Тень

Его тень преследовала его везде. Поджидала как одичавший зверь в зарослях шиповника и только ждала момента вцепиться в глотку. Ждала шанса услышать хруст гортани и разорвать на куски. Эта жажда убийства, ненависти и хладнокровия пробирала юношу забью до самых костей. За спиной раздается громкое цоканье подошвы ботинок о кафель и Дань Хэна нервно передергивает от столь знакомого, размеренного звука. Его ужасали эти красные, извергающие ненависть глаза, что готовы были поглотить его целиком и та самая, высокая фигура с тёмными, длинными волосами, цвета пыльной, застоявшейся сажи. Он до боли в костяшках сжимает в дрожащих ладонях рукоять Пронзающего Облака и неосознанно бегает взглядом, пытаясь найти мельчайший шанс на побег. Но он уже давно знал, что убежать ему не позволят. Шаги медленные, ненавязчивые, но тяжёлые и ледяные, точно сама смерть медленно ступала у него за спиной, с детским задором волоча за спиной увесистую косу. Он не знал кто этот человек. Но их битва никогда не будет иметь конца. Дань Хэн рывком оборачивается через плечо, смутно надеется что возникший в голове образ лишь больное наваждение его настрадавшейся фантазии. Но нет. Перед глазами–силуэт, чьи алые, сверкающие во тьме глаза пропитаны разъедающей душу ненавистью, стрелой направленной на юношу. Даже не просто ненавистью. Желанием стереть его в порошок, убить, заставить страдать куда больнее праведника Иова и утащить с собой в самую глубину адского пекла без возможности подняться вновь. Один лишь его вид внушал Дань Хэну неистовую тревогу. Мужчина за его спиной ловит на себе взволнованный, охваченный страхом взгляд и, не сдерживая собственного нетерпения, растягивает уголки бледных губ в улыбке, словно дожидаясь роковой встречи годами. Они видятся не в первый раз. И каждый раз исход был один. Ведь даже будучи загнанным в угол Дань Хэн, скрипя зубами, виртуозно рассекал тело Блейда на куски. Рассекал, протыкал, резал. Раз за разом. Раз за разом он слышал тихий треск рвущихся сухожилий, ломал ему кости твердым ударом, протыкал сердце и смотрел, как Блейд падает замертво, а его остекленелые глаза застилаются пеленой остывающей крови. Но раз за разом он поднимался снова, с зияющей в груди дырой улыбался и вновь направлял на него меч. Умирал, умирал, умирал. И появлялся вновь, как в самом ужасном кошмаре неожидано встречая Дань Хэна с нетерпеливой улыбкой на лице. Как самое что ни на есть проклятие. Даже когда вместо смеха, в его лёгких мерзотно булькала и пузырилась кровь, скатываясь по подбородку, он все равно находил в себе желание чтобы подняться и попробовать утащить с собой Дань Хэна вновь. Ведь мерзость изобилия не убить. "Ты заплатишь...за наш грех" раз за разом предсмертно хрипел на последнем издыхании Блейд, с трудом протягивая ослабевшую, окрашенную кровью руку к шее Дань Хэна. Даже перед смертью он все ещё пытался его задушить. Он больше не дышал. Но через время возвращался вновь. И снова мучительно умирал от дрожащих рук юноши как больной мазохист. С самой первой встречи лицо Блейда казалось Дань Хэну смутно знакомым, точно расплывчатая дымка от потухшего костра. Но ухватиться за этот едва знакомый лик он не успевал под натиском нескончаемого лязга оружия в вальсе смерти. Воспоминания в его голове – насекомый рой в черепной коробке, помехи на старом экране. Силуэты, слова, события– все это принадлежит не ему. Перед глазами всплывали безликие, что с теплом к нему относились. Но относились с теплом совсем не к нему...Он даже не знает их имен. Эти люди любили его, уважали, но это происходило не с ним. Ему снилось как истошно ревущий дракон разбивает целые острова, а он смотрит на остывающее тело того, кого уже не мог вспомнить. Снилось как его пытали, пронзали тело и снилось, как генерал зачитывает указ о его казни. Не он совершил грех, но с рождения прибывать в кандалах было предначертано ему. Не он тот из пяти, но Блейд преследует его. Те пытки, что испытал он, были предначертаны другому. Тому, кого уже давно нет в живых, но Дань Хэн помнит крупицы бренности его глазами, словно. Дань Хэн был благодарен генералу Лофу за изгнание с Сяньчжоу, да мнимую свободу что он ему подарил, но ответить взаимностью на его тёплые чувства при встрече он тоже не смог. Ведь и чувства Цзин Юаня...тоже не имели никакого к нему отношения. Клеймо Дань Фэна будет преследовать его всю жизнь. И не только клеймо, даже его внешность отражалась в зеркале, стоило только вглядеться повнимательнее. И до самой смерти он будет пожинать плоды его греха, пока не переродится вновь. Эта битва никогда не будет кончена. И сейчас, Блейд снова здесь, перед ним, медленно подступает со спины, подобного громоздкому хищнику, готовому снести ему голову одним резким взмахом черного клинка. В этом порочном круге любая ошибка может стоить Дань Хэну жизни, а для его соперника смерть–лишь стимул попытаться еще. –Из пятерых трое должны заплатить..–Улыбается высокорослый мужчина, сверкнув черным как смоль клинком, точно маяком в густой тьме.–И ты...один из них. Леденящий душу голос гремит за ухом и юноша стремительно оборачивается назад, тут же пластично замахиваясь в его сторону копьем. По его пояснице невольно пробежал холодок, когда отбитое им лезвие направлялось ему в голову. Даже не в голову. Блейд целится в ему глаза. –Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь!–взвыл юноша, пытаясь отступить назад. Но ему не позволят сбежать, наступая холодным оружием с силой сотни Облачных рыцарей. Его слова точно тонут в горле, не дойдя до ушей Блейда тот ожидающе молчит, сверкая обезумевшей улыбкой ярче мелькающего перед глазами лезвия. Мужчина напирает, не позволяя совершить ни единого удара, а Дань Хэн с восхищающей точностью отбивал каждый занесенный в его сторону удар. И в один момент, юноше удаётся разглядеть в его ударах мимолетную брешь. –Я не Дань Фэн!–выкрикивает Дань Хэн, со скоростью пикирующего ястреба мгновенно вонзая копье в грудь мужчины. Настолько глубоко, что лезвие погрузилось в тело до рукояти, стукнувшись им о кости. Лезвие с мерзотным скрежетом скрипит о чужие ребра, протыкая тело Блейда насквозь и выглядывая концом из спины. Он снова его убил. Блейд опускает руки и неподвижно молчит, томно смотря на бирюзовую рукоять копья, все ещё со скрипом продолжающей надрывисто погружаться в его грудь, и превращающей его внутренние органы в кашу. Дань Хэн тяжело дышит и испуганно вглядывается в чужое, бледное лицо в надежде увидеть как алый взгляд посмертно тухнет. Его секунды сочтены. Никто не выживет после такого. От этой мысли юноша чувствует легкое облегчение, но вопреки его ожиданиям, Блейд медленно поднимает на него нечитаемый взгляд налитых кровью глазных яблок. –Настало твоё время платить по счетам.–заливисто смеётся мужчина, неожиданно резко хватая копье Дань Хэна свободной рукой. Хруст пронизывает душу как молния в ясный день. Осколки рукоять гулко падают на пол, а воткнутое с усилием лезвие плавно вынимается из груди с мерзким желейным хлюпаньем. В нос ударил смрадный запах кровавого месива. Сердце обезоруженного Дань Хэна пропускает удар, а кожа на его лице мгновенно теряет краски от ужаса. Он сломал Пронзающий Облака одной рукой... Зияющая в груди дыра Блейда трещит и шипит, словно проклятый опечатанный дух, а рана затягивается на глазах, не оставляя даже шрама на мертвенно бледной коже. Осколок лезвия со звоном откидывается на пол, а юношу оглушает чужой, но столь раззадоренный смех. Дань Хэн не может пошевелиться, задыхается от ужаса, когда чёрный клинок замахивается вновь, вместе с гулким, пронзительным смехом мужчины. –...Хэн!...Дань Хэн! Юноша подскакивает на месте, быстро, прерывисто хватая ртом воздух, подобно астматику на смертном одре. Ему требуется долгих три секунды чтобы осознать, что смеющийся мужчина с дырой в груди–лишь очередной его кошмар и на самом деле он находится на Экспрессе. –Ты в порядке?–тревожно интересуется обеспокоенная Март, уже готовая начать будить задремавшего товарища. За её спиной юноша разглядел спрятавшуюся проводника Пом-Пом, что робко выглядывала из-за спины девушки и испуганно поглядывала на Дань Хэна. –Я могу попросить Химеко сделать тебе кофе? Или...хочешь, включу тебе музыку на фонографе?–мнется на месте Пом-Пом, снизу вверх поглядывая на бледного от пережитого кошмара Дань Хэна, что, как оказалось, задремал на диване главного вагона сразу же после поездки на Сяньчжоу. Кофе Химеко...смерть от руки Блейда вмиг показалась ему цветочками по сравнению с этим адским варевом от самого Сатаны. –Я..прошу прощения что заставил волноваться. Все в порядке.–неловко прокашлялся Дань Хэн, поглядывая на проводника. –Это из-за событий на Сяньчжоу? Если тебя беспокоит тот Охотник за Стеллароном, то только скажи и я от него мокрого места не оставлю!–внезапно подаёт голос Стелла, все это время молча стоящая поодаль от дивана с битой в руках. А ведь Дань Хэн ее даже не заметил... –Да-да! Мы ему засадим по самое не балуй! А то эти Охотники за Стелларонами слишком много на себя брать начали, раз угрожают Безымянным!–тут же самоуверенно подбоченилась Март 7, взглянув на бойкую подругу. –Я прошу..не чините лишних проблем.–обреченно вздыхает Дань Хэн, понемногу приходя в себя в кругу друзей. Однако ладно эти разгильдяйки...Оглянувшись, Дань Хэн в лоб сталкивается с осознанием, что члены Экспресса в лице Вельта и Химеко тоже находились в главном вагоне и так же застали эту сцену с первых рядов. Ну и стыдоба... –Оставьте Дань Хэна. Путешествие на Сяньчжоу для всех выдалось утомительным.–Тут же упрекает девушек вовремя подоспевший с тростью Вельт Янг, тактично спасая юношу от вселенской неловкости и разгоняя разгоряченных на битву с бессмертным девушек. Деликатно сплавив их куда подальше, мужчина ненавязчиво опустился рядом с Дань Хэном, заботливо похлопывая его по плечу. –Ты не должен бороться в одиночку. Если тебе будет угрожать опасность, то я и Химеко позаботимся об этом. Прошу, не списывай это со счетов.–мягко произносит Вельт, ненавязчиво поглядывая на юношу. Очевидно что все на Экспрессе были обеспокоены происходящим, но ничего поделать с беспокойством Дань Хэна не могли, кроме как оказать ему поддержку. И Вельт не смог не взять на себя обязательство напомнить об этом. –Да...спасибо, господин Вельт.–неуклюже выдыхает Дань Хэн до сих пор борясь с чувством дискомфорта и неуютности от такого количества внимания. Забота и волнение окружающих все ещё казалось ему немыслимым и чем-то невообразимым. Чем-то, что никогда его не коснётся из-за выжженного на костях клейма грешника Верховного Старейшины. Но на Экспрессе ему понемногу начиналось казаться, что эти чувства совсем не столь далеки, как он думал и на борту он наконец сможет обрести покой, а среди Безымянных – настоящих друзей и семью.