Осень. Холод, навевающийся с середины августа, продолжал усиливаться, особенно к вечеру, заставляя студентов морщиться и подрагивать от настигающего морозящего ветра. Редкие листья, словно ведомые одним им известным ритмом танца, опускались на землю плавно и изящно. Шелест крон деревьев слышался отовсюду, проникал в сознание и заседал там, но абсолютно не мешал. Гравий и земля разлетались из-под колëс под шаркающие звуки езды повозки по тропинке.
Слышался стук чьих-то копыт, хотя трое из пяти сидящих сверху даже не видели, кто именно их везëт. Тишина, нарушаемая лишь звуками природы, приятно убаюкивала, отчего спать хотелось всем, кроме, пожалуй, Полумны - странной, но удивительно очаровательной девочки из Когтеврана, которая смотрела на что-то, известное ей одной, либо же не смотрела ни на что.
—Приехали. — Молчание нарушает голос Гермионы, и, будто вторя еë словам, повозка останавливается.
Несмотря на небольшую длительность поездки, ноги у всех уже затекли, так что спуск занял немного больше времени, и вся компания поспешила по замку по уже до боли знакомому всем маршруту. Лампы светили темнее, чем обычно, или же так только казалось, но никто особо в такие мысли не вдавался, кроме Гарри, что пытался отвлечь своë внимание на всë, что замечал вокруг:рельеф стен очень красивый, симпатичный узор, что мелькает перед глазами, а пол под ботинками стал более скользким, скорее всего, из-за того, что здесь всë намывалось перед началом учебного года.
Позади уже слышались голоса других догоняющих их учеников. То ли Дин, то ли Симус, а может, и тот, и тот, они могли приехать вместе. Если слух Гарри не обманывал, оживлëнная беседа шла о каком-то волшебнике, который пришëл в гости к его родителям и намеренно разбил их вазу, та была починена, но осадок остался. На подходе к Залу тема разговора сменилась на поездку в какое-то место, но было очевидно, что они старались избегать общения насчëт начала нового учебного года и конца прошлого, и по поводу последнего Гарри отлично мог их понять.
Большой Зал встречает торжественным, ярким на контрасте с коридором светом и четырьмя большими столами с большим количеством еды, которую, однако, есть пока было нельзя, и, судя по лицу Рона каждый раз, запрет этот его очень огорчал. Гарри кажется, что в этом месте что-то изменилось, но он пока не до конца знает, что именно. Они садятся за столы, занимают места дальше от входа и ближе к учительскому столу, благодаря чему ещё чëтче видят их всех. Хагрид всегда приходит позднее всех, он везëт первокурсников. Снейп - Гарри малость поморщился от взгляда на него - только пришëл и занимал привычное место профессора зельеварения. Профессор Флитвик, профессор МакГонагалл тоже там, как и другие знакомые лица.
Гарри осматривается вокруг, стараясь внимательно оглядеть всех, никого не пропустить. В Гриффиндоре все сокурсники знакомы, а более младших и старших Гарри и не оглядывал. В Слизерине взгляд цепляется за Малфоя и тут же будто отскакивает на Паркинсон, Нотта, Крэбба, Гойла и Забини. Ничего особенного, будто и не изменились. А следом переходит на Когтевран, замечает Чжоу Чанг и Полумну, что, завидев его, помахала рукой, и Гарри с трудом сообразил, что нужно махать в ответ. На стол Пуффендуя Гарри в целом старался не смотреть, хотя невольно проскользил взглядом в поисках знакомой фигуры.
—Рон, да потерпи немного. — Гермиона заговорила как никогда кстати, отвлекая Гарри от вновь затуманивающих сознание мрачных мыслей.
—Да когда уже эти первокурсники придут? — Нетерпеливо спрашивает Рон. — Они что там, утонули в этом озере? — Эта саркастичная фраза явно не была оценена Гермионой, потому как та с небольшой силой ударила тянущуюся к свинине руку.
В Большой Зал входит Филч, и Гарри невольно вспоминает произошедшее пару месяцев назад - то, как Орден Феникса забрал его у Дурслей и привëл в штаб-квартиру. Гарри провëл там много времени и совершенно не жалел, лучше уж в компании с Грюмом слушать про перспективы умереть от «Авада-Кедавры», чем про скорый переезд на улицу с подачи дяди Вернона. А вспомнив о Грюме, Гарри вдруг поворачивает голову вновь на профессорский стол и понимает, что на одном из мест никто не сидит.
—Как вы думаете, кто нас будет учить защите от тëмных искусств? — Поднимает новую тему Гарри, и Рон с Гермионой уставились на него с лëгким непониманием, будто совершенно не поняли, что он у них спрашивает. — Там никого нет, — а после этой фразы друзья тоже поворачивают свои головы в сторону профессоров.
—Не знаю. Мне очень нравился Люпин. Урок с Боггартом я не забуду никогда.
—Ага, а ещё то, как он превратился в волка и напал на нас. — Рон поднимает руки и скалится, шуточно изображая нападение волка, и Гермиона закатывает глаза, но скрыть усмешку не может.
Друзья вновь меняют тему, начиная обсуждать прошлых профессоров. Правда о Люпине-оборотне, как Грюм превратил Малфоя в хорька, достаточно странные методы преподавания Златопуста, а вот о Квиррелле даже толком не нашлось, что сказать, разве что то, каким забавным был его головной убор и как они потом боялись в шахматы играть. Заодно Гарри неподробно поведал о своëм слушании, как Дамблдор за него вступился. К слову, директор тоже уже пришëл, и ребята решили затихнуть, ожидая, когда же тот начнëт говорить.
Но тот не начал. Весь Зал погрузился в тишину на несколько мгновений, а затем открылись двери, и несколькими кучками вошли первокурсники. Ещё совсем дети, по меркам пятого курса, с блеском в глазах осматривают стены и тычат пальцами во всë, что только находится вокруг, и Гарри это понимал, он тоже примерно так себя вëл, когда только пришëл сюда и не подозревал, что его ждëт в итоге. Особенно громким был крик одной девочки, что тыкнула на потолок со словом «Небо!», на что некоторые услышавшие это ученики учтиво промолчали и смешки сдержали.
Каким-то образом ребят удалось успокоить, хотя бы заставить вести себя тише, и в Зал внесли Распределяющую Шляпу. Взгляды всех были прикованы к ней, даже у тех, кто видит еë уже седьмой раз за время обучения в Хогвартсе, настолько сонная и бормочащая что-то грубое шляпа привлекала внимание. Еë внесли вместе со стулом, который поставили напротив группы детей, указывая, что те должны будут садиться на него.
—Я называю фамилию и имя, вы подходите и садитесь, Распределяющая Шляпа выбирает факультет по вашим личностным качествам.
МакГонагалл говорит громко, так, что ни у кого не возникло вопросов. Декан Гриффиндора называла поочереди имена и фамилии каждого, те робко садились и сжимались, и один за одним звучали названия факультетов:«Пуффендуй!», «Гриффиндор!», «Когтевран!», »Гриффиндор!», «Слизерин!», и с каждым выкриком Шляпы раздавались оглушительные аплодисменты других учащихся, что радовались, что тот или иной ученик попал к ним. Искренне радовались или так, из вежливости - другой вопрос, но Гарри старался относить себя к первым.
—Прошу внимание!
С громогласным голосом директора весь зал погружается в проникновенную тишину, слушают лишь его слова. Дамблдор говорит чëтко, громко, так, что его слова кажутся непреклонными, такими, которые нарушать нельзя ни в коем случае. Начиная со стандартных приветствий, он вновь вовлекал студентов в атмосферу Хогвартса, для кого-то уже привычную, для кого-то - новую и чарующую. А следом проносится представление преподавателей.
—Новый преподаватель защиты от тëмных искусств - профессор Долорес Амбридж!
Гарри, как ему показалось, оцепенел, когда увидел женщину. Ту, что присутствовала на его слушании. Он немедленно сообщает об этом Гермионе, та услышала, после снова увлеклась словами директора. Амбридж - женщина в розовом свитере и таком же берете, та, чью должность Гарри точно не знал, но был уверен, что та из Министерства Магии. Значит, ей что-то надо.
—Кхм. Ой, прошу прощения.
Загадочный, но притягательный голос директора прерывает чужеродный женский, такой, что сразу всплывает образ змеи. Нет, сюда лучше подойдëт слово «жаба» - склизкая, мерзкая. Невилл любил жаб, но даже он, как заметил Гарри краем глаза, поëжился, когда Амбридж начала говорить. Что она говорила, Гарри так до конца и не понял, всë его внимание привлекли противные глаза нового профессора и странная тень, мелькнувшая так быстро, что Гарри не успел даже сосредоточиться на ней.
—Спасибо, профессор Амбридж.
Дамблдор прерывает это обращение со стороны нового профессора, чем вызвал еле слышный вздох облегчения со стороны более младшей части Гриффиндора - возможно, остальных тоже, этого Гарри уже не слышал, ведь выдохнуть громко никто не решался. Дамблдор несколько секунд медлит, собирается с мыслями, пока не продолжает, краем глаза посматривая куда-то в сторону, но этого Гарри уже не замечал, удивлëнно похлопав глазами, не зная, что ещë директор должен сказать.
—Это я решил оставить напоследок, ведь такого, насколько я помню, не случалось у нас уже много лет, если вообще когда-то случалось:к нам перевëлся ученик, но не на первый курс, а сразу на пятый, новенький, если удобнее так назвать. Он тоже сейчас пройдëт распределение, надеюсь, вы его примите спокойно и без склок. — Послышались пара шепотков, которые немедленно затихли. Глаза у всех, особенно у непосредственно пятого курса, расширились в ожидании. — Том Реддл!
Если во время речи Дамблдора тишина была манящей и по-своему великолепной, то в тот период, когда из того места, куда глядел Дамблдор, вышел парень и шëл до стула со Шляпой, тишина, нарушаемая лишь стуком шагов нового студента, была гробовой, она пугала и давила на голову, и Гарри чувствовал, как голодный желудок неприятно скрутило.
Том Реддл выглядел удивительно уверенно для того, кто здесь впервые, его спина была прямой, а подбородок слегка вздëрнут вверх. Волосы чëрные и кудрявые, лежали хаотично, но было ощущение, что так и должно быть. Стоило ему повернуться и сесть на стул под поднятую Распределяющую Шляпу, как ученики почти физически ощутили пронзительный взгляд серо-голубых глаз, что быстро прошëлся по всем. Парень казался с виду вполне себе обычным, безобидным, но от него веяло странным напряжением, вызывающим тревогу. Кажется, это сработало даже не Шляпе.
—С... Слизерин!
Шляпа произнесла это слишком уверенно, несмотря на то что она даже не коснулась студента. Это действительно смутило всех, отчего хлопки распространились по Большому Залу с опозданием, а слизеринцы пятого курса заулыбались - от них всех тянуло тревогой, а подобное тянется к подобному. К слову, Гарри лишь сейчас заметил, что напротив Драко через два человека было свободное место, которое новенький немедленно занял. На его лице на несколько секунд даже проскочила улыбка, но тот быстро еë убрал.
Наконец прозвучало разрешение начинать ужин. Большой Зал наполнил галдëж, смешанный со звуками пережëвывания еды. Гарри всë никак не мог оторвать взгляд от странного новенького, что сидел довольно недалеко и, казалось, не замечал пристального внимания к своей персоне, просто поедая куски свинины, лишь изредка кивая в ответ на звучащие со стороны друзей Малфоя вопросы и прочие попытки завести разговор.
—Странный он какой-то. — Лишь сейчас Гарри заметил, что не он один с их части стола наблюдал за слизеринцем - Невилл, Дин и Гермиона тоже обратили на него взгляды.
—Не знаю. По-моему, довольно милый.
—Парвати, ты не понимаешь. Он... Он... — Не сумев подобрать слова, Дин сдался, и Гарри не был готов его в этом обвинять - у него самого не было эпитетов для описания новопришедшего. Даже странным язык не повернëтся его назвать, ведь выглядел он вполне обычно.
—Он меня пугает. Он похож на змею. Затаилась, милая и безобидная, а потом резко выпрыгнет... Бр-р... — Хоть изначально слова Невилла могли показаться паранойей, сказать ему об этом никто не решился, то ли из дружбы, то ли из неосязаемого согласия.
Ужин шëл быстро, никто и не заметил, как старосты всех факультетов встали и принялись собирать первокурсников вокруг себя. После них погнали и остальных, уже знающих, где находятся их спальни. Гарри, Гермиона и Рон вышли позднее всех, короткий разговор с Хагридом их задержал, и, как признался Рон, им даже это нравилось - коридор был почти что пуст. Они думали, что идут одни, как сзади послышались быстрые шаги, что остановились в метре от них.
—Постойте! — Они синхронно остановились и повернулись к источнику звука, коим оказался новенький. Он встал рядом с ними и, несколько секунд обдумав свои слова, начал говорить. — Я понимаю, что вы с Гриффиндора, но не могли бы вы показать, где спальня Слизерина? Профессор Дамблдор позвал меня поговорить, и они все ушли, а я сам не найду.
—А почему ты не можешь кого-то из профессоров попросить?
—Рон! Прости, он всегда такой. — Гермиона неловко улыбнулась, всем своим видом говоря, что перед новым знакомым показать себя в плохом свете не хочет, и Гарри знал, почему - все на Слизерине не позволяли даже отдалëнно спокойно существовать, было бы хорошо, если бы хоть один со «змеиного» факультета был с ними дружелюбен. — Мы покажем. Да, Гарри?
—А? Да, конечно, почему нет. — Гарри несколько растерялся, но быстро собрался. Они теперь вчетвером отправились в коридор, откуда можно было пройти в спальни всех факультетов.
—А как вас зовут?
—Гермиона Грейнджер, это Гарри Поттер, а это... — Гермиона совсем легко ударила Рона в бок, прерывая ещë одну попытку съязвить, — Рон Уизли.
Незнакомец кивает, отводит взгляд, и дальше они идут молча. Гарри краем глаза следит за Томом, будто ждëт от него чего-то, нападения или нового разговора, он и сам не знал. Казалось бы, что может быть проще, чем отвести нового знакомого в спальню, но даже так, когда Гарри понимал, что провести им вместе ещë несколько минут, он начинал малость подрагивать по необъяснимым причинам. Том был выше Рона на пару сантиметров и значительно выше Гарри, тот, кажется, мог ему в плечо уткнуться. Но почему он вообще подумал об этом? Гарри не знал, но чувствовал, что должен узнать о нëм всë.
—Иди вон в тот коридор, там будет лестница, спустишься как раз в спальни.
—Спасибо большое. Спокойной ночи.
Ответив тем же, друзья отправились в спальню Гриффиндора, где оказались довольно быстро. Огонь, исходящий от камина, освещал абсолютно всë, а также грел, этим навевая приятную сонливость и желание немедленно зарыться в одеяло с головой. Почти все уже ушли спать, так что в гостиной оставались только пара ребят с седьмого курса и несколько второкурсников.
—Этот Реддл какой-то странный. Какой-то не такой. — Немедленно начал Рон, стоило им оказаться в гостиной.
—Рон, успокойся. Я тоже так сначала считала, но он выглядит нормальным. Тебе так кажется, потому что он в Слизерине и общался с Малфоем.
—Не только.
—Гарри, а ты что думаешь? — Решила ухватиться за единственного возможного союзника Гермиона. Гарри оторвался от завораживающего огня камина и перевëл растерянный взгляд на друзей.
—Не знаю. Да, он странный, но вроде милый. Может, стоит узнать его получше? — Глаза друзей удивлëнно расширились, а Рон усмехнулся.
—Да чтоб ты его ни в чëм не подозревал? Странно. Я думал, после прошлого года... — Понимая, что начал не ту тему, Рон замолчал.
Гарри смотрит в пол невидящим взглядом. Ничего в Хогвартсе не изменилось, изменилось восприятие. Теперь единственный, с кем ассоциировалось это место, был несчастный Седрик, которому не повезло попасть в лапы Волан-де-Морту и умереть от них. Вне замка Гарри мог отвлечься, но здесь буквально всë кричало об этом событии. Чëрно-жëлтая форма Пуффендуя - такая же была у Седрика. Чжоу Чанг - девушка Седрика. Яркий свет от лампы - свечение от использования заклинания.
Гарри встал и ушёл к ним в спальню. Требовалось уснуть и немедленно провалиться в небытие. Забыть, забыть и забыть. Три месяца он прожил без мыслей о Седрике, значит, и сейчас справится. Ладони сжимают одеяло так же, как сжимали одежду Седрика в тот день, когда его оттаскивали от уже бездыханного тела. И так же, как тогда, Гарри бьëт крупная дрожь, которую он пытается списать на холод, но он тут был вовсе не при чëм. Медленно, но верно сон затягивал Гарри в своë царство.
***
Гостиная Слизерина приветствует пришедших лëгким запахом недавней уборки и чего-то маггловского, что заставило Драко поморщиться. Место было родным, до безумия знакомым, дыхание в нëм становилось тяжëлым, вновь помещая в атмосферу Хогвартса. Гостиная была почти пустая, не считая нескольких ребят в углах помещения и друзей Малфоя, сидящих возле камина. Драко подходит к ним и садится рядом.
—Как тебе новенький? — Драко закатывает глаза, наивно было полагать, что Крэбб первым делом спросит что-то другое.
—Так себе. Как будто только от магглов пришëл.
—И одет безвкусно. — Добавляет Пэнси, морщась, выражая всю степень отвращения к новому сокурснику.
—Ага, а сама тут же на него налипла. — По лицу Пэнси, такие слова со стороны Драко ей не понравились, но она не успела ничего сказать.
—Вспомнишь солнце, вот и лучик.
И вправду:в гостиную входит их новичок, которого Малфой узнал моментально по болтающимся кудрявым локонам, те маячили перед глазами и раздражали Драко, которому нравилась ухоженность и бесило, что он учится на одном факультете и курсе с кем-то таким неряшливым. Том раздражал своим присутствием, но Драко по какой-то причине чувствовал, что не в силах высказать ему всë своë недовольство. Видимо, его друзья оказались другого мнения.
—Эй, Реддл! Подойди сюда, — Нотт, в отличие от остальных, явно не собирался просто молчать. Том подошëл к ним. — Откуда ты? Кто твои родители? Почему ты перевëлся к нам?
Драко уж было хотел осадить Теодора, но вдруг понял, что его тоже интересуют ответы на эти вопросы. В Большом Зале Том не отвечал ни на какие вопросы, предпочитая кивать и вновь делать вид, что очень увлечëн едой. Том казался загадочным, настолько, что сводило зубы от желания стереть это спокойное выражение лица и вроде бы невинный, но очевидно надменный взгляд серых глаз. Драко ещë даже не пообщался с ним, но уже ненавидел, а для истинной ненависти необходимо узнать другого получше. Том, почти не раздумывая, начинает отвечать на завал вопросов.
—Из Уэльса. Мои родители преподают в волшебной школе там. Они переехали, поэтому пришлось перевестись.
Том говорит тихо и чëтко, так, чтобы все точно поняли. Теодора, кажется, подобный ответ устроил, тот встал и ушëл в спальню. Малфой осматривал Реддла, пока не встретился с ним взглядом, и внутренний мир словно замер, остановился, но вновь позволил мыслям попадать в разум, стоило зрительному контакту разорваться. Резко похолодало, или так только казалось из-за Реддла, от которого исходило столько негатива, что даже у Драко появилось лëгкое чувство тревоги. Тревога разливалась по венам, проникала в самую глубь души, и Малфой даже не понял, как из всей их компании только он остался в гостиной.
Драко просидел несколько минут, прежде чем опомниться и понять, что он совсем один. Малфой поместился целиком в себя, мыслей было целая куча, но при этом не было вообще, потому всë, что он мог делать - смотреть в одну-единственную точку в полу, отгоняя навязчиво вылезающий перед глазами образ Тома Реддла и врезающийся в память низкий приятный голос без выражения каких-либо эмоций в нëм. Драко решает сосредоточиться на подготовке ко сну.
Малфой поднимается и отправляется в мужскую спальню. Находит их комнату и входит внутрь, внимательно осматривается и вздыхает, понимая, что ему снова придëтся провести здесь весь учебный год. Четыре кровати, или две двухъярусные, как хочешь, так и называй. На нижней спит Драко, над ним Нотт. На другой на верхней помещается Забини, а на нижней был какой-то парень, чьë имя Драко даже не запоминал, которого забрали в прошлом году из школы. Драко вздрагивает, когда видит чëрную макушку.
—Реддл? Ты почему здесь? — Драко показательно надменно поднимает голову, демонстрируя, что он здесь главней, хотя желудок начинал сворачиваться в узел, а сам он старался не пересекаться взглядами.
—Профессор Дамблдор сказал, что я буду жить здесь. — Том отвечает коротко, занятый подготавливанием кровати ко сну.
—Отлично.
Сарказм в его фразе был очевиден. Драко смотрит на уже лежащего сверху Нотта, и тот лишь пожимает плечами, одним этим жестом объясняя, что непонятно, почему именно к ним, но поделать они с этим ничего не могут. Том тем временем начинает переодеваться, и Драко оценивает, что фигура у парня неплоха, но одежда больше напоминает маггловскую, из-за чего признать, что новый знакомый действительно выглядит неплохо, не представлялось возможным никому из них.
Драко, наконец, отводит взгляд от нового знакомого и принимается готовиться сам. Быстро переодевается, наскоро готовит постель и ложится, отворачивается к стене, лишь бы не видеть этого странного придурка. Почему придурка? Малфой и сам не знал, но так было проще, чем пытаться объяснить свою странную реакцию на этого парня. Выключился свет, и Драко малость тряхнуло, то ли от холода, то ли от запоздалой волны тревоги - в последнем Драко бы никогда себе не признался. Малфой закрывает глаза, узел в животе расслабляется, и он смог провалиться в сон.
***
Темнота разливается по коридору, затекает в каждый угол и не оставляет ни одной возможности проникнуть свету, кроме единственной Луны, что была отлично видна через окна с этой стороны замка. Тьма накрыла с головою, проникла в самый центр разума и засела там, выселяя все посторонние и просто-напросто лишние в данный момент мысли, оставляя только восхищение еë красотой. Ни одного звука, кроме гулкого равномерного стука шагов и мягкого шелеста одежды.
Северус любил ночь больше любого времени суток. Она не раздражала шумом учеников, извечными вопросами и, в целом, не позволяла ничему ненужному оказаться в голове. Она манила к себе, притягивала и завораживала, и Снейп просто не мог противиться этому. Ночью всегда приходят идеи для новых зелий и заданий для учеников на следующий урок, приходит внезапное осознание каких-либо вещей, и Северус мог лишь поддаться соблазну встать и отправиться что-нибудь делать.
С середины прошлого года в привычку вошëл проход по слизеринской части замка. В другие он бы просто-напросто зайти не решился, а здесь никто не высовывался наружу в это время, да и даже если бы высунулись, раздражали бы не так сильно, как те же гриффиндорцы, для которых элементарное правило «не выходить из комнат ночью» было сигналом к действию. А здесь всë спокойно, размеренно, так, как любил Северус.
Последний не обойдëнный участок - сама гостиная. Он заходил в неë, но не задерживался, решив оставить на конец. Он возвращается и замечает, что здесь стало темнее, чем ранее, а затем поднимает взгляд на окно. Человек сидит на подоконнике. Фигура, очевидно, юноши перекрывает Луну, кажется почти чëрной и удивительно красивой из-за падающего с той стороны света. Юноша нагнулся над лежащей на коленях книжкой и старательно что-то в ней записывал. Северус, удивлëнный наглостью не заметившего его студента, подходит ближе.
—Почему вы не спите в такое время? — Северус понимает, что едва ли не сказал «Поттер», ведь именно к нему он придирался чаще всего. Тот был крайне раздражающим.
Парень сперва растерянно приподнимает голову, точно до того мыслями находился в другом месте. Он переводит взгляд на профессора и осматривает, и Снейпу показалось, что тот издевается, делая вид, что не узнаëт его, хотя глаза юноши явно давно привыкли к темноте. Северус внимательно осматривает лицо студента и узнаëт в нëм новенького на его факультете - Тома Реддла. Тот факт, что ученик в первую же ночь нарушает правила, малость разозлил Северуса, и он отобрал дневник, подняв чуть выше своей головы. На удивление, Том не стал пытаться его достать.
—Я ещё раз спрашиваю:почему вы не спите, мистер Реддл? Спешите скорее вылететь из учебного заведения? — Северус ловит себя на том, что чуть не говорит «Поттер», ведь именно он чаще всего ввязывался в неприятности с профессором, но он вовремя одëргивает себя - нельзя было показывать себя тем, кто не думает перед тем, как сказать.
Реддл, как подумал Снейп, понял, что его спрашивает серьёзно, и спустился со своего места на пол. То ли так показалось Снейпу, то ли это особенности освещения, но Северус увидел, что глаза были красными, как роза или женская губная помада, и за несколько секунд поменяли цвет обратно на серый, металлический. Волосы упали на лоб, и Северус подумал, что необходимо будет избавиться от этого беспорядка на чужой голове. Ещë одна ведь, в которой все слизеринцы были похожи - ненависть к неаккуратным людям.
—Я не хотел мешать другим, решил выйти сюда, профессор Снейп, — Северус хотел высказать едкую фразу в ответ на это, но Том продолжил, — я не знал, что это запрещено.
Думая, что нужно дальше сказать, Северус открывает рот, но опускает взгляд ниже и закрывает. В руке у Реддла находится приспособление, которым тот писал в дневнике, но оно не было похоже на перо - значительно короче, а на подоконнике и где-либо рядом не было баночки с чернилами. Северус действительно удивился и, не сдержав любопытства, задал вопрос насчëт этого.
—Что это у вас в руке, мистер Реддл? — Том тоже смотрит на свою руку, после опять на профессора.
—Это ручка. Магглы используют еë для того, чтобы писать, — Том поднимает руку и протягивает ручку поближе к Северусу, пока тот мысленно оценивает, что Том выше большинства других учеников.
—Вы произошли от магглов?
Северус понимает, что задал не совсем правильный вопрос, и ругает себя за проявление несдержанности в этот момент. Когда Том собирался ответить, позади него распахнулось окно, и внутрь с силой ударил холодный, пронзающий насквозь ветер, раздувая плащ профессора. Реддл даже не сдвинулся с места, волосы упали на лицо, а глаза нисколько не показали какого-либо удивления от ни с того ни с сего открывшегося окна. Снейп поначалу несколько секунд смотрел на невозмутимый вид Реддла, затем поднял палочку, быстро произнëс заклинание, и окно вновь захлопнулось. Лишь сейчас Том повернулся назад, осмотрел окно и улицу и вновь повернулся к профессору.
—Мои родители часто бывают в маггловском мире, они приносят мне разные вещи, например, вот этот дневник и ручку.
Осознав, что всë ещë держит чужой дневник в руке, Снейп протянул его Реддлу. Взглядом показав, что тот должен следовать за ним, Северус повëл его обратно в спальню.
—С кем вы в одной комнате?
—С Драко, Теодором и Блейзом. — Северус остановился и снова взглянул на Реддла, взглядом будто спрашивая, точно ли он не шутит.
—И как? Вы с ними поладили?
—Да, профессор, всё нормально.
Снейп и сам не понял, для чего он поинтересовался, возможно, почувствовал себя ответственным за свой факультет. Так или иначе, учеников он защищал, хотя и относился крайне скверно. Северус довëл студента до нужного помещения, коротко попрощался и отправился обратно к себе.
Снейп уже не видел, как глаза опять стали красными.
