Кровавые лилии в горле

Дни пролетали незаметно. А симптомы все ухудшались да ухудшались. Гию как и всегда сгибался по полам около крышки унитаза. Этот безудержный кашель был совсем другим нежели обычные. Его мутило. Гию кашлял со всей силы, жалея свое разодранное горло. По трахее будто ползало что-то колючее. Он мертвой хваткой вцепился в шею, сжимая его так сильно, что кончики пальцев побелели. Голова кружилась от недостатка кислорода. А глаза слезились от рвотных позывов. Опять позыв. Опять кашель. Опять лилии. Гию сплюнул на пол несколько лепестков после чего и целый бутон, который был окрашен кровью. Томиока с дрожащими пальцами притронулся к губе. Кровь. Алая кровь. Это означало лишь одно — состояние Гию кардинально ухудшается, катится вниз. Томиока чувствовал запах крови смешанный с ароматом лилии. Запах железа вперемешку с прянным дуновением. Так ли пахнет моя смерть? Гию усмехнулся. Настало мимолётное облегчение после такого ужасного кашля. Томиока встал и взяв воды в ладони, прополоскал рот и сплюнув в раковину кровь, смыл воду в унитазе. Он немного приводя себя в порядок вышел из ванной и направился на кухню. Был час ночи. Увидив как кушает Цутако он немало удивился. Разве она не спит в такое время? Гию выпив стакан воды, хотел уже пойти в свою комнату, но сестра его откликнула. — Хм...стоять! — Цутако нэ-сан? Что такое? — Ты что купил какие-то духи? Дай мне тоже! — Чего? О чем ты? — Просто от тебя пахнет...лилиями, — Гию замер. Хах...черт возьми...Эти чертовы лилии...знак моей жалкой смерти. — Можешь ли ты отдать на немного свои духи? — Я куплю тебе новые, сестренка... Гию встрепенулся. Он немного еще постояв, зашагал в свою комнату. Неужели запах этих лилии настолько силен? Томиока лег на кровать. Черт опять завтра учеба. Когда уже каникулы?! *** Гию встал довольно поздно, что ему несвойственно. Он приоткрыл слипающиеся глаза и пытался сглотнуть, что бы хоть как-то унять пустыню в горле. Он посмотрел на время. 08:27 Черт..я опаздываю... Хотя все равно. Пойду к второму уроку. Брюнет встал не сразу, немного провалявшись в постели. Спешить не было смысла. Гию уже давно наплевал на учебу. Хотя кто будет следить за оценками, когда уже через немного подохнет? Через минут десять он все таки встал и пошагал в ванную. Умывшись, попил стакан воды. Он осмотрел кухню: на столе стояла только приготовленая яичница. Он бросив на него взгляд, пошел дальше — в свою комнату. Он не завтркал — аппетита совсем не было. Зайдя в комнату Гию оделся и собрал сумку. Запихнул в нее учебники и тетради и взгляд пал на скетчбук. После того случая он перестал рисовать. Подушечкой пальца прошелся по краешку скетчбука. В нем были лишь несколько уцелевшихся рисунка: сакура, которая еще не расцвела и незаконченный эскиз Шинадзугавы. Томиока задумался. В последнее время Санеми прекратил свои издевательства, но Сугавара все еще клянчил около него. Гию даже подумывал, лучше бы Санеми не прекращал издеваться...Не давай мне ложную надежду, молю тебя, промелькнуло в голове...Лучше бы ты насмехался надо мной, чем просто игнорил мое существование. Вспомнились его слова — "меня тошнит от таких как ты". *** Сабито теперь всегда ошивался рядом с Гию и ходил с ним вместе всегда хвостиком. Иногда к нему присоединялись и Мицури с Игуро или Шинобу. Но сегодня они будто испарились. Гию даже немного догадывался, ведь уже скоро у него день рождение. Буквально через недели две. Томиока хотел занять себя и прогуляться, но его резко остановило прибытие учителя. — Учитель Такахаси?, — прошептал Гию. — Так.. здравствуйте, ученики. Сегодня мы поменяемся местами, ведь уже новая четверть! Весь класс будто синхронно разочарованно вздохнул. Послышались голоса: "Давайте не будем менять!", "Может в эту четверть будем сидеть как раньше?". Томиоке тоже не хотелось менять свое место. С Кочо сидеть было ну...нормально. Пусть и иногда она выбешивала со своими подколами, но Шинобу помогала Гию с уроками и давала списать. Одноклассники начали сменять свои места. Томиока ждал пока учитель скажет его имя. — Так так...Томиока, сюда, третий ряд и...вторая парта, — раздался голос учителя. Гию неспеша собрал рюкзак и зашагал, сидел он вместе с каким-то одноклассником. С виду тот казался нормальным. Томиока сел на свое место, упёршись щекой об руку. Хм...а когда уже те троя придут? Он скучно оглядел свой ряд и обернулся. — Следущий...Сугавара, сядь на четвёртую парту...хмм..третий ряд... Гию, когда это услышал, будто током ударило. Вот же черт...Теперь он же будет меня доставать, буквально каждую минуту... — Дальше... Шинадзугава, третья парта...так... Лишь бы не третий ряд... умоляю.. Лишь бы не рядом со мной.. Лишь бы не третий ряд! — Третий ряд! , — раздался голос учителя. Гию передёрнуло. Кровь в жилах застыла. Его охватила волна дрожи и во рту все засохло. Черт... Почему я застрял именно спереди них?! Санеми, который только возвращался с столовки, забрал рюкзак и сел на свое место. Он выпив свой яблочный сок, начал расставлять свои вещи и вдруг поднял голову. Фиалки встретились с гортензиями. У Санеми расширились глаза. Так я сзади Томиоки сижу? Гию на секунду замер, до того как резко обернуться и сжавшись, сидеть так до конца урока, иногда почему то ладонью закрывая рот. Санеми еще долго смотрел ему в спину. Черные как уголь волосы торчали в разные стороны, будто иголки елки на рождественском вечере. И Шинадзугава немного удивился. Так как раньше он считал цвет волос Томиоки просто темными, но они оказались обсидианово-черными, будто мёрзлая ночь посреди холодеющей зимы. Ему до дрожи в теле хотелось запустить свои пальцы в его волосы, провести и ощутить шёлковую текстуру. Но... он не мог. Не имеет права. Санеми вдохнул и ощутил прянный запах, исходящий от Гию. Это благоухание показалось для него очень знакомым, навевало воспоминания. Он вдохнул еще раз. И невидимая лампочка в голове щёлкнуло. Это запах...это же аромат цветов...аромат лилии! Его мама обожала лилии и всегда в доме стояла хоть одна ваза с этими прекрасными цветами. Санеми помнил, что иногда даже помогал матери срезать листики и погрузить растение в красивую вазу в древнекитайском стиле. И еще отчетливо, как вчерашний сон, помнил как та красивая ваза отлетала на осколки, когда вернулся пьяный в стельку отец. По спине пробежала дрожь от пришедших воспоминаний. Он попытался думать о чем нибудь другом. Урок вовсе не был ему интересен. Он вспомнил глаза с отблеском океана, с бущующими волнами...Оно навсегда застыло и отпечаталось в памяти. Шинадзугава удивлялся, как простой взгляд человека может быть таким....таким! Это просто невозможно описать словами. В этом взгляде бушевал ураган, все тряслось в волнах цунами. Но при этом в его взгляде был абсолютный штиль, никаких лишних волн и пены. Как будто это олицетворяло душу Гию. Хоть с виду он и был скромным и стеснительным, но если присмотреться можно было заметить какая ссора бушует в его сердце. В последнее время его сильно тянуло... ужасно тянуло к Гию. Это точно не было просто влечением. Санеми хотелось подойти к нему, заговорить и поговорить о чём-то, как нормальный, обычный человек. И неважно о чем, хоть про биологию лягушек, но хотелось просто его услышать. Шинадзугаву это начало волновать. Когда он над ним издевался, то особую совесть за это никак не ощущал. Санеми сам не знал, что на него так нашло, что он так с ним обошелся. Но после последнего случая, его будто накрыла леденящая волна осознания... К тому же теперь его сильно манило к Гию, но он не знал как исправить ситуацию. Может в гугле забить? Санеми аккуратно достал телефон и набрал в поиск: "как подружиться с кем, кого ты задирал". Почитав несколько статьи он в лишний раз убедился, что искать какие-то советы в интернете самая худшая вещь на свете. Он зашел опять в какой-то сайт и начал читать под партой. "Сперва, вы должны понять почему это сделали." "По статистике, около 83% всех издевок начинается именно из за чувств самого обидчика. Большинство задирают потому, что их бесять те или иные люди. И если вы обнаружили, что тоже попали в эту категорию задир, то знайте — что-то вас затриггерело в том человеке, даже может тот человек напомнил вас себя? Если вы поняли это, то нужно сразу же обратится к специалисту и не заниматься буллингом других. К тому же..." Напомнило ? В сознании сразу всплыли детали того дня: порванные рисунки его самого. "Как можно любить парня?" "Меня тошнит от таких как ты!" В груди зародилось некая тревога. То что Санеми пытался скрыть и подавлять, будто вышло наружу. К тому же не просто вышло, а устроило целый бунт в нем. Шинадзугава не принимал себя долгое время. Точнее, отказывался принимать, думая, какой он неправильный. Отрицание зашло настолько далеко, что он даже пытался через силу общаться с старостой, заставляя себя идти наперекор к своим чувствам. Санеми даже сам не понимал... Почему я так хочу засунуть себя в эти рамки общества? Шинадзугава зажмурился и уткнулся лицом об деревянную платформу. Опять эти чертовы мысли. Шинадзугава не любил одиночество. Не любил когда голова забита своими же мыслями. Ему обычно помогал разобраться в себе именно Обанай, но сейчас они не друзья. К черту все это...пора бы уже отбросить эту никчемную гордость и снова попытаться. Всё-таки попытка не пытка, верно? Санеми из раздумий вырвал звонок. Раньше он всегда на переменах выходил на двор, либо в коридор, но сейчас не стал да и не хотел...просто ни с кем. Он остался сидеть. Мимо него проскользнула одна фигура и он его сразу узнал — Сугавара. И русый медленно шел именно к Гию. Санеми нахмурился и осмотрел того. В правой руке Сугы был зажат клубничный сок. Шинадзугава сразу понял — он собирается пролить эту гадость на Томиоку. Санеми быстро встал с места и стул раздражающе заскрипал. Гию сразу же обернулся назад и в глазах Суги разожглись огоньки, и он одним движением сжал коробку от сока так сильно, что жидкость расплескавшись, капнуло на пол. Гию зажмурился и подставил локти, уж думая, что сейчас ему придется переодеваться и после дома отстирать вещи от той субстанции. Но...он ничего на себе не ощутил. Неуверенно приоткрыв глаза, он устремил свой взгляд на контур человека, что стоял прямо перед ним, приняв удар. Томиока вскочил с места. Кто то принял на себя эту дешевую издевку?! Он начал судорожно доставать сухие салфетки, что бы как то оттереть липкую жидкость. — Ох...мне жаль..., — пробормотав это Гию наконец поднял голову и замер. Дрожь пробежала по шее, позвоночнику и вообще по всему телу. Сердце сразу же среагировало на это и пропустило удар. Что. Санеми? Глаза разбегаются, не знаю на чем сфокусироваться. Прянная и липкая жидкость стекает по белоснежным волосам, жемчужинками капая на лицо со шрамами, достигая до рубашки, и оставляя пятны. Аметистовые зрачки смотрят прямо на него, с причудливой мужественностью. Будто Шинадзугава спас Томиоку не от какого-то сока, а от град кинжалов, что хотели пронзится в Гию. Томиока еще несколько раз моргает, не понимая мутит ли его? Он двигает пальцами в которых зажата салфетка, то ли что бы оттереть сок, либо нахрен уйти. Проходить еще несколько секунд, который длились для Гию будто вечностью, пока они с Санеми смотрели на друг-друга с непрекращаемым зрительным контактом. Шинадзугава, который довольно непристойно пялился на Томиоку, отступает на несколько шагов. Слышатся возни однокласснов и Сугавары. Но Гию стоит так, будто испился наркотиками, ведь он вообще ничего не слышит. Ему даже становится плевать на любопытные взгляды скучающих. Санеми... Что он только, что сделал?! Гию сжимает салфетку в руке, формируя его в комок. Хватить давать мне ложную надежду, Шинадзугава. ХВАТИТЬ! Гию стискивает зубы, скрывая позыв кашля. Опасно. Очень опасно. Нельзя рядом с Санеми.... Томиока ничего не говоря, молча выходит из класса. Ужасно хочется обернуться и расспросить Санеми. Что все это значить?! Ты не можешь меня просто оставить?! К чему эти эмоциональные качели?! То ты задира, то спаситель нахрен?! Но как и всегда - Гию молчит. В груди разливается странное чувство, будто тревожность, либо странное волнение..?. Не знаю. То ли это от душного воздуха в коридоре, то ли от Санеми, который "защитил" его. Эта сцена будто скопировано из его снов. Такие желанные, такие неприкасаемые и невозможные. Томиока явно в глубине души чувствует восторг и некую надежду, что пробивается через стенки сердца, озарая светом и прикрывая холодный разум. Может все таки он меня не ненавидит? Может я могу с ним сдружиться? Может от захотел измениться? Дико стучающее сердце и мысли с надеждой сводят его с ума. И это пугает. Пугает до чертиков! Он давно смирился с ненавистью и даже со смертью, что будто поджидало его. Смирился он не запросто и за одну ночь. Он смог принять кончину через пронизывающие бессонные ночи, цветочную рвоту, бесконечные разговоры с Сабито, через копание в себе, и даже через некую депрессию. И тут его опять заносят на сушу, давая крохотную надежду на свое спасение, на свою... любовь. С первого взгляда, это очень хорошо. Нет, это просто замечательно! Но с другой...Гию это совсем не нравится. Лучше я умру от холодной не взаимности, чем от ложной надежды... Его опять прорвало цветами в школьном туалете. *** Санеми беспокойно шел в уборную, пытаясь салфеткой хоть как-то избавиться от липкой жидкости. Сердце сильно и неистово стучало и колени немного подгибались при ходьбе, из за дрожи в теле. Лицо было все красное, не от сока, а от взгляда Гию... Через сознание пробивались тысячу мыслей и сожалений. Блять, что я вообще творю?! Почему я это сделал?! Черт...еще как он посмотрел...как стыдно... Санеми, будто отмахиваясь от тех навязчивых мыслей, несколько раз покачал головой. Куда Гию ушел, интересно?... Шинадзугава свернул через коридор, который ведет к уборной. Сделав один шаг он невдалеке увидел Обаная с Мицури и Шинобу. Вместе с ними стоял еще тот парень с персиковыми волосами. Они о чем то болтали. Санеми отступил и прижался к стенку, задерживая дыхание, что бы расслышать о чём они говорят. —...Да говорю же...ему нужны именно брелочки с лисами!... —...Какие еще брелочки?! Разве новый блокнот или скечтбук будет не лучше?... —...А может просто подарим сладости и еду?... —...Может заколочки разные? У него же длинные волосы. К тому же я знаю, где их прикупить!... О чем они это? Они спорят о подарке? —...Ну я лучше всего знаю о предпочтениях Гию!... — Ой да заткнись! Ты самый последний узнал про его днюху... — Нужно быстро решать! Так как осталась лишь две недели! — Серьезно?! В какой день недели приходится?.. — Кхм...вроде... пятница! Днюха? Обанай имеет ввиду день рождение Гию? Пятница... значить через ровно 11 дней..Это...14 июня..Значить в этот день его день рождение? Может мне тоже купить ему подарок и так попросить прощения и после подружиться? Да я гений! Санеми радостно зашагал в сторону уборной. Тех четверых уже не было вид но. Видимо пошли через другую сторону... Шинадзугава открывает дверь и она ужасно скрипит. Он уже делает шаг, чтобы зайти, но сталкивается с кем-то плечами и его немного отбрасывает в сторону. Тот человек идет с быстрым шагом, даже модно сказать бегом. Санеми хочет что-то сказать вслед и оборачивается и видит черные волосы, завязанные в низкий хвост. Шинадзугава быстро проходится по нему взглядом: дрожащее тело, сутулость, излишняя худость и слабость, неуверенные и слишком странные движения. Резко Гию поворачивается и лишь на секунду встречается с ним взглядом, после чего сверкая пятками, сворачивает за угол. И Шинадзугава не может двинутся, ведь лицо Томиоки выглядит до жути...болезненным. Лицо слишком белое, будто у фарфоровой куклы. Не единого здорового румянца на щеках. Под глазами видны черные круги, а сам взгляд усталым, испуганный. Руки дрожат и неуверенно скользят по горлу и груди. Санеми немного думая об этом, все-таки заходит в уборную. Открывает кран и начинает омывать водой волосы, лицо и промакивает одежду. Гию выглядел как-то излишне странно..Ладно, может просто нездоровится. Что такого серьезного может случится? Сейчас главное - подарок. И вот Санеми набирая в ладони воды и проходясь по жестким волосам - думает. Что можно ему подарить?