Психоз

За дверью послышался тихий скрип ступенек — это была мама. Райли легко отличала её шаги от папиных — тот всегда шёл на таран, не скрывая своё присутствие, а мама всегда хотела тихонько подкрасться и что-то «случайно» подслушать или застать врасплох. Райли это раздражало, но она уже привыкла к этому самого детства. Тихий скрип за дверью стих, послышались приглушённые шаги, шуршащие о ковёр, и тишина. — Ну и что ты там встала?! — не сдержалась Райли. — Можно войти? — послышался голос мамы. — Заходи… Мама вошла в комнату и бегло осмотрела всё вокруг, словно хотела найти в комнате что-то запрещённое. Затем она улыбнулась и посмотрела на дочь, как на заключённого, успевшего спрятать заначку. Райли не понимала, то ли её воображение так разыгралось, то ли оно на самом деле так и было. Чёрный гость в Головном Отделе забегал красными глазами, будто тоже хотел что-то найти там, где оказался. Эмоции от страха скучковались в противоположном углу, спрятавшись за спиной Стыда. — Это Паранойя… — объявила Печаль. — Я читала о нём в инструкции… Радость внимательно осмотрела Паранойю. Теперь, на фоне образовавшегося вокруг него поглощения света, он не казался таким чёрным — скорее тёмно-серым. А его вид не предвещал ничего хорошего. Паранойя был одет в чёрный длинный плащ с острыми чертами и капюшоном. Его лица не было видно, но красные глаза и белоснежная улыбка сияли в тени, как новогодняя ёлка. Подрагивающие тонкие руки Паранойи обхватывали его собственное тело, словно в попытке защититься от кого-то. Ноги были худыми и угловатыми. Сквозь безумную улыбку в его бегающих глазах, можно было увидеть настороженность и недоверие. — И это новая эмоция?! — испугался Страх. — Это не эмоция, а расстройство эмоций, — поправила Печаль. — Как это понимать?! — рявкнул Гнев, по инерции ударив по пульту. Райли захотела выругаться при маме и со злостью сжала кулаки. В правой руке от боли запульсировала костяшка. — Я слышала шум. Что-то случилось? — поинтересовалась мама и села на кровать дочери. Райли посмотрела на карандаш и задумалась, стоит ли говорить правду. Что это был за неконтролируемый поток агрессии? Зачем бить по столу? Это расставание с подругами было просто «идеальным»… если это слово уместно. Бри и Грейс точно расстроились, но не разозлились. А я почему злюсь? Паранойя опустился на пол и подобрал свои тощие ноги под себя. С момента появления он находился на одном и том же месте за подъёмом в спальню. Казалось, что его не интересует перемещение по Головному Отделу или общение с эмоциями. Он даже ни разу на них не обратил внимание. Единственное место, куда был устремлён взор Паранойи — это в главный экран. Краснющие глаза смотрели туда и будто выжидали определённый момент чтобы что-то сделать. Райли не торопилась отвечать на мамин вопрос. Её мысли путались. Если сказать правду, мама подумает, что я странная. Это на меня не похоже. Может соврать, чтобы не беспокоить её? Ну ударила я со злости разок, ну и что? Да, без причины. Психанула. Не впервой. В хоккее такое постоянно происходит… Набрав побольше воздуха, Райли решила быть честной и призналась: — Я ударила рукой по столу, а попала по карандашу. Вот, — она показала маме ладонь с покраснением. — Болит теперь. — Почему ударила? — обеспокоилась мама. Она встала с кровати и хотела внимательнее осмотреть ушиб, но Райли одёрнула руку. И тут Паранойя впервые подал свой хриплый двоящийся голос, который заставил эмоций вздрогнуть от страха: — Вот оно! — Паранойя вытянул свою правую руку и тонкими пальцами указал на главный экран. — Мама подозревает, что ты сходишь с ума, Райли! Она думает, что ты… ЧОКНУТАЯ! Это слово эхом разлетелось из Мозгового Центра по всему отделу Долгосрочной Памяти. «Чокнутая!». Теперь это услышал каждый работник умственной сферы Райли. Зависть от страха и в поисках защиты, запрыгнула к Стыду на руки. — Что он делает?! — завопила Тревожность, бегая вокруг других забитых в углу эмоций, затем выхватила оттуда Радость и затрясла её за плечи, словно тряпичную куклу. — ЧТО ОН ДЕЛАЕТ?! Но Радость не знала, что ответить. Вся эта ситуация выбила её из колеи. Никто не был готов к этому. — Он внушает… — зарыдала Печаль, образуя вокруг себя фонтан из слёз. Эмоции заметили, как половина главного экрана, отображающего действительность Райли, исказилась. Теперь на экране отображалось две реальности сразу. Гнев испугался. Он вместе с остальными забился в угол и боялся что-то сделать. Паранойя, даже не сдвинувшись с места, всем своим видом наводил ужас на каждую из эмоций. Ему было достаточно просто сидеть у панорамных окон и сверкать оттуда своими краснющими глазами с белоснежной ухмылкой. Но вдруг Гнев охватило чувство отвращения от самого себя. Он увидел трясущийся от ужаса Страх и понял, что сейчас он ничем от него не отличался. А это было просто недопустимо! Уж лучше сделать любую храбрую глупость, нежели быть похожим на трясущийся от ужаса Страх. — Сейчас этот чёрт у меня получит! — закипел Гнев Извергая искрящееся пламя из макушки, он срывается с места, и за считанные секунды настигает Паранойю, который к тому моменту даже не шевельнулся и не перевёл взгляд с главного экрана, якобы Гнев для него не представлял никакой опасности. И это ещё больше разозлило красную эмоцию. Гнев начал наносить сокрушительные удары, однако, к его удивлению и разочарованию, каждый его удар проходил сквозь Паранойю, словно тот состоял из воздуха. Словно фигура Паранойи была неосязаемым призраком. Гнева это разозлило ещё больше, и он обрушился серией ударов по врагу, но эффекта это никакого не оказало. Паранойя сидел неподвижно, а его холодный и безразличный взгляд ещё больше раззадоривал Гнев. — Бестолку… — Печаль на секунду отключила свой поток слёз чтобы объясниться перед Гневом. — Напоминаю, что Паранойя — это не эмоция… Мы не можем воздействовать с ним… Но он может воздействовать с нами… — Как? — спросила Зависть. — Смотрите… — Печаль указала на главный экран, после чего Гнев перестал размахивать кулаками вокруг Паранойи и вернулся обратно к пульту управления. — Мам, со мной всё в порядке, — заверяла Райли, спрятав руку за спину. — Это мелочи. За один период в хоккее больше прилетает. Эмоции смотрели главный экран с искажённой реальностью. В одной половине экрана мама смотрела на дочь с сочувствием, а во второй с недоверием и тревогой. — Где настоящая мама? — Зависть выпрыгнула из рук Стыда прямо на пульт управления, задев несколько кнопок. — Радость, пора! — Тревожность выставила жёлтую эмоцию возле пульта. — Давай, разруливай! Радость не торопилась воспользоваться пультом. Она посмотрела на всех эмоций, собравшихся рядом, и у каждого из них был озадаченный вид, даже у Печали. Позади у панорамных окон неподвижно, словно статуя, сидел Паранойя и улыбался, вытянув указательный палец в сторону главного экрана. От этой картины, как ни странно, Радости стало немного легче. Насколько она поняла, Паранойя здесь был лишь в роли помехи, который хотел воздействовать на эмоции не физически, а хитростью. А значит, что ничего у него не выйдет, потому что эмоции умнее, а работа в команде — непобедима. — Справа настоящая мама. — Нет слева! — Справа, говорю! — Да нет же! Эмоции начали спорить, какая из мам на экране была истиной: та, что смотрела недоверчиво, или с сочувствием. — Ладно, дорогая, не буду тебе мешать. Делай уроки, — ответила мама с непонятной интонацией. То ли это была тревога, то ли обычный голос. Райли хотела попросить маму повториться, но посчитала, что это прозвучит подозрительно. На одной половине главного экрана эмоции видели, как мама улыбалась и как ни в чём ни бывало вышла из комнаты, на другой половине экрана она сделала тоже самое, но взгляд у неё был встревоженный. — Что за чушь?! — разозлился Гнев и посмотрел на Паранойю. — Это всё ты?! Паранойя никак не отреагировал. Он смотрел на экран, как заворожённый, и продолжал не опускать руку с вытянутым указательным пальцем. Когда мама закрыла за собой дверь, Паранойя снова заговорил двоящимся мерзким голосом: — Мама не доверяет тебе, Райли. Она пошла звонить папе. Хочет сказать, что ты ЧОКНУТАЯ! Это словно опять разлетелось по всему отделу Длительной Памяти. — Радость, просто нажми на пульт, спаси Райли! — взмолилась Брезгливость. — Видишь, что он творит? — Хорошо, — Радость нажала на пульт, и тот окрасился жёлтым цветом. Хандра подсобила, нажав на экран смартфона, после чего цвет радости наполовину смешался с цветом скуки, после чего раздвоенный экран превратился в один, как было раньше. Райли немного потянулась, разминая затёкшие мышцы, слегка прищурила глаза и широко зевнула, прикрывая рот рукой. Небольшая волна напавшей сонливости, заставила ей встряхнуть голову, выбросив оттуда лишние мысли, открыть учебник испанского языка и начать выполнять домашнее задание, сосредоточенно изучая новые слова и грамматические правила. — Правильно, Райли! — засияла Радость. — Учёба-учёба и ещё раз учёба! И долой из головы всякую чушь! — Радость обернулась, чтобы поздравить Паранойю с проигрышем, но тотчас побледнела, — Паранойя теперь смотрел на неё. Это был первый раз, когда он обратил внимание на эмоцию. Его красные глаза уставились на Радость, а тонкие тёмные пальцы сжались в кулак. Ухмылка, сияющая в тени капюшона, сменилась на грустную рожицу. Радости стало не по себе. Она думала, что Паранойя существует в своей реальности, где нет физических препятствий. Но теперь она поняла, что сама стала этим препятствием. Паранойя оставался на месте в противоположном углу зала, расстояние между ним и эмоциями было приличное, но грустная рожица с красными глазами, тревожили Радость. — Р-ребят, мне не по себе оттого, как он на меня смотрит, — призналась жёлтая эмоция, после чего остальные заметили взгляд Паранойи. Стыд встал на защиту Радости, преградив её своим телом, и от этого Радости стало спокойней. — Печаль, он может со мной что-то сделать? — Эмоции он может подавить… — меланхолично сказала Печаль. Она спокойно подошла к библиотеке, критично сблизившись с Паранойей, но ничуть не испугавшись его. Тот в свою очередь не обратил на неё никакого внимания, и продолжал сверлить взглядом спрятавшуюся за Стыдом Радость. Печаль подняла с пола нужную книгу, вернулась обратно к эмоциями, попутно листая страницы в поисках нужной главы, и протянула её Радости со словами: — Вот тут всё, что тебе нужно знать. Радость понимала, что своими вечными расспросами могла утомить Печаль, поэтому в коем-то веке нужно было сделать что-то и самой — например прочесть эту книгу. Ну хотя бы одну страничку. Но не успела Радость и слова прочитать, как вокруг неё собрались заинтересовавшиеся книгой эмоции: Зависть запрыгнула на руки Стыда, откуда было лучше видно; Брезгливость, Гнев и Тревожность начали толкаться чтобы занять позицию поближе, а Страх и Хандра встали рядом — один боялся заглянуть в книгу, другая не отрывалась от своего смартфона. — Читай вслух, мне не видно! — пожаловалась Зависть. — И быстрей, а то я сейчас кого-нибудь ударю! — предупредил Гнев. — Что же там?! — взмолилась Тревожность. — Что Паранойя может сделать с нами?! — Не переживайте, — томно выдавила Печаль. — Это касается только Радости и Хандры. После этих слов Хандра отвлеклась от смартфона и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что написано в книге. — Не напирайте! — недовольно буркнула Радость и выскользнула из толпы. Стыд теперь не перекрывал обзор Паранойи и Радость вновь почувствовала на себе сверлящие красные глаза. Она нашла в себе смелость посмотреть на Паранойю и погрозить ему пальцем: — А ты у меня сейчас попляшешь. — Вслух, пожалуйста! — ещё раз попросила Зависть. — Да-да, — Радость положила книгу на пульт управления и начала читать вслух: — «Паранойя — это сложное психологическое состояние, которое влияет на то, как Райли воспринимает окружающий мир. Паранойя представляет собой постоянное чувство недоверия, подозрительности, ощущение опасности, зачастую без объективных оснований». Угу… хм… — Дальше! — потребовала Зависть. — Тут слишком много написано! — взмолилась Радость. — Дай сначала я прочитаю, потом ты, хорошо? Зависть обиженно надула щёки и отвернулась. Радость сделала глубокий вдох и принялась за чтение. Остальные эмоции решили не мешать ей и молча ждали у пульта, иногда посматривая на экран, где Райли учила испанский, и время от времени проверяя Паранойю, который продолжал сверлить взглядом жёлтую эмоцию, повернувшуюся к нему спиной. Стыд заметил это и снова перегородил Радость своим телом. — Должна отдать тебе должное, «Паранойя», — вдруг сказала Радость. — Это ещё не победа. — Прочитала? — обрадовалась Зависть. — Ещё нет. Прочтение двух страниц у Радости с непривычки заняло довольно долгое время. Она не была любителем чтения в отличие от Печали. Да и в целом считала, что это занятие больше подходило для печального состояния, нежели для радостного. Раньше Радость думала, что если начнёт читать вместе с Печалью, то превратится во такую же вторую Печаль, и Райли останется без радости. Но сейчас она понимала, что всё это был бред. Да и к тому же сейчас серьёзный случай. А знание — сила. — Всё! — объявила Радость и передала книжку Зависти. Та без интереса приняла её и закрыла, так туда и не заглянув. — И что там? — поинтересовалась Хандра. Это было не в её стиле интересоваться хоть чем-то, но в данном случае, если верить словам Печали — это и её тоже касалось. — Сейчас расскажу, — Радость почесала затылок, не зная с чего начать. — Слишком много информации. И хорошего мало. — Да говори уже! — перепугался Страх. — В общем, паранойя подавляет любую эмоцию, которая будет мешать ей наращивать силу. Там не указано, какие именно эмоции, но подозреваю, что это радость и скука. — Правильно, — похвалила Печаль. — А я то почему? — Хандра меланхолично протянула и нажала на кнопку в смартфоне, отчего Райли отложила учебник и устало протёрла глаза. — Потому что ты успокаиваешь Райли, — объяснила Радость. — Ну, по-своему, конечно. И я её успокаиваю. Но все остальные эмоции будут наоборот способствовать распространению паранойи, особенно Гнев, Тревожность, Страх и Зависть. — А я то тут каким боком? — пожаловалась Зависть. — Честно говоря, не знаю. — А что мы со Стыдом? — спросила Брезгливость. — Тоже не знаю… там не написано. — Будут подавлены, — сказала Печаль и после того, как на неё все вопросительно посмотрели, добавила: — Скорее всего. Не уверена. — Что значит «подавлены»? — спросила Брезгливость. — Звучит отвратительно! — Там не написано, — расстроено добавила Радость, — но я думаю, что пульт перестанет на нас реагировать. Когда подавляются одни эмоции, сила других начнёт расти. Так было написано. — И как избавиться от этой Паранойи?! — рявкнул Гнев и посмотрел на незваного гостя, который неподвижно сидел в углу зала. — Так бы и настучал ему по голове! — Понимаете в чём дело… — неловко протянула Радость. — Возможно, никак. — КАК?! — одновременно возмутились Страх и Тревожность. — В книге не сказано… — Там хоть что-то сказано?! Дай сюда! — Гнев вырвал из рук Зависти книгу и принялся листать страницы. — Дело в том, что Паранойя может быть как добром, так и злом. Как и любой из нас, — призналась Радость без особого восторга. — Нам нужен баланс. А если его нет, это ударит по Райли. — Ты хочешь сказать, что если эта дрянь, — Брезгливость ткнула в сторону Паранойи, — не будет перебарщивать, то всё будет в порядке? — Типа того, — подытожила Радость. Остальные эмоции посмотрели на Печаль, чтобы та подтвердила слова Радости. Недоверие эмоций несколько задело Радость, но та понимала, что на их месте она также хотела бы услышать лишнее подтверждение. Печаль согласно кивнула. — И какие у этой Паранойи плюсы?! — Гнев не нашёл нужной страницы и бросил книжку на пол. — Паранойя — это защитный механизм, помогает Райли быть внимательнее… — Радость почесала затылок, пытаясь вспомнить, что было написано в книге. — Ах да, ещё Паранойя развивает «критическое мышление». Лишние подозрения Райли могут помочь ей искать подтверждения информации. Да и в целом из-за Паранойи у нашей девочки будет повышенная осведомлённость о своём окружении и событиях, что может привести её к более обдуманным и взвешенным решениям. — А что по минусам? — спросила Тревожность. Радость хотела ответить на этот вопрос, но поняла, что запомнила только плюсы. Это было не в стиле Радости держать в памяти негативные данные, поэтому Печаль пришла ей на помощь: — Минусов тоже достаточно. Если Паранойя начнёт подавлять эмоции, то в первую очередь это скажется, на тревоге, что может привести к хроническому стрессу и депрессии. Если у Райли начнётся депрессия, то в нашем Головном Отделе будет ещё одно пополнение. — Ой! — испугался Страх и обнял Тревожность. — Это ещё не всё, — не останавливалась Печаль. — Паранойя может привести к разрушению связей с семьёй и друзьями. Райли может начать избегать общения и стать затворницей. А также из-за постоянного ощущения угрозы, она со временем начнёт испытывать физическое и эмоциональное истощение. А также у неё начнутся проблемы со сном, питанием и общем здоровьем, и всё из-за непрекращающейся тревоги. — Ничего не напоминает? — спросила Брезгливость у Тревожности. — Напоминает, — оранжевая эмоция выпрыгнула из объятий Страха, подбежала к Печали и спросила: — А чем тогда я отличаюсь от Паранойи? Печаль сняла очки, протёрла их свитером и с важным видом начала объяснение: — Ну во-первых, тем, что паранойя — это не эмоция, а состояние, при котором нарушается функционирование эмоций. Во-вторых, ты, Тревожность, помогаешь Райли предвидеть потенциальные угрозы и быть готовой к ним. Паранойя же связывает Райли с иррациональным страхом, то есть с постоянным чувством ужаса, которое возникает без реальной или объективной на то угрозы. При этом этот страх обязательно непропорционален реальной ситуации, и из-за этого мешает жить. — Прекрасно! — вякнул Гнев. — Теперь у нашей Райли три вида страха: настоящее, будущее и несуществующее! Блеск! Страх и Тревожность виновато посмотрели в пол. — Не могу поверить, что это говорит Гнев, — Брезгливость встала на их защиту. — Ой, а из-за тебя Райли овощи толком не ест! — А из-за тебя она постоянно злится. Посмотри, что ты с её рукой сделал! — Я не специально! — макушка Гнева начала закипать и Радость тут же вступилась: — Ребята, хватит! Паранойе именно это и надо — рассорить нас! Мы все нужны Райли. Даже Паранойя в какой-то степени. — Серьёзно, Радость? — вступила Хандра. — Посмотри на это чудовище. Ты её хочешь оставить? — Я не знаю, что делать. Даже Печаль не знает. У нас есть лишь неполное объяснение происходящего в инструкциях, а как нам быть, там не написано. Придётся сами решать и разбираться на ходу. — Как обычно, — хмуро добавила Брезгливость. Райли сидела за столом, утомлённо листая страницы учебника по испанскому языку. Её усталость нарастала и в конце концов, она с лёгким вздохом закрыла учебник, отодвинула его в сторону, выключила настольную лампу, а затем встала со стула и плюхнулась на кровать. И хотя на улице был разгар дня, и солнечный свет всё ещё проникал сквозь занавески, над головой Райли бледно зелёным оттенком загорелись фосфорные звёзды, расклеенные по всему потолку. Благодаря узкому переулку, в котором жили Андерсоны, и высоким соседним зданиям, даже при солнечном дне в мансардной комнате было довольно тускло, а солнце тонкой линией проникало внутрь лишь в определённое время. Райли понимала, что на солнце в этой комнате можно было не рассчитывать, поэтому, благодаря гирляндам, развешанным по всему периметру и двум настольным лампам, ей удалось создать здесь безопасную и уютную обстановку. Но только сейчас Райли решила полежать без света в полной тишине. Ей нужно было расслабиться, а в голову лезли нежелательные мысли. Постер «Больше блёсток», который висел на потолке между звёздами, скрылся во тьме, а солнечный луч, что разделял комнату на две половины, попал по одному из хоккейных кубков, выстроенных в ряд на комоде, и образовал красивое загнутое отражение, напоминающее блестящую волну. Эмоции наблюдали за тем, как разум вызывал одно воспоминание за другим и с помощью проектора показывал их поверх главного экрана. Сначала это были мысли о Бри и Грейс, потом о Вэлл и новых подругах. Печаль смотрела на эти воспоминания и не отпускала кнопку пульта. Хандра присоединилась к управлению и благодаря этому Райли не заплакала, но почувствовала прилив меланхолии. Вдруг в Головном Отделе раздался оглушительный треск, заставивший эмоции вздрогнуть, а главный экран вновь разделился на две половины реальности. Радость заметила, что теперь взгляд Паранойи сместился с неё на главный экран. — Опять эта дрянь за своё! Да я тебя!.. — Гнев хотел опять наброситься на Паранойю, но Радость его остановила: — Стой, ты нужен нам тут. Сосредоточься. — Сосредоточиться?! На чём?! — На помощи Райли. Не дай Паранойе тебя разозлить, иначе Райли станет только хуже. — Как скажешь, — Гнев недовольно замахал руками и сделал глубокий вдох. — Всё-всё, я остыл. — Отлично. Ребят, подойдите поближе и будьте на чеку. Эмоции послушались Радость и встали вокруг пульта полукругом. — Экран теперь всегда таким будет? — спросила Хандра. — Раздвоенным? — спросила Радость. — Не знаю. — Ты хоть что-нибудь знаешь?! — с претензией спросила Зависть. Радость хотела язвительно ответить, но решила не усугублять ситуацию. Самое важное для неё сейчас было — это здоровье Райли, не только физическое, но и психическое, о важности которой писали в инструкциях. Поэтому спорить сейчас было не лучшей идеей. Разум вызвал ещё одно воспоминание и перекрыл им раздвоенный экран. Судя по цвету шарика, зависшего в воздухе, воспоминание было и грустным, и радостным. Райли вспомнила последний день сборов, в котором тренер Робертс после матча вызывала каждого игрока к себе в кабинет. Допрос этот проводился строго по одному. Райли не знала, о чём тренер спрашивал остальных, но её он вызвал чтобы узнать, почему она отобрала шайбу у своей напарницы Тенни, и зачем так слепо влетела в Грейс. — Вот оно! — раздвоенный голос Паранойи раздался по Головному Отделу. Он снова вытянул свою правую руку и тонкими пальцами указал на главный экран. — Райли, ты никому не сказала про паническую атаку, но вдруг Бри и Грейс сказали об этом тренеру, а она сказал об этом маме, и теперь мама знает что ты… ЧОКНУТАЯ! — А вдруг это правда? — Тревожность не смогла сдержаться и окрасила пульт оранжевым цветом. — Мама на нас странно смотрела сегодня! — Пф… Это же была иллюзия Паранойи! — бросила Радость. — Очевидно же, что наша мама была на экране, где было всё в порядке. — Откуда ты знаешь? — Тревожность вызвала пульт воображения и выбрала несколько вариантов событий, листая их поверх воспоминаний Райли: — Вот мама узнаёт о нашей панике и запрещает нам играть в хоккей. Вот папа идёт жаловаться на тренера за то, что довела Райли до такого состояния и портит наши отношения с тренером. А вот вариант, где происходит и то и другое, наша крыша едет и нас увозят в психушку! — Хватит! — Радость аккуратно сложила пульт воображения Тревожности и скрыла его внутри панели. — Мы же договаривались, не перебарщивать с воображением. Райли это не нужно, особенно когда здесь этот… — Этот чёрт, — предложил Гнев, глядя на Паранойю. — Спасибо. Райли посмотрела на свою ушибленную костяшку руки. Боль вроде как утихла, но интерес, возникнет ли она снова, если коснуться ушиба, взял своё. Райли осторожно надавила на покраснение, и резкая боль пронзила её и заставила вздрогнуть. Райли потрясла рукой, пытаясь унять боль и задумалась. А ведь её неконтролируемая беспричинная злость впервые вырвалась наружу и угодила прямо по острому углу карандаша. И дело было даже не в карандаше, а в том, что эта злость взялась из ниоткуда. Нет, я не чокнутая. Я же не превращусь в тех одиноких девочек, которые калечат себя, чтобы на них обратили внимание? Мне не нужно это! Я и так в центре внимания и в школе, и у родителей, везде. Зачем мне это? Может быть проблема в том, что я наоборот нахожусь в центре внимания и мне это на самом деле не нужно? — Может успокоить её? — предложила Хандра. — Паранойе это не понравится… — предупредил Страх. — Мало ли, что ему не понравится, — Радость нажала на пульт. Райли тотчас выкинула тревожные мысли из головы, взяла с тумбочки смартфон и открыла плейлист любимых клипов «Больше блёсток» — он всегда повышал её настроение. — ТЫ! — разгневанный голос Паранойи впервые обратился к эмоции и вновь посмотрел на неё пылающими от злости глазами. Радость от неожиданности сжалась от страха. Паранойя щёлкнул пальцами и в тот же миг произошло нечто зловещее. Из пола Головного Отдела вырвались прозрачные цепи. Сверкая холодным металлом, они стремительно двигались, образуя вокруг Радости, Брезгливости, Хандры и Стыда прозрачный куб. Цепи были сложены так плотно и равномерно, что не оставляли ни малейшего пространства для побега. Радость с отчаянием попыталась отпрыгнуть назад, но цепи уже сомкнулись вокруг неё. Она хотела дотянуться до пульта, но столкнулась с холодным металлом, который не позволил ей дотянуться. Хандра в своём обычном меланхоличном состоянии даже не пыталась сопротивляться. Брезгливость с отвращением отшатнулась от цепей, но была быстро окружена и заперта. Она с ужасом смотрела на металлические прутья и старалась не касаться их, словно они были покрыты чем-то грязным. Стыд, чувствуя себя униженным и уязвимым, побоялся сопротивляться и пытался спрятать лицо руками, но цепи окружили его, не оставив никакой возможности для укрытия. Это произошло так быстро, что оставшиеся на свободе эмоции, не успели отреагировать и понять, что случилось. Но как только они хотели броситься на помощь к заключённым, Паранойя ещё раз щёлкнул пальцами, и цепи начали стягиваться, сближая скованные эмоции друг к другу, пока цепи не сформировали один большой куб из металла. Паранойя сделал резкий жест рукой, и куб стал прозрачным, превратившись в стекло, таким образом изолируя четыре эмоции от остальных. Куб на секунду задержался в воздухе, а потом в трёх метрах от пульта с грохотом приземлился, проломив под собой малиновый пол Головного Отдела. На момент Радость подумала, что с такими способностями Паранойя решит просто раздавить её. Но как только всё улеглось, она вздохнула с облегчением и вспомнила, что в инструкции не было сказано об устранении. Только подавление. Походу дела, только что оно и произошло. — Окей, без паники! — выпалила Радость без доли спокойствия в голосе, осматривая прозрачный куб. — Паранойя, это было про-о-осто восхитительно, — с сарказмом выдавила Хандра. — Браво, аплодирую стоя. Шутка, не аплодирую. — А меня то за что?! — возмутилась Брезгливость, пытаясь выпрямить платье, измятое железными прутьями. Стыд с силой ударил своими увесистыми кулаками по стеклу, но непробиваемые прозрачные стены лишь тихо зазвенели. Розовая эмоция из-за своей беспомощности со стыдом отвернулся. — Что вы стоите?! — спросила Радость у эмоций, за пределами стеклянного куба. — Помогите нам! Гнев взял с полки первое попавшее под руку воспоминание и швырнул в стеклянный куб. Как и ожидалось, разноцветная сфера со звоном врезалась в прозрачную стену и упала на пол. Зависть подбежала к заточённым эмоциям, но не знала как им помочь и начала бегать вокруг стеклянного куба, надеясь найти в нём уязвимость. Тем временем Гнев успел приволочь стул из библиотеки и ещё раз швырнуть в куб, но эффект был очевиден — это не помогло. — Страх, Тревожность, вы так и будете там стоять? — возмутилась Брезгливость, с отвращением коснувшись рукой прозрачных стен. — Придумайте что-нибудь! Но Страх с Тревожностью не сдвинулись с места. По их виду было понятно, что они чего-то боялись. Они переглядывались друг с другом и перешёптывались. — Эй! — ещё больше рассердилась Брезгливость. — Что вы там шепчетесь?! — А вдруг он и нас… — начал Страх, но из-за паники остановился на полуслове. — …тоже посадит в банку? — продолжила Тревожность. — За непослушание… — Страх, Тревожность, не бойтесь, Паранойя вас не тронет, — утешила Печаль, с интересом рассматривая стеклянный куб. — Вы ему нужны. — А мы значит не нужны? — Брезгливость застучала по стеклу, обращаясь с Паранойе: — Эй, слышишь меня?! Единственный, кто здесь не нужен — это ты! Паранойя не обращал внимание. Он, словно неподвижная статуя, продолжал смотреть на главный экран, в котором Райли лёжа на кровати, смотрела клипы любимой группы и тихо подпевала. Радость тоже посмотрела на экран и ей стало грустно. Она понимала, что, возможно, это был последний остаток радости, которую она смогла подарить Райли перед тем, как девочку захватит Паранойя. — Печаль, — обратилась Радость к синей эмоции. — Нам нужно что-то придумать. Две головы лучше, чем одна. — Вообще-то нас тут четверо… — не согласилась Хандра. — А снаружи ещё больше… — Так то ещё лучше! — воскликнула Радость, стараясь не терять бодрость духа. — Давайте вместе подумаем, как нам отсюда выбраться? — Может позовём Бананчик? — предложил Гнев. — Он в таких случаях помогает. — Нет, нельзя! — испугалась Тревожность. — Динамит в Головном Отделе, да ещё и с Паранойей внутри, ужасная идея! — Печаль, ты что думаешь? — спросила Радость, надеясь на синюю эмоцию. Но та лишь пожала плечами. — Я тоже не знаю, что делать. Радость осмотрела стеклянный куб. Он был небольшого размера, но достаточного, чтобы каждой эмоции хватило места прилечь на пол. Стеклянные стенки имели в себе несколько мелких отверстий для воздуха, бессистемно расположенных по всему периметру. Разумеется, в кубе не было ни двери, ни ручки, а только гладкая, непробиваемая, прозрачная стена без каких-либо выпуклостей. — Хотя… есть одна идейка, — додумалась Радость. Вдруг с первого этажа донёсся мамин голос: — Дорогая, есть разговор. Райли нажала на паузу в плейлисте, положила смартфон на тумбочку и спустилась на первый этаж, где в коридоре её встретила мама, держа в руках телефон. — Что такое? — спросила Райли. — Кто-то звонил? Это папа? — Угу. Папу отпустили пораньше, но он придёт не один. — Как не один? А как же наша поездка в Истбэй? Мам! Мне нужны новые налокотники и щитки! Он что, забыл?! — Сегодня у нас гости, дорогая. Гнев не удержался и ударил по пульту управления. — Можно тогда я отсюда свалю?! — огрызнулась Райли. — Не хочу видеть папу и его друзей! — Нет, ты будешь дома, и мы вместе поужинаем, как одна дружная семья, — сдержанно ответила мама. — Блестяще! А на мой хоккей всем пофиг, да?! — Да ладно тебе, купим необходимое на следующих выходных. — А что мне на этой неделе делать?! Тренер не выпускает на лёд без полного обмундирования! А мне нельзя пропускать тренировки! Особенно дополнительные! — Попроси у подруг. У них наверняка есть запаска. Или у тренера. — Ты забыла что ли?! У тренера я могу лишь форму попросить, а на мне вся экипировка! Всегда так было! Это ответственность, мам! Если я её не проявлю в команде, то что я тогда за Жар-птица?! — Думаю, твоя команда тебя поймёт. Гнев ещё раз хотел ударить по пульту, но Тревожность его опередила и перекрасила панель в оранжевый свет. — Может тогда вместе на такси? — с последней надеждой спросила Райли. — Не могу, на мне готовка. Я обещала твоему папе приготовить гостям мою фирменную индейку. — То есть на этой неделе я без хоккея? — Хм… — мама сняла очки и вдумчиво протёрла глаза. — Хорошо, всего один день без хоккея. Завтра я заберу тебя после школы, поедем в Истбэй и купим всё что тебе нужно. Идёт? — Идёт, — без особого восторга сказала Райли. — Но сегодня с тебя приличная и послушная дочь за ужином, — дополнила мама. — О нет! — Тревожность схватилась за волосы и вызвала свой пульт воображения, перекрыв монитор реальности оранжевыми фантазиями. — Вот что нас может ждать: папа приведёт гостей, нас попросят передать тарелку с блюдом, и конечно же мы её уроним, испортим всем одежду, а мама нам за это не купит экипировку! Или друзья папы окажутся врачами, которых привели чтобы скрытно проверить чокнутые мы или нет, а после ужина нас заберут в психушку! — Тревожность, выдыхай, — сказала Радость, прислонившись к стеклу. — Не перебарщивай. Райли нужно предупреждать, а не пугать. — Эй, пугать тоже иногда нужно, — не согласился Страх. — Конечно, но не сейчас же, — Радость кивнула в сторону Паранойи, который всё так же неподвижно смотрел в главный экран. — Видите, он только и ждёт к чему прицепиться. Не усугубляйте ситуацию. — Ты просто завидуешь, что мы здесь, а ты там, — Зависть показала язык. — Эй! — Гнев грозно топнул по полу. — Не говори с ней так, мелюзга! После резкого обращения Гнева, Зависть, съёжившись, притихла и опустила голову. — Ладно-ладно, буду сегодня паинькой, — согласилась Райли, хоть ей и не понравилась идея провести вечер с гостями отца. — Вот и договорились! — сказала мама и радостно вернулась на кухню. — Отлично, — Гнев окрасил пульт красным цветом. — Теперь нам придётся притворяться, что мы рады видеть каких-то левых личностей. Ненавижу гостей! Райли почувствовала, как волна гнева поднимается внутри неё, но она с усилием смогла его подавить. — Притвориться, что мы рады гостям? Легко! — Тревожность вновь активировала свой пульт воображения и оранжевые фантазии появились поверх экрана: — Итак, нам всего лишь нужно приодеться по домашнему, либо официально… Что нам надеть? Юбку? Костюм? Шорты?! Что будет уместно?! Мы так редко принимаем гостей, что я не знаю что и выбрать! — Я зато знаю, — буркнула Брезгливость, сев в углу стеклянного купола. — Но кому какое дело. Я в заточении. То есть мы. Не важно… Радость подошла к Брезгливости, села рядом с ней и сказала так тихо, чтобы Паранойя не услышал: — Вообще-то у меня есть идея. — Это какая?! — Шшш! — шикнула жёлтая эмоция, приложив палец к губам. Брезгливость закатила глаза и без восторга перешла на шёпот: — Ну говори, что там у тебя? — Вот, — Радость указала на пульт Хандры, которая тому времени уже лежала на полу и смотрела в потолок. — А оно сработает, пока мы тут? — Не узнаем, пока не попробуем, — позитивно ответила Радость. — Но, возможно, у нас будет только одна попытка, после чего Паранойя опять что-то придумает. Брезгливости эта идея пришла не по вкусу. Да, может быть оно и сработает, но сама задумка одноразовая и не решает самой проблемы. Это, конечно, лучше чем ничего, особенно для ситуации, где идей не было даже у Печали. Но в перспективе это ничто. — Ты же понимаешь, что это одноразовая… — Да знаю я! — перебила Радость. — Но у меня нет других идей. Будем смотреть… — …по ситуации, — закончила Брезгливость. — В точку! Райли поднялась к себе в комнату и начала рыскать по комодам в поисках подходящей для одежды. — Нам нужно что-то… что-то… особенное? — Тревожность перебирала все возможные варианты, но не могла придумать что-то конкретное. — Да к чёрту эти переживания! — Гнев стукнул по пульту. — Пойдём в чём одеты! Райли бросила затею с переодеванием, плюхнулась обратно на кровать, и вновь включила плейлист «Больше блёсток» чтобы дослушать его до самого конца. — Ладно-ладно, — Тревожность убрала пульт воображения и села в своё кресло. Оранжевая эмоция хотела успокоиться и переключить внимание на что-нибудь другое. Но всё, о чём она могла сейчас думать, это о «статуе» Паранойи в другом конце зала, или о непробиваемом стеклянном кубе, что подавлял эмоции. И ничего из этого Тревожность не успокаивало, а наоборот. Пока Райли слушала плейлиста «Больше блёсток», в Головной Отдел дублировались их треки, но эмоциям было не до танцев. Тревожность задумчиво смотрела на пульт, Зависть наворачивала круги вокруг куба, Страх сидел на полу и смотрел на экран, а Гнев уставился на куб и думал, чем ещё можно было в него швырнуть. Печаль решила скрыться подальше от позитивной музыки Райли и ушла в библиотеку, надеясь найти любую информацию, которая поможет высвободить Радость и остальных. Райли слушала музыку и понимала, что её это не радовало. Обычно «Больше блёсток» всегда поднимали ей настроение, но сейчас что-то изменилось. Райли нажала на паузу, положила смартфон на тумбочку и осталась наедине со своими мыслями и пейзажем из фосфорных тусклых звёзд на потолке. Тонкий солнечный луч к тому времени успел пропасть. Разум выплюнул воспоминания в Головной Отдел и включил проектор. Райли вновь вспоминала о Грейс и Бри и о том, как они весело проводили время в этой комнате. Но теперь подруг нет и не будет. Дружба с Жар-птицами отличалась от той, что была в младшей школе. Если с Бри и Грейс можно было легко пересечься после школы, пошляться по торговым центрам или завалиться домой, то с Вэлл и командой было иначе. Жар-птицы встречались только в школе, на тренировках и матчах, но вне всего этого дружбой будто бы и не пахло. И это расстраивало. Нельзя было просто взять и позвонить Вэлл чтобы потрепаться с ней о чём-нибудь странном. Райли понимала, что в команде она была самой младшей, а Вэлл нуждалась в её энергии лишь на хоккейном поле и только. То есть это значило, что на закадычную дружбу с Вэлл, как это было с Бри и Грейс, можно было не рассчитывать? Райли хотела поговорить об этом честно с новой подругой, но это её пугало. Вэлл, конечно, ни разу не смеялась над странностями Райли, но неужели её дружба теперь являлась «странностью», которую стоило похоронить ещё в младшей школе? Это и есть «зрелость», когда дуракаваляние отходит на второй план, а потом на третий, а затем и вовсе исчезает, как у всех взрослых? Эмоции смотрели на грустные воспоминания, которые заказывал разум Райли один за другим, и понимали, что она хотела этим сказать. Райли было сложно смириться с новыми нормами общения. И ей от этого было грустно. Печаль перетащила из библиотеки несколько книг, раскидала их возле пульта на пол и нажала на кнопку, залив панель голубым цветом. Райли скинула на пол чёрные кеды, прижалась к стене и заплакала. — Всё хорошо, — сказала Печаль, пустив слезу. — Не будем держать это в себе. Страх настороженно обернулся. Он был уверен, что именно в этот уязвимый момент Паранойя нанесёт Райли очередной удар, но нет, — он продолжал неподвижно наблюдать с безумной ухмылкой, как Райли плакала и вытирала слёзы. — Кажется, она хочет заснуть, — предположила Хандра. — Я бы заснула. — Тебе лишь бы поспать, — сказала Зависть, продолжая нарезать круги вокруг стеклянного куба. — А ты не завидуй, — бросила Хандра, не отрывая головы от пола. Вскоре Райли и вправду заснула. Главный экран медленно погас, а вместе с этим исчез и стеклянный куб, сдерживающий эмоции. Это произошло так неожиданно, что Радость и Брезгливость, которые сидели на полу, прислонившись к стеклянной стене, шмякнулись спиной об пол. — Эй, а где куб?! — Тревожность вскочила с кресла. — И где Паранойя?! Эмоции осмотрелись и поняли, что исчез не только куб, оставив под собой след с разрушенным полом, но и Паранойя. Серая клякса со стены и пола не исчезли, но самого незваного гостя в капюшоне и плаще, как след простыл. — Ого, что-то новенькое! — Радость вскочила на ноги и помогла подняться Брезгливости. Стыд запоздало отреагировал на шум, но когда заметил, что стеклянные оковы пропали, то радостно забегал по всему Головному Отделу. Хандра же никак не отреагировала и продолжила лежать ровно на том месте, где и лежала. — Обожаю тебя! — Радость подбежала к Печали, обняла её так сильно, что приподняла воздух. — Я бы на твоём месте особо не радовалась, — отреагировала Печаль и тут же была опущена на землю. — Что такое? — Я думаю, что он появится, когда Райли проснётся. Он никуда не делся, просто не имеет силы и смысла находиться здесь, пока Райли спит. — Это было в книге? — Да, ты до туда не дочитала. Многие «психические расстройства» во сне часто затупляются. Глубокий сон может снизить уровень их воздействия и интенсивность расстройства. Другими словами, сон лечит на время, но как только Райли проснётся, она вновь станет уязвима. — И что ей теперь всегда надо спать чтобы не сбрендить?! — вступил Гнев. — Это ж бред! И как долго это будет продолжаться?! — Печаль промолчала. — Что ж, отлично! Наша девочка сошла с ума! — Не говори так! — строго приказала Радость. — С нашей Райли всё хорошо. Мы ей поможем. Для этого мы и нужны, понятно? — Радость посмотрела на каждую эмоцию, и все, включая Зависть, послушно кивнули. Воцарилась тишина. Пока Райли спала, эмоции приняли решение всё это время бодрствовать и думать над тем, как можно было избавиться от Паранойи. Для этого Стыд перенёс все учебники из библиотеки и разложил их стопками возле пульта управления, после чего каждая эмоция принялась изучать материал. Некоторые из эмоций, такие Гнев, Страх и Брезгливость, читали без удовольствия и не скрывали это. Тревожность, Печаль и Радость наоборот читали внимательно, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. Зависть и Стыд лениво перелистывали страницы и мало понимали из написанного. Хандра же протянула недолго и заснула прямо во время чтения.

***

Райли проснулась от стука в дверь. Не успели эмоции среагировать, как холодные металлические звенья вновь обвили Радость, Хандру, Брезгливость и Стыд, после чего быстро сомкнулись в воздухе в прозрачный куб. — Да ладно тебе!.. — проворчала Радость. Куб с треском грохнулся на пол, взболтав внутри себя четыре эмоции. Головному Отделу разлетелись щепки, а на месте падения куба образовалась сеть из глубоких трещин ещё больше, чем в прошлый раз. — Дорогая, ты уснула? — послышался мамин голос. — Гости уже пришли! Райли медленно открыла глаза, тяжело вздохнула, с усилием поднялась с кровати и опустила ноги на холодный пол. Главный экран вновь разделился на две реальности, что никого из эмоций уже не удивило. А что ещё больше никого не удивило, так это Паранойя, который вновь сидел на серой кляксе в своей фирменной неподвижной стойке, словно статуя. — О нет! Мы проспали! — сообразила Тревожность и схватилась за пульт управления. — Сейчас всё исправим! Всё исправим! — Не переборщи, — попросила Радость и начала искать пульт Хандры, который сейчас мог оказаться очень кстати. Стыд и Брезгливость, смирившись со своим бессилием, молча наблюдали за Радостью. — Вот оно! — восторженно прошептала жёлтая эмоция, найдя пульт под Хандрой, которая, на удивление, продолжала спать даже после того, как её поместили в куб и резко бросили на пол. Радость аккуратно подняла смартфон и, не касаясь экрана, спрятала его за спиной. Но Паранойя не смотрел в её сторону — его безумные красные глаза были сосредоточены только на происходящем в главном экране. — Да, мам, сейчас спущусь, — сонно промямлила Райли, улыбнувшись маме, которая стояла в дверях и не торопилась уходить. Два экрана вновь разделили реальность: на одном взгляд мамы был ничем не примечателен, а на другом она смотрела с таким переживанием, будто Райли сейчас ожидал не семейный ужин с папиными друзьями, а хоккейный матч за чемпионство в штате. — Почему она так смотрит на нас?! — Тревожность забарабанила по кнопкам и закрутила рычагами управления. — Райли сделала что-то не так?! Мама в нас разочаровалась?! — Тревожность, успокойся, — Страх взял рыжую эмоцию за руки и отвёл к креслу. — Давай сейчас реагировать только на фактические угрозы, хорошо? — Ладно… попробуем… — Тревожность села на кресло и включила на нём режим массажа. — Ничего себе! — усмехнулся Гнев. — Страх кого-то успокаивает. Глазам своим не верю! — Ой, затухни! — смутился Страх и отпрыгнул от Тревожности. — Лучше следи за… — но Страх не договорил. Он увидел нечто непонятное, а потом это заметили остальные эмоции. Посреди Головного Отдела образовался тонкий чёрный луч, который тянулся через весь Головной Отдел, исходя из пальца Паранойи и поглощая свет на своём пути. Луч коснулся главного экрана и раздвоенное изображение стало искажаться. Живые краски на экране постепенно исчезли, сменяясь серыми и тусклыми оттенками. — Что происходит?! — завопил Страх. Вдруг послышался голос Паранойи. Но на этот раз это был не оглушительный не звон в ушах, а едва слышная дрожь, словно сама тьма нашёптывала свои пугающие предсказания: — А вдруг Бри и Грейс и вправду сказали тренеру о нашей панике? — шёпот Паранойи звучал ужасающе, а слова, которые накладывались друг на друга, создавали ощущение, будто два разных существа шептались одновременно. — А вдруг тренер сказал об этом маме, и она решила привести домой врачей под видом папиных знакомых? Папа ни разу до этого не водил никого в дом. Подумай, Райли! Звучит подозрительно! И этот мамин взгляд. Всё это не спроста, Райли! — Пора? — спросила Брезгливость у Радости, вспомнив про её план. — Нет, ещё рано, — Радость от страха крепко сжала в руках смартфон Хандры. — Давай, спускайся. Мы тебя уже ждём, — сказала мама и закрыла за собой дверь. — Они нас ждут! Кто эти «они»?! — затряслась Тревожность и хотела кинуться к пульту, но Страх преградил ей путь. — Сейчас узнаем, не торопись, — Зависть запрыгнула на пульт и нажала несколько кнопок. — А пока я порулю. Райли быстро надела свои кеды, причесалась, накинула клетчатую рубашку и, будучи ни в чём не уверенной, открыла дверь и вышла в коридор. Первым делом, Райли почувствовала запах блюд, которые приготовила мама. Затем с первого этажа начали доноситься незнакомые голоса, и Райли вдруг почувствовала укол зависти. У папы, оказывается, есть друзья, а ещё он может в любой момент позвать их домой и весело провести с ними время. Вот бы так же всем составом Жар-птиц завалиться и устроить вечеринку. Вот только места здесь мало. Да и в комнате нужно будет избавиться от всех плакатов «Больше блёсток». С новыми подругами так непросто… Да и какая разница, если они всё равно ко мне не придут? Райли ступила на верхнюю площадку лестницы и её ноги мелькнули в коридоре второго этажа. — Я вижу тебя, мартышка, — весело сказал папа, — а мы тебя уже заждались. — А вот и папаня вернулся! — Гнев ударил по пульту, смешав цвет зависти с цветом злости. — Небось и забыл, что обещал нам Истбэй! — Спокуха. Сейчас важнее гости, — Зависть крутанула рычажок. — Давайте посмотрим, какие они. Радость, Брезгливость, Стыд и Хандра молча наблюдали за экраном, сидя в стеклянном куполе. — Хорошо, что Зависть управляет пультом, — подметила Хандра. — Сейчас это самая безопасная эмоция. Райли не могла сказать, что она была социально скованной, но и раскрепощённой назвать себя не могла. Подобные встречи её не смущали, да и опыта у неё с переездом и уже двумя сменами школ было предостаточно. Однако сегодня она чувствовала себя не в своей тарелке. Мысль о том, что мама могла прознать о её панической атаке, сковывала и мешала вести себя непринуждённо. Почувствовав грусть Райли, Печаль нажала на кнопку и девочка грустно опустила голову. — К чёрту это всё! — рявкнул Гнев, дёрнув рычаги. — Давайте уже разберёмся с этим! Райли топнула ногой, чтобы прийти в чувства, и резво побежала вниз. Как говорила Грейс: «лучше быстро сорвать этот пластырь, чем мучать себя». Спрыгнув с последней ступеньки, Райли и оказалась в коридоре, где её уже ожидали гости за накрытым столом. Папа засиял от счастья и хотел представить свою дочь коллегам, но мама его опередила: — Знакомься, Райли, это доктор Бренет и доктор Мэри, папины коллеги, — мама улыбнулась. — «Доктор»?! — вскрикнул Страх. — «Доктор!» — подтвердила Тревожность, вскочила с кресла, ловко обежала преграждающий ей путь Страх, и затарабанила по кнопкам панели управления. — То есть это реально ловушка?! — закричал Гнев. — Нет! — Радость постучала руками по стене куба, чтобы эмоции обратили на неё внимание. — Доктором называют не только докторов. — А кого ещё? — спросила Зависть. — Не знаю. Ветеринары, философы, математики и биологи? — Ты на ходу это выдумываешь? — спросила Хандра, глядя на свой смартфон в руках Радости. — Где работает наш папа? — спросил Стыд. Это было первое, что он произнёс за этот день. — Он… хм… в каком-то агентстве… — пыталась вспомнить Радость. — Вроде что-то связано с недвижимостью… — Вроде? — усмехнулась Тревожность, не переставая колотить по кнопкам пульта. — Агентство коммерческой недвижимости Брэнг. Стыдно не знать, Радость. И да, откуда в этом агентстве недвижимости доктора? Райли почувствовала, как на лбу скапливаются капельки пота. Неужели эта глупая мысль про чокнутую дочь оказалась правдой? Немного встревоженная, но решившая проявить воспитанность, Райли шагнула вперёд и приветливо улыбнулась. — Здравствуйте, — она неловко поприветствовала гостей и наконец-то набралась смелости на них посмотреть. Это оказались мужчина и женщина, примерно одного возраста с папой. Мужчина был с подтянутой фигурой, густыми тёмными волосами, с серьёзным взглядом и очками в тонкой оправе. На нём был надет тёмно-серый костюм с белой рубашкой и шелковым галстуком бордового цвета. Райли показалось, что этот мужчина был одет слишком официально для скромного застолья в их стрёмном переулке. И это казалось странным. Рядом с мужчиной сидела женщина со стильно подстриженными каштановыми волосами. Её карие глаза излучали интеллигентность. Она была одета в тёмно-синий брючный костюм с белой блузкой и серебристым ожерельем. — Привет, Райли, — доктор Бренет встал из-за стола и протянул руку. — Выглядишь очень умной молодой леди. В ином случае Райли бы смутило это приветствие, но сейчас её голова была забита другими мыслями. Она на автомате пожала руку доктору Бренету и натужно улыбнулась, после чего доктор сел на своё место. — Здравствуй, Райли, — поприветствовала доктор Мэри и, не поднимаясь с места, элегантно протянула свою руку. — Мы слышали о тебе только хорошие вещи. — Нужно отвесить какую-нибудь шутку! — залепетала Тревожность не отпускала рычаги управления. — Иначе они заподозрят, что мы замкнутые и упекут нас в психушку! — Да расслабься, — Зависть выхватила рычаги у Тревожности и окрасила пульт бирюзовым цветом: — Смотри и учись! Райли пожала руку женщине и заметила у неё на запястье элегантный браслет из тонкого серебра, украшенного изящной гравировкой и небольшими блестящими камнями, играющими на свету. — Вау… — восхищённо протянула Райли. — Нравится? — улыбнулась Мэри и подмигнула доктору Бренету. — Значит хороший подарок. — Шикарный! — заворожённо повторила Райли, не отрывая глаз от переливающегося браслета. — Всё, отпускаем руки! — Страх схватился за рычаги и потянул их вниз, после чего Райли опомнилась и отпустила руку Мэри. — Иначе подумают, что наша девочка странная. — Да тут что не делай, мы в любом случае будем «странными», — с отвращением подметила Брезгливость, заточённая в стеклянном кубе. — Но браслет и правда красивый. — Да чёрт с этим браслетом! — воспылал Гнев. — Что нам делать с этим?! Он обратил внимание эмоций на раздвоенный экран, и в обоих реальностях взгляд гостей отличался. На одной половине экрана доктор Бренет и Мэри внимательно изучали на Райли, словно на подопытную крысу, а на другом экране доброжелательно ей улыбались. — Вы реально верите в эти негативные иллюзии? — спросила Радость, прислонившись к непробиваемому стеклу. — Это всё Паранойя, разве это не очевидно? — А тебе то откуда знать? — Тревожность готова была снова схватиться за пульт. — Сколько раз ты ошибалась? Радость возмутил этот вопрос и на этот раз она не смогла сдержаться: — А сколько раз ошибалась ты?! — Уж поменьше твоего! — Подольше здесь пробудешь, побольше шишек набьёшь! — Окей, Радость. С интересом послушаю твои аргументы против того, что эти доктора — это шпионы наших родителей. А потом я сокрушу все твои доводы. Слушаю тебя внимательно, — Тревожность подошла к стеклянному кубу и с вызовом посмотрела на Радость. — Мой аргумент — логика! Сама подумай, каковы шансы того, что озвученная тобою чушь, которая выгодна этому гаду, — Радость указала на Паранойю, — истина? Мама с нами так бы не поступила! — Это не логика, а предположение, — Тревожность важно покрутила пальцем. — Точно такое же, как и моё. Но ты руководствуешься своей радостной эмоцией, перекладывая ответственность исключительно на позитивное мышление. — А сама то что делаешь?! Точно такие же предположения, основанные на своём естестве! Да ещё и на стороне Паранойи играешь. Этого ты хочешь для Райли? Чтобы она утонула в своих негативных фантазиях?! — То есть розовые очки из исключительной радости — это не фантазии, а предвидение будущего — это фантазия? Я вношу баланс в ту чушь, которую ты несёшь, Радость! — Да?! А я так и не услышала ни одного аргумента, который должен «сокрушить» мои доводы. Ну? Где они?! — Не ссорьтесь, — Печаль упала на пол и зафонтанировала слезами. — Сейчас увидишь где, — Тревожность подошла к пульту и нажала на кнопку. Райли села за стол и едва не упала со стула. Ей пришлось незаметно уцепиться за край стола, чтобы удержать равновесие. Ещё немного, и она могла случайно ухватиться за скатерть и смахнуть всё содержимое со стола на пол. — Уф, обошлось, — неловко улыбнулась Тревожность и продолжила нажимать на кнопки. Райли только сейчас заметила, с какой любовью и старанием мама накрыла праздничный стол, главным блюдом которого стала сочная золотисто-зажареная индейка, аккуратно украшенная веточками розмарина и дольками апельсина. — Ничего себе, мам! — восхитилась Райли вслух. — Вот бы так каждый день! Мама неловко усмехнулась, на что доктор Бренет и доктор Мэри мило улыбнулись. Выкинь Райли нечто подобное при гостях в любой другой день, она сгорела бы со стыда. Но сейчас она была на нервах, а её мысли были где-то далеко. Чтобы перевести тему, папа начал о чём-то говорить со своими коллегами, а Райли тревожно забарабанила по столу пальцем. И чтобы не ляпнуть какую-нибудь чушь перед папиным коллегами, Райли хотела отвлечься и обратила внимание на то, чем это так приятно пахло. Помимо индейки на столе лежал запечённый картофель с хрустящей корочкой; начинка из хлеба, лука, сельдерея и ароматных трав; зелёная фасоль, слегка обжаренная с чесноком и миндальными хлопьями. И это было далеко не всё, что Райли заметила, но от мысли о том, что она едва не снесла всё это со стола своими неуклюжими движениями, стало не по себе. А ведь мама так старалась, готовила, всё ради папы. Теперь понятно было, почему она весь день безвылазно провела на кухне. Переведя взгляд на папиных коллег, Райли поймала на себе их взгляд. — Они изучают нас! — Тревожность застучала по кнопкам. — Они просто на нас смотрят! — не согласилась Радость. — Посмотри на вторую половину экрана, там всё в порядке. — А на первой что? Кто решает где правда? Ты? — Я не знаю! — Тогда давай решу я! — Тревожность схватилась за два рычага и потянула их до предела. Райли не знала, что делать. Её начала охватывать паника. Папины друзья… они смотрят на меня. И папа тоже… Отвернись… прошу… Что вы на меня все уставились? Неужели… — Они упекут тебя в психушку! — нашептала Паранойя. Райли начала тяжело дышать, её сердце билось быстрее, а руки задрожали так, что их пришлось спрятать под стол. Папа что-то сказал коллегам, но они не переставали смотреть на Райли. Они уже не смотрели. ОНИ ТАРАЩИЛИСЬ — НЕ ТРОГАЙ ПУЛЬТ! — закричала Радость и Тревожность, понимая, что перегнула палку, тут же его отпустила. — Всё в порядке, Райли, они не смотрят. Не смотрят! Раздвоенный экран и вправду показывал два варианта событий, но на этот раз они значительно отличались: на одной половине экрана коллеги и родители не отводили глаз от Райли, словно ожидали от неё нервного срыва, а в другой папа и мама, о чём-то спокойно общались с гостями. Паника Райли нарастала. Она хотела схватиться за сердце, но понимала, что этим привлечёт ещё больше внимания. Хотя куда ещё больше, ведь они уже… …Все пялятся на меня! — Я больше так не могу! — Радость нажала на смартфон Хандры и тревожный оранжевый цвет пульта перекрасился в ярко жёлтый. — Сработало! Чёрный луч, пронзающий Головной Отдел тут же пропал, тусклые цвета на экране вновь стали яркими, а экран больше не двоился. Райли, чувствуя, как её дыхание начинает замедляться, сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Её руки постепенно перестали дрожать, и она почувствовала, как к ней возвращалось спокойствие и прилив уверенности. Вдруг Тревожность, ничего не объясняя, резко схватилась за пульт. — НЕТ! — крикнула Радость, но было поздно, пульт окрасился оранжевым цветом. — И-извините, доктор Бренет, — Райли неловко остановила разговор отца с коллегами. — Да, Райли. Что такое? — мужчина в костюме отвлёкся от разговора с папой и взглянул на Райли. За столом на секунду нависла тишина. На этот раз это уже не было иллюзией — на Райли смотрели все: и мама с папой, и папины коллеги. — Вы настоящие доктора? — Райли нервно улыбнулась. — В смысле?.. — спросила Мэри, сверкнув браслетом. — Ну, папа представил вас, как докторов, вот я и подумала… — Ах это, — улыбнулся мужчина. — Мы доктора юриспруденции. А что? Есть какой-то вопрос? — Да нет, так… просто интересно. — Если нужно будет засудить батю, ты знаешь к кому обращаться! — засмеялся доктор Бренет и словил на себе недовольный взгляд папы. — Да я в шутку, ты чего! — коллега по-дружески хлопнул папу по плечу, с намёком посмотрел на Райли и вновь засмеялся. Со стороны это выглядело глупо, но мило. Папа улыбнулся и в ответ также хлопнул коллегу по плечу. — О, теперь я знаю к кому обращаться! — мама присоединилась к шутке. — Ох и зря я тебя сюда привёл, — подыграл папа и засмеялся. — В этом доме живут одни свидетели! Райли почувствовала, как утихала паника. Это была всего лишь паранойя. И только сейчас, когда она прошла, стало очевидно, насколько эти мысли были глупыми. Райли сделала несколько глубоких вдохов и напомнила себе, что она в безопасности. От улыбки папы с мамой ей стало намного легче. Её дыхание выровнялось, а в доме теперь ощущалась спокойная атмосфера семейного ужина в компании папиных друзей. От прилива радости и облегчения, Райли почувствовала, что готова поучаствовать в беседе с гостями, и быть той самой весёлой папиной мартышкой. — Отлично сработано! — сказала Радость оранжевой эмоции. — Что? — удивилась Тревожность. — Но я ничего не сделала. — Ты пустила тревогу сразу после радости, — объяснила Печаль. — И тем самым помогла Райли разобраться со своим страхом. — Получилось случайно, но сработало же, — бодро добавила Радость. Тревожность виновато подошла к кубу с заключёнными в нём эмоциями, и обратилась к Радости: — Прости, что надавила на тебя. Я была не права. — Не переживай, — улыбнулась Радость. — Тут никто не знает, что делать. Разбираемся… — …на ходу, — подхватила Тревожность и мило улыбнулась. — Меня сейчас стошнит, — буркнула Брезгливость. — ТЫ! — раздвоившийся голос Паранойи внезапно пронзил Головной Отдел. На этот раз вместо безумной ухмылки, под капюшоном Паранойи скрывался оскал, а глаза загорелись красным пламенем. — Кажется он зол, — хмуро подметила Хандра, продолжая лежать на стеклянном полу. — И что ты мне сделаешь? А? — Радость начала скакать внутри стеклянного куба, дразня Паранойю и строя ему рожицы. — Я знаю, что ты ничего не можешь! Ты даже с нашим поглощением нормально не в справился! — Радость, а может не надо его бесить? — испугалась Печаль. — Да, — согласилась Брезгливость. — Тут помимо тебя в кубе Хандра и Стыд, забыла? Ну и я, разумеется. — Да что с нами будет то? — Радость с вызовом посмотрела на Паранойю, сидящем в углу зала и играючи ответила на свой же вопрос: — Ни-че-го! Вдруг раздался резкий щелчок пальцев Паранойи, и внезапно стеклянный куб, в котором находились Радость, Брезгливость, Хандра и Стыд, с невероятной силой сорвался с места и пулей вылетел из Головного Отдела, пробив собой панорамные окна и создав вокруг себя вихрь из осколков стекла и обломков стен. От силы полёта, эмоций, находившихся в кубе, прижало к стене. Куб пролетел огромное пустое пространство через Пропасть Забвений, и на самом краю обрыва Долгосрочной Памяти с оглушительным грохотом ударился о землю и разлетелся вдребезги, выбросив из себя заточённые эмоции в разные стороны. От увиденного, у оставшихся в Головном Отделе эмоций был шок. Это произошло так быстро, что никто не мог найти подходящих слов. Теперь вместо панорамных окон осталась огромная зияющая дыра с неровными зубчатыми краями. Осколки стекла, сверкающие на свету, разлетелись по всему полу и смешались с обломками стен. Теперь вместо гармонии в Головном Отделе царил тревожный беспорядок и открытый вид на безбрежное пространство за его пределами. Печаль опустила голову и её глаза заполнились слезами. Зависть нервно кусала губы. Гнев, сжимающий кулаки до пожелтения костяшек, бы готов взорваться, а Тревожность и Страх остались стоять как вкопанные, не зная что делать. Грозная морда Паранойи, что оставалась неподвижной в углу зала, вновь сменилась на безумную ухмылку.