Завис.

Даст чувствовал, как что-то коснулось его. Он огляделся, пробегаясь глазами по всему, за что мог зацепиться беспокойный взгляд. Вокруг было пусто. Ощущение странное, будто он в незнакомом месте. Но вот его комната. Нетронутая, было чисто, без пыли, кровать была застелена. На секунду Даст даже усомнился в том, его ли это комната. Что-то касалось его вновь и вновь. Брюнет почувствовал тепло сначала кончиками пальцев, затем — на плечах. Остальные участки были ледяными, как кусок льда. Но никого не было рядом. Даст шагнул за порог комнаты, слыша привычный противный скрип. Он заглянул в комнату Киллера. Его там не было. Пыль обошёл весь замок, но никого не нашёл. Вдруг стало так страшно, а паника стала ощутимее, проникая глубже. Он стал слышать, как кто-то зовёт его. Голос был незнаком. Снова просмотрел всё. За окном заходило солнце, хотя Даст точно помнил, что когда в глазах всё размылось, то было утро. Странно. Здесь всё странно. Он почувствовал, как закололо в боку. От неожиданности с его покусанных губ сорвался крик, что раздался эхом. Даст не сдерживался. Здесь всё равно никого не было. *** Пыльный словно очнулся. Бок всё ещё болел. Рана была нанесена ближе к бедру. В событиях следующих нескольких дней: Даст не вставал с кровати (если нужно было сходить в туалет — с помощью других). В месте раны непрерывно пульсировало. Когда он пытался подняться, то она жутко болела, заставляя лечь обратно. А так, в целом, ничего не болело. Серьёзных повреждений не было. Словно сам бог помиловал, орудие не повредило ни одного важного органа. К слову, Даст не спрашивал подробностей, а другие и не рассказывали. Разве это имело значение? Они и раньше сталкивались с подобными ранами. Главное — залечить. А при каких обстоятельствах это было сделано — уже второстепенное и почти никогда не вспоминающееся. Это было даже не плохо: Даст просто лежал у себя на кровати, Киллер и Хоррор о нём заботились, было трёхразовое питание, помощь, к нему относились трепетно, как к нежному хрупкому цветку. Была безумная мысль навредить себе больше, удвоив заботу, но он сразу отогнал её подальше. Эти двое (или хотя бы один, если другой занят) прибегали при первом зове. К тому же Найтмер стал даже благосклонен к нему, позволяя отлынивать от работы. — Как ты? — задал привычный вопрос Хоррор своим хриплым голосом. Он мягко поглаживал Даста по голове, зарываясь пальцами в тёмные пряди. Тот не возражал, скучающе оглядывая узорчатые обои на стенах своей комнаты. — Уже лучше. Пыльному не хотелось, чтобы забота прекращалась. Даст выдохнул, наконец переведя взгляд на Хоррора. Он смотрел на него, сейчас такого уязвимого перед ним, с некоторым сожалением — это он не уследил за ним. Пыль лишь растерянно приподнял бровь, конечно, не зная этого, не расспрашивая подробности. — Точно? Блад приподнял футболку Даста, осторожно проводя пальцами по перевязанной ране. Брюнет поморщился. Не больно, просто ощущения далеко неприятные. Не важно. Всё равно рана заживёт за неделю. — Да, — твёрдо ответил он. На этом разговор закончился. Хоррор, потупив взгляд и в последний раз погладив товарища по голове, вышел из комнаты, прикрыв дверь, оставив его наедине со своими мыслями. Ему стоило остановить его. *** Всё хорошо, уже почти не болит. Он может встать с кровати, переодеться, помыться самостоятельно. Без жгучего зуда. Радует. Даст глядел на себя в зеркало в ванной. Вид был не из лучших. От самого себя тошнило. Он вышел из ванной, решив спуститься и посмотреть, что делают остальные. Заглянул в гостинную... Пусто. Он снова здесь. Место знакомое, но никого нет. Все будто испарились. *** Хоррор мягко постучал Даста по плечу. Тот, дёрнувшись, посмотрел на него. — Ты завис, — кратко пояснил он. После пары секунд продолжил. — Ты смотрел в стену и не двигался. Брюнет нахмурил брови, но ничего не сказал. Его обняли, рукой проводя по спине. — Я беспокоюсь. Даст снова учуял запах. Мерзкий, ужасный. Но он ему нравился. Ему нравился Хоррор, его привычки, его улыбка и шутки. Он тот, кто действительно заботится о нём. Единственный алый глаз Блада смотрел на Даста, выжидая ответа. Но его не последовало.