Запретный лес

Тэхен бежал так быстро, на сколько могли далеко уйти его босые пятки. Ноги стирались в кровь о камни и ветки, ему было невыносимо больно, но он продолжал свой адский забег. Легкие скручивало от недостатка кислорода, правое ребро болело, слезились глаза. Еще никогда ему не было так страшно. Смерть. Косматая смерть идет по его следам, дышит зловонным смрадом предшественников из пасти. Тэхен не хочет быть в их числе. Тэхен хочет жить, дышать, плакать, смеяться. Только не умирать. Вторую смерть он не переживет это точно. Кто знает, что там за горизонтом? Быть может Бог? Вселенная? Тэхен крошечная песчинка в этом океане жизни. Маленькая пташка, которую раздавят и не заметят, прожуют и проглотят. Но он не намерен так быстро сдаваться. Тэ бежит изо всех сил, кажется ему показалось, что он даже прибавил скорости, и… И все равно когтистая лапа валит его на землю. Тэхен спотыкается о камень и падает в траву. Его рубаха разодрана в клочья, а сам он едва может дышать от ужаса и шока. Чудовище рычит ему в лицо, так что даже волосы на голове зашевелились, нависает всем телом над крошечным и беззащитным парнем. Тэхен жмуриться, не пытаясь даже вспомнить молитву, чтобы спокойно уйти к богам. И пытается унять свое разбушевавшееся сердце. На секунду, внезапно осмелев, он распахивает глаза и встречается с одним белковым глазом, без зрачка, а вторым темным, как ночь. На правом, тот, что выбелен, красуется глубокий шрам, будто глаз пытался кто-то разрубить топором, но монстр оказался живучим. Даже на половину слепым, что не мешало ему оставаться самым грозным хищником в этом лесу. Стоило Тэхену уже смириться со своей судьбой, как на поляну выскочил белый волк и громко зарычал, обнажая клыки, сверкнув своими красными глазами. Он кинулся на зверя, хотя тот в два раза был его крупнее и вцепился в его шкуру. Монстр зарычал и попытался скинуть волка с себя, напрочь забыв про свою добычу. Тэхен отполз в сторону, держась за окровавленное плечо. Монстр поцарапал его когтистой лапой. Надо было бежать, но ноги не слушались. Теперь он во все глаза смотрел на сражение волка и чудовища, черного и белого, тьмы и света, зла и добра. Белый волк был меньше, но проворнее и быстрее. Он вцепился в шею чудовища, чтобы не дать противнику себя одолеть. Омега всматривался в такие родные красные глаза, с тоской и болью. Будто они были знакомы много лет, будто пережили не одну жизнь на этом свете в месте. Красные глаза его будто бы понимали, смотрели пристально и с гордостью, за себя и за своего омегу. Погодите… Омегу? Своего? Кто этот волк?

***

На эти вопросы было не суждено найти ответа. Тэхен почувствовал, что на его лоб положили какую-то пахучую мокрую тряпку и проснулся. Он застонал и перевернулся на другой бок. И тут же вскочил. — Тише, Тэ, лежи спокойно, — послышался предупреждающий шепот папы. — Я добавил в полотенце снадобья, они должны помочь прийти себе в чувства. — Что произошло? — задал вопрос Тэхен все еще не веря в свои собственные воспоминания, которые постепенно возвращались к нему. В голове мелькал лес и белый волк, который кинулся спасать Тэхена от монстра. Зачем он это сделал? — Вся деревня уже в курсе, — вздохнул папа, присаживаясь к Тэхену ближе и проводя рукой по русым волосам сына. — Твой венок забрал белый волк. — Белый волк? — переспросил Тэхен, испуганно сглотнув. Неужели тот, что привиделся ему в кошмаре? Тогда что же это? Предупреждение? Или игры воспаленного разума? — Такого никогда не бывало на нашей земле! Я не верил в предания, хоть и рассказывал тебе о волках в детстве. Когда ты был маленьким ты кричал что видишь их. Зря я тебя тогда не слушал, — сокрушался папа. — Ведь ты оказался прав, волки действительно существуют, значит и всякая другая нечисть из того мира тоже. — Пап… — Я прошу тебя Тэхен, умоляю, никогда не приближайся к этому лесу, особенно к реке Смородинке. — Пап все будет хорошо, — успокаивал Тэхен родителя, но все еще в это не верил. — А что со свадьбой? Папа неожиданно встрепенулся, будто очнулся ото сна. Он лучезарно улыбнулся: — Празднество состоится сегодня! Так решил твой отец. Вся деревня пирует по случаю вашей помолвки с Ханом. Он завидный жених, — счастливо выдохнул папа, мечтательно прикрыв глаза. — Наконец-то мой Тэхени будет с альфой, я-то боялся, что этот день никогда не наступит. А там и внуки пойдут. Тэхена стошнило прямо в тазик с водой, который заблаговременно оказался рядом. Какие дети? Он сам еще неокрепший ребенок. Но в его возрасте, папа уже ходил беременный им, так что по мнению старшего омеги, сын засиделся в «девках». — Мне кажется, что я не готов к замужеству, пап, — попытался отстоять свою позицию Тэхен. Но папа был непреклонен: — Глупости! Омегам надлежит исполнять свою функцию в мире, а альфам свою. Такова мать природа. Омеги более слабые и не могут самостоятельно за себя постоять, если рядом не будет сильного альфы. Омеги должны подчинятся. — Пап, ты говоришь стереотипами. — закатил глаза Тэхен. — Я говорю правду Тэхен. — Папа строго на него посмотрел. — И тебе советую смириться с тем, что твой альфа Хан ждет тебя сегодня у алтаря. В этот день ты будешь неотразим, ведь тебе подготовили еще одну рубаху, на этот раз золотого цвета, церемониальную. — Это все семейство Хана постаралось, —прошептал заговорщицки папа, будто это был самый страшный секрет. — Золотой цвет — символ богатства и процветания их дома. А теперь и твоего тоже. Папа продолжил что-то щебетать об узорной волшебной вышивке и тонких кружевах на рукавах, но Тэхен его уже не слушал. Надо бежать! Эта мысль прочно засела в голове. Но вот куда? В соседней деревне его не примут. Да и в любом случае он станет ничейным омегой, без денег, без имени и без родителей. Если повезет, то его никто не тронет, а если нет… Тэхен запрещал себе об этом думать. Пока что он смириться с тем, что натягивает на себя шелковую рубаху из тончайшего материала. Смириться с тем, что папа вплетает в его волосы цветы и натирает кожу засохшими и заблаговременно собранными в мае ландышами, для усиления его запаха. Омывает лицо, руки и ступни холодной водой. Тот же обряд должен повторить и жених. До свадьбы им нельзя видится, это считалось дурным знаком. Тэхену так хотелось сбежать от папы, чтобы посмотреть на жениха и омрачить эту помолвку! Но он смог сдержать себя, понимая, что все только в его руках. Почему Тэхен просто не мог поговорить с папой? Откровенно? Объяснить все отцу? Тогда бы не пришлось делать так, о чем возможно ему придется жалеть всю оставшуюся жизнь. «Нет, — мотнул головой Тэхен. — Папа не понимает моих сомнений, а отец даже слушать не стал бы, так что у меня нет выбора.» Нет выбора. Придется смириться с тем фактом, что он теперь станет замужним омегой? А в будущем станет мужем главы поселения, к которому перейдут определенные обязанности: забота не только о своих будущих детях, но и о людях, которые живут в деревне? С этими невеселыми мыслями Тэхен переодевался в подаренную родственниками будущего мужа рубаху. Он глянул на себя в зеркало. В отражении на него смотрел взъерошенный и испуганный воробушек, а не будущий муж главы поселения. Тэхен принялся расчесывать непослушные русые волосы. Он гордился цветом своих волос, немного пшеничных, напоминающих колосья в поле, развивающиеся на ветру, такие свободные и… — Тэхен, тебе пора, — папа выдернул его из потока мыслей и еще раз вздохнул, обойдя сына вокруг, пристально вглядываясь в каждую деталь. — Все должно быть идеально, ты же знаешь. В дом зашел отец Тэхена. Омега затаил дыхание. Отец должен был проводить сына к алтарю и из рук в руки передать другому альфе, в то время как свидетель или по местному говору, летописец, будет зачитывать брачную клятву. — Ты готов? — спрашивает отец, пристально вглядываясь в лицо своего сына. Готов ли он? Нет. Ничего не ответив отцу, он молча подошел к нему и взял за локоть. Еще бы чуть-чуть, и он пошатнулся бы и у него отказали ноги. Но отец крепко держал его за руку. Они вышли из дома и прошли к большой поляне, которую накрыли к празднеству. На выставленных белых скамейках собрались все гости свадьбы, рядом толпились деревенские, омеги шушукались между собой и незаметно строили глазки жениху. Хан стоял возле арки, украшенной нежно-белыми розами. С нее свисали белые балдахины и развивались от дуновения ветра. Рядом с ним стоял регистратор — летописец с большой книгой. Тэхен шел по проходу между скамейками и чувствовал, что начинает дрожать, как осиновый лист. Хорошо, что отец крепко придерживал его за локоть. Наконец он подошел к жениху. Отец передал ладошку Тэхена в руки альфы. Где-то на заднем фоне послышался завистливый вздох других омег. Отец отошел в сторону и скупо сморгнул одну маленькую слезинку со щеки. Или сделал вид, что сморгнул. Папа сидел в первом ряду на скамейке, волнительно смотря на сына, едва сдерживая слезы. Тэхен быстро нашел его глазами, но не смог долго смотреть на родителя. Он боялся, что тоже сейчас разрыдается, но не от счастья, а от тоски и невыносимой боли. Летописец начал произносить речь: — Братья и сестры, дорогие возлюбленные, сегодня мы здесь собрались для того, чтобы засвидетельствовать перед древними богами союз двух сердец. Брак, который будет заключен между двумя семьями, двумя большими домами. Двумя сердцами, что вскоре будут биться в унисон… Пока седоволосый бета зачитывал текст, Тэхен словно ничего не слышал. За мгновение перед ним пронеслись кадры будущего, словно из немого кино. Вот Тэхен разделяет брачное ложе с альфой, проводит с ним первую течку, потом у них появляются дети и Тэхен ходит беременный, с большим пузом, он вечно сидит дома и занимается домашними делами и воспитанием их ненаглядных чад и кажется, что дети становятся единственной отдушиной в этом браке без любви и радости. Тэхен не счастлив. И никогда не будет счастлив, нет! — Нет! — Чт-то? — выдохнул Хан, прищурившись. Он только что произнес клятву о том, что готов взять Тэхена в законные мужья и клянется пере древними богами заботится и оберегать омегу. Но Тэхен все прослушал. Теперь его была очередь отвечать. — Нет, я так не могу! — замотал головой Тэхен и слезы брызнули из его глаз. Отец Тэхена побагровел от злости. Папа удивленно смотрел на сына, будто только что впервые его увидел. Послышался откровенный смех омег и некоторых альф над ним. Тэхена охватила волна дикого стыда за свой поступок. За испорченную свадьбу, за разбитые надежды папы, за поломанную жизнь. Хан молчал. Казалось, он был так поражен что ему, самому красивому альфе во всем поселении оказал какой-то выскочка омега! Во всеуслышание унизил и растоптал. Уши у Хана покраснели, он смотрел на Тэхена с такой злобой, что теперь омега уверился сразу, тот никогда не смог бы стать ему отличным мужем. И заботиться о нем. Тэхен отошел от алтаря, украшенного розами, подошел к первой скамейке и в последний раз взглянул на хрупкого омегу — его родителя, который был в полнейшем шоке от происходящего: — Прости, пап, — выдохнул Тэхен и стрелой метнулся между скамеек убегая обратно через деревню, через дома-избушки, ближе к лесу. В полнейшей суматохе и неразберихе Тэхена никто не остановил. И откуда только силы взялись на головокружительный забег? Еще недавно у него дрожали коленки, а вот теперь он бежит без оглядки в лес. Он больше никогда сюда не вернется! Он бежал по лесной аллее между стройных берез, и мохнатых елей. Уже слышался шум воды. Тэхен выбежал на поляну, на которой велось вчера празднество Ивана Купалы, где тлели черные угли от некогда большого костра. Омега подбежал к полноводной и быстрой реке и посмотрел на другой берег. Выступ берега казался неприступным, так что вряд ли он сможет выбраться из реки самостоятельно. Но сейчас это мало волновало парня. Ему надо было переплыть устье, пройтись по каменистому дну и выбраться с другой стороны. Если там действительно живет стая волков, то Тэхен попросит у них убежища и через какое-то время просто пойдет дальше. — Тэхен! — послышался крик из-за спины. Кажется его кто-то нагоняет. Обернувшись, он увидел Хана, своего недо-жениха. — Я тебе не по зубам, — прорычал Тэхен себе под нос и кинулся в реку. Он не умел плавать. Тэхен хотел лишь пройтись по каменистому дну, но поздно понял, что до дна он не достает, даже окунувшись в реку с головой. Дна не было. Спасения тоже. Омега стал барахтаться, что есть мочи шевелить руками и ногами, но только еще больше погружался в воду и еще больше тонул, захлебываясь. Ему удалось проплыть несколько метров, течение уносило далеко в сторону. Вдруг Тэхен наткнулся на большой камень, ударился сильно головой и застонав, стал проваливаться в темноту. Последнее что он помнил, так это то, что кто-то схватил его за шкирку рубахи и вытащил на поверхность. А дальше — пустота.