Миражи счастья

— Настя, вставай, ты проспишь в школу! — Игорь входит в комнату дочери, как ей кажется без предупреждения войны и раздергивает шторы. Из-под груды подушек слышится протяжное: «паааап!», но у Грома слишком хорошее настроение, поэтому он открывает окно на проветривание, поворачиваясь к дочери и широко улыбается. — Давай, давай, медвежонок. Мать-героиня нашего семейства уже испекла блинчиков и ждёт нас на кухне. А у тебя сегодня физика первым уроком, избавь меня, пожалуйста от разговора с твоей физичкой, я ее боюсь. — Скажи спасибо, что я ОГЭ по физике в этом году не сдаю. — язвит девочка из-под одеяла. Каждое утро в просторной Питерской квартирке начинается одинаково. Весеннее солнце уже во всю заглядывает в комнаты, заставляя обитателей зашевелится по своим делам. Гром прекрасно знает, как тяжело дочь относится к понятию утра и то, что по мнению девочки утро — социальный конструктор, поэтому всегда вызывается ее будить. При слове блинчики Настя оживляется невероятно быстро, едва ли не снося Грома по пути в ванную. Пока девочка чистит зубы, с кухни слышится: «Еще раз ты так меня назовёшь….» притворно строгим голосом и Гром-младшая смеется, потому что хоть что-то у родителей не меняется и день сегодня обещает быть очень хорошим. Завтракать садятся через 10 минут, после того, как Анастасия находит свою форму и кое-как рисует наспех стрелки. Девушка уже тянется за сгущенкой, когда мимо проходящий Игорь завязывает ее волосы в низкий хвост, чтобы не мешались при еде. — Ты дежуришь сегодня? — интересуется девушка, запихивая все, до чего может дотянуться, в себя и активно запивает чаем. — Угу. — поизносит Игорь, пережевывая завтрак. Он задумывается на несколько минут, вспоминая расписание, кивая и удовлетворяясь тем, что дежурит с Димкой, а не каким-то новичком. — Буду завтра к 7. Ждите вафли. — Ну хоть один день готовлю не я. — слышится справа. В голосе претензии нет, но Игорь все равно показательно и весело закатывает глаза, усмехаясь себе в тарелку. — Мне нравится твой новый цвет. Почему такой? — Не знаю, — жмет плечами девочка, закидывая несколько ягод малины себе в рот. Она разглядывает отца, который выглядит через чур уставшим и раздумывает о том, сможет ли она порадовать их завтраком на выходных, чтобы те отдохнули. — У тети Юли такой, мне тоже захотелось. Ярко, необычно. По бунтарски. — Дельфине нравится? — усмехается Петя, зная, что дочь не ровно дышит к дочери Разумовского. Ему это, конечно, нравится не очень, если честно и вовсе восторга не вызывает, но не попрешь же ты против желаний собственного чада. Настя около недели советовалась с Юлей, выбирала краску и оттенок. А еще умудрилась показать новую прическу Дельфине быстрее, чем всем остальным, даже не выходя из ванной. Петя и Игорь, которые слушали под дверью остались довольны. Потому что Разумовская была в восторге, а их дочери действительно подходил новый цвет. — Папа! — слышится смущенный возглас Насти. Признаваться в романтической симпатии к лучшей подруге она была пока не готова, но девушку с потрохами выдавали щеки в цвет волос. — Брось, Петь. — улыбается Игорь. Он переводит взгляд на смущенную дочь, а затем и на мужа, у которого настроение явно на высоте и решает поучаствовать в этом веселье. — Дельфине все нравится, даже если б она в зеленый покрасилась. — Ты имеешь что-то против зеленого? — игриво направляет на него вилку Хазин и Настя очень быстро переходит на сторону второго родителя, бросая на Игоря подозрительные взгляды. Стороны меняются постоянно, как и коалиции, так что всего за один завтрак ты можешь оказаться за импровизированным бортом. — Все! Все! — Игорь смеется и поднимает руки, вытирая салфеткой рот. — Сдаюсь, ваша взяла. Зелёные волосы это прекрасно. — То тоже. — кивает Настя, смеясь. Она слишком любит своих отцов. С ними никогда не бывает скучно. Она болтают о весеннем бале, о прошлом дежурстве Игоря. Петя травит байки о последнем задержании. Поставить бы этот момент на паузу, чтоб не пришлось выбегать из квартиры через 10 минут, разбираясь, кто опаздывает на работу, а кто на учёбу. — Так, семейство. — кивает Хазин, после того, как Гром загружает последнюю тарелку в посудомойку. — Выходим через пять минут. Мышонок, мы тебя подкинем, нам все равно в управление. Настя кивает и несётся к себе, за рюкзаком, судорожно вспоминая на месте ли все учебники и тетрадки. Петя подходит, обнимая Игоря со спины. У них есть пара минут, пока девочка собирается. Гром разворачивается к мужу и заключает его лицо в свои ладони, заглядывая в тревожные глаза. — Петь… — произносит Игорь с бесконечной нежностью. — Ты чего такой, м? Хазин смотрит мужу в глаза и думает, что счастлив в этот момент по настоящему. В его жизни происходит все, чего он когда-либо хотел. Но на душе не спокойно. — Да опять вместо того, чтобы сидеть на жопе ровно в участке, помчишься кого-нибудь куда-нибудь задерживать. — укоризненно смотрит Петя на Игоря. — У меня ведь нервы не железные, дядь. Игорь усмехается этому столетнему прозвищу и думает, что такому обращению больше лет, чем Насте. — Брось. В городе относительно спокойно. Заполню отчеты, максимум пьяный разбой в рукопашную разниму. Оглянутся не успеешь, как утром буду дома. Мужчина гладит щеки мужа, прижимаясь ближе и убеждая, что все будет в порядке и переживать тому абсолютно не стоит. — Ладно. — кивает Петя и тянется за поцелуем. Тот получается нежным и чувственным и мужчина понимает, что перестать влюбляться в Игоря каждый раз, когда их губы соприкасаются, он никогда не сможет. Грому он привык доверять и если Игорь говорит, что все будет нормально, то все так и будет. Хазин переводит взгляд на часы, в миг становясь серьезнее. — Настя! Опоздаем же, ну! Голос дочери слышится совсем близко. — Я вас уже пять минут в прихожей жду. Заканчивайте микробами обмениваться, мне в школу нужно. — смеется девочка, расплетая хвост, чтобы заколоть волосы крабиком. — Анастасия Игоревна…. — начинает Петя, снимая свою куртку с вешалки, задорно улыбаясь, даже не пытаясь быть строгим с ней. Он подает куртку Насте и Игорю, за что получает благородный поцелуй в висок от мужа. — Сам же сказал, что опаздываем, пап! — хохочет, девочка пока Игорь отбивает ей пять. Настя тут же подлетает к Пете и крепко его обнимает, шепча слова любви и мужчина прижимает к себе дочь сильнее, целуя в макушку. Все таки она такая же, как он. Его маленькая вредная копия. Гром ловит шутливо-укоризненный взгляд мужа, но в глазах у Хазина танцуют веселые бесенята. Он тоже любит эти семейный перепалки, никто так не упражняется в словесном фехтовании как их семья. Игорь кладет палец Пете в задний карман джинс и притягивает того ближе. — Опаздываем же, любимый, опаздываем. — кривляется Игорь крепко целуя мужа и все трое с громким смехом выходят из квартиры. *** Иногда Пете, как и всем снятся сны. Довольно часто мужчина видит там то, чего не должен. Он просыпается потным и с тяжело ухающим сердцем. Первые пару минут всегда самые тяжелые. Они проходят в темноте и одиночестве и за них нужно осознать, что та мечта, за которой ты так отчаянно гнался, была у тебя в руках, но растворилась, стоило тебе открыть глаза. Игоря тут нет и не было уже почти 20 лет. Прекрасную Настю ему родила Юля и нет, у девочки совсем не Петин нос и он едва ли провёл с ней больше пары дней за всю жизнь. Для девочки Петя всего лишь давний друг папы, живущий в Москвы, приезжающий крайне редко и его не особо любит ее мама. Для Пети, Настя это не случившаяся жизнь, которую он так сильно хотел. И иногда, в ночи, как сегодня, это особенно больно. Поэтому Хазин поднимается, стряхивая остатки сна и отправляется на балкон, чтобы выкурить, вытравить эти счастливые картинки из своей головы. Однажды, ему нравилось, что у Москвы и Невы было что-то общее и, наверное это были они, Петя с Игорем. Ему нравилась мысль о переезде, ужины у Прокопенко и планирование своей маленькой семьи вместе с Громом. Сегодня же он ненавидит города, в которых так и не случилось того, чего Пете так отчаянно хотелось. Если прикрыть глаза, всего на секунду и еще на пять минут растворится в тёплых мечтах, болеть начинает чуть меньше. Пахнет блинчиками, кленовым сиропом и сгущенкой. Яблочным шампунем Насти, старым парфюмом Игоря. Краски становятся ярче, жизнь лучше и ему никогда не будет так тихо, как в этой одинокой квартире, в какой-то новомодной высотке в центре Москвы. Поставь он еще хоть три цветка в гостиной, купи хоть тысячу ковров, в этой квартире как равно будет пусто и холодно. Убери хоть всю мебель из его сна, там все равно будет уютно и тепло, даже если бы ели они на полу. Там, в его сне, мир для Пети снова светится яркими красками и во всем происходящем видится какой-то смысл. Там ему не хочется просыпаться в обед, засыпать в полночь и избегать людей, а особенно старых знакомых. Хазину хочется дышать полной грудью. Там, в его сне, Игорь и Настя всегда рядом. Смех дочери заполняет тишину, прикосновения мужа согревают его сердце. В этом мире нет места одиночеству и боли, прошлое не давит своей тяжестью, и будущее кажется безмятежным. Петя чувствует, как исчезают его страхи и тревоги, и ему хочется строить планы, верить в завтрашний день. Но по мере того, как утро начинает окрашивать небо первыми лучами, сон медленно растворяется. Рассветное небо — кроваво-красное и Пете кажется, что кровоточит его сердце. Реальность вновь пробирается в его сознание, и Петя ощущает, как с каждой минутой из его жизни уходит что-то неуловимо важное. Очнувшись в холодной пустоте своей комнаты, он долго лежит, стараясь удержать ускользающие образы счастья, но они рассыпаются, утекая, как песок сквозь пальцы. Ему снова приходится встречаться с серыми буднями, где нет места той светлой картине, что жила только в его снах. Вновь приходят дни, наполненные рутиной и бессмысленностью, от которых не скрыться, не убежать. И только ночью, закрыв глаза, он снова надеется встретить свой мираж счастья, хоть и знает, что наутро все снова исчезнет. Он мечтает об поездках на дачу, копанию картошки у тети Лены в огороде, пока дядя Федя жарит мясо вместе с Игорем, а маленькая Настя ловит бабочек, носясь по всему участку. Ему хочется теплых зимних вечеров, пришивать звездочки к ее платью на утренник и аплодировать своей маленькой принцессе в первом ряду. Но этому никогда не случится, потому что в жизни его не взяли на роль примерного семьянина, её отдали другой. Пете досталась роль унылого антагониста и лишь так, по ночам, он снова может стать главным героем своего романа. Во сне он вновь обретает смысл, там он может любить и быть любимым, чувствовать себя живым и нужным. В реальности же Петя продолжает играть свою печальную роль, находя утешение лишь в тех кратких мгновениях, когда его душа снова уносится в мир грёз. Поэтому Хазин тушит сигарету, устало потирая глаза и отправляется в спальню. Он надеется, что как только он заснет, агония прекратится и он снова сможет стать счастливым. Любимым. Желанным. Он заслужил таким быть. Хотя бы во снах.