Стоп... Голос?
Мышь, шокированная происходящим, замерла и не двигалась. Она была в ужасе, но не боялась умереть от зубов змея. То, что мышь полностью поняла смысл слов своего убийцы—вот что действительно заставляло ее дрожать. —Постой, я что?..Говорил тебе это вслух?.. —змей был напуган не хуже мыши. Но больше его терзал стыд. Незнакомое чувство. Особенно для прирожденного убийцы. Он не должен был это чувствовать. Жалость к жертве—то, что непременно погубит его. Но он все равно хотел пощадить мышь. —Ты свободна, я-ш-ш-ш... Извини за мои слова Слова. Это понятие как-то само пришло ему на ум. Неосознанно. Что такое слова? Те звуки, которые он произнес? Тогда чем они отличаются от обычного его шипения? Должно быть тем, что мышь их поняла. —Х-х-хорошо...—пискнула она и на мгновение замешкала, удивленная собственной возможности говорить. Но уже через секунду мышь скрылась в кустах можжевельника, из которого ранее показалась. "Вух... Наконец-то она ушла..." —подумал про себя змей и вернулся к своему камню. В животе было пусто, но есть не хотелось. Неприятное чувство захватило его и не отпускало. Все же, неизвестно каким образом появились эти "слова". Что это за болезнь? Почему она настигла именно его? Вот напасть. С другой стороны, мышь тоже подверглась ей. Эпидемия? Так размышлял змей, свернувшись в клубок на камне. Пытаясь найти ответы на эти вопросы, он окончательно запутался и зашел в тупик своего маленького расследования. Голод все больше начинал напоминать о себе. Змей готов был уже слона проглотить —лишь бы заполнить пустоту в желудке. "Просто молчать. Ничего не должно случиться" — решил он, ища укрытия для новой охоты. Спрятавшись в густых кустах, змей выжидал свою очередную жертву. На этот раз ею оказалась молодая белка с пушистым коричневым хвостом и острыми ушками с белыми кончиками. Вот он уже подкрался к ней и готов был набросится и заглотить. Белка заметила. —Прошу, милостливый, пощади меня! Я не хочу умирать! Не надо! — умоляла белка, сжав лапки от страха. Черт. Опять. Змей не мог. Не мог убить ее. Да что с ним, черт возьми, происходит? Так не должно быть. Слова, верно,— смертельная болезнь, и она непременно убьет его, если так будет продолжаться. Она уничтожила его жизнь в один миг. Как глупо. —Хорош-ш-ш-о...Ты можешь идти, я не буду тебя есть, — прошипел змей, уползая прочь от этого места. Вернувшись к уже знакомому нам камню, он грустно заполз на него и принял привычное положение. В голове, как сорняки, прорастали страшные мысли. О смерти. То, что может произойти с ним, если будет щадить каждую свою жертву. Обычно такие мысли даже не тревожили змея—он всегда мог найти себе пищу. Но его привычный мир рухнул. "Может быть, утром все изменится и... Болезнь отступит?"—думал он. Ороговевшие веки слипались сами собой, и вот усталость взяла вверх и змей уснул на своем камне. Спустя некоторое время он открыл глаза. Солнце уже упало за горизонт, и темное небо было усеяно мелкими звездами, как песком. Змей сполз с камня. Голод все больше и больше терзал его. Решив, что ночью добыча не сможет увидеть лица своего убийцы, он отправился на охоту. Снова. Спрятавшись в густых кустах, как и раньше, змей невольно испытал дежавю. В этот раз жертвой змея стала ящерица с длинным светло-зеленым хвостом и выпуклыми глазами. Но и она показалась ему какой-то знакомой. "Странно..." —решил змей, все же приготовившись к нападению. Подобравшись к ящерице, он, готовый проглотить зверька, открыл пасть, но... —Ох, ты уже здесь. Какая неожиданная встреча! —начала ящерица, и змей в страхе закрыл рот. Голос жертвы звучал зловеще. —Неужели ты не помнишь меня? Ты убил меня две недели назад, как же ты мог забыть? Змей хотел было отползти назад, но ящерица наступала на него и не давала сбежать. —Представляешь, а я могла бы прожить счастливую жизнь, если бы не ты! — гневу зверька не было предела. Убийца задрожал. Она была права.Он... Лишал жизни невинных созданий. Сколько животных погибло по его вине. Им не было подсчёта. И все это ради того, чтобы набить себе брюхо? —А что, если мы все теперь восстанем против тебя? —произнесла ящерица и за ее спиной стали вспыхивать расплывчатые смеющиеся силуэты животных. Всех, кого он убил. Темное ночное небо внезапно затянуло багровой мглой. Необъятный страх охватил змея. Он попятился назад, пытаясь убежать прочь от смотрящей ему в глаза ящерицы, но неожиданно уперся в чье-то лицо. —Ну привет, давно не виделись—произнесла лягушка, в которую врезался змей. —Помнишь, ты съел меня два дня назад? Как тебя только совесть не мучает! Твой взгляд был так равнодушен тогда...Но теперь... Пришло время ответить за свою жестокость! Как из ниоткуда появились еще животные. Много. Много животных. Несчастных зверьков, убитых змеем. Топла начала водить хоровод во круг своего мучителя. Глаза их пылали злобой—жажда мщения не оставляла их ни на минуту. Круг вокруг змея становится все меньше и меньше, и вот зверьки подошли к нему вплотную. Змей был готов к смерти. Сейчас он как никогда понимал, что заслуживает ее. На мгновение он задумался, что если бы жертвы дали ему шанс, то он мог бы что-то изменить и больше никогда не есть невиновных. Только... С добровольного согласия. Но сейчас уже поздно. Вдруг раздался писк, источник которого нельзя было определить. "Что здесь происходит?" —с ужасом подумал змей. Внезапно все животные начали один за другим растворяться, болезненно шипя. Последней растворилась ящерица, успев произнести короткое "Я не хочу умирать!"... Открыв глаза, змей огляделся по сторонам. Наступил новый день. Солнце радостно красовалось на чистом небосводе, обнимая жителей леса своими теплыми лучами. "Значит... Это был просто плохой сон? Мне... Все это приснилось?..Жуть" —вздохнул про себя змей. Внезапно кто-то коснулся крохотной лапкой его чешуи, и перед ним предстал источник писка в его сне. Им оказалась знакомая мышь. —Что-ш-ш-ш? Приш-ш-шла сама прыгнуть ко мне в пасть? Жить надоело? —огрызнулся змей, раздосадованный вчерашним днем. —Нет, не угадал. Я вообще-то спасибо тебе сказать хотела. За то, что оставил меня в живых тогда, —начала она. Голос ее звучал намного увереннее, чем вчера. —Пожалуйста. Если ты... Только за этим приш-ш-шла, —кинул он и отвернулся, чтобы скрыть радость в своих глазах. Змей и не думал раньше, что щадить жертву —такое приятное занятие, тем более, когда на тебя сыпятся груды благодарностей. —Не то, чтобы только за этим. Хочу поделиться с тобой свежими новостями. За то, что ты меня не убил. Так будет справедливо Справедливо? Змей никогда раньше не слышал этого слова, но понимал его значение. Как и то, что раньше он поступал со своими жертвами несправедливо. —Ладно, выкладывай, —ответил он. Мышь прочистила горло и, нетерпеливо вздохнув, начала свое повествование. —Кхм, так вот... То, как ты назвал вчера настигнувшую нас болезнь... Как же там... —Слова? —Ах, да, точно, слова. Впрочем, я выяснила, что многие жители леса подверглись влиянию этой необычной болезни, своеобразной чумы, —здесь мышь сделала особую интонацию, похваставшись своим знанием человеческих заболеваний.—Я пришла к лосю, самому старому из нас, но он ничего не смог мне ответить—видимо, болезнь еще не затронула его. —Так вот оно что. —Ну, и, к слову, в лесу это практически перестали считать это болезнью. В конце концов, общий язык—это даже хорошо. Правда, не все еще могут говорить, но... Когда смогут, появление слов можно было бы считать самым счастливым событием в жизни леса!.. —Ты слиш-ш-шком оптимистична. Хорош-ш-шо вам говорить, мелким обитателям этого места. Но как быть мне? Хищникам? Я не могу убить свою жертву, если она слезливо просит у меня пощады, —возразил змей. —А-а-а, так вот как. Знаешь, ты мог бы, например... Сам просить зверят позволить тебе их съесть. Я уверена, многие неравнодушные к твоему горю разрешили бы. И тогда все были бы довольны. Ты—сыт, они—знали, что прожили эту жизнь не зря и помогли кому-то прокормиться. Неплохая идея, а? Попросить жертву... Добровольно полезть ему в пасть и погибнуть? Какая глупость. Никто бы не стал на такое соглашаться. Тем более, по своей воле. Предложение мыши больше походило на бред, но она, похоже, всерьез думала, что это сработает. Змей не стал ее разуверять и лишь прошипел короткое "Угу". В этом слове содержалось много разных значений, в том числе "Я тебе не верю и не буду испытывать твой способ". Мышь мгновенно распознала его. —Да это сработает, я тебе обещаю. Ты только попробуй, и все получится,—заверила она. —Так уж и быть, хорош-ш-шо... —Ладно, мне пора,—произнесла мышь и собиралась было убежать, но неожиданно остановилась и оглянулась, как будто что-то вспомнив. —Слушай, а ты хороший собеседник. Я приду еще, когда будут новости Махнув тонким хвостом, она, быстро перебирая лапками, скрылась где-то в глубине леса. Вздохнув про себя, змей отправился в свою нору—настроения лежать на камне не было. Голод продолжал мучить, и силы постепенно покидали его. Но змей не хотел умирать. Только не здесь. И не сейчас. Спустя пару часов бесполезного лежания в норе, змей готов был проклинать слова и все, что с ними связано. Выбравшись из своего убежища, он решил отправиться на охоту. В очередной раз. Найдя себе надежное укрытие, змей притаился и стал ждать свою жертву. Ожидание казалось мучительным. Время текло медленно. Прикрыв глаза, он решил было передохнуть, как вдруг послышался шорох. Он становился все громче и громче и быстро приближался к змею. —П-привет... Я думаю, ты пришел сюда, чтобы съесть мен-ня? —дрожащим голосом произнес появившийся как из ниоткуда заяц. Змей открыл глаза и не поверил им. Моргнув, он хотел удостовериться, не показалось ли ему случаем. Но нет. Заяц все также стоял перед ним, дрожа всем телом. —Что тебе нужно? —поинтересовался змей, пытаясь понять истинные намерения зверька. —Я... Хотел бы попросить... Чтобы ты съел меня, —заяц опустил голову, как будто бы неуверенный в своем решении, но уже через минуту в его голосе вновь появилась решительность. —Знаешь, с появлением слов моя жизнь пошла под откос. Оказалось, что я не могу поддержать разговор, мне просто... Нечего сказать. Друзья и родные отказались от меня. Им не нужен немой собеседник, как и другим зверям. Я... Не хочу больше жить. Прошу, съешь меня и избавь от страданий Змей не верил услышанному. Предложение зайца показалось ему странным, даже безумным. Он не понимал, как зверек мог желать себе смерти. Это противоречило всем животным инстинктам. Змей искоса посмотрел на сидевшего перед ним зайца, не зная, что отвечать. Тем временем тот продолжал ждать. Он понимал, что его не поймут, но все равно надеялся, что змей примет такое заманчивое предложение. Наступила тягостная минута молчания. Время как будто остановилось в этом месте. Не слышно торопливого чириканья птиц и тихого писка мышей, шуршания свежей листвы и гулкого гудения насекомых. Лес притаился в ожидании решения змея. Но он продолжал молчать. Слова зайца повергли его в шок и перевернули его мир вверх дном. "Может быть, мышь действительно была права..." —промелькнуло у него в мыслях. —Я... Не знаю, что тебе ответить. Мне тяжело будет съесть невинное сущ-щ-щество, но... Я уважаю твое реш-ш-шение, —прошипел змей. —Спасибо тебе огромное, мой друг! Не знал, что ты примешь мое решение, но... Теперь можешь приступать, —радостным голосом ответил заяц, подпрыгнув от счастья. Змей осторожно подполз ближе к жертве и, открыв пасть, приготовился впрыснуть смертельный яд. Пронзив тонкую кожу зайца острыми зубами, он замешкался. Клыки все глубже проникали в тело зверька—через секунду змей крепко держался за него. Жертва не двигалась—парализующий яд начал действовать. Заяц не мог ничего сказать —мышцы онемели. Некоторое время в нем еще теплился огонек жизни. В его взгляде не отражалось ни радости, ни грусти, только пустота. Предсмертные муки терзали его. Но заяц был благодарен змею. Безмерно. За то, что он смог прервать его бессмысленное существование, которое даже жизнью тяжело было назвать. Через пару минут сознание покинуло его. От дрожащего скромного зайца осталась лишь его физическая оболочка. Змею стало тошно. Он не хотел убивать невинного зверька таким образом. Еще несколько мгновений назад заяц разговаривал с ним о своей жизни, а уже сейчас он мертв. По его вине. Целиком проглотив жертву, змей почувствовал сытость, но груз тяжести содеянного в тот же миг свалился ему на голову. Вернувшись к своему камню, он свернулся в клубок и задумался. Почему заяц так захотел закончить свою жизнь? Неужели ему мнение других важнее собственного существования? Раньше такого не было. До появления слов. "Значит все дело в этих словах. Зря мышь так боготворит их. Нет никакой пользы от такой болезни. Она убивает жизни зверей. А общественное мнение—такая чушь. Как может общественное мнение быть дороже собственной жизни? Да и что такое общество—кучка животных, существующих по законам природы и решивших внезапно перевернуть привычное течение жизни? Разве может оно решать—кто хороший, а кто нет? Кто будет уважаем, а кто останется ни с чем? "—так думал змей, греясь на солнце и жмуря глаза от слепящих солнечных лучей....
Прошло две недели с появления слов. Звери быстро освоились в новых условиях, но змей все не мог принять изменения. Охотится становилось все тяжелее и тяжелее: жертва не хотела умирать и все чаще просила пощады. Он не мог отказать, да и надо ли было? Справедливость—та самая, про которую говорила мышь—была для него важнее. Быть справедливым не потому, что общество решило, что так правильно, а потому, что он сам решил таким быть. Хитрость, следовавшая за ним по пятам до этих пор, стала проигрывать справедливости в схватке за главный приз—характер змея. Он стал беспрекословно следовать слепым указам справедливости. Ей не нужно видеть—ее решения всегда беспристрастны и честны. Змей это знал, поэтому и подчинялся. Легко слушать приказы слепого божества, не так ли? Справедливость благословила его в тот знаменательный день, и он не станет больше сопротивляться ее воле....
Тем временем мышь, как и обещала, стала каждый день навещать змея и рассказывать ему свежие новости. Дружба с ней поначалу казалась ему странным явлением: какой уважающий себя хищник станет дружить со своей добычей? Но со временем змей привык к жужжащей болтовне мыши и ее писклявому голосу, и перестал обращать внимание на этот факт. —Слушай, а знаешь, у нас в лесу появилась необычная личность. Один заяц стал разговаривать этими... Как их там он назвал? Точно, стихами! Стал говорить стихами. Вчера прошло его первое выступление. Ты туда не ходил? Впрочем, там было довольно скучно, поэтому хорошо, что ты не пришел, — сообщила мышь в одну из их встреч. —Не слыш-ш-шал о таком. Искусство мне не интересно, —ответил змей. — Опять ты со своими непонятными словами! Вот что означает "искусство"?—воскликнула та, не понимая, о чем он говорит. —"Искусство"? Не знаю. Видимо то, чем занимается упомянутый тобой заяц, —возразил змей, не реагируя на упреки мыши. С первого дня появления слов он выяснил одну свою удивительную особенность:придумывать названия понятиям, которые никто не мог назвать. Названия эти вспыхивали у него в голове сами собой и объяснить их другим людям, даже себе он не мог. Тем не менее, они оказывались необыкновенно точными, хоть и носили обобщающий характер. Искусство. Мышь на мгновение задумалась, пытаясь разгадать значения, содержащиеся в этом слове. По словам змея, искусство—это то, что делает заяц. Как скучно. Да он просто тратит время на пустословие! Лучше бы говорил про погоду или людской быт, а не рассуждал о непонятных зверям вещах. Искусство, верно, бесполезное занятие, не приносящее никакой пользы обществу. —Пф! Какая досада! Искусство—это как-то скучно. Может быть, поэтому того зайца никто не стал слушать? Как ему самому не надоедает этим заниматься?—спустя пару минут заговорила мышь. В ее голосе слышалось разочарование:по ее мнению, такое красивое слово, как "искусство", должно было иметь более полезное, даже практическое для лесного общества значение. В ответ на слова подруги змей лишь прошипел что-то невнятное себе под нос и глубокомысленно покачал головой. Искусство, по его мнению, было нечто большим, чем представляла себе мышь. Может быть заяц знает то, чего им, простым обывателям, не понять. Ему дано знать, что есть такое настоящее "искусство". Но в любом случае, для змея оно не представляет интереса. Его кругозор слишком узок, чтобы выходить за свои пределы и искать ответы на вечные вопросы о жизни и смерти, скрытые в глубине мироздания. —Кстати, что там с лосем? Уже заразился словами? —неожиданно сменил тему для разговора змей, пытаясь отвлечь себя и мышь от рассуждений об искусстве. —Ага. Вчера только. Я пыталась с ним поговорить. Он, на всеобщее удивление, оказался очень неплохим собеседником, умеющим слушать. А тебя там разве не было?—поинтересовалась она. —Нет. Мне не интересны такие мероприятия, —равнодушным голосом ответил змей. Действительно, жизнь других лесных жителей его не интересовала. Он не чувствовал себя частью этого общества, и это совершенно не напрягало его. У него была своя жизнь, проблемы других его мало беспокоили. Исключение составляла только мышь. —Эх, вот всегда так с тобой. Совсем никуда не ходишь. Когда-нибудь у меня получится вытащить тебя в свет!— усмехнулась мышь, лукаво улыбнувшись. Она уже представила, как вытащит змея из его уютной норы и представит всем своим друзьям и знакомым. Самому же змею перспектива оказаться "выведенным в свет" не казалась такой привлекательной. Скорее пугающей. —Угу, —задумчиво ответил он, решив не высказывать свое мнение подруге, чтобы не расстраивать её. —Слушай, я наверное пойду. Дела есть. До скорой встречи! —спустя пару минут молчания произнесла мышь и, не дождавшись ответа змея, быстро скрылась в высокой траве....
Два месяца с появления слов. Звери привыкли к изменениям. Настолько, что воспринимали язык как должное. Жизнь леса разделилась на до и после. Но о том, что было до появления слов, никто не помнил. Животные, как безумные, бросились к открытой двери в счастливое будущее. Но со временем оказалось, что это была вовсе не дверь, а мираж в жаркой пустыне, являющийся не чем иным, как злой шуткой природы. Мышь стала навещать змея все чаще. Она была его единственным источником новостей, от которого он узнавал о том, что произошло в лесу за последнее время. Последние события, о которых с увлечением повествовала подруга, всерьез пугали его. Волк перестал быть хищником и стал питаться исключительно травой и ягодами. Знакомая мыши вышла замуж за одного из своих друзей. Это событие сама мышь выделяла среди остальных. Она не могла понять, как подруга могла так жестоко предать ее. "Как она могла так поступить! Это просто возмутительно! Она обещала, что мы будем дружить всю жизнь. Обещала, никогда не бросит меня, а теперь что?" —говорила мышь с грустью и обидой. Змей молчал и лишь грустно кивал, выслушивая жалобы подруги. Он не пытался успокоить ее, потому что не умел. В таких ситуациях ему чертовски не хватало тех самых слов, появление которых он так проклинал. Но мышь и не требовала ответа....
Три месяца с появления слов. Змея все больше пугали происходящие изменения. Возникновение языка, казалось, действительно принесло немалую пользу лесному обществу. Но что-то как будто бы шло не по плану. Слова—то, что должно было сблизить лесных жителей, оказался не более чем ядом, заразой, которую следовало бы искоренить. Общественное мнение, которого так сильно опасался змей, стало для всех аксиомой жизни. Общественному мнению подчинялись, а те, кто отказывался это делать, наказывались этим же обществом. Смех, да и только. Змей продолжал считать образовавшееся с появлением языка лесное "общество" не более чем кучкой животных, наивно полагающих, что благодаря словам стали цивилизованными и забыли про свои инстинкты. С каждым днем положение дел становилось все хуже и хуже. Пока однажды не случилось то, чего змей боялся больше всего. Самый обычный пасмурный день в лесу. Солнце не выглядывало из-за серой мглы, затянувшей небо. Изредка моросил мелкий холодный дождь, возвещая о скором наступлении холодов. Змей, свернувшись в клубок, лежал в своей родной норе, опасаясь выползать наружу. Он с любопытством наблюдал за дождем, который то начинался, то заканчивался и спустя некоторое время вновь возвращался. Внезапно змей заметил маленькую фигуру, быстро перебирающую лапками и приближающуюся к его норе. —Давно не виделись. Как тебе погодка? —спросила вбежавшая в нору мышь. —Отлично. Обожаю дож-ш-ш-дь, —съязвил змей в ответ на вопрос подруги, чем навлек на себя ее праведный гнев. В течение следующих пяти минут змей вынужден был выслушивать, как мышь бранит дождь и тех, кто любит непогоду, и уже успел пожалеть о своей неудачной шутке. —Ладно, я вообще за другим пришла. Помнишь недавно рассказывала, что у нас алфавит появился? Так вот, не стану тянуть... Согласно общему решению сегодня мы напишем целую книгу! Каждый житель леса должен внести в нее свой вклад и написать там что-то, — запинаясь от волнения, начала рассказывать мышь спустя пару минут после обсуждения дождя. —И ты хочеш-ш-шь, чтобы я тоже принял участие? Я не приду, —категорично отчеканил змей, не собирающийся принимать участие в жизни "общества". —О, да брось. Будет весело! Я всем обещала, что ты придешь. К тому же, это самое важное мероприятие в жизни леса, ты обязан поучаствовать. Хотя бы ради меня, —пыталась переубедить его мышь.Хотя бы ради меня
Змей готов был проклинать подругу за то, что она так сказала. Знала ведь, что он не сможет отказать. Ради нее. Так глупо. У змея никогда не было друзей, и после того, как появилась мышь и стала его подругой, он всячески старался быть для нее хорошим другом. —Хорош-ш-шо, уговорила. Я приду, — спустя пару минут молчания ответил змей, отведя взгляд. —Ура, — пискнула мышь, подпрыгнув от радости.— Обещаю, тебе понравится! —Угу —Тогда нам нужно отправляться сейчас, чтобы успеть к началу, —неожиданно произнесла она и задумалась. —Ладно, —вздохнул змей и, опустив голову и прошипев что-то невнятное, недовольно фыркнул.—В такой дождь? —Да, придется немного промокнуть. Но оно того стоит, поверь, — произнесла мышь, жалобно посмотрев на товарища. —Бр-р-р. Хорошо, показывай дорогу, — прошипел змей, выползая из любимой норы. Мышь шла впереди. Дождь не прекращался, а лишь усиливался с каждой минутой. Змей послушно полз за дрожащей от холода подругой. Мелкие, изредка крупные капли дождя то и дело капали на темно-зеленые чешуйки змея. Неприятное ощущение. Ему хотелось поскорее вернуться в свою нору и скрыться от противного дождя, но место проведения "самого важного мероприятия в жизни леса", казалось, было еще неблизко. Спустя сорок минут друзья наконец-то добрались до нужного места. Дождь закончился, и только блестящие капли на темной траве напоминали о нем. Возвышающиеся деревья с поникшей от обилия воды листвой были украшены венками, к каждому из которых был аккуратно приделан лист, на котором кривым почерком нацарапана одна из букв недавно придуманного алфавита. —Вот, смотри, это то, о чем я тебе рассказывала, —воодушевленно пояснила мышь, указав на одно из деревьев. —Ты про алфавит? Глупость. Так что мне нужно сделать? —недовольно пробурчал мокрый из-за дождя змей. —Ой, а ты только и умеешь, что бранить достижения общественности, —фыркнула мышь в ответ на категоричные слова товарища. —Подожди, сейчас все соберутся, и можно будет начать. Пойдем ближе к книге. В попытке добраться к центру сборища, змею и мыши пришлось растолкать немало зевак, пришедших понаблюдать за таким зрелищем. Пробравшись к середине толпы, змей удивился:к одному дереву была неизвестным образом прикреплена та самая книга. —Как тебе? —с надеждой поинтересовалась мышь, желая услышать восхищение в ответе друга. Змей молчал.Страницы, сделанные из почерневшей от влаги коры. Обложка из листьев, склеенных между собой смолой. Книга, видимо, была величайшим творением лесных жителей, вершиной краеугольного камня развития леса. И в то же время выглядело это зрелище жалко. Но змею не хотелось разочаровывать подругу, поэтому спустя пару минут раздумий он лишь глубокомысленно кивнул на вопрос мыши. —Ладно, забудь, —несколько раздосадованно произнесла она, но через пару минут ее лицо просияло, и она радостно толкнула змея, чтобы привлечь его внимание. —Смотри, смотри, там лось идет! Его назначили "ведущим" на сегодняшним мероприятии Вяло пройдя к центру толпы и встав рядом с книгой, лось тяжело вздохнул и начал читать текст выступления с коры. —Кхм-кхм. Дорогие жители леса, мы собрались сегодня, чтобы отметить недавнее появление нашего алфавита. Кхм. Многие из вас уже знают, что главным событием сегодняшнего мероприятия является написание общей книги, которую вы можете наблюдать на этом дереве. Вы, кхм, можете писать в ней все, что пожелаете. Можете выразить благодарность своим друзьям или родственникам. Кхм. Можете написать свои философские мысли или пожелания будущим поколениям. У меня все. Можете приступать, —заключил лось. Змей заметил, что его голос звучал уставшим и грустным. Видимо, ведущим его назначили против его воли. Обезумевшие звери кинулись к книге и стали что-то старательно царапать на ней. Мышь не отставала от них и в нижней части одной из "страниц" написала следующее: "Спасибо всем, кто все эти годы был со мной. Моей семье и друзьям, особенно змею. А ты, сволочь, я тебя никогда не прошу (она знает, про что я)". Змей последовал примеру мыши:чтобы написать что-то на коре, ему пришлось исхитриться и использовать зубы, чтобы выцарапать слова. Он написал:"Никогда не пойму это общество. Сборище глупцов. Отдельная благодарность мыши, которая была со мной с момента появления слов. Я постараюсь быть хорошим другом для тебя" Неожиданно из толпы раздался неистовый вопль. Змей оглянулся по сторонам и вздрогнул от ужаса. Зверьки, уже успевшие написать что-то в книге, стали медленно терять свою форму. Страшное зрелище. Змей удивленно наблюдал, как от животных, только что прыгавших от счастья, стала оставаться одна шкура. Казалось, буквы на деревьях запылали обжигающим пламенем, складываясь в одно простое слово. Расплата. Лесной народ должен расплатиться за неумелое использование слов. Языка, который так просто заполучили обычные животные и, не сумев им воспользоваться, загубили жизни несогласных. Змей зажмурился, не желая видеть мучения зверей. Вдруг рядом с ним кто-то пискнул. Он обернулся и не поверил своим глазам. Нет. Этого не могло случиться. Только не это. Нет. —Прости, что привела тебя сюда, —слабеющим голосом проговорила мышь. Ее тоненькое тело дрожало и дергалось от боли, и она изо всех сил старалась сдержать писк. —Нет, мышь. Ты будешь жить. Мы будем друзьями, как раньше. Верно? —голос змея был наполнен страхом. Он не хотел терять мышь. Впервые за последнее время его настигло новое ощущение, пожирающее его изнутри. Наблюдать со стороны смерть лучшего друга и не иметь возможности ему помочь. До тех пор, пока он не услышал последний писк. Змей онемел и больше не мог ничего сказать. Мышь мертва. От нее осталась только шкурка. Как смешно. От той живой, пышущей жизнью, радостной и веселой мыши осталась только оболочка. И его скоро ждет тоже самое. Но это было неважно. Действительно неважно. Змей закрыл глаза. Воздух наполнился криком, чириканьем, писком, мычанием, шипением. Спустя пару секунд змей почувствовал образовывающуюся пустоту внутри себя. Было невыносимо больно. Но он терпел. До тех пор, пока пустота не объяла его полностью. Змей болезненно зашипел. На мокрую траву упала темно-зеленая шкура.