Хорошо что вместе

Осень такое прекрасное время года. И она лишь для нас двоих. Красные, занявшие, практически сухие листья плавно слетают с крон деревьев. Всё будто бы тонет в красных и грязных жёлтых тонах, всё такое грязное, такое сырое, будто мокрое и пьяное. Куда же делась сочная летняя трава, куда делось тепло и куда делось чувство защищённости, почему от холода пронизывает страхом? Милая маленькая пиццерия, стоящая почти в конце города, наверное, никогда не была безопасным местом. То какая-то гигантская пицца прилетит и пригрозит пиу-пиу из лазера, то упаси господи, кредиты, ипотека, залог, долги и счета. Это реально безумие, мужик. А владелец этого заведения сидит у окна, совсем рядом с печками, иногда можно удивиться, как стекла ещё не лопнули от высокой температуры. Его взгляд был печальным, нет, он был пустым. Итальянец часто впадал в некое подобие транса и в спокойное время без клиентов, а это практически всегда, просто сидел и смотрел в окно. Его впалые глаза пытались что-то выследить в треснувших стеклах, катались отследить кого-то на пустых улицах, но раз за разом находили лишь свое отражение, настолько отвратительное, что хочется просто закрыть глаза. — Пино, смена закончилась, думаю пора уходить — мягкий, но с хрипцой голос, знакомого окликает раз за разом, словно будильник, раздражающий будильник, но заботливый. — Пеппино? Опять что-то произошло? — эта нотка переживания вечна. Волноваться о своем взрослом друге, как о маленьком ребенке, это так глупо, ещё и что-то ожидать в ответ. — Иду.

…

Выходя из пиццерии и закрывая её, Густаво заметил остатки башни, она всегда была так близко и так далеко одновременно. В который раз ему надо отбивать глупое желание пойти туда, в который раз… — Не хочешь пойти посмотреть на этот развал? — резко раздается голос Пеппино, такой холодный и потухший, будто это и не человек сказал. — Ну, если ты предлагаешь! — так странно слышать эту разницу в голосе, эту разницу в интонации. Они аккуратно шли к уступу, где раньше стояла башня. С каждым новым шагом, в голове мутнело, а ноги нарывало, кажется любой из них смело бы пошёл назад, но это будет как-то некрасиво, как-то глупо. Наверное каждый из них по отдельности не в коем случае не пошёл бы туда, но они же вместе. Ноги тяжело передвигались по жахлой траве, по гадкой грязи. Это так не приятно, так некомфортно, но вместе намного лучше чем в одиночку. — Ты точно хочешь туда идти? — стараясь не испачкать туфли в грязи быстро спрашивает Густаво, может из-за переживаний, может просто надоело столь долго идти. — Да. — после этого краткого ответа повисла неловкая тишина, и она наверняка продолжалась до самого подъёма к башне. Вот шаг за шагом они с горем пополам мокрыми ногами дотопали до обломков, уже начинался вечер, он окутывал всё пространство, воздух наполнялся холодом, а закат, от чего-то неестественно ярко-розового цвета начинал окрашивать небо, истинный художник всея природы. Два повара сели на какой-то огромный пурпурный кирпич и просто смотрели на этот необычный вечер, очень редко можно насладиться чем-то столь прекрасным, в не менее прекрасной для себя компании. Может не так уж и плохо вспомнить такое безумное, гадкое, но пройденное вместе испытание, может не так уж и плохо побыть в этом безумие сново. — Тебе не было тяжело после… Этого? Я не хочу напоминать тебе обо всёс этом ужасе, но я просто хочу узнать, хочу понять что я не один — скромно и бытро протароторил Спагетти, его взгляд был отвернут от собеседника, голова наклонена, а сам сжался и дрожал будто осиновый лист. Он даже не ждал ответа, он просто говорил — Ты так легко пережил всё это. И службу, и башню, и банкротство тоже легко переносишь и… Я завидую, я серьезно тебе завидую. Хочу тоже быть таким простым, быть как ты. И- — Мы переживаем всё это вместе, глупый. — его спокойный голос, и не менее спокойный ответ наверное навсегда отпечатаются в разуме Пеппино, как же легко дать покой и веру кому-то. Наверное правду говорят, что каждому человеку, рядом нужен такой же человек.

…

— Мы встретимся завтра! — ярко и бодро говорит близкий друг. — Только попробуй не купить новые перчатки. Тебе же лучше! — он всегда так будет заботиться? — Ты опять опоздал… — да, он сново опоздал. Но зато как хорошо знать, что кто-то заметил твое опоздание.