Лукоморья нет на карте

Новый год никогда не был чем-то особенным для Игоря. В детстве, ещё когда мама была жива праздник ощущался волшебно и по-семейному, но те времена быстро заволокла тёплая дымка забвения. С отцом они дожидались курантов и ложились спать, если он вообще приходил домой, а не брал дежурство. А после того страшного, дождливого вечера, оставшегося в памяти как девятая – недостающая, пуля, зажатая в кулаке, Игорь намеренно игнорировал этот праздник и ждущих его в гостиной Прокопенко. Семейный праздник, семейный праздник. Нет у него больше семьи. И виноват в этом только он сам. – Глупость, а не праздник, – раздражённо бормочет Игорь в ответ на обсуждения Димы с Юлей об отмечании. – И вовсе нет! Он помогает поддерживать семейные традиции и связь между родственниками. – Связь всегда должна быть, а не в один день. А нажраться всем вместе так себе традиция, хочу сказать. И Игорю всегда было достаточно этой фразы, для того чтобы забыть о праздновании нового года. И дежурства в ночь на первое января оплачивались выше. В этот раз он тоже не собирался ничего менять. Игорь шёл по тёмному городу, изредка смахивая с лица снежинки. Они медленно кружились в свете фонарей, напоминая пепел, летящий с неба. В детстве он всё время надеялся, что на новый год будет такой снегопад, чтобы с крупными снежинками и припорошенными крышами, словно весь Петербург – гигантский снежный шар или посыпанный сахарной пудрой пряничный домик. – Мам, сколько ещё до нового года? – Игорь, с красными щеками и выбившимися из-под шапки кудрями, вваливается в прихожую. – Аккуратнее, не наследи по ковру! До полуночи часов пять, если нагулялся – сядь, помоги салаты резать. – Я тогда пойду ещё погуляю! – он резко разворачивается, сталкиваясь взглядом с отцом, – ты пришёл! А говорил, что к девяти, – Игорь радость подмечает неточность в словах отца, и резко подбегает к нему, обнимая. – Тише, тише, что за телячьи нежности? – в противовес словам Константин ласково треплет сына но голове. – Я побежал, меня ребята ждут! Снег блестит под фонарями. Взрослый Игорь смотрит на то же небо, что и маленький, но не может почувствовать то же самое. Быть может, разучился с годами? Раньше всегда на улице в конце года была слякоть, а теперь в душе. Холодная и мерзкая, она хлюпала под чувствами, как под детским ботинком. – Игорь, ты ведь дежуришь тридцать первого, да? Отлично, ведь, скажу по секрету, я и Ксюша будем очень заняты, – Цветков «по секрету» успел рассказать это всему отделу, с видом Геракла, победившего льва голыми руками. Диагноз – безнадежно влюблен. Всё равно Игорю нескем проводить это время. Навязываться к Прокопенко не хотелось – они сами зовут, но Игорь не хочет им мешать. Дима наверняка отмечает с сестрой – он однажды познакомил её с Игорем и Юлей, и на Игоря она произвела неизгладимое впечатление. А Юля же либо присоединилась к ним, либо к своим друзьям-коллегам. Именно поэтому Игорь сейчас пробирается через сугробы в участок. Именно поэтому он всю ночь будет стараться не уснуть, в компании, очевидно чем-то провинившегося перед остальными своими сменьщиками, недовольного вахтёра. Именно поэтому Игорь сейчас чувствует себя так одиноко и тоскливо... Так, стоп! Его всё устраивает, как и всегда. И не нужно ему никаких семейных уз и веры в чудеса. Нужно. Кого он обманывает, кроме себя самого. И что теряет, кроме гордости. Он наконец-то добирается до входа в участок. Опять поскальзывается на незаметном льде и чертыхаясь заходит в здание. Свет везде выключен, а вахтёра на месте нет. Серьёзно, он просто свалил оставив всё на Игоря? Настроение опускается до уровня температуры за окном. Дверь из фойе приоткрыта. «Отлично», – мрачно думает Игорь бесшумно подходя к ней. Теперь ещё только преступников, решивших проникнуть в участок, ему не хватало. Игорь слышит громкое, но очень неразборчивое перешёптывание и шуршание .Злоумышленники, очевидно соревнуются за звание самого тупого преступника. – Стоять, полиция! – резко рявкает Игорь, распахивая дверь. Злоумышленники замолкают, очевидно испугавшись. Всем бы такую реакцию на доблестных полицейских, ей-богу. От одной из фигур раздается назидательным голосом, – я же говорила, что нужно по-другому. Очень, кстати, знакомым голосом. – Юля?! – Игорь? – настороженное в ответ. – Что у вас тут происходит? И почему света нет? Тут говорить начинают все и наперебой. Кто-то таки добирается до заветного выключателя и свет озаряет... Очевидно не преступников. Хотя и под вопросом. В помещении царил хаос, щедро приправленный конфетти. Первым на немой вопрос отвечает Дима. – Мы с Юлей хотели устроить тебе праздник. – И нас к этому привлекли, – хмыкает стоящая рядом с Костей Ксюша. – Погодите, вы вдвоем ради этого ещё и их подговорили? – спрашивает Гром. – Втроём, – весомо поправляет Вера, – потому что я не собираюсь праздновать без Димы, а они с Юлей тут. – Серьёзно? Вы все тут собрались ради этой фигни? – Нет. Ради тебя, – отвечает Юля, подходя к Игорю. – Ребят, не стоило, всё равно же мне до утра сидеть на вызовах, – стоило. Настоящие чудеса многого стоят. И снежинки за окном медленно кружились, как на старой новогодней открытке.