***
Возможно, Огонь до сих пор приглядывал за Генри и в нужные моменты растягивал для него время, иначе никак не объяснить то, что он с Джеттом успел добраться в тронный зал вовремя. Эдвард маячил туда-сюда, раздавая указания снующим мимо прислугам. Увидев брата, он посмотрел на часы и одобрительно кивнул. — Неужели. Успели. Джетт поборол невероятно сильное желание передразнить Эдварда, но он обещал вести себя прилично — хотя бы ради Генри и хотя бы на один вечер. Эдвард внимательно осмотрел их обоих: обошёл со всех сторон, присмотрелся к обуви, к прическам, и, наконец, вынес вердикт. — По вам и не скажешь, что зажимаетесь в каждом углу замка. — Эдвард! — Возмущённо прошипел Генри. — Что? — спародировал чужой тон Эдвард, и Джетт впервые пожалел, что сдержался, — Я вообще поражаюсь, как некоторые придворные до сих пор надеются выдать за тебя свою дочь. Плевать на дар огня, он их не смущает, но не заметить вас? — Вообще-то, Ваше Высочество, мы довольно скрытные, — не выдержал Джетт, — И если бы у вас не было привычки лезть не в своё дело и входить без стука… — Не напоминай! — резко развернувшись к нему, гаркнули братья, и Джетт капитуляционно поднял руки вверх. — Но он прав, Эд, — вернулся в защиту Генри, — мы действительно старались никому не попадаться на глаза. А среди слуг вечно очень много слухов. По лицу Эдварда Джетт так и не понял, признал тот своё поражение или нет. Больше походило на то, что он смертельно устал и от глупых придворных, и от оправданий Генри, и от всей ситуации в целом, но спор дальше не зашел: Эдвард сменил тему. — Ладно. Смотрите. Мы представим вас гостям в начале бала, но о помолвке сообщим ближе к середине. Нужно, чтобы все гости уже были на месте и расслабились. — тут Эдвард хохотнул, — Очень надеюсь, что в этот раз на столах будут качественные настойки. Генри нахмурился. — А те, что передали южане? У них замечательное вино. — Его оставим на крайний случай. Мы, в первую очередь, демонстрируем себя. Кстати об этом, — Взгляд Эдварда посерьезнел, и Генри с Джеттом переглянулись, осознавая, что ничего хорошего это не сулит, — Пока вас будут представлять, вы будете идти по залу на свои места. — Почти как утренние выходы на каблуках, серьёзно… — шепнул Генри, за что получил от Эдварда недовольный взгляд. — Я надеюсь, Роза вас научила держать голову и спину прямо. — Естественно, — развел руками Джетт и перебросил свою трость из одной руки в другую, — Правда, пришлось подкорректировать её методы с учётом моей ноги, но да, она справилась. — Ты пойдёшь с ней? — искренне удивился Эдвард, на что Джетт закатил глаза. — Естественно, умник, — Эдвард хотел было его осадить, но Генри жестом попросил его замолчать, потому что почувствовал исходящую от Джетта волну раздражения, — Я всегда хожу с ней. Трость, считай, стала продолжением меня. С ней я докажу, что калеки — не проклятие и не порча. Мы способны жить так же, как все остальные, просто приспособившись иначе. Джетт с вызовом глянул на Эдварда. Лицо у того вытянулось, как будто на его глазах кролик убил волка, но уже через несколько секунд он взял себя в руки — королевские привычки, ничего не поделаешь. — В листе глашатая есть пробел, — как можно более невозмутимо начал он. Вопросы к трости были исчерпаны, — Объявляя гостя, он должен произнести титул и полное имя. Титул тебе уже припасали, Джетт, но у нас нет твоей фамилии. — Ох. — Джетт прикусил губу. Он вообще не помнил, чтобы когда-либо представлялся по фамилии, потому что, когда ты происходишь из деревни воров, нужно иметь как можно меньше опознавательных знаков. Но он точно помнил, что фамилия близка с маминым именем. Они очень хорошо сочетались. Что могло хорошо сочетаться с именем Магда? Эдварда затянувшееся молчание начало напрягать, и он предложил: — Напишем что угодно, просто назови… Магда… — Маги, — Внезапно выпалил Джетт, — Меня зовут Джетт Маги. — Звучит как домашняя форма имени твоей мамы, — заметил Генри и улыбнулся, — У тебя красивая фамилия. — Это очень забавно, — Эдвард почему-то тоже рассмеялся и, заметив недоуменные взгляды, уточнил, — Ты знаешь, что значит твоя фамилия? Генри почти возмущённо простонал: — У фамилий тоже есть значения? — Конечно. Генри, не позорь меня, — Генри очень по-взрослому показал Эдварду язык, и тот закатил глаза, — Ну? — Неа, — покачал головой Джетт, и Эдвард улыбнулся, довольный тем, что именно он откроет им эту тайну. — Твоя фамилия на одном из языков северных народов означает «огонь». Генри инстинктивно сжал руку в перчатке в кулак. Они были новые, белоснежные, специально для официальных выходов: новый мастер кожных дел каким-то образом сумел изготовить один экземпляр, похожий на те, что Генри носил всю жизнь. Повторить успех у него пока не получилось, но он не отчаивался и обещал однажды подарить принцу набор перчаток на каждый день недели. — Ого, — голос у Джетта ошарашенно звенел, но, когда он перевёл взгляд на Генри, то выглядел совершенно счастливым, — Как будто нас Барс благословил. Счастливая улыбка передалась и Генри. — Надо будет узнать у Перси, подстроил ли он это. — Обязательно. — Умоляю, — в диалог встрял Эдвард, — только не сегодня. — Мы постараемся, — уклончиво ответил Генри.***
— Его Высочество, принц Генри Олден и его спутник, граф Джетт Маги! Голос глашатая разнёсся по всему залу и, как показалось Джетту, достиг даже дальних комнат дворца. Больше всего на свете в этот момент ему хотелось вцепиться Генри в руку и заверещать от того, что ему был пожалован графский титул, но он помнил, что сейчас им очень важно произвести хорошее впечатление на гостей из других государств. И Джетт, легко положив свободную руку на сгиб локтя Генри, смело шагнул в залитый светом зал. По левую и правую стороны вдоль стен были расставлены столы, вокруг которых за последние пару часов оказалась по меньшей мере сотня человек. Придворные Волшебного королевства мешались со свитой южных и западных правителей и уже увлечённо трещали обо всём, о чем принято говорить в высшем обществе. Трещали, по крайней мере, до того, как начали объявлять появление королевской четы. Первыми, само собой, под бурные овации появились король и королева (несмотря на занятость в больнице, Тильда обязанности королевы с себя не сняла). После них — кронпринц Эдвард, встреченный не только аплодисментами, но и очарованными вздохами и взглядами. А теперь, под несмолкающий гром хлопков, по залу шествовали Джетт и Генри, и каждый стук трости, казалось, только усиливал восторг у окружающих. Джетт быстро скользнул по ним взглядом: конечно, широкоплечие и грузные серьёзные мужчины смотрели на него скептически, почти с жалостью; однако взгляды большинства дам и кавалеров не выражали ничего, кроме восхищения. Когда они добрались до противоположного конца зала, Эдвард, не меняясь в лице, кивнул в знак одобрения, и Джетт слегка сжал локоть Генри. Тот легко толкнул его плечом. «Мы справились»! «Мы просто молодцы». Дальше началась вереница дипломатических знакомств. К королю с королевой то и дело подходил герцог, шейх или барон со своим деловым предложением, и Лоренс действительно внимательно его выслушивал, а Тильда следила, чтобы каждое слово было тщательно зафиксировано. Эдвард и Генри, а значит, и Джетт, были отпущены в вольное плавание среди множества новых лиц. Как только внимание толпы с принцев сместилось на короля и королеву, Джетт сумел вдохнуть полной грудью и, наконец, слегка наклонить Генри ближе, чтобы радостно пропищать: — Он пожаловал мне графский титул! Генри отзеркалил его улыбку, притянул ближе и медленно побрёл в толпу. — Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты стал моим мужем? — Джетт, за секунду покрываясь красными пятнами, пихнул его в бок, — Ау! Это нападение на члена королевской семьи? — Дурак, — шепнул Джетт, и тут же, синхронно с Генри, поприветствовал какого-то восточного торговца, — Мне не нужны твои титулы. Богатство — это, конечно, здорово, но если бы мне пришлось всю жизни путешествовать с тобой и жить на постоялых дворах… Я бы согласился. Генри покачал головой. — Я бы не согласился, — заметив непонимающий и почти обиженный взгляд Джетта, он пояснил, — Твоя нога. С ней не очень удобно путешествовать, поэтому я бы нашёл место, где мы бы смогли остаться. Джетт в очередной раз покрылся румянцем и не без удовольствия заметил, как тоже самое происходит с Генри — приятно страдать не в одиночку. Он хотел было сказать что-то ужасно ванильно-милое, просто чтобы вогнать Генри в краску ещё сильнее, но их прервал звонкий голос. — Ваше Высочество, принц Генри. Перед ними оказался одетый в темно-синюю куртку молодой человек. Он отвесил глубокий поклон, и Генри тут же вернул себе бесстрастное лицо. — Рад, что вы смогли добраться до нас в этот чудесный день, — дежурно улыбнулся он, и человек встал в полный рост. Он был немного меньше Эдварда, но тёмные волосы, собранные в маленькие косы, и глубоко посаженные тёмные глаза придавали ему определённую внушительность. Джетт вопросительно глянул на Генри, и он поспешно представил: — Лорд Дуглас Дойл, прибыл с северо-запада. Дуглас, это граф Джетт Маги, мой… Спутник. Джетт обворожительно улыбнулся той улыбкой, которую когда-то давно демонстрировал всем чужакам, и крепче вцепился в трость. Лорд задержал взгляд на руке Джетта, лежавшей на локте Генри, и Генри неспешно накрыл её своей. — Как добрались? Слышал, в нынешний сезон так просто по реке не спуститься… Дуглас, секунду назад не сводивший взгляда с их рук, тут же поднял глаза. — Слухи не врут. В весенний период на реке ещё много льда и частые заторы. Но, как видите, мы их преодолели. — Просто невероятно. Не перестаю восхищаться вашими кораблестроителями, — на этот раз Генри был искренен, Джетт слышал эти нотки восхищения в его голосе, и лорд, кажется, тоже это понял, потому что за секунду его лицо растеряло всю холодность и скованность. — Словами не передать, как я с вами солидарен! Хоть я местный, но моя сфера влияния — финансы, к строительству я имею только косвенное отношение. Однако в юношеские годы я, как многие другие, увлекался кораблями и запомнил немало важных деталей. Как у Вас в Королевстве с кораблями?.. Следующие двадцать минут Джетт и Генри слушали невероятно подробную лекцию об устройстве кораблей. Джетт готов был уснуть, но держал в голове мысль, что его репутация отразится на репутации Генри, а значит, и всего Королевства, и только эта мысль заставляла его крепко стоять на ногах и держать глаза открытыми. Под конец речи Дуглас раскраснелся, воротник его нижней рубашки сбился, но он даже не обратил на это внимания. Неизвестно, сколько ещё они слушали бы про мачты и швартовы, если бы не возникшие из ниоткуда Роза и Агата. В первые несколько секунд Джетт не мог поверить, что перед ним Агата. Её волосы, вечно собранные в косу, теперь были убраны в пучок на макушке и украшены невероятным количеством цветов. Весь её костюм различных оттенков салатового был украшен цветами: живыми или сотканными из нитей, — но все они были в нежно-розовых оттенках. Когда Джетт понял, что глаза его не обманывают, он перевёл взгляд на Розу — и потерял дар речи во второй раз. Её воздушное длинное платье нежно-розового цвета было украшено, как и у Агаты, бутонами роз салатовых оттенков. Было ещё кое-что, что Джетт заметил не сразу: линии на корсете Розы были расположены не просто так, вместе они образовывали узор, похожий на шестерной механизм. Джетт посмотрел на Агату, потом ещё раз на Розу. У них были парные костюмы. — Лорд Дойл? — мягко начала Роза, протянув мужчине руку. Тот, ещё не успев переключиться с мыслей о кораблях, поцеловал её руку совершенно деревянным движением, за что получил от Агаты неодобрительный взгляд, — Не хотелось бы прерывать столь важный разговор с принцем, однако мой отец, Уилфред, хотел бы обсудить с вами возможности сотрудничества, — Взгляд Дугласа стал более осмысленным, и Роза, для пущего эффекта, прибавила, — Он в восторге от ваших тканей. — Это замечательно! Да, конечно, мы можем поговорить! Но, секунду, Ваше Высочество! — Дуглас, уже повёрнутый Агатой в направлении от Генри, развернулся обратно. Агата чуть не зарычала от раздражения, — Вы замечательный слушатель. И собеседник. Вы и… Ваш спутник. — Благодарю, — ответил Генри, а Джетт лишь признательно кивнул. Этот человек ему не понравился, но чем, он так и не понял. Роза поспешно увела Дугласа в противоположную часть зала, а Агата, пропустив её вперёд, кивнула головой в сторону короля и королевы. — Пора? — на всякий случай уточнил Генри, и Агата кивнула, показав большие пальцы вверх, прежде чем скрыться в толпе следом за Розой. — Ого. У меня начали трястись ноги, — сообщил Джетт, пока они с Генри степенно шли вдоль окон. — Это нервное, — судя по голосу, Генри был абсолютно спокоен, но Джетт чувствовал, как мелко подрагивает его рука. — У тебя тоже. — Всё ещё не понимаю, почему нужно было собирать так много народа. — Как сказал наш дорогой кронпринц, чтобы продемонстрировать себя. Не думаю, что все государства… Одобряют такое. Генри вдруг прижал Джетта ближе к себе и поцеловал в макушку. — Всё будет хорошо. Мы в любом случае под защитой. — Ох, ну конечно, охранников же тренировал лично ты. Генри наклонился ближе к Джетту и прошептал еле слышно: — А ещё здесь Джоанна и Освальд. Если что-то пойдёт не так, тебя доставят в безопасное место. По тому, как сильно Джетт сжал его локоть, Генри понял, насколько того разозлило последнее замечание. — Ты свихнулся? А с тобой что будет? — Я и не из такого выпутывался, — Генри успокаивающе погладил ладонь Джетта и выдохнул, — Но это всё — на крайний случай. Всё будет замечательно, вот увидишь. У Джетта не оставалось другого варианта, кроме как поверить ему, потому что они дошли до конца зала. Король ободряюще им улыбнулся и, указав встать справа, кивнул глашатаю. По залу пронесся громкий гул, и все замолчали, развернувшись к королю. — Многоуважаемые гости, дорогие подданные, — начал Лоренс, поднимаясь с трона, — Я невероятно счастлив в этот прекрасный день видеть каждого из вас, — он подождал, пока гул одобрения в толпе стихнет, и только после продолжил, — Хочется верить, что после этого вечера появятся новые союзы: дипломатические, экономические, дружеские и, что немаловажно, любовные, — теперь по толпе прошлась волна нестройного смеха: где-то он раздавался тише, где-то — громче, — Отрадно видеть, что у всех этот вечер вызывает столько положительных эмоций. Надеюсь, следующая новость вас также обрадует, — Лоренс, не прекращая улыбаться, отошёл в сторону, освобождая место для Генри и Джетта. Что ж. Они весь вечер ходили вместе, как слипшиеся комки теста: если кто-то ещё не понял, что между ними, теперь их ожидало официальное заявление. Генри прокашлялся. Потом переглянулся с Джеттом: он улыбался той особенной улыбкой, которая предназначалась Генри и только ему. «Ты справишься». «Я люблю тебя». — Я, Генри Олден, принц этой земли, хотел бы сообщить о своей помолвке с графом Джеттом Маги. Генри не переставал широко улыбаться, даже когда среди восхищённых и удивлённый голосов раздались недовольные. Джетт постарался следовать его примеру. — Прошу заметить, — встрял Лоренс, — что приглашения на свадьбу всем присутствующим будут разосланы в ближайшее время. А пока… — Нет, пап, — едва слышно произнёс Генри, — Позволь мне. Лоренс удивился — ненадолго, всего на долю секунды, это же Генри, он всегда всего добивается сам. И отступил. Генри взглядом поискал тёмную макушку Освальда в толпе. Глядя на него, говорить было легче. — Я знаю: многие из вас сейчас шокированы, кто-то даже зол. Вы считаете, что так, как поступаем мы, поступать нельзя, ведь мы оба — мужчины, от нашего брака не будет детей и это, как вам кажется, противоестественно. Вы вправе испытывать эти эмоции. — Удивление, застывшее на лицах стоявших ближе всего к королевской семье, невероятно позабавило Генри, — Но я хотел бы сказать: любовь не бывает неправильной. Любовь — это жизнь во всех её проявлениях. Все, что мы делаем, мы делаем ради любви: к людям, к деньгам, к еде, к себе или к природе. Любовь многогранна, и если для вас близка одна грань, это замечательно. Но тот, кому близка другая грань, не неправильный — он просто другой. И он также заслуживает любви. Я надеюсь, вы сможете это принять, и мы увидимся с вами ещё раз: в день свадьбы. Освальд был едва заметен среди множества париков и шляп, но Генри все равно увидел его гордую улыбку. Гробовая тишина, продлившаяся почти весь монолог Генри, наконец лопнула: первым захлопал в ладоши, как ни странно, Уилфред. За ним Роза, Агата, Освальд, несколько южных торговцев, а затем все гости, как по команде, начали аплодировать, и сквозь этот оглушающий плеск можно было расслышать поздравления и пожелания счастья. Генри видел, что среди гостей остались недовольные, опустившие руки вдоль тела или скрестившие их на груди, упрямо молчащие или отвернувшиеся. Они были — но были в меньшинстве, а значит, однажды кто-нибудь или что-нибудь сумеет до них достучаться, ведь нельзя всю жизнь провести так, без любви. Это неправильно. Джетт восхищённо обводил зал взглядом. Даже лорд Дойл, который, как сперва показалось Джетту, был настроен против них с Генри весьма негативно, рукоплескал и счастливо улыбался, стоя около Уилфреда. Эдвард, стоя около матери, несмотря на все шутки и подколки, выглядел удовлетворённым и поддерживал общие рукоплескания. А потом Джетта развернул к себе Генри, и поле зрения уменьшилось до его вдохновленного лица. — Мы сделали это. — Ты сделал это. — Нет. Нет, если бы не ты, меня бы здесь вообще не было. Поэтому, — Генри провел ладонью по щеке Джетта, а затем плавно опустился на одно колено и, не сводя глаз с всё более и более алеющего лица Джетта, вытащил из кармана брюк небольшую коробочку, — Позволишь? Генри уже спрашивал, хочет ли Джетт быть с ним так, как это принято у людей. Джетт тогда ответил, что это невозможно, потому что подобные союзы в Королевстве никогда не заключались, но, если бы это было возможно — да, да, так много да, сколько успел сказать Джетт, прежде чем его прижали к кровати и поцеловали. А теперь Генри стоял перед ним на одном колене и протягивал кольцо, инкрустированное сапфирами и двумя рубинами — Джетту не нужно было видеть кольцо целиком, чтобы знать, что красных камня будет только два. — Какой глупый вопрос, — взволнованно произнес Джетт и протянул Генри руку. Прежде чем надеть кольцо, он поцеловал её. В толпе послышались восхищённые охи, вдохи и визги, но ни для Генри, ни для Джетта этого шума больше не существовало. Были только они и бесконечная, всеобъемлющая… — Я люблю тебя. Генри переплёл их пальцы и наклонился к Джетту, смотря с такой нежностью, словно он никогда раньше не испытывал этого чувства, и теперь, распробовав, наслаждается им сполна. Джетт крепче сжал его руку. На фоне белой перчатки и бледной кожи рубины в кольце сияли, как огни дома в разгар зимы. — Как хорошо, что мы однажды встретились. — Как хорошо, что ты есть. — Эй, Джетт? — А? Вместо ответа его губы мягко накрыли губы Генри — недолго, всего пять секунд, но это были лучшие пять секунд в жизни Джетта, потому что он чувствовал Генри каждой клеточкой своего тела. — Ого, — не открывая глаз, прошептал Джетт, — Мне кажется, я никогда не буду счастливее, чем сейчас. Генри тихо-тихо рассмеялся и, заправив выбившуюся из причёски прядь волос Джетта, склонился к самому уху. — Мы уйдём и будем одни гулять по замку, а потом вернёмся в покои, и я очень надеюсь, что смогу сделать тебя ещё более счастливым. Джетт захлебнулся воздухом, а потом посмотрел на улыбку Генри. Они будут счастливее.