Его руки

Минхо ловит себя на том, что уже минут пять он просто сидит и пялится на руки Хёнджина. На то как вздуты венки на руках младшего, пока тот что-то показывает на камеру. Ли находится вне зоны кадра, пока Хван вещает о чём-то зрителям и слюнопускания Минхо остаются незамеченными. Ну это он так думает. На деле же Хёнджин периферическим зрением замечает, как Ли пялится на него, точнее как он пожирает взглядом его руки. Минхо уже не первый раз смотрит на руки Хёнджина. Кто виноват, что они такие идеальные? Худые, со светлой кожей и венами, которые вздуваются каждый раз, когда Хван что-то делает. Косточки на запястьях и костяшки, которые сильно выпирают, длинные и узловатые пальцы. Всё это сводит Минхо с ума уже долгое время. Он готов поклоняться рукам Хвана. Не сосчитать сколько раз Ли убегал сразу после съёмок в гримёрку, или в туалет, потому что бугорок на штанах было слишком заметно. Как после сжимал свой член, думая о том, как прекрасно бы ощущалось пальцы Хёнджина на нём. Как толкал в себя собственные пальцы в душе, кусая костяшки, дабы не стонать слишком громко, и представляя то, как узловатые пальцы младшего ощущались бы внутри. Минхо хочет облизать руки Хёнджина, обвести языком каждую венку и оставить много поцелуев на тонких аристократичных пальцах. Пососать их, узнать каковы они на вкус, а после ощутить в себе. Ли уверен, это будет более чем приятно. Минхо тихо скулит, пряча лицо в ладонях, и пытается прийти в себя, выбросить из головы развратный образ собственного тонсена, но увы тщетно. Ли до трясучки хочет Хёнджина.

***

— Минхо, ты в порядке? — интересуется Чан во время записи, потому что Ли всё никак не может взять нужную ноту, его голос постоянно срывается и хрипит. — Может отдохнёшь, а мы потом твою партию запишем? — предлагает Бан, искренне переживая за Ли. А Минхо почти в порядке, просто Хёнджин, развалившийся на диване чуть поодаль Чана, перед записью все мозги вышиб одним своим видом. Он сегодня в рубашке, несколько пуговиц которой расстёгнуты, а рукава закатаны, открывая вид на предплечья со вздувшимися венами. На голове Хёнджина художественный беспорядок, и он позирует для селфи в инстаграм. — Прости, Чан, — Минхо мысленно даёт себе подзатыльник и пытается сосредоточиться, ещё раз перечитывая свои слова в песне. В этот раз у него получается, и он радуется как ребёнок, когда Бан его хвалит и говорит, что он свободен. Минхо остаётся в студии, и Чанбин шутит, что это всё ради Джисона, который усердно строчит новую песню где-то в уголочке и не обращает ни на кого внимания. Но Минхо остаётся ради Хёнджина, ради того, чтобы послушать его слегка шипящий реп, а после ещё раз посмотреть на самого Хвана, такого идеального и красивого. Стыдно ли ему? Конечно. Его эго чувствует, что его не просто отпинали, а бросили помирать где-то в подворотне. Но значит ли это, что Минхо перестанет залипать на такого идеального и сексуального Хёнджина и течь от мысли, что тот его трахнет? Нет. Ли садится на тот же диванчик, где пару мгновений назад сидел Хван и залипает в телефон. Он пишет что-то на бабл, листает ленту твиттера, делая вид, что не заинтересован в том, что происходит в реальности, но на самом деле изо всех сил напрягая слух, дабы услышать голос Хёнджина. Хван в это время готов повеситься в этой грёбаной кабинке для записи. Он не может так быстро зачитать. Для кого Чанбин это писал? Для самого себя? Наверное, но это явно не подходит Хёнджину. Чан злится, говоря, что это обычная скорость репа Хвана и даже вокалисты это смогут зачитать. — Ну вот пусть они это и читают, — дует губы Хван. — Хёнджин, — Чан устало трёт глаза, — это твоя обычная скорость, и это твоя партия. Мы можем пока записать что-то другое, но потом всё равно вернёмся к ней, — говорит он. — Хорошо, — бурчит Джин. Они продолжают запись. Хван быстро справляется со всеми другими частями, что должен был записать и возвращается к этой многострадальной партии. Он проговаривает несколько скороговорок, зачитывает несколько своих партий, стараясь увеличить скорость и снова пробует новую часть. Не с первого раза, но у Хёнджина получается идеальная версия. Чан и Чанбин хвалят его, говоря, что нет ничего невозможного. Даже Джисон отрывается от своих стихов — Ты молодец, — говорит он, — усердная работа всегда приносит свои плоды. Хван улыбается, благодарит друзей и выходит из кабинки для записи. — Минхо, а тебе понравилось? — интересуется Хван, видя, что старший сидит на диванчике. — Да, ты был хорош, — отвечает Минхо, молясь, чтобы этот хорёк ничего не придумал и не начал шутить. — Спасибо, — глаза Хвана загораются от похвалы. Услышать добрые слова от Минхо можно редко, потому что он хвалит только если искренне считает, что ты хорошо справился. Минхо выходит из студии вслед за Хёнджином, и они направляются в сторону танцевального зала, где у танцоров группы должна быть дополнительная репетиция. Там их уже ждёт Феликс, который, включив музыку, разминается. Когда он видит Хвана и Ли старшего, то радостно улыбается и приветствует их. — Чего опоздали? — спрашивает он после обмена любезностями. — На студии записывались, — отвечает Минхо. — О, а я после репетиции пойду. — Готовься, — говорит Хёнджин, — они в этот раз написали такое, что хрен ты нормально исполнишь что-то. Я минут двадцать одну из частей записывал. — Ой, ну я постараюсь. Главное, чтобы Чан-хён был в хорошем настроении. — После нас должна вокал рача записываться, так что думаю всё будет хорошо, — улыбается Минхо. — Давайте начинать. Тренировка тяжёлая. Минхо ругает младших даже за самую маленькую оплошность. Выдаёт подзатыльник Хвану, когда тот начинает его передразнивать. И сам себя не щадит, переделывая движение по многу раз, пока не получится идеально. Когда Хёнджин тренирует один свою партию, Феликс лежит на полу чуть поодаль и пытается прийти в себя, а Минхо снова залипает на Хвана. Чистые и идеальные движения, лицо, по которому стекают капельки пота и одежда, что пропиталась им уже насквозь, облепливая идеальное тело. И эти руки. Вены вздуты, мышцы под светлой кожей перекатываются. Идеальные узловатые пальцы обхватывая тренировочный микрофон, пока пухлые губы быстро двигаются и Хёнджин читает реп. Ли снова трясёт головой, отгоняя наваждение. — Это было великолепно, хён, — Феликс хлопает в ладоши, когда Хван встаёт в финальную позу. — Молодец, — бросает Минхо, — ты хорошо станцевал. Хван дарит им счастливую улыбку и тоже без сил валится на пол. Минхо даёт ему бутылку с водой, и тот, быстро открутив крышку, отпивает, а Минхо следит за движением его кадыка, пока Джин жадно глотает жидкость. — Думаю, на сегодня достаточно, — объявляет Ли старший, — мы все хорошо поработали. К тому же — он поворачивается к Феликсу, — у тебя запись через десять минут. Ёнбок кивает и встаёт с пола, прощаясь. — До встречи, — он лучезарно улыбается, — хорошо поработали. — Пока, — Хван машет младшему и падает обратно на пол. — Пойдём в общагу? — спрашивает Минхо, пока перебирает мокрые волосы Хёнджина. — Дай мне сначала дыхание перевести, — Джин тяжело дышит и прикрывает глаза, так приятно, когда Ли касается его волос, и он подставляется под эти незамысловатые ласки. Но тут в его голове просыпается маленький демон. — Хён, ты в последнее время так много смотришь на меня..— и ждёт реакции. — Что? Тебе кажется, — отрезает Ли. — Да? А по моему, ты не можешь оторвать от меня взгляд в последние пару недель, — и он выгибается шею, чтобы увидеть лицо Минхо. — Не правда, — отрезает Ли. — Ты так думаешь? — по лицу Хёнджина расползается дьявольская улыбка, и Ли сглатывает ставшую такой вязкой слюну. — А если так? — Хван напрягает руку, заставляя мышцы выделиться, а вены вздуться. Что бы Минхо не говорил, но он просто не может оторвать взгляд от этого зрелища, залипая. — Нравится? — тихо интересуется Хван, поднося руку ближе к Минхо. Его уже спалили. Горит сарай, гори и хата, думает Ли и кивает. Хван усмехается и проводит пальцами по лицу Минхо, задерживаясь на губах, он нажимает на мягкую кожу и заставляет их чуть приоткрыть, проникает внутрь, прикасается к языку и чувствует мягкую кожу на пальцах. Это Минхо словно в трансе сомкнул губы и начал посасывать пальцы Хвана. Джин тихо стонет от картины, что открывается перед глазами. Он думает, что это достойно быть запечатлено на холсте маслом, или хотя бы быть наброском в его скетчбуке. Минхо выпускает пальцы изо рта и тихо говорит: — Ты прав, я не могу оторвать взгляд от тебя. Я хочу тебя до дрожи в коленях. Поможешь мне? — и смотрит так умоляюще умоляюще, пока внутри него всё обжигает стыдом. — Ммм, так смело. У тебя такой развратный язык, хён, — на лице у Хвана играет дьявольская улыбка, — если ты так хочешь, то я могу это сделать, но для начала нам стоит запереть дверь в зал. Минхо кивает и, встав, направляется к двери, запирая её. Пальцы дрожат, и Ли возится с замком дольше чем обычно, пытаясь успокоить своё бешено бьющееся сердце. Он глубоко дышит как все учат, но не помогает. Кажется, что его желудок скрутился в морской узел, а с ногами можно сделать то же самое, ибо они, как макаронины - ничерта не держат. Когда Минхо возвращается к Хвану, тот уже сидит на полу и хлопает по месту рядом с собой. Ли послушно подходит ближе и садится. Хёнджин тянется к Минхо и накрывает его губы своими. Он медленно целует Ли. Губы Хвана пухлые и мягкие. Целовать его приятно до дрожи в коленках. Минхо плавится от одних лишь поцелуев и окончательно теряется, когда Джин кладёт руку ему на щёку проводит ниже и касается руками его шеи. Он притягивает старшего ближе, а его руки опускаются всё ниже гуляя по телу Минхо. Ли задушенно стонет прямо в поцелуй, когда Хван задевает его сосок. Хёнджин отстраняется, чтобы стянуть с Ли футболку и припадает к его телу, оставляя дорожку поцелуев от шеи до талии. Чувственные губы Джина на теле ощущаются просто великолепно. Минхо перебирает волосы Хвана, наслаждаясь поцелуями. Хёнджин стягивает с Минхо штаны и бельё, Ли шипит от контраста температур, когда его разгорячённая кожа бёдер касается холодного пола. Хван суёт ему пальцы в рот. — Как следует оближи их. И Минхо облизывает. Смачивает их слюной, проводит по ним языком, обводит каждую косточку. Хёнджин слегка надавливает уже мокрыми пальцами на язык Минхо, и Ли послушно выпускает их. — Встань в коленно-локтевую, — приказывает Хёнджин, и Минхо подчиняется. Перед тем, как Ли встал в нужную позу, Хван в несколько раз складывает элементы одежды Минхо и подкладывает ему под колени и локти, дабы потом суставы не сильно болели. Хван сжимает ягодицы Минхо в руках и слегка разводит их, открывая вид на дырочку Ли. Хёнджин проводит пальцами по колечку мышц надавливает, но не входит. Минхо скулит и не терпеливо подаётся бёдрами назад. Младший медленно входит одним пальцем. Стенки не очень тугие, что говорит о том, что... — Ты играл с собой? — интересуется Хёнджин, прекрасно зная ответ. — Д-да, — выдавливает Минхо. Пальцы Джина ощущаются внутри ещё божественнее, чем Ли мог представить. Хван медленно разводит пальцы внутри и добавляет третий. Он сгибается их и попадает по чувствительному комочку, вырывая из Минхо всхлип. Хван вытаскивает пальцы из Ли и, стянув с себя одежду пристраивается сзади. Он проводит головкой члена между ягодиц, немного дразня старшего, и медленно входит. Ли готов кончить в ту же секунду от того, как прекрасно чужие пальцы ощущаются на его тонкой талии, от их хватки наверняка останутся синяки, и того, как член Хёнджина наполняет его. Хван почти полностью выходит и толкается обратно, создавая смущающе громкий шлепок кожа о кожу. Минхо задушенно скулит и старается удержаться на трясущихся конечностях, что норовят разъехаться в разные стороны. Хёнджин немного передвигается, и теперь он входит глубже, а с каждым резким толчком головка члена проезжается по простате. Минхо дрожит, как осиновый лист на ветру и кончает, пачкая семенем пол и немного свои шмотки. Хван продолжает двигаться, но тоже не держится долго и выходит из растраханной дырочки Минхо, кончая тому на поясницу. Ли почти плачет от того, как это всё хорошо и падает на пол, не в силах больше держаться. Хёнджин доселе не видел зрелища более развратного, чем это. Минхо в луже из собственной спермы с его семенем, что стекает по пояснице к раскрытой и покрасневшей от стимуляции дырочке, такой затраханный и такой прекрасный. Хван помогает Ли прийти в себя, и они вместе убирают весь беспорядок, что устроили. Минхо смущается, когда после Хёнджин притягивает его к себе для трепетного поцелуя. Он чувственно целует его. Этот поцелуй отличается от тех, что были раньше, те были наполнены желанием, жаждой и похотью. А этот нежный и почти невинный. — Будешь со мной встречаться? — предлагает Хёнджин. Он давно просматривает в сторону такого красивого, но такого сурового хёна. — Только если у меня будет возможность каждый день видеть и трогать твои руки, — не может не пошутить Минхо — У тебя будет безлимитный абонемент на эти действия, — усмехается Хван — Тогда буду, — внутри Минхо разливается тепло от мысли, что это всё реальность. Ли нравятся руки Хёнджина, его губы, весь он. Ведь Хван такой идеальный, словно только что сошёл с обложки модного журнала. А Хёнджину нравится Минхо. Такой с виду суровый, но на самом деле самый добрый хён. Красивый словно ангел спустившийся с небес и такой нежный.