Остановись мгновение

Симон снова и снова загребает босыми ногами горячий пляжный песок, что приятно щекочет между пальцев. У самой кромки воды, поднимая кучу брызг, плещутся Сара и Фелис. Солнце мерцает тысячами отблесков в водной глади, приходится щуриться, чтобы их разглядеть. Пальцы зарываются в отросшие влажные каштановые пряди. Ему так нравится сжимать их в порыве неконтролируемой нежности. От нахлынувших воспоминаний о жарких ночах, он прикусывает губу, чтобы попытаться сдержать улыбку. Вилли дремлет, положив голову на его колени. Щедрое солнце подарило ему россыпь веснушек. Капельки морской воды тут и там мерцают на матово-бледной коже. Не Вильгельм, не крон-принц, не наследник, не первый кандидат на трон, а просто его Вилли. Симон заметил это сразу. В тот первый день во дворце. Власть делала его опасным. Он становился всё более резким, грубым, властным. В глубине мягких карамельных глаз вспыхивал чужой дикий огонь. Это копилось, крепло, захватывало его. И вырвалось в день его рождения. Пугающая, подавляющая аура. Перепуганный до смерти, с невыносимой болью в груди - Симон отчетливо понял, что будет дальше. Холодный, расчётливый правитель. Тиран. Не его Вилли, только король Вильгельм. И Симон подле него, как одно из украшений в царской диадеме. Любоваться из дали и быть подле своего правителя - весь его удел. Симон выбрал любовь. Он выбрал Вилли. Он сделал глубокий вдох и отпустил его руку. До конца не понимая почему, но совершенно чётко осознавая, что делает правильно. Потому что Вилли никогда не отпустит сам. Будет держать крепко, потом больно... ладонь, потом шею. Сквозь ускользающую дрёму, Вилли слышит мягкое журчание набегающих волн и голоса девочек. Чувствует на себе родной изучающий взгляд. Щурит один глаз, открывает. Нереальный. Мираж в раскалённой пустыне. Его личное главное сокровище. Улыбается и смотрит так, как делает это только для него. Этот взгляд. Манящий, соблазнительный, обещающий. С ним только нежно. Бледные сильные пальцы обжигаются об смуглый шёлк его кожи. Он будто разрушается каждый раз в его руках, пропуская через себя волны удовольствия. Он пахнет, как само искушение. Так пахнет сладостная, неуловимая юность. Так пахнет летняя июньская ночь. Отчаянно цепляется за плечи, даря восхитительные стоны. Даря всего себя. Он сделал выбор. Правильный выбор. Себя. Он хотел просто быть собой. Это осознание было настолько неожиданным и разрушительно прекрасным. Будь Симон тогда на другом конце света, он не раздумывая ни секунды, бросился бы туда. Он несся к нему со всех ног, чувствуя себя невероятно, одурманивающе живым. У них есть это лето. Это небо, горячий песок и бесконечно-синее небо над головой. И они друг у друга. Сейчас, лишь это важно.