Упасть, но не разбиться

      Странный звон в ушах. Да что бы это могло быть сейчас, в такую позднюю пору, когда все нормальные люди должны спать? Нормальные…       Назойливая мелодия настойчиво продолжала разрезать воздух, нарушая раннюю тишину.       — Кому я там понадобилась.? — перевернувшись на живот так, что лицо уткнулось в мягкую подушку, девушка лениво протянула невнятную фразу, больше похожую на мольбу, не осознавая ещë, что это звонит поставленный вчера будильник.       Ослабленная полусонным состоянием, отлëженная рука машинально протянулась в сторону прикроватной тумбочки, нашаривая по поверхности в поисках источника беспокойства. Есть! Тонкие дрожащие пальцы всë же дотянулись до телефона, осторожно подвигая его на удобное расстояние, чтобы нажать заветную кнопку. Раз, два попытка, три — всë мимо. Почти истошный, отчаянный крик удачно поглотила перьевая подушка, когда и без того натянутые нервы не выдержали, позволив вырваться эмоциям наружу. Сразу возненавиделись и этот смартфон, и эта режущая затуманенное ещë дрëмой сознание мелодия, и это утро в целом. Однако ничего не поделаешь: вставать прийдëтся. Или нет. Стоило бы проверить уведомления.       — Самое время… — протянула Яся, тягуче зевая и натяжëнно потягиваясь; мышцы приятно покалывало.       Беря в руки уже мысленно осыпанный всеми ругательствами гаджет и привычно заходя первым делом в чат с начальником, девушка понемногу продирает глаза. Почти тут же она распахивает их шире, нервозно смахивая прилипучие пряди волос с лица и заправляя их за уши, дабы разглядеть: действительно ли она прочла правильно или ей почудилось? Огромный текст смс, буднично начинаясь со старых придирок, не очень остроумных комментариев о еë персоне… Вроде ничего нового? …но тут начинается чужой почерк. Да, определëнно чужая речь! Повинуясь импульсивным, но верным порывам, Яся заходит в электронный ящик, уже замечая письмо. То самое…       — Ну что же, очередное разочарование? Проверим. — звучно усмехаясь, она садится поудобней, прижимаясь к изголовью кровати и теперь вжатая в подушки, подпирая рукой щëку, внимательно прочитывает заветное послание.       «Добрый день, уважаемая Есения Юнец!.. Бла-бла-бла…»       Бегло пробегая глазами по тексту и пропуская принятую этикетную нудятину и прочую информацию, девушка листает в самый низ обращения…       «Вы были рассмотрены на роль представителя Российской Федерации на Евровидении 2024. И спешим вас обрадовать…»       —Вы были приняты?! — Яся совершенно не хотела, а точнее просто не могла поверить в напечатанное в майле и прочитанное ею сейчас. — Да быть того не может!       Всë теперь ушло на задний, совсем далëкий план: и это утро, так странно начавшаяся и сейчас ставшее лучшим из всех прошлых, и факт необходимости на этот раз наверняка явиться на студию, чтобы получить необходимый реквизит и наставления, и даже этот раздражавший раньше при каждом пробуждении шум за окном, городская суета. К ушам прилила кровь, пульс отбивал бешеный, но чёткий ритм, пальцы онемели, а на лице непроизвольно растянулась улыбка. Ещë дрожащая, осторожная, будто боящаяся спугнуть это счастье.       Кажется, она вечность просидела в таком положении, не шевелясь и может даже не дыша. Но сознание понемногу начало возвращаться, не при этом оставляя ни на секунду мысль о произошедшем. Ноги, из ватных ставшие чуть ли не пружинистыми, словно сами заставили девушку подскочить с кровати и помчаться на кухню, варить кофе перед выездом на работу. Хотя, пожалуй, ничего уже и не нужно было — сон как рукой сняло.       В считанные минуты Яся расправилась с также подоспевшим завтраком и, попутно допивая, но растягивая приторно-горький напиток, влетела в гардеробную в поисках чего-нибудь подходящего под сегодняшний рабочий день, который уже ничего не сможет испортить. Она ещë долго бы копошилась в вещах, но на удачу быстро отыскала приятное сочетание, одеваясь наконец и уже раздумывая над причёской и чем-нибудь ещë.       Стоя перед ростовым зеркалом в пол, задорно крутясь и посматривая на себя со всех возможных сторон, Юнец оценивала всë напоследок. Огромная белоснежная рубашка оверсайз с длинными, присборенными у манжетов рукавами, черное вязаное платье-накидка, завязанное пояском на талии с лёгким жестом, черные капронки и любимые кожаные ботинки на шнуровке и массивной подошве; привычные прямые медно-рыжие волосы теперь волнами воздушно струятся по плечам и спине; лëгкий, естественный макияж и только чуть более яркий коричневый акцент на болотного цвета глаза, губы слегка подчеркнуты карандашом и блеском, а бледно-розовая матовая кожа так же, как впрочем и всегда, усыпана частыми веснушками. В последний раз проверив сумку и секундно глянув на своë отражение, Яся накинула сверху тëплое пальто с шарфом и вскоре покинула полумрачную квартирку, так что, дождавшись заранее заказанное такси, уже ехала в сторону студии, по-прежнему переполненная многочисленным набором эмоций.       «Шанс становится мечтой!»       Осторожно заглянув за дверь и оценив обстановку, девушка юркнула внутрь своей комнатушки и, бросив сумку на стоящий у гардеробного шкафа диванчик, уселась перед зеркалом туалетного столика. Парочка лëгких быстрых взмахов — и она поправила макияж, расчесала потрепавшиеся из-за отсутствия рабочего кондиционера в такси волосы.       Неожиданно умиротворение тишины и приятной радости, уже витавших в этих стенах, прервалось резким звуком. За спиной хлопнула дверь.       — Ну вот же она. Явилась! — по интонации, как и всегда, не было понятно, с каким посылом и настроением говорил мужчина.       — Серж, двери придумали для того, чтобы в них стучать. — выдохнула Есения, мысленно выругавшись, но вслух лишь переводя упрëк в сарказм. — По крайней мере, так было ещë утром.       — Есения, мне не до твоих шуток! И ты сама должна теперь не сидеть тут и прохлаждаться, а идти работать! — и вот снова он возвращается к привычному давящему и надоедливому тону, услышав одно только упоминание сокращения его имени, каким его делала певица; ему это никогда не нравилось, и сразу становилось мерзко до побеления.       — Я сама разберусь. — твëрдо поставив точку в их разговоре, бросила девушка сквозь безразличное выражение лица и продолжила наводить марафет и порядок в своих ящичках столика и на самой деревянной поверхности, раставляя всë на своë усмотрение.       Она больше не обращала внимания на продюссера, который ещë какое-то время нагнетающе стоял посреди и без того небольшой гримëрки. Раздражало его желание во всëм направлять еë, учить всему и заставлять делать то, что нужно было именно ему, а не еë карьере и уж тем более не ей самой.       Собравшись с силами, уже через полчаса Есения руководствующе указывала на место, где должна была начать подтанцовка, убеждала звукорежиссёра в увеличении громкости самой мелодии и заглушке фонового подпева между припевами, сама же параллельно вслушиваясь в слова своего хореографа и прокручивая в голове весь номер.       «Зачем мне нужен продюссер, я и так справляюсь прекрасно?» — хорошая мысль была бы нанять кого-то более ответственного, но менее приставучего, однако сейчас лишняя.       Надо будет обдумать это в отпуске…       — Так, супер, сейчас прогоним раза 3, — воодушевлённо и певуче начала Есения, поглядывая на свой состав; ребята с подтанцовки сияли не меньше неë как и хореограф, а до остальных уже и не было дело, — а там посмотрим. Если всë сделаем идеально с этих первых трëх раз, то пойдëм праздновать. Короткая пауза. Глаза бегло проходятся по группе.       — С меня по чашечке и стаканчику! — махнув рукой, заявила она, так что теперь и еë сторонники, кофе- и чаеманы, заулюлюкали так же, как и победно расслабились отчаявшиеся.       Так их назвала сама Яся. Алкоголики они.       Удивительно или нет, но финальные прогоны на протяжении всех 2,5 месяцев проходили почти в совершенной идиллии не смотря на ворчливого и негодующего генерального продюссера, руки певицы до которого так и не дошли. Но это не мешало коллективу расслабляться во время немногочисленных выходных и делать передышки между рабочими днями, прогуливаясь где-нибудь или зависая на студии, как они делали и раньше, но реже, намного реже. Дни пролетали настолько незаметно, но летяще быстро, что хотелось остановить их хотя бы на мгновение подольше, чтобы насладиться процессом усердной подготовки. Да, именно насладиться, а не потеть и еле дышать после каждой десятичасовой репетиции, а затем бежать домой отсыпаться, как пытался навязать продюссер Есении.       Всë это так приятно вспоминалось сейчас, что неприятные моменты даже сами неохотно протискивались в общую ностальгию и почти тут же исчезали на фоне радостных кадров.       «Жаль только, что прийдëтся прервать это чудесное мысленное занятие.» — думать конкретно сейчас действительно стоило о другом; ну или просто ещë оставалось время на потом для расслабляющей терапии.       Девушка дёрнула ручку двери автомобиля и вышла на улицу, почти сразу же вдохнув так называемый свежий ещë холодный воздух, проносящийся порывом тихого, но едкого ветра. За ней вышли ещë тройка людей, а из ехавшей позади машины ещë несколько. Все в сборе.       «Кроме Сержа. На счастье.» — несдержанно хихикнув, она улыбнулась остальным участникам группы и наставляюще повела их в сторону посадки, так как они уже прилично опаздывали.       Ещë полчаса необходимой и той, что произошла естественно случайно, возни — и ребята уже сидели на своих местах.       «Обидно только, что не вместе…» — грустный мимолëтный вздох заставил встряхнуть головой и насупиться.       Это действительно несправедливо, но к сожалению, организаторы со стороны студии решили экономить почти на всëм. «Почти» было исключением лишь для самой певицы.       «В одиночестве всегда, в одиночестве и теперь…»       Как бы то ни было, пришлось вернуться к работе, которая продолжалась даже в это время. Яся достала лежавший в кармане пальто гаджет и, разблокировав тот, открыла галерею, пролистывая к началу всей этой суеты скачанные файлы и попутно включая на фон одну из песен конкурентов.       «Тебе нужно изучить своих конкурентов от и до. Их песни, и не только те, с которыми они там будут выступать, а все! Посмотреть уже доступные видеоматериалы о них. Прошерстить всë, что может понадобиться, и не только! Ты должна их знать, как своих родственников. Но относиться критически и только так к соперникам. Не смей даже заводить эти лишние знакомства. А уж тем более «дружить». В противном случае, сомневаюсь, что ты останешься для нас звездой и верной патриоткой.»       Вспомнила себе назло. Сразу стало мрачно. По белëсой коже пробежали противно холоднящие мурашки, делая ощущения внутри от появившегося перед глазами воспоминания более яркими, что кое-как пришлось пересилить. Радовало то, что следуя этому «приказу», ну или простому капризу этого низкого мужчины, девушка и вправду информационно познакомилась со всеми участниками и прослушала некоторые их песни. Кажется, уже даже появились первые фавориты, что вызывало незабываемые эмоции, растекающиеся по всему телу и вызывая тëплую улыбку.       «Уже будто родные. — усмехнувшись собственной сентиментальности, отозвалась еë мысль о звучавших, будто на репите голосах. — О, а вот и он.»       Один из любимчиков уже пел во всю громкость наушников.       «Как он там… Baby Lasagna? Неплох.» — пожалуй, и в подсознании она привычно сдержано оценивала, хоть и в душе восхищалась некоторыми из участников.       Возможно для кого-то это было бы странно — засыпать под такую песню. Возможно они привыкли к чему-то более спокойному и тонкому, но сейчас Ясе просто хотелось уйти как можно дальше от привычности, от людей, от этих будней и всей этой рутины.       «Хоть сейчас отосплюсь.» — промелькнули слова в голове параллельно с тяжëлым выдохом, когда девушка наконец откинулась на спинке кресла и, приняв удивительно удобную для сидячего положения позу, лишь коснулась щекой заготовленной самолëтной подушки и сиюминутно заснула.       Да уж, странная экономия, как и сама логика руководства. Ехать с перелëтами. Но всë не так просто, как оказалось, а даже лучше.       — Что значит с пересадкой? Зачем? — даже разговаривая по телефону и всë ещë находясь в здании аэропорта, Есения не страшилась повышать тон на мужчину, говорящего по ту стороны этого экранчика. — Я их не понимаю. А смысл?       Телефонные разборки продолжались ещë какое-то время, пока наконец певица, сделав обязательный вдох-выдох, не отключилась и не засунула гаджет на беззвучном куда-то вглубь сумки.       — Короче, ребят, — совсем уставшая от недосыпа и раздражëнная неизвестно каким повернувшемся положением, как лидер она пыталась придать ситуации положительный ключ и разрядку, — Серж сказал, что мы должны были лететь, как оказалось, с пересадками. Сначала летим в Нидерланды, а затем только в Швецию. Руководство решило подарить нам бонус в виде дня в Амстердаме.       Выдержав недолгую паузу и вдохнув новый глоток воздуха, девушка продолжила.       — На самом деле, у нас осталось меньше суток, — однако в глазах не отражалось и намëка на разочарование, ведь даже такой маленький шанс выпадал редко, крайне редко, — но думаю мы справимся. — она задорно всплеснула руками, предзнаменуя весëлые несколько часов перед следующим отлëтом.       И так, небольшая русскоязычная группка, сопровождающая и поддерживающая свою звезду… Нет, громко сказано. Даже сама Есения не любила, когда кто-то так решал о ней выразиться. Она так же работает, как и все еë коллеги в бэкстейдже. Да, она их коллега.       — Думаю, нам стоит до сыта прогуляться по улицам, полюбоваться красотами столицы Нидерландов. — подытожила девушка, прежде чем они всей компанией успели покинуть зал аэропорта.       Полчаса. Час. Ещë 3 часа. И уже, так скоро, вечер. Ещë только 8 вечерних часов, но на улице уже становится темнее; ранние сумерки окутывают необычайно яркий и запоминающийся пейзажный город, Амстердам. Кажется, ребята нагулялись на славу, пройдя пешком несколько улочек и главную улицу, фотаясь на фоне, по их мнению, шедевральных архитектурных объектов и домиков, распивая кто кофе, кто чай — горячие напитки всë ещë приятно теплились изнутри. А кто-то даже успел захватить парочку сувениров на память. И вправду, когда ещë выпадет такой шанс?       Шустрым темпом, пусть и немного усталой походкой, но они вовремя добрались до аэропорта, развалившись в зоне ожидания посадки и давая ногам отдохнуть, так что сразу почувствовалось, как ныли мышцы.       Усталость и лëгкое изнурение взяли верх над всеми, однако именно Яся выглядела довольной настолько, что вроде и не проходила она эти километры или было это для неë обыйденным делом. Но это лишь та из многих способностей, приобретëнных за несколько лет работы в сфере сценической культуры пения и музыки — никогда не показывать негатив в обществе и в сторону зрителей. А в перечень негативных эмоций входили и плохое состояния здоровья и неважное самочувствие. И всë же за годы одной и той же работы настолько привыкаешь к этому, что почти сам веришь, что всë хорошо и ты будто становишься сильнее и выносливее. А может, так и есть?       Певица не особо обращает внимание на окружающих их людей, продолжая обсуждать с коллегами сначала сегодняшний активный отдых, а затем плавно возращаясь к теме их поездки. Все любезно делятся переживаниями, поддерживают тех, кто больше всех волнуется, но все они в первую очередь обращают бóльшую часть внимания на неë, Ясю. Эх, а стоило бы хоть раз оглянуться. Слыша где-то неподалёку от себя явную русскую речь и местами эмоциональные возгласы, люди в аэропорте оборачиваются, шепчутся и прислушиваются, что бы там могли сказать русскоязычные, кто они вообще и откуда вдруг взялись. Они ещë не знали их.       «Но скоро узнают.» — твëрдо для себя решила девушка, решительно глянув куда-то вдаль; совсем не на дальние планы здания или стоящих где-нибудь поодаль людей, а вдаль, вглубь времени и событий, которым ещë только предстоит произойти.       Было ощущение, что прошло ещë несколько часов. От ноющей и местами пульсирующей боли в ногах каждая секунда будто растягивалась на несколько минут. И всë-таки прошëл час, время посадки. Люди идут аккуратно, вовсе и не торопясьторопясь, стараясь ни на кого не наткнуться или не задеть случайно. Что плохо получилось у Яси.       Отвлëкшись на телефон, тихо звякнувший и завибрировавший через карман черных вельветовых брюк, девушка совсем забыла смотреть не то, что под ноги, а даже перед собой.       Бумц!       — Ауч… — язык уже вертелся во всевозможных ругательствах на родном языке; она слегка потëрла переносицу, которой успела только что впечататься в чью-то широкую спину, и вместо того, чтобы повторить то, что так соблазнительно хотело сорваться, она лишь кинула короткую фразу на английском — Прошу прощения.       И даже не посмотрев на «жертву» еë невнимательности, Яся запихнула злосчастный гаджет, на этот раз в ручную сумочку и ускорила шаг, надеясь, что человек простит ей эту хоть и случайную, но оплошность, и забудет об этом и о ней, как только она скроется в толпе. Просачиваясь вперëд, еë скоро нагнала еë группа, так что теперь они наконец шли снова вместе.      Жаль, что ненадолго.       Заходя внутрь самолëта, пришлось попрощаться с ребятами. Опять. Опять она будет сидеть одна.       «Одно радует, это ненадолго, лететь не так далеко. — грустно улыбнувшись своим коллегам, она отправилась в переднюю часть самолëта. — Не будь у меня такой поддержки или просто были бы у нас плохие взаимоотношения… Нет, даже тогда я бы предпочла эконом, но рядом с ними. С ними спокойнее.»       Пройдя к своему месту и запихнув сумку на полку, Яся опустилась на сидение и, достав телефон и наушники, по привычке включила новый плейлист, название которого придумывалось не так долго — Евровидение 2024. Банально, просто. Зато удобно. И вот снова, прокручиваются уже давно знакомые песни, начинаясь с главных — тех, чьи песни засели в голове и чьи голоса въелись в еë собственные голосовые связки. Хотелось порой даже подпеть, но в рамках приличия и самостоятельного сознания желание через силу приходилось подавлять, оставляя комом в горле. Ни о чëм особо и не думая, она давно не вслушивалась в текст, ведь знала его почти наизусть.       «Ирландия, Bambie Thug.» — короткое заключение к играющей в ушах песне.       Посадка шла всего 10 минут, но хотелось уже почувствовать приятную лëгкость взлëта с полосы и ощущения, будто летит и вовсе не самолëт, а ты сам. Чудесное чувство.       Даже слушая музыку на довольно высокую громкость, девушка стандартно прислушивалась к происходящему рядом. Видимо ей повезло с соседями на сегодняшний полëт: было почти тихо, лишь иногда тишина нарушалась негромкими разговорами и чьим-то приятным смехом. Даже заразительным.       «Голос какой-то знакомый. Или у меня уже галюны после нескольких дней недосыпа и долгих прогулок? — Яся решила отпрянуть от окна, когда картина за стеклом поднадоела, а где-то сбоку голос всë интереснее играл, сменяясь со слегка басистых оттенков эмоцианальных высказываний на терпкий тон смеха.       Интерес взял контроль над разумом, она осторожно повела взглядом вбок, влево, и чуть повернула голову, буквально на пару градусов, дабы удовлетворить это назойливое требование подсознания.       «Да просто убедиться, что у меня не поехала кукуха. — зачем-то убеждала себя Яся, непонятно почему успокаивая. — А то мерещится что-то…» Взгляд упал на компашку из троих рядом сидящих и всë это время болтающих друг с дружкой людей, за которыми сидели, похоже, их коллеги по работе. Теперь было нетрудно догадаться, кто это был всë время.       «Команда Нидерландов! — показалось, будто дыхание перестало идти автоматически, так что приходилось теперь дышать самой, как бы глупо это не звучало. — Это с ними мы сидели в зоне ожидания рейса.?»       Всë стало понемногу выходить из-под контроля: мысли были намного шустрее действий, которые, теряли верховенство подсознания. Девушка уже не осторожно с украдкой поглядывала в сторону голландцев, а в открытую, почти повернулась в их сторону. На счастье, они были увлечены своей беседой и наверное не замечали еë. Так что через ещë полминуты Яся будто вышла из транса, одëрнув себя, и пересела поудобней, поëжившись в кресле и всей спиной опираясь на мягкую кожаную спинку. Один наушник она всë же убрала, оставив себе шанс послушать их. Да, она не понимала, о чëм они говорят, но это не мешало наслаждаться этой болтавнëй: вложенными в неë эмоциями, красивым звучанием незнакомого языка. В какой-то момент, кто-то из них настолько живо начал рассказывать что-то, возможно даже какой-нибудь анекдот, потому что через несколько секунд раздался очередной всплеск смеха. Абсолютно бестеснительный, абсолютно заразительный.       Сама того не ожидая, Яся расслабилась настолько, что машинально подхватила, только негромко хихикнув, а когда сама поняла, что произошло, в секунду прикрыла несмываемую теперь с лица улыбку, давясь от сдерживаемого смеха и чуть ли не икая. Кажется, теперь то они точно обратили на неë внимание.       Прозвучала какая-то фраза, очевидно на нидерландском, но обращëнная уже к ней. Девушка слегка вздрогнула от неожиданности и неудобства положения, но повернулась к задавшему ей вопрос. Аккуратно постриженный белокурый, вроде голубоглазый, мужчина в чëрном костюме с непривычно широкими вставками на плечах и в очках с чëрной оправой, на руках белоснежные перчатки. И сейчас он смотрел на неë, ожидая ответа на что-то.       — Простите, я говорю только на английском. — сказанная на автомате фраза сопроводилась нервным смешком, как будто она и вправду что-то сделала, за что теперь извиняется.       — Так получается, вы не понимаете, о чëм мы разговаривали? — голландец внезапного заговорил на языке, в который девушка перевела разговор, вопросительно выгнув бровь и продолжая смотреть в ожидании ответа.       Он вовсе не вкладывал в интонацию ничего негативного, какой-нибудь придирки, что та подслушивает чужие разговоры или что-нибудь ещë в том духе, как обычно оборачивались такие ситуации дома, в родном городе.       — Да, к сожалению. — ответила Яся, но тут же проскочившая отвлекающая мысль в голове заставила добавить — Просто у вас такой смех… Заразительный. — и будто подтверждая сказанное, она тихо хихикнула и вновь расплылась в улыбке.       — К сожалению? — как бы невзначай переспросив, мужчина буквально на несколько секунд задумался, а затем сказал — Мы перейдëм на английский.       Чего хотел добиться незнакомец, девушке было совсем непонятно, но это не помешало вдруг выпрямиться в кресле и взглядом уставиться в лежащий на коленях телефон, дабы переключить песню в наушниках — единственный способ скрыть сейчас растерянность и скованное непривычной ситуацией выражение лица.       «Вот оно, моë любопытство.» — укоряюще наставлял наконец разум, заставив потереть щëки.       — Не смущайтесь, мы были бы рады новому собеседнику. — его голос так непривычно менялся, как будто играл тонами; сейчас он звучал максимально тепло и терпко одновременно, что означало искренность.       Пришлось сделать глубокий вдох и выдох, насколько возможно, незаметнее к диалогу.       — Кто вы? — нежданный вопрос, который задан был с действительным интересом и намëком на то, что он хотел предположить. — Вы, кажется, летите в сопровождении небольшой группы в Мальмë?       — Да. — неуверенность пришлось проглотить, так что Яся уже отошла от лёгкого, в хорошем смысле шока, начиная разговор, чтобы тот вдруг не превратился в монолог этого приятного мужчины. — Мы летим в Мальмë на Евровидение. Очевидно так же, как и вы.       — Да? — его брови забавно поползли вверх, что явно выдавало удивление; он не ожидал такого, но ни чуть не смутился и продолжил, пока его товарищи, до этого с интересом наблюдающие за ними, успели заскучать и продолжили разговор, но уже тише и снова на голландском. — Какую страну вы представляете?       — Россию. — лучезарно улыбнувшись, кротко ответила она.       — Ого, у вас безупречный английский. — вдвойне удивившийся мужчина состроил забавное выражение лица, специально или нет, но это заставляло глупо улыбаться.       — А вы представляете Нидерланды. Йост Кляйн, как я понимаю? — беседа понемногу шла своим ходом, так что смущение теперь отступило, и девушка, полностью развернувшись в сторону голландского певца, уточняюще спросила, хотя и так уже знала ответ.       — Да, всë верно. А вы.? — сидя на крайнем сидении, у прохода, мужчина дружелюбно протянул руку для знакомства.       Ясе же пришлось отстегнуться и пересесть на соседнее со своим и ближнее к проходу кресло. Плюхнувшись на кожаное сидение, она убрала лезущую в лицо прядку рыжих волос и ответно протянула руку, пожимая в стандартном жесте.       — Есения Юнец. — представилась певица, но тут же осеклась, заметив недопонимание в глазах мужчины. — Можно Йесси, если так будет удобнее.       — Хорошо, я запомню. — благодарно улыбнувшись, сказал певец. — Тогда для вас Йост, просто Йост. Будем знакомы?       «Господи, не успели мы даже до Мальмë долететь, как я уже знакомлюсь с одним из своих конкурентов… — противная, липучая фраза, которую сразу захотелось выбросить из головы и забыть. — Нет. Мы не конкуренты, а в первую очередь люди и коллеги по общему делу в музыкальной сфере.»       — Да, конечно. Очень рада. — казалось, улыбнуться ещë шире уже невозможно, но почему-то лицо засияло ещë ярче, а глаза теперь тоже тепло улыбались.       «Точно голубоглазый. И такой цвет… Глубокий и яркий. Хотя может сейчас это именно те самые харизма и доброжелательность, которые так и лились из каждого его жеста и слова. Такой комфортный человек…»