***
Тёмная комната содержала в себе множество тайн и загадок. Единственный источник света — мерцающая из неприкрытого шторами окна луна, что казалась большим белым шаром на небе. Очень необычно находиться в таком большом замке, если не в башне. Вид определённо хороший, когда бы ты не подошёл к окну. Кроме того, комната была очень слабо обставлена, будто не жилая совсем. Пыльный шкаф стоял напротив кровати. На его двери можно было разглядеть смытое отражение себя в таком же пыльном зеркале. Полы были прикрыты толстым ковром, но из-за темноты сложно было разглядеть узоры на нём. Усмехнувшись, Дазай попытался в очередной раз хотя бы чуть-чуть разорвать верёвку, что плотно прилегала к поверхности его покрасневших запястий. Ничего, рано или поздно он сможет достаточно её расшевелить и выпутаться. Он оглянулся в тысячный раз и тихо выдохнул. Даже острого угла поблизости нет. Шибусава определённо умеет завязывать узлы. Не к месту было то, что его как следует обыскали и избавились даже от чего-то похожего, что поможет ему сбежать. Знать бы, надолго он здесь и в какой момент к нему зайдут. Он сидит здесь уже несколько часов, если не целый день. Привыкший к редким перекусам желудок ещё не мучил Осаму, но через некоторое время точно заставит ещё и от голода скручиваться. Похоже, всё против него. Хотелось бы знать, как там дела у его коллег. По сути, он только-только затесался к врагам и их план едва начал свое исполнение. Ничего, он обязательно выберется. Пока что нужно продумать, как ему быть, раз уж времени предостаточно. Спустя полчаса стало неумолимо клонить в сон. Даже мысли уже не мешали закрываться глазам. Почувствовав слабость, юноша опустился на поверхность пыльной кровати. Уже даже неважно, где он и надолго ли. Лишь бы поспать немного. Он занятно себя исчерпал за последние дни. Только веки опустились, парень вздрогнул от раздавшегося щелчка. Похоже, к нему решили прийти и проверить, как он. Приятно, что не забыли вовсе. Когда дверь раскрылась, из коридора появилась тонкая полоса жёлтого света. Не открывая глаз, Дазай услышал тихий скрип и чуть задержал дыхание. После последовали тихие шаги, приближающиеся к кровати. Судя по звуку, человек один. Скорее всего, это Фёдор, раз их едва получается различать. Вдруг кровать рядом прогнулась, заставив шатена напрячься. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил брюнет и протянул руку к его плечу. — Ты ведь не спишь. — Пришёл поглумиться? — вздохнул Осаму и тихо прошипел, когда его подняли за руку, так как натертые запястья соприкоснулись с верёвкой. — Больно? Прости, я не хотел, — поспешил отреагировать Фёдор и отстранился. — Двигать ими можешь? — Что происходит? Ты ведёшь себя так, будто это не ты толкнул меня на эту кровать и запер в комнате, — насторожился беспокойству в чужом голосе Дазай. — Ты прав, но иначе я не мог, — кивнул Достоевский и коснулся его лица, подсев ближе. — Меня бы тоже заподозрили. — Ты хочешь сказать, что ты не ведёшь одну игру с Шибусавой? — нахмуренно спросил Осаму и почувствовал прикосновение к своей щеке. — Я совсем не планировал, чтобы он тебе навредил, — помотал головой парень и улыбнулся, взглянув в карие глаза. — Значит ли это, что ты пришёл вытащить меня? — не торопясь всецело верить в его слова, подался вперёд Дазай. — Ты, кажется, не рад этому, — хмыкнул Достоевский, на что тот поспешил не согласиться. — Не говори так, просто… Ты выглядел очень убедительно, когда говорил, что всерьёз собираешься избавиться от меня, — внутри обрадовавшись, протараторил Осаму и взглянул в его глаза. Услышав слова, Фёдор тихо посмеялся и аккуратно коснулся его губ своими. Дазай сразу же поспешил ответить на поцелуй. При свете луны тот выглядел так красиво, будто вампир, чья белая кожа сверкала в темноте. Действия Достоевского были очень спокойными и медленными. Дазай и не думал, что он умеет так чувственно касаться чужих губ, приминая и слабо прикусывая. Прохладные пальцы тем временем держали лицо перед собой под нижней челюстью. Думая лишь о том, что его скоро вытащат отсюда и развяжут руки, Осаму настроился на чужой мотив и впустил язык внутрь. Пусть тот хоть вдоль и поперёк изучит его рот, зато он будет свободен. К тому же, ощущения были приятные. Давно Дазай так долго не целовался ни с кем. Губы уже припухли, но парень не решался самостоятельно разорвать их. В конце концов, начал не он. Если это награда за спасение, то так оно и будет. Вдруг пальцы с лица исчезли, спускаясь по плечу к изнывающим запястьям. Когда указательный поддел верёвку, губы выпустили из плена, и Осаму тяжело вздохнул. — Я рад, что мне всего лишь казалось, — возвращаясь к разговору, сказал Дазай и прошипел, когда тот на пробу дёрнул верёвку сзади. — У тебя есть что-то острое? — Да, есть… — кивнул брюнет и неторопливо достал нож из чехла на бедре, скрытый под накидкой, после чего подвёл к рукам и остановился. — Я бы на твоём месте поторопился, Шибусава может в любой момент прийти, — дёрнув рукой, проговорил Осаму, не понимая, почему тот замер на месте. — Фёдор? — Знаешь… — сжав пальцы на рукоятке, слабо улыбнулся Достоевский. — Чаще всего, когда нам что-то кажется, это и происходит на самом деле. — Что ты имеешь в виду? — спросил Дазай, когда тот слез со своего места. — Скорее, разрежь, и я уйду! — Куда же ты собрался? — улыбнулся Фёдор, когда тот приподнялся на коленях. — Я ещё не знаю, подальше отсюда, — буркнул Осаму и поуспокоился, ведь он снова приблизился к его рукам. — Чего ты медлишь? — Как же ты уйдёшь? — усмехнулся Фёдор и потянул парня на себя, сжав пальцы на предплечье. — Чёрт, больно! — прошипел Осаму и с просьбой на него посмотрел. — Прошу, не мучай меня и разрежь уже! — Почему я должен это делать? — искренне удивился парень, и опустил взгляд на свой нож. — Ты думал, я буду тебя спасать? — Хватит, прошу, — сощурил глаза Осаму, когда тот переместился на запястья и, проникнув в мелкую щёлку, потянул на себя. — Чего тебе нужно? — Чтобы ты перестал путаться у меня под ногами, — улыбнулся Достоевский и дернул, развернув его к себе спиной, а после приставил лезвие к горлу. — Только и всего. — Чем я тебе мешаю? — сглотнул Дазай, когда острие оказалось совсем близко к коже. — Ты срываешь мои планы. Этого мало? — поднял бровь Фёдор и улыбнулся, когда тот попытался вырвать руки, но только громче простонал от боли. — Убьёшь меня? — спросил шатен и испугался, когда нож в руке задрожал из-за разлившегося в смехе Фёдора. — Отнюдь. Это не моя главная цель, — помотал головой юноша и оттолкнул его от себя. — Если развяжешь, я больше не попадусь тебе на глаза, прошу, — подумав, что это единственный человек, который может ему помочь, сказал Осаму. — Твои слова никогда не имели веса, — усмехнулся Фёдор и вернул нож на место. — Не скучай. — Нет-нет, постой! — поспешив приподняться на месте, повысил голос Дазай и выдохнул, когда тот остановился. — Если я… Если я примкну к тебе? — Думаешь, поверю, что ты согласен убить своих дружков из агентства? — не скрывая скептицизма, спросил Фёдор. — Ты очень плохо меня знаешь, раз думаешь, что они мои друзья, — проговорил Дазай и чуть обрадовался, когда тот зашагал к нему. — Именно потому, что я тебя хорошо знаю, я не верю ни единому твоему слову, — наклонившись, улыбнулся Достоевский и протянул руку к его лицу. — Откуда ты меня знаешь? — нахмурился шатен и сжал губы, когда тот приблизился к щеке. — Потому что мы похожи, — чуть ли не шёпотом проговорил Фёдор рядом с ухом и похлопал по лицу ладонью. — Я скоро вернусь. — Проваливай… — отвернулся Дазай в сторону и сжал пальцы за спиной. На последнее Достоевский лишь посмеялся и скрылся за дверью. Как можно было надеяться на этого подлеца? Похоже, ему, как всегда, нужно выбираться самостоятельно. Обидно, что те, кого Фёдор назвал его друзьями, даже не подумают сейчас искать парня. Прикусив губу, Дазай выругался и с шумом упал на кровать. Зачем он только повёлся у того на поводу? Теперь так неприятно было ощущать тепло на губах, которые после их поцелуя всё ещё горели. К чёрту, нужно просто подумать. Он ведь всегда выбирался из передряг. Но мысли никак не могли собраться в кучу. Усталость так и валила с ног. Может быть, стоит на какое-то время вырубиться? Всё равно их можно ещё долго не ждать. Лучше потратить время на что-то полезное, чем на самобичевание и тщетные попытки выбраться.***
Осаму проснулся от прикосновений к своему плечу. Хотелось просто дёрнуть конечностью и укрыться одеялом, уткнувшись в свою подушку, не желая так рано вставать на работу. Но как только пришло осознание, где он сейчас, Дазай распахнул глаза и как можно быстрее отстранился. Едва раскрывшиеся глаза различили знакомый силуэт и длинные белые волосы, но голова никак не приходила в норму. Было холодно и некомфортно, отчего по коже прошлись мурашки. Как только он поднялся на ноги, в спине почувствовалась боль, и натёртые запястья напомнили о себе. — Доброе утро, — улыбнулся Шибусава и протянул к нему руку. — Выспался? — Сколько времени… — хрипло сказал Дазай и вздрогнул от голоса, раздавшегося со стороны окна. — Седьмой час вечера, ты проспал практически 15 часов, — улыбнулся Фёдор и вздохнул прохладный воздух, который проникал в комнату через открытое окно. — Мне холодно… — буркнул Осаму и взглянул на него. — Тебе полезно. Проветрись, голову в порядок приведи, — усмехнулся Шибусава. — Для чего? — сощурил глаза Осаму и попытался рухнуть обратно на кровать, но его встряхнули за плечо. — Хватит тебе, — сказал парень и потянул его на себя. — Ты здесь не для этого. — А для чего? — сдержал болезненный стон Дазай и оказался напротив чужого лица. — Думал, так просто сможешь обвести меня? — сердито взглянул в карие глаза Тацухико. — Уже обвёл, — усмехнулся Дазай и почувствовал удар, после которого появилось жжение на щеке. — Не будь таким смелым, — нахмурился старший и оценивающим взглядом прошёлся по его телу. — Тебе ещё пригодится эта храбрость. — Как же мне плевать, — сверкнул глазами Дазай и попытался вырваться из хватки. — Мне тоже, — хмыкнул Шибусава и толкнул его на кровать. — Абсолютно. — Фетиш связывать своих любовниц, я правильно понимаю? — держась неподатливым, улыбнулся Осаму. — Про любовниц ты верно подметил, — кивнул светловолосый и, сжав пальцы на щиколотках, резко притянул к себе, — Не трожь, — без возможности опереться о что-нибудь, процедил Дазай, когда тот оказался между его ног. — Тебе же плевать. — улыбнулся Тацухико и огладил ноги сквозь белые брюки, поднявшись к бёдрам. — Чего так волнуешься? — Всего лишь не хочу, чтобы меня касался такой кретин, как ты, — нахмурился Дазай и вздрогнул, когда тот вытянул рубашку из штанов и проник холодными руками к коже живота. — Какой горячий… Тебе точно холодно? — усевшись поближе, чтобы тот не достал его ногами, продолжил изучать худое тело парень. — Что же под бинтами прячешь? — Н-не трогай, — заёрзал шатен на кровати, неприятно ощущая чужой пах так близко. — Отчего? — забавляясь его реакцией, огладил бинт на груди Тацухико. — Не трожь бинты, — вздохнул Фёдор и повернулся к ним со спокойным взглядом. — Не так уж и хотелось… — фыркнул светловолосый и встретился с карими глазами. — Куда же подевалась твоя смелость? Дазай не стал отвечать и отвернулся, вздрагивая от прохладных прикосновений. Взгляд невольно зацепился за фигуру другого человека. Почему он решил за него вступиться? Ему не всё равно, что происходит, или… — Так нечестно, касаюсь тебя я, а ты смотришь на Фёдор-куна, — помотал головой Шибусава и коснулся его лица, грубо повернув в свою сторону. — Разве это правильно? — А что ты предлагаешь? — сердито взглянул на него Осаму и тихо простонал, когда его подняли за плечо. — Мне больше нравится, когда ты смотришь на меня, — сказал парень и, не отпуская, впился в его губы. Не смея отвернуться, чтобы не раздражать лишний раз, Осаму вглядывался в холодные, как и его руки, глаза. Целовался тот напористо, не давая даже как-то отвечать. Оказавшись теперь в сидячем положении, Дазай прикусил губу и отвернулся. Тот сразу перешёл на шею и сомкнул зубы на тонкой коже. Другой рукой Шибусава расстегивал пуговицы на его рубашке. Сдерживая стоны, Осаму сжал зубы, еле выдерживая боль от укусов. Несмотря на страсть в чужих действиях, приятного было мало. Шатену лишь оставалось терпеть садистские выходки Шибусавы, не срываясь на бурные реакции, которые он от него так и ждёт. Решив, что этим ничего не добьётся, Тацухико до конца расстегнул рубашку и стянул с плеч, оголяя тело на какую-то часть. Осаму на время почувствовал облегчение. Но как только с бёдер стали стягивать брюки, снова напрягся. Меньше всего ему хотелось, чтобы его касались эти грубые и неприятные руки в таком чувствительном месте. Задыхаясь в плену настойчивых губ, Осаму невольно вспомнил их с Фёдором недавний поцелуй. Тот и то обходился с ним аккуратнее. Снова подумав о нём, Дазай поднял глаза и вздохнул, когда встретился с равнодушными аметистами. Не отрываясь от его лица, вытерпел нещадные укусы на ключице и груди. Выражение у Достоевского ничуть не изменилось. Казалось, будто над ним издеваются не руки Шибусавы, а эти пронзающие глаза. От него не будет помощи, только полный равнодушия взгляд. — Нет, так не пойдёт, — вздохнул Шибусава и проник рукой в нижнее бельё шатена, заставив его перевести взгляд. — Ты должен смотреть на меня. — Что ты… — начал Дазай, как его оттолкнули и стянули штанины с ног. — Я заставлю тебя смотреть только на меня, — широко раздвинув его ноги, сказал блондин и коснулся члена сквозь трусы. Дазай испуганно на него взглянул и напрягся, когда тот наклонился к его паху и стянул белье вниз. Не церемонясь, взял не возбудившийся член в руку и коснулся его губами. Как он и сказал, Осаму теперь не мог оторвать взгляда. Оказавшись внутри горячего рта, шатен чуть прикусил губу. Ощущения языка, оглаживающего головку, заставило откинуться назад и тяжело вздохнуть. Ему не намеревались делать полноценный минет, лишь привести в возбужденное состояние. Поигравшись с головкой, Шибусава раскрыл рот шире и погрузил его глубже. Не выдержав, Дазай громко простонал и согнул ноги в коленях. Не собираясь находиться прижатым внутренними сторонами бёдер, Тацухико резко раздвинул их в стороны и продолжил двигать головой. Ему хотелось довести того до хорошей твёрдости. Однако всё же отстранился, как только тот пару раз поддался тазом, ударившись в горло. — Так-то, — усмехнулся Шибусава и взглянул в мутные от возбуждения карие глаза. — Лучше смазливого поцелуя с Фёдором-куном? Услышав эту фразу, Достоевский проследил чужую реакцию. Осаму лишь выдохнул, ничего не говоря. Значит, не лучше. Шибусава наклонился к нему, чтобы поцеловать, но тот отвернулся. Фёдор усмехнулся и оттолкнулся от подоконника. Всё-таки, холодный ветер заставил его продрогнуть. Весь этот процесс ему занятно надоел. Шибусава был слишком самонадеян, что ужасно бесило. Заметив движение краем глаза, Тацухико сжал пальцы на подбородке и сильнее впился в губы. Осаму тут находится, во всяком случае, не чтобы удовольствие получать. Зашевелив ногами, Дазай попытался выбраться из-под парня, но хватка была сильнее. Рассмеявшись, её обладатель отстранился и спустился вниз. Пора бы и ему получить удовольствие. Снимать он с себя ничего не захотел, лишь штаны с бельём приспустил. Осаму увидел его действия и попытался отодвинуться, но его быстро вернули обратно и приставили влажную головку ко входу. — Не брыкайся и всё будет нормально, — усмехнулся тот и собрался проникнуть внутрь. — Н-нет, прошу, — замотал головой шатен и нервно прикусил губу. Стоя возле кровати, Фёдор нахмурился и сложил руки на груди. Он определённо не доволен происходящим. Тацухико совсем себя не контролирует. Нужно бы его как-то образумить, при этом не дав никаких намёков. — Не делай этого на сухую, — всё, что смог сказать Достоевский. — Иначе? Боишься, что твоему Осаму будет больно? — усмехнулся Шибусава, на мгновение перестав пытаться протолкнуться. — Вовсе нет… — фыркнул брюнет и взглянул на Дазая. — Но ты, итак, себе всё забрал. Я не могу получить свою долю? — Чёрт с тобой, — закатил глаза парень и слез с кровати. Уже смирившись, что боль неизбежна, Осаму плотно закрыл глаза, но вздрогнул, когда почувствовал прикосновение тёплых рук к своим бёдрам. Раскрыв глаза, увидел возле себя Федора и вдруг почувствовал, как от вида брюнета потяжелело внизу живота. Неторопливо огладив чувствительное место, темноволосый наклонился к нему и приблизил пару пальцев ко рту. Не сразу сообразив, Осаму взял их в рот и обвел поверхности языком. Достаточно увлажнив, Фёдор преподнес их ко входу и аккуратно ввёл. Влаги сразу стало недостаточно, поэтому он подхватил его за ногу и перевернул, прогнув в пояснице. Шибусава только испепелял шатена взглядом. Надо же, какой послушный. Не зная, что тот предпримет, шатен очень удивился, почувствовав влажный язык у колечка мышц. Только он успел привыкнуть к ощущениям, кончик, а после и другая часть, проникли внутрь. Приятное чувство заставило уткнуться лбом в кровать и тихо простонать. Движение сразу стали активнее, чтобы хорошенько смазать вход и расслабить юношу. Фыркнув, Тацухико отвернулся. Таким образом они тут точно до утра пробудут. — Если не войдёшь сейчас, я это сделаю, — сказал блондин, как вдруг Дазай томно простонал и поддался назад навстречу ласке. — Не вмешивайся, я же тебе ничего не говорил, — ответил Фёдор, но отстранился, подводя оголившийся орган ко входу. — Если бы, — фыркнул светловолосый. Не обращая больше на него внимания, Достоевский наклонился к шатену. После огладил его живот снизу, аккуратно вводя член. В отличие от второго, он не видел смысла травмировать юношу в таком месте. Если перестараться, можно получить летальный исход. Тем более, судя по тугому входу, тот давно не был под кем-то. Если вообще был… Дазай широко расставил ноги и с каждым миллиметром принимал в себя всю длину. Благодаря стараниям брюнета, было не так больно, как могло быть. Чувствовался лишь дискомфорт. Попутно входя, Достоевский не переставал поглаживаний в районе талии и живота, чтобы расслабить. Дрожь в чужих ногах привлекла внимание, так что он аккуратно перевернул его на спину на кровать и вошёл до конца. — Ах, чёрт… — громко простонал Дазай, приняв всю длину, и прогнулся в пояснице. — Нигде не болит? — спросил Фёдор, спиной ощущая недовольный взгляд Шибусавы. — Н-нет, всё хорошо, — помотал головой Дазай и поддался тазом навстречу. — Хорошо, — кивнул темноволосый и стал совершать толчки. Долго он его растягивать не стал, раз тот уже привык, так что, закрепив длинные ноги за спиной, стал активнее толкаться внутрь, стимулируя чувствительную точку при каждом толчке. Стоны Дазая стали не на шутку заводить. Вдруг похлопав по спине, другой подождал, пока Фёдор уступит. Только расслабившись в других руках, Дазай не хотел снова быть растерзанным Тацухикой. Поэтому он с мольбой взглянул на Фёдора и встретился с ним губами, когда он к нему наклонился. Через пару секунд из Дазая вырвался громкий стон, после которого последовало ещё большее количество, ведь Шибусава сразу стал вбиваться внутрь, даже не дав привыкнуть к своему размеру. Нахмурившись, Осаму разорвал их поцелуй и упал на кровать, подстраиваясь под неистовые толчки. — Мне кажется, или этот рот надо занять? — крепко сжав бёдра перед собой, подал голос блондин. Фёдор вполне был доволен идеей, поэтому забрался на кровать рядом с Дазаем и усмехнулся, когда тот сам потянулся к его члену. Без рук, конечно, было непросто, но ему четко дали понять, что развязывать их никто не будет. Лаская орган языком, Осаму периодически вытаскивал его, но после снова пытался ублажить. Быстрый темп непрестанно раздражал простату, отчего Осаму почувствовал, что он может кончить и без единого прикосновения к себе. Прикрыв глаза, парень расплывался в накрывающем удовольствии. Фёдор не настраивал темпа, позволяя тому самому двигать головой. Вибрация, которой сопровождался минет из-за неконтролируемых стонов сносила крышу, но до конца оставалось достаточно. — Хватит, меняем позу, — засадив поглубже, сказал Шибусава и вышел. — Поднимайся. Переборов чувство эйфории, Осаму попытался подняться, но Фёдор сам аккуратно поднял его и усадил к себе на бедра. Дазай уткнулся в грудь и тяжело выдохнул. Подняв голову, Фёдор прильнул к его губам и подвёл член ко входу. Насадившись полностью, Осаму выдохнул его имя и стал совершать движения, как сзади подполз Шибусава, тоже подвёл член ко входу и стал проталкиваться. Дазай положил голову Фёдору на плечо и простонал, когда второму удалось проникнуть. Ощущение двух членов внутри было едва переносимым, но стало тяжелее, когда они вдруг стали хаотично двигаться. Юноша плотно закрыл глаза и теперь томно стонал. Стало вдруг слишком жарко, а тела только ближе прижимались, не сдерживая стонов. Потеряв самоощущение, Дазай лишь поддавался навстречу, пока сзади сцепили зубы на шее и надрачивали его член, а спереди не переставали кусать его за ушко и оставлять алые засосы на теле. Только сейчас, отпустив глаза вниз, шатен увидел, что бинты уже давно спали, открывая вид на миллионы шрамов. Вдруг движения Тацухико ускорились, выбивая из юноши хриплые стоны, что Фёдор тут же ловил губами. Почувствовалась дрожь во всем теле, а рука, двигающаяся в темп толчков сзади вдруг остановилась. От переизбытка чувств, Осаму кончил тому в руку первым. Далее, вбиваясь в ослабшее тело, протяжно кончил Шибусава, излившись на спину, а позже Фёдор, впившись в растерзанные губы, излился внутрь. Из-за того, что Дазай едва мог двигаться, он просто не успел выйти. Тяжело дыша, Тацухико упал на кровать и прикрыл глаза ладонью. — Я сейчас вырублюсь, — сказал парень, а Фёдор нахмурился и взглянул на юношу на своих бёдрах. — Можешь слезть? — тихо спросил брюнет. Осаму кивнул и приподнялся, выпустив из себя ослабший орган. Не найдя в себе силы, он с болезненным стоном упал на кровать и уткнулся лицом в плед. — Оставь его, пусть отсыпается, — слез с кровати блондин и взглянул на Фёдора. — Нет, — помотал головой парень и, достав нож, разрезал верёвку на руках шатена. На запястьях зияли кровоточащие натертые полосы. Взглянув на них, Фёдор потянулся за полоской бинта рядом и аккуратно обернул ею рану. Вторая рука была также забинтована. После он стянул с себя накидку и накрыл ею тяжело дышавшего юношу. — Я ушёл, — решил не наблюдать за чужой заботой парень и покинул их, приведя себя в порядок. — Идиот… — буркнул Достоевский и огладил синяки, которые тот оставил. — Осаму, ты слышишь меня? — Убей меня… — тихо сказал Осаму и со стоном зашевелил руками. — Мне так больно, чёрт возьми! — Не кричи, — нахмурился Фёдор и наклонился к нему. — Я лишь хочу помочь. — Ты лицемер… — выдохнул Осаму и сцепил зубы, когда он перевернул его на спину. — Мы сбежим сегодня ночью, если ты дашь мне тебе помочь, — тише сказал Достоевский и коснулся его волос. — Снова обман? — не чувствуя ни одной части тела, спросил Дазай. — Я не знаю… — усмехнулся Фёдор. — Но я не собираюсь тебя ни с кем делить. Ты пойдёшь со мной. — Я ведь предатель, разве нет? Не боишься ножа в спине? — хриплым голосом сказал парень. — Я уже говорил, что мы с тобой похожи, — огладил его щеку брюнет. — Мы будем действовать вместе. — Предадим друг друга? — слабо улыбнулся Осаму, когда тот лёг рядом. — Нет, предадим одного одновременно, — помотал головой брюнет и прижал его к себе. — Поспи пару часов, я буду рядом. Вздохнув запах его духов, Дазай уткнулся в ткань светлой одежды и прикрыл глаза. Запястья больно ныли, на бедрах до сих пор ощущается хватка, а следы от укусов неприятно щипали. Несмотря на то, что сейчас было, в его руках он чувствовал себя в безопасности. Предстоит восстановить силы за короткий срок и сбежать. Неизвестно куда, надолго ли… В таком состоянии вообще не важно, куда податься. Лишь бы перестать чувствовать боль и неприятные прикосновения ужасных рук Тацухико. Впрочем, с этим ему пытаются помочь медленные поглаживания по голове и тепло дыхания рядом, из-за которых шатен расслабился и уснул.