Напоследок подкрепился,
Белобогу помолился
Святогор, и пошел он в путь-дорогу,
Любославу чтоб свою спасти.
Долго шел он под палящем солнцем
По багровым высохшим степам,
По окрестным деревушкам и лесам.
Пот уж катился градом по лицу,
Начал изнывать от жажды богатырь,
Утирая с широченного чела потницу,
Возжелал Святогор из родника напиться.
Остановился в кленовой роще,
Собираясь предаться сладком сну,
Но, резко учуяв запах могильный,
Всё равно он продолжил свой путь…
Долго ли, коротко ли,
За временем он не следил,
Но солнце уже уходило в закат,
Как услыхал богатырь Святогор
Громкие, громогласные крики,
Доносящиеся откуда-то спереди.
Живо духом воспрянул,
Взяв железную волю в кулак,
Ринулся отважный храбрец
В сторону возгласов чьих-то.
Нёсся, бежал Святогор
Во всю прыть, что было сил,
И по пути древесные стволы
Сметал он на бегу.
И на самой опушке леса
Его хватило цепененье.
На осквернённой чернотой траве
Лежала поленица Любослава,
Страдальчески она стонала,
Была на то одна причина:
Вокруг нее носились карлики,
Покрытые сплошными черными цветами,
С худыми тельцами, крысиными хвостами,
Рожками недоношенных телят,
Копытцами уродливых ягнят;
Они смеялись и противно хохотали
Протяжными старушечьими голосами,
Все чертянята были наги,
Трое из них засунули уды свои срамные
Дородной былой богатырше промеж ягодицы,
Четверо — в уста, а пятеро — в лоно,
Устроили бесы несусветный разврат!
Безумная ярость и гнев бесконечный
Обуяли Святогора, гордость русской земли.
Пересек за раз он поле в пять саженей,
Раскидал всех чертей, защитив Любославу
От темных сил гадкого поругания.
Меч-кладенец пролил кровь-черноту,
Многим головешки поотрубив,
Кому-то распорол животы,
Попутно все лапы отняв.
Вонзил Святогор свой отважный меч
В покрытую черной кровью земелицу,
Поцеловал бессознательную Любославу,
Сверкнув буро-каштановыми зеницами,
Ея тело на плечи взвалил
И попер к певуну Валидуру —
К тому, кто знал от порчи лекарство.