У всех свои странности

Атака в Годриковой Впадине, 31 октября, 1981 год — первая магическая война. — Сириус, помоги ей! Помоги нашей дочери, она должна жить. Доносились крики Марлин Маккиннон, из-за угла высунулась её белая макушка. Вид у Маккиннон был встревожен, но она, как можно было заметить по сжатой челюсти старалась сдерживаться. Только вот не понятно от чего, слезы или гнев? Скорее первое. — Мне нужно узнать как там мама с папой, сестры. Я схожу до них и обратно, не смей возражать - я быстро. Новоиспеченный отец уже было хотел открыть род для грозных тирад, однако послушно замолк когда ему в руки передался священный сверток с Лацертой Блэк, завернутой натуго матерью. Девчушка мирно лежала, гляда своими серыми двумя на лицо отца, пристально его рассматривая, как бы оценивая. И похоже он ей импанировал, потому что глазоньки в миг изменили свой цвет с сероватого - в розовый. — Мой маленький метаморфомаг, удивительно. Я конечно знал что ты будешь особенной, но чтоб на столько. Горько усмехнулся Сириус покачивая малышку. Тут же послышался звук закрывающейся двери, Марлин ушла. К сожалению без возможности вернуться к дочери. Всю семью Маккиннонов перебили пожиратели смерти. В этот же день, Блэк был максимально подавлен данным известием и решив потопить горе в спиртном, отдал Лацерту семье Поттеров. Вечером, Лили Поттер убаюкивала двух восходящих звезд волшебного мира, девчонку Блэк - свою крестницу и собственного сына - Поттера, Гарри Поттера. Этим вечером были убиты самим Лордом Волан - де - Мортом оба родителя Гарри, покончив с Лили - злой волшебник наставил свою палочку на малышку Блэк, радостно ликуя воскликнул зловещую фразу: — Авада Кедавра! Расстягивая буквы в блаженстве произнёс Тот-чье-имя-нельзя-называть, однако зелёный луч отскочил от плоти Лацерты как от железа, отскачив случайно задел лоб малыша Поттера, оставив ему отметину на лбу - ввиде молнии. Волан - же - Морт был убит своим же заклинанием, он не смог убить жалкую девочку - младенца.