The Care and Feeding of Hypothetical Worm Boyfriends

      Поздно вечером после долгого дня репетиций, они сидят в комнате Чана, слишком уставшие, чтобы заниматься хотя бы чем-то, кроме бездумного листания соцсетей, пока либо Чан, либо Феликс не сдастся и не решит, что пора выключить свет и попытаться заснуть. Они заняли кровать Чана, не сколько обнимаясь, сколько просто занимая личное пространство друг друга. Это мило и по-домашнему, как кажется Чану. Из колонок звучит тихая фоновая музыка из видеоигры, настольная лампа освещает комнату мягким и тёплым светом. У них не так много времени, чтобы вот так просто побыть рядом друг с другом.              Чан убирает свой телефон, чтобы прислониться к Феликсу и понаблюдать за тем, как он листает TikTok. Феликс услужливо наклоняет экран своего телефона, чтобы Чан мог видеть, что он смотрит: серию видеороликов, где очевидно искусственный голос спрашивает своего парня, будет ли он по-прежнему любить его, если тот станет червяком.              — Как ты вообще это находишь? — фыркает Чан.              — Не знаю, это тренд, — Феликс зевает и пролистывает ещё пару видео, обрывая фрагменты танцевальных челленджев и случайных звуков. — Знаешь, как это бывает: смотришь один ролик, и тебе попадается ещё пятьдесят похожих.              — Мм, — говорит Чан. Он трётся щекой о мягкие волосы Феликса и вдыхает сладкий аромат его кондиционера. — Ты не хочешь спросить меня?              — Что спросить? — хмыкает Феликс.              — Буду ли я по-прежнему любить тебя, если ты станешь червяком?              — Оу, — говорит Феликс. Он закрывает приложение и бросает телефон на кровать, куда-то к их переплетённым ногам, и качает головой. — Нет. Мне это не нужно. Я и так знаю, что ты скажешь.              — О?              — Ну, суть вопроса ведь в том, не уверен ли я, что ты меня любишь, верно? А ты никогда не заставлял меня чувствовать это. Так что да, я думаю, ты бы сказал, что всё равно любил меня, если бы я был червяком, — говорит Феликс, как будто это самая простая вещь в мире, как будто ему никогда не приходило в голову думать иначе.              — Конечно, любил бы, — отвечает Чан, возможно, с большим энтузиазмом, чем того заслуживает тупой вопрос из мема, но простая искренность Феликса всегда обезоруживает его. Чан постоянно беспокоится о многом, как о чём-то важном, так и по мелочам: о том, достаточно ли усердно он работает, создаёт ли хорошую музыку, достаточно ли поддерживает участников группы или является хорошим парнем. Но, должно быть, он делает что-то правильно, раз Феликсу даже не нужно задаваться вопросом, как сильно его любят.              — Держу пари, ты был бы таким милым маленьким червячком, малыш, — Чан оставляет поцелуй в волосах Феликса и улыбается.              — Да? — Феликс хмыкает.              — Безусловно.              — Хм, — сонно произносит Феликс. Он немного отклоняется в сторону и кладёт голову на плечо Чана. — Ты мог бы поместить меня в... Как это называется. Я не знаю слова. Что-то вроде террариума для червей. Ты поставил бы меня на стол в студии, и я был бы твоей компанией, пока ты работаешь, и слушал бы все твои новые песни.              — Не думаю, что у червей есть уши, — говорит Чан. Он легонько играет с одним из ушей Феликса.              — Они ведь чувствуют вибрации, верно? Например, через кожу. Тебе просто нужно будет постараться сделать мощный бит.              — Да, конечно, — смеётся Чан. — Ты можешь рассказать, какие тебе нравятся больше. Чем больше виляний, тем лучше трек.              — Именно, — Феликс делает волну телом, чтобы изобразить это.              Чан снова смеётся и обхватывает Феликса руками, прижимая к себе и слегка сжимая. Феликс издает низкий, совсем не протестующий звук и ещё немного извивается, пока не обхватывает Чана за туловище и не сжимает его в ответ. Чан прижимается щекой к макушке Феликса и просто... Ох, он просто очень любит его. Конечно, он любил бы Феликса, если бы тот был червяком. Конечно, Чан купил бы для него маленький бокс с лучшей грязью, привёл бы его в студию и сыграл бы для него все свои лучшие треки. Он бы позаботился о том, чтобы у Феликса было всё самое лучшее из того, что едят черви: листья или что-то ещё, ему придется провести некоторые исследования. Он сделает всё, чтобы позаботиться о нём.              Хотя, возможно, жизнь в террариуме не пошла бы Феликсу на пользу. Может, ему будет слишком тесно в таком маленьком пространстве. Вместо этого Чан мог бы купить садовый участок. Он мог бы создать небольшой сад на крыше, посадить цветы, установить небольшую акустическую систему для музыки, если бы в этом была необходимость. Феликс хотел бы жить на природе, чтобы солнце согревало землю для него. У него могли бы быть маленькие друзья-червячки — конечно, точно, потому что Феликс ненавидит одиночество, — и, если Чан будет держать его в студии, ему будет одиноко. Чан не мог бы всё время быть с ним, не мог бы брать Феликса с собой повсюду, и тогда бы он был совсем один. Это было бы эгоистично со стороны Чана — держать его так.              Может быть, вообще было бы эгоистично держать его в террариуме или в саду, когда червяку, возможно, нужен — на самом деле Чан понятия не имеет, что нужно червяку, — крошечный, нуждающийся в нём человеческий парень, который хочет держать его рядом, когда...              — Ой! — Чан вытаскивает руку из объятий, чтобы прикрыть плечо, где Феликс ни с того ни с сего укусил его. — За что?              — Я буквально слышу, как крутятся шестерёнки в твоей голове, — говорит Феликс. Он сжимает Чана в своих объятиях, а затем откидывается назад, чтобы между ними было достаточно места, и они могли нормально посмотреть друг на друга. — Ладно, расскажи мне.              — Ничего такого, —пожимает плечами Чан. — Это глупо.              — Ну, я буквально только что говорил о том, что я червяк? Да ладно, Крис, —закатывает глаза Феликс.              — Я просто… — пытаясь озвучить свои мысли, Чан понимает, насколько это глупо. — Я просто подумал. Если бы ты был червем, я бы, конечно, всё равно любил тебя и хотел, чтобы ты был рядом, но, наверное, тебе было бы не очень хорошо всё время торчать в моей студии, когда мне приходится часто уходить и оставлять тебя одного? А ты, наверное, предпочёл бы, ну, заниматься животными делами, иметь свободу или вроде того. Если бы ты был червяком, ты бы хотел совсем другого, а я просто хочу, чтобы ты был самым счастливым из всех возможных.              — Чанни, — говорит Феликс, растягивая губы в улыбке. — Ты действительно спрашиваешь, любил бы я тебя, будь я червяком?              — Заткнись, — простонал Чан, легонько толкнув Феликса. — Я ведь сказал, что это глупо. Я не прошу тебя об этом, о боже.              — То есть, я бы спросил, конечно, — говорит Феликс, стараясь удержать Чана в объятиях несмотря на то, что тот пытается вырваться из его хватки. Феликс не из тех, кто легко сдаются. Он упирается подбородком в плечо Чана и каким-то образом проникает рукой под футболку, тёплой ладонью поглаживая его по рёбрам. — Я бы всё равно любил тебя, даже если бы был червяком. Потому что я бы оставался собой, верно? Поэтому, конечно же, я бы хотел жить на твоём столе и есть грязь, слушая все эти мощные басы, которые ты для меня пишешь. Я бы не хотел быть нигде больше.              — Ты такой странный, — говорит Чан, чтобы не сделать что-то очень глупое, например, расплакаться из-за чужих слов.              — Плюс, подумай об этом, — говорит Феликс. — Если ты позволишь мне уйти и жить своей лучшей жизнью вольного червяка, ты не знаешь, что со мной может случиться. Может, мне там будет плохо. Меня может смыть дождём, и я окажусь на тротуаре, меня может выкопать садовник. Меня может съесть птица! Чанни, ты не можешь допустить, чтобы меня съела птица. Хенджинни убьёт тебя.              — Я абсолютно точно не позволю, чтобы тебя съела птица, — обещает Чан. Он целует Феликса в лоб вместо утвердительной печати. — Я буду оберегать тебя.              — Мм, — говорит Феликс и оставляет поцелуй на плече Чана. — Я бы тоже тебя оберегал, будь ты был червяком.              Чан смеётся. Иногда Феликс действительно слишком мил, чтобы он мог с этим справиться. — А что, если бы я был очень мерзким червяком, Ликс? Хм?              Феликс щипает его за бок, пробравшись под рубашку Чана. — Во-первых, почему ты должен быть более мерзким червяком, чем я? Хмм? Во-вторых, это неважно, я бы всё равно тебя любил. Я бы купил тебе маленький террариум для червей, чтобы ты жил в нём, и ты мог бы стоять на моём столе. О, я могу принести тебе из дома немного пляжной гальки. Червяки любят пляж? Наверняка, как червяку, тебе бы понравилось, верно? Я не могу писать песни так же хорошо, как ты, но ты можешь сидеть со мной, пока я играю, и я могу прибавить громкость, чтобы ты слышал взрывы. Ты мог бы стать моим маленьким счастливым талисманом.              Феликс говорит серьёзно. Чан знает, что он искренен, даже если это глупый воображаемый сценарий о жизни червяка. Какая-то часть мозга Чана до сих пор твердит ему, что это неправда, но для Феликса это правда, и этого достаточно, чтобы сердце сжалось в груди. Он снова обнимает Феликса, и тот радостно мычит, прижимаясь ближе, словно Чан уже не слишком близко, словно он никогда не сможет им насытиться.