позвони мне, когда будешь там
emi
я купила кое-что особенное
emi
окей! son9sha Не думала Эмили, когда ехала за Мирой в Эр-Рияд, что найдёт здесь что-то лучше, чем кучку потных дотеров и полное одиночество. Как раз таки наоборот, одиночества удалось избежать. А всё из-за Жени. Женечки. Абсолютная пустышка на первый взгляд, на второй — просто симпатичная девушка, на третий — всё ещё классовый враг, но зато в этом огромном Дубае она единственная, кто разбирается в шмотках. В течении этих долгих недель Эми узнала о Жене многое, если не всё, потому что недовольства вырываются из этого рта примерно с той же регулярностью, что и рассказы о своей жизни. За завтраком, после того, как Женя провожает взглядом Антона и компанию, она сразу же принимается рассказывать о том, какая в Дубае дорогая недвижимость и как тяжело выбрать правильное место для проживания. Пока услужливые девушки в Луи Виттон несут им бесконечные сумки, на которые Женя тыкнула пальцем, Эми слушает о том, как трудно быть девушкой киберспортсмена, и кивает с таким видом, будто сама она тут просто за компанию. Вообще-то, у неё тоже за плечами огромный двухметровый дотер. Но это всё не важно. Важно то, что в вязкой жаре, похожей на паутину, невозможности пообщаться нормально с любимым человеком и в отсутствии нормальных собеседников, Эмили к Жене прикипает. Хочется сказать «прилипает», потому что жарко — пиздец, но пока только прикипает. Они вместе ходят в СПА, на завтраки, в магазины, на ужины, Эми рассказывает Жене немного о себе, немного о своих вкусах в вине и иногда замечает странный блеск в чужих глазах. Или это отражение вспышки с телефона, на котором Женя пытается в трёхсотый раз записать тикток? Вообще Женя странная. Недовольная абсолютно всем — блюдо разложили не так, Антон не едет с ней по первому желанию куда-то там, простыни в номере дурацкие, и вообще, жара и влажность портят её волосы. Эми смотрит на неё и никак не может понять, почему под майкой так сладко сжимается сердце. Не должно ведь так быть, ну, если по-честному. У Эмили Мира, у Эмили — первая вылазка с Мирой в качестве девушки официально, такой момент нужно не проебать, самой отдохнуть, и с парнем побыть, поддержать его на важном турнире. Но спустя дни у Эмили одно желание — заткнуть Женю поцелуем, чтобы та перестала жаловаться на кислое вино и жару каждый грёбаный день. Самое смешное в этом то, что Женя совсем не против. Поцелуи в щёчку на прощание превращаются в неловкие касания губ в закрытой примерочной очередного дорогого бутика. Чем выше градус на улице, тем меньше ткани становится на её купальнике, и Эми, приспустив солнцезащитные очки, смотрит за тем, как эти самые губы, секунду назад вжимающиеся в её, недовольно морщатся. Вода-то холодная. И под конец турнира Эмили, кажется, зреет. Становится невозможно просто сидеть и смотреть на Женю. Эми перестаёт хватать неловких поцелуев и жарких (во всех смыслах) объятий в примерочных. Она, если честно, скоро потратит все деньги на платья, цепочки, сумочки для Жени, потому что это единственная возможность затащить её в примерочную и зацеловать. И, как бы это не было стрёмно, этого мало. Эмили ужасно сильно хочется узнать — умеют ли эти губы выдавать довольные вздохи и стоны, а не только кривиться в неудовольствии? План прост, понятен и нагло украден у Миры: закупить каких-то рандомных вещей в торговом центре, притаранить это всё в номер, заказать шампанского — обязательно розового, потому что другое Женя на дух не переносит, охлаждённое в ведёрке несколько минут, а после отставленное на стол, чтобы зубы не холодило при глотке, — и фруктов, чтобы было, чем закусить, а после ждать прихода Жени. Только вот Мире внезапно нужно очень сильно поговорить, а Эми не может ему отказать, даже при условии, что собралась трахать девушку его коллеги. Поэтому Женя, которой была вручена карта-ключ от номера, уже должна быть там, примерять вещи и пить шампанское, а Эми только едет на этаж. Миру поцеловала, пожелала удачи, отпустила с миром, теперь можно и на собственные потребности переключиться. Как бы стрёмно это, опять же, не звучало. Просто Женя... удивительная какая-то. Эмили только теперь понимает Антона, который смотрит на неё полными звёзд глазами, даже когда она недовольно морщит носик или канючит. Противоположности притягиваются, да, Антош? Только Жене не нужен кто-то, кто будет решать её проблемы, деньги всё решат за неё. Жене нужен кто-то, кто будет её слушать двадцать четыре на семь и не пиздеть. А такое у Эми отлично получается, это Елизаровой только предстоит узнать и испытать на себе. Лифт звенит, оповещая о прибытии на нужный этаж. Эмили роется в сумке в поисках ключа, пока идёт до номера, и сама не замечает, как пальцы подрагивают в предвкушении, а язык облизывает губы. — Женя? — Да, я здесь, заходи! Эта юбка — отстой, я не знаю, кто это шил, но я бы им руки поотрывала. Даже не здоровается, а сразу начинает с негодования. Эми почти влюблена. Видимо, есть у неё какой-то пунктик на недовольных жизнью брюнетов. И брюнеток. — Что там опять? — она проходит из коридора в комнату и находит Женю возле зеркала, крутящуюся туда-сюда. На ней белая теннисная юбка, короткая, но симпатичная. Длинные стройные ноги подчёркивает, всё важное скрывает, внимание привлекает — что ещё требуется от юбки? От этой конкретно требуется срочное исчезновение, но вообще Эми против ничего не имеет, даже если она останется. — Я не знаю, где ты это купила, но больше туда не ходи, — Женя морщит носик и тянется пальцами к замочку сбоку. — Стой! Не снимай, — Эми подходит ближе, поправляя бретельку на платье, и встаёт у Жени за спиной. На непонимающий взгляд лишь улыбается и выглядывает из-за плеча. — Хочу посмотреть. Можно? Сухими губами Эмили касается острого плеча. Нужно было использовать масло, а то есть риск поцарапать тонкую кожу шелушинками на губах. — Хорошая юбка, Жень, — руки опускаются на узкую талию и поправляют юбку, — Тебе идёт. Не снимай. Эми скользит руками ниже, разглаживает невидимые складки на ткани и неотрывно смотрит на Женю в отражении. Та прикусывает губу, как всегда делает, когда пытается решить, нравится ей происходящее или нет, и слегка нервным движением откидывает волосы с плеча назад. Эми почти плевать, что волосы летят в ей лицо. Взгляд через зеркало опускается на прикроватный столик. Фрукты поедены, шампанское открыто и пузырится в бокале. Значит, Женя перекусила перед обедом. Теперь очередь Эми перейти к основному блюду. Эмили крутит её, тонкую и красивую, в своих руках и ловит лицо в ладони, прижимая к себе. Женя пахнет пудрой и чем-то цветочным, а её губы на вкус как розовое шампанское, вкусные и сладкие. Она вздыхает и сама лезет ближе, обнимает в ответ, сжимает шёлковую ткань платья на спине и целует в ответ, мокро и кусаче. Чёрт его знает, Антон её так научил целоваться или она сама справилась, но Эми такое нравится. Сейчас от этого поцелуя уже тянет внизу живота и хочется свести ноги вместе, чтобы пережить возбуждение. Впрочем, отказывать своим желаниям Эмили не привыкла. Поэтому бёдра она сжимает, но не свои, а Женины. Лезет пальцами под юбку, оглаживает мягкую и гладкую кожу, такую упругую, будто Женя кукла какая-то, и тянет её ещё ближе к себе. Под ногами удачно оказывается кровать, на которую они обе падают — Эми на спину, Женя на неё. — Ой, — Елизарова хихикает, улыбаясь мягко, и снова тянется за поцелуем. — Хочу тебе отлизать, — выдаёт Эми вместо выдоха, наслаждаясь влажными касаниями губ на щеке. — Сядешь на меня? В таком положении плохо видно, но зато отчётливо чувствуется, как Женя растягивает губы в улыбке. Смущённой или самодовольной — не совсем понятно, но Эми готова руку на отсечение отдать, что всё-таки самодовольной. Они влажно целуются, теряя счёт времени, и когда Эми чувствует влагу в белье, её губы такие же мягкие и увлажнённые, как у Жени. А ещё припухшие, потому что та любит кусаться. Женя хнычет в губы, капризничает и ёрзает на бёдрах, заставляя Эмили вздохнуть сбито. Руки сами ползут обратно под юбку, тащат тонкие бретели белья вниз и помогают переступать ногами, чтобы выкинуть его за пределы кровати. Эми сжимает в пальцах сладкие, налитые бёдра и тянет Женю выше, к своей груди, к подбородку, наконец-то прячется лицом под юбкой и тихо стонет, прикусывая губу.Она пахнет чем-то сладким даже здесь. Пальцы осторожно перебираются на ягодицы. Эмили раздвигает их, помогает усесться ниже и удобнее, а после широким мазком лижет по всей промежности, слизывая пот, сладковатый запах кожи и смазку. Женя вздыхает где-то вверху и цепляется пальцами за её волосы. Жалко, конечно, что юбка целиком закрывает лицо и Эми не видит, насколько красивое сейчас лицо у Жени, искажённое удовольствием и расслабленное из-за возбуждения, пузырящегося в теле, как шампанское. Зато она может слышать, и вот с этим у Елизаровой никогда проблем не было — реакции она выдаёт явно и чётко. Так Эмили узнаёт, что если провести кончиком языка от входа до клитора, едва касаясь, то Женя мелко задрожит и сожмёт ногами лицо, требуя больше и сильнее. Если втянуть клитор внутрь рта губами, то стон больше будет походить на трель, получится неровным и надрывным. А ещё узнаёт, что Жене пиздец нравится, когда в неё проникают языком и насаживают на него же, покрепче схватив за бёдра. Эми только успевает менять положения языка, разлизывает Женю до совсем уж сорванных вскриков и нетерпеливых дёрганий за волосы, но никак не может остановиться. Так приятно, оказывается, слушать её довольную, разнеженную и уязвимую. Пусть Эми никогда и не скажет об этом вслух, чтобы не разрушать образ Жени в её же глазах. Зато теперь они обе знают, что можно сделать для того, чтобы увидеть друг друга настоящими. Женя в какой-то момент, когда Эми вновь принимается дразнить едва ощутимыми касаниями, перехватывает волосы удобнее, цепляется пальцами за чужой затылок и сама толкается на язык, вздыхая так громко, что Эмили приходится опустить руку, сжать клитор через одежду и зажать руку бёдрами. Жарко. От бёдер, сжимающих щёки, от того, что под юбкой дышать и так нечем, а весь воздух Эми сейчас занимает аромат чужого возбуждения. Влажно. От смазки, которой измазаны губы целиком, подбородок и кончик носа. Эмили не хочет, чтобы это заканчивалось, хоть челюсть уже затекла, а шевелить языком в быстром темпе становится трудно. Чтобы облегчить себе жизнь Эми снова прижимается губами к клитору, втягивает, облизывает по кругу, и именно в этот момент Женя вздрагивает крупно, кричит практически и замирает. Без предупреждений и объявлений войны, кончает прямо так и падает вперёд, упираясь локтями в матрас. — Вкусно, — хрипит Арфуш, облизываясь. Перед глазами всё ещё розовая, припухшая и влажная вагина, и Эми не отказывает себе в удовольствии провести по ней языком ещё раз. Женя смешно пищит, вздрагивает и стекает на бок, а после переворачивается на спину. В комнате слышится её тяжёлое дыхание. — Я куплю сто уродских юбок, если ты на каждую будешь реагировать так, — фыркает Женя спустя минуты две. Эмили смеётся и снова лезет руками под белую плотную ткань.