Город

Москва, тот город столь чудесный, местами странный, но прелестный. Днем нравится ходить, гулять, а ночью нравится стрелять. Все знают москвичи заветом, что город этот чуть «с приветом». Выходишь ночью - берегись, орудие сложить стремись. Ведь сколько бы не говорили, все москвичи уже «приплыли». Закат наступит - началось, ребенка имя пронеслось. Наркотики, столь злые дети, в крови смешались как в букете, и маленький ребенок там, все смотрит - смотрит по углам. И улицы вдруг опустели. «Смотри, подруга, ты же в деле?… и в горле паника, долой ...отплатишь сразу головой». Смотря на столь тяжелый случай, девчонку ты-то хоть не мучай, но людям в нынешнее время любая «шалость» не как бремя, скорее как прикол, конфуз рванусь… и то, что было в шприце по вене может вмиг пуститься. Хоть случай этот повседневный, для автора столь эфемерный, что стоит только изгаляться, такое может проявляться И той истории конец, печальный столь, как мертвый жнец. Девчонка та, почуяв сладость, и в то же время смерти слабость, в конвульсии брыкаясь там, где места точно нет слезам. Ведь было всё предрешено и вот, почувствовав: «оно». Протяжный стон, последний вздох, и тельце девочки пропало, да в тени смертии упало, людей вокруг застав врасплох… Настолько плохо было людям, что аж вкусив тот плод Иудин, посмели посрамить тот факт, что смерть ведь не обычный акт. И дарят этот акт не люди, а те, кто вырос как из ртути. Божественное созиданье, сие достойное посланье. Когда ты смотришь на нее, ты помнишь слабое вытьё. Пред смертью девочка скулила и о достойном лишь просила. Итог таков: прост и понятен, всем умным людям точно внятен, как и кому, где умирать - тут может только Бог решать.