Good top

— Да, милая, трахни меня, оттрахай меня по полной, — лепетал Кэнан, — Г-глубже, пожалуйста, глубже… вот так, чтобы ты у меня из ушей полезлаааа… аааргхххх… Владеть его телом, всовывать в его чмокающую, страждущую дырку оказалось так сладко, что Эзра усиленно двигала бедрами, чувствуя, как от его стонов, его дрожи внизу живота набухает облако сахарной ваты. Она никогда не слышала, чтобы он стонал так громко и протяжно, хрипло и отчаянно взывая к ней. Его сильная спина была влажной от пота и играла мускулами, а мышцы на бедрах и ягодицах подрагивали с каждым размашистым толчком. Вытащив длинный член из его отчаянно подмигивающей задницы, она запихнула в него пальцы, покрытые смазкой, и крупная дрожь прошила его тело. — Ты т-такая теплая… Эзра… Эзрочка, умоляю, войди в меня снова… Он расставил ноги, подставляя ей свой зад, предлагая ей его. Очко то расширялось, то сужалось, реагируя на вошедший в него шприц с холодной смазкой. Кэнан изогнулся так, чтобы она затекала вглубь, глубже, еще глубже, и по мере того, как шприц опорожнялся, звериный скулеж тянулся алмазной ниточкой с его губ и лип к ее ушам. Такое удовольствие взять его по-собственнически за бедра и слитным движением притянуть к себе. — Такой смазанный, хороший мальчик, — на что Джаррус громко и похабно хнычет, — В самый раз для моего члена. — О Сила, Эзраааа, — хорошенько отстеганный ее словами, Кэнан едва не кончил. Она не позволила. Он растекся, распластался по постели, как тающее сливочное масло, но жопу держал исправно, за что Бриджер его беспрестанно нахваливала. Выйдя из него полностью, она наблюдала, как он судорожно сжимается, словно выискивая опору, стержень, а его жопка обильно сочилась смазкой. Эзра пощекотала языком его нежную красную дыру, отдрачивая тяжелый побагровевший член, отчего Джаррус всхлипывал, как ребенок. Его яички были стянуты столь сильно, что каждое прикосновение к ним отзывалось жгучей болью. Джаррус задыхался и сжимал кулаки от того, как она безжалостно вбирает их в рот, при этом ее кулак продолжал размеренно ездить по его стволу. Он чувствовал, как преякулят находит свой путь к уретре, несмотря на препятствие в виде металлического кольца, и капает из него, тянется из него вниз, бесконечно и медленно… Слезы выступили у него на глазах, когда Эзра снова вторглась в его кишки так, что из него полностью вышибло дух. — Да, моя девочка, — невнятно бормотал он в полном неадеквате, его ноги заметно дрожали, продолжая держать жопу так, чтобы та получала по самое не хочу, — Ааах, моя крошка, ты беспощадна, и мне это тааак нравится… О, ЗВЕЗДЫ, аааахххнннмммммг… Эзра трахала его так быстро, как только могла, замечая, как подворачиваются и дрожат его ступни, а задница начинает подпрыгивать. Она задыхалась, как преследующий добычу хищник, пот с них обоих лился градом, но она упорно долбила его, ощущая, как другой конец фаллоимитатора, находящийся в ее киске, стимулирует ее саму, и сходя от этого с ума. Ей казалось, она чувствует, как член входит в упругое молодое тело, такое жаркое, что слезы наворачиваются на глаза, и как алая плоть жадно пожирает ее, неохотно отпуская лишь чтобы трение не прекращалось. Он так хлюпал для нее, он практически визжал для нее, как шаросвин, и она выгнулась дугой, дрожа и матерясь, и все впихивая в него, передавая свою дрожь изможденному телу под ней. Кэнан рычал, Кэнан кричал, и ей едва хватило сил, чтобы шевельнуть пальцами и освободить его, повалившись ему на спину и запихивая по самое горло, он извивался под ней, его подбрасывало, как на волнах, пока шторм не утих, пока сознание не потускнело, и они оба не упали в объятия друг друга. — Крифф собачий, милая, я… — на лице у Кэнана было написано столько эмоций, что это заставило Эзру захихикать. Он тоже улыбнулся, привлекая ее к себе. — Малыш, из тебя вышел отличный топ, — голос его был сорван, и Бриджер снова ощутила прилив гордости. Она укутала их обоих одеялом — двигатели старого шаттла Райдера были выключены, и сухая и холодная зима Лотала постепенно пробиралась в кабину. — Расскажи еще раз об этом лот-волке, — попросил Кэнан. Эзра говорила, а он слушал. Их сердцебиение успокаивалось. Их разгоряченные мокрые тела постепенно остывали. Где-то вдалеке слышался одинокий вой…