится поднять взгляд, боится увидеть в глазах напротив ответ – ожидаемый, но от этого не менее болезненный.
— Посмотри на меня, — ловчая вздрагивает, ведь за время молчания верховной ведьмы успела позабыть, что та умеет говорить. Она медленно поднимает взгляд. Ресницы влажные из-за слёз, хочется протереть глаза, но Нова не двигается. Боится даже вздохнуть, чтобы не разрушить момент.
Янтарные глаза смотрят в серо-голубые, и Нова чувствует, что Веспер заглядывает ей в душу. Она не использует магию, делает это одним лишь взглядом, выворачивающим наизнанку. А ловчая и не сопротивляется, не прячет свои чувства к ведьме за притворным раскаянием, страх – за слезами. Она слишком устала, чтобы бороться.
Неожиданно Веспер придвигается ближе к ней. Сначала осматривает, будто бы не смотрела на ловчую так пристально последние минуты, а затем обнимает. Нове кажется, что это сон, но сильные руки прижимают её к себе, и она поддаётся им. Кладёт голову на плечо, прикрывает глаза, и несколько слезинок таки скатываются по её щекам, впитываясь в синюю ткань чужого наряда.
Нова понимает, что сейчас она беззащитна, а Веспер ничего не стоит убить её. Она думает о том, что убийство – слишком просто для верховной ведьмы, и её мысли сразу переносятся в бесконечные туннели под Гнездом. Среди них наверняка найдётся комната, где никто не найдёт и не услышит... Нова отгоняет эти мысли, и Веспер, словно ощущая, какая борьба сейчас происходит в младшей, гладит ту по спине.
— Я знала с самого начала. Подозревала ещё с тех пор, как ты впервые села в одну машину со мной. Ловчая времени сама по себе редкость, что уже заставляет задуматься о твоих мотивах и происхождении; не говоря уже о том, как вовремя ты оказалась рядом. Я опасалась. Знала, что ты нужна нам, но не хотела приводить в Гнездо врага. Но всё-таки решила подождать. Подождать, пока ты не перестанешь быть нужной, а затем... затем избавиться от тебя. Но я поняла, что не смогу, когда впервые поймала твой влюблённый взгляд. Когда увидела, что ты стала дорога Оникс, когда заметила, как Хорхе радуется, что его стряпню кто-то решается попробовать. Когда Шен стал чуть менее язвительным, а Люсьен начал появляться здесь чаще. Ты стала неотъемлемой частью Гнезда за такой короткий срок. И окончательно я поняла, что не смогу избавиться от тебя, когда осознала, что сама влюбилась в шпионку, — Веспер замолкает, продолжая гладить Нову по спине. Она чувствует выступающие позвонки через ткань платья, и оглаживает их, словно пересчитывая. Нова вся обращается в слух и ощущения. Шёпот прямо на ухо и мягкие прикосновения на мгновения позволяют забыть, кто она и в какой ситуации находится. Пока Веспер не начинает говорить снова. — Я готова дать тебе второй шанс. Была готова с самого начала. Возможно, я ошибаюсь, — Веспер отстраняется, заглядывая в глаза Новы. Сейчас, в темноте, они кажутся ещё ярче, чем обычно, и верховной ведьме определённо нравится это. Она наклоняется чуть ниже, вдыхая слабый запах чужих духов. — Но если это правда, то, прошу тебя, сделай так, чтобы это было моей последней ошибкой.
Нова не успевает полностью осознать и испугаться того, о чём её просят. Она растворяется в поцелуе, мягком, с едва уловимыми нотками грубости, потому что Веспер всё ещё злится. Нова теряется в ощущениях, робко кладёт руку на чужую талию и позволяет себе едва уловимую улыбку краешком губ. Веспер чувствует её, целует ещё нежнее, чем прежде, и сама улыбается, понимая, что она вовсе не против целоваться со шпионками Ватикана.
Веспер всё-таки солгала и себе, и ловчей. Но они постараются впредь не врать хотя бы самим себе.