Я тебя, сука, ненавижу!

В комнате душно — хоть прыгай из окна, да прямо в залив. Только вот залива нет нихрена, а за перилами — обрыв. Отель, конечно, хоть куда, но стены тонкие, а с алкоголем перебой. Но они молодцы — они купили вдоволь. Жаль, что с окна если прыгнуть, то не попадешь в ледяную воду. По Филу Ансельмо чуть ли не ручьями стекает пот. Он лежит перед вентилятором, раздраженно рыча и глядя перед собой. Он на полу, а Джейсон Ньюстед — на диване. Он сидит, наигрывая что-то в собственной голове, а бутылка пива в его руке чуть ли не истекает конденсатом. Фил замечает, что Джейсон без футболки выглядит на удивление прилично. Прилично — это без ебучего пивного пуза, как у некоторых. А ещё — ему пиздец как идёт короткая стрижка. Конечно, за такую не возьмешься и на кулак не намотаешь… Фил промычал. После нескольких литров пива и полбутылки водки он, конечно, сходил с ума. Но в мыслях ещё соображал. Ньюстед перебирал пальцами воображаемые струны, но они всё ещё скользили по бутылке. Влажные капли брызгали на шорты цвета хаки, окропляя более темным оттенком. — Блять, Джейсон… — протянул Фил, закуривая и выдыхая клуб дыма перед собой. — М-м? — откликнулся басист, блаженно улыбаясь. Ансельмо косо посмотрел на него, но слова сорвались сами по себе. Ему даже не пришлось себя заставлять. — Я хочу тебе подрочить. — Ты ебанулся? — Джейсон нахмурился, прикладываясь к бутылке. От Фила не укрылось, как дёрнулась коленка парня, так что он глухо засмеялся. — Да. Ебанулся наглухо. В комнате повисла гробовая тишина, но Фил быстро её нарушил. Подскочив на ноги, словно совсем и не пьяный, он перемахнул поближе к Ньюстеду и схватил его за щиколотку. Джейсон рыкнул, но Ансельмо дёрнул его на себя. — Блять! — Ньюстед, стукнувшийся затылком о паркет, вытянул руки и схватил Фила за горло, резво переворачивая. Фил поддался. Он победно улыбался, держа ладонь на заднице басиста. Теперь Джейсон был сверху, и его коленка оказалась между ног Ансельмо. Голова немного кружилась, но опьянение добивало ситуацию. С короткой чёлки Джейсона упала капля пота, разбившись о его же собственную руку, держащую Фила за горло. — Я тебя, сука, ненавижу. — шикнул Ньюстед, облизываясь, но затем единожды прибил Фила к полу, стукнув несильно затылком. — А я тебя хочу. В чём проблема? Либо мы сейчас бьём друг другу рожи и воем, как два сопляка, обмазавшись в крови, либо… Ансельмо дёрнулся, усаживая Джейсона напротив дивана и прижимая одной рукой так, чтобы тот сел ровно. — Либо ты идешь спать, грёбанный мудила. — фыркнув, басист скалится, и Фил улыбается ещё сильнее, опалённый таким предсказуемым отказом. Он берёт бутылку с пойлом, отпивает снова и снова. Иногда святость Джейсона бывает просто беспредельной. Фил тогда думает: как же он до возраста своего дожил? Но терпеть не собирается. Фил опускается, тянет к себе Ньюстеда и, смахнув с бритого черепа пот, хватает с дивана чистое полотенце, недавно принесенное горничной. Он обхватывает им шею Джейсона, прибивая намертво ко своему лбу. Ньюстед дёргается, но деваться ему некуда. Вторая рука Фила перехватывает полотенце, оба края, и первая пускается к шортам басиста. — Блять, не вздумай… — он просит так, будто снимается в дешёвой порнухе. Словно вот-вот не заноет, как проблядь, и не попросит трахнуть его прямо на полу. Фил уже знает его. Знает, сука, и не упустит ни секунды. Джейсон возбуждён: у него горят глаза, лицо раскраснелось, а дыхание часто и прерывистое. И он не дерётся. Он, мать его, не хочет даже вырваться! Комната кружится, но Фил смачивает руку слюной и пускает по наполовину вставшему члену басиста. Тот скулит, извиваясь, как хренова змеюка, пойманная в ловушку. Но вскоре недовольно мычит, потому что его собственный член крепнет в кулаке Ансельмо. Он обнимает Джейсона ногами, прижимает к себе, и всё ещё душит его полотенцем. — И почему у тебя, сучка, так стоит? — Фил дышит сорвано, отпускает полотенце и жадно облизывает шею Джейсона, заставляя дёрнуться снова. Рука влажно скользит по члену, размазывает смазку и слюну. Она бы давно высохла, но Джейсон возбужден так, что его собственной — вполне хватает. — Фил… — Джейсон? — Ансельмо больше и не думает о себе. Он слушает сдавленные, проглоченные понапрасну стоны басиста, думая только о том, чтобы тот либо закричал, либо упал в ебучий обморок под его руками. — Сукин сын… — он наконец-то срывается. Стон проскальзывает, задавленный мычанием, и Джейсон скулит, когда движения Фила по его длине становятся медленнее. Фил облизывает его шею, вбирает солоноватый пот, легко прикусывает, чувствуя, как под зубами напрягаются мышцы. Он делает вид, что всё хорошо. Они оба делают вид, что всё хорошо. До тех пор, пока Джейсон его не целует. Ансельмо замирает, зажмурившись и остановившись. Он задыхается, когда язык басиста мягко раскрывает его губы, следом обследуя весь рот. Но оторваться уже невозможно. Шок скользит по горлу и застывает в нём вопросительной матершиной. Джейсон толкает Ансельмо в грудь, укладывая резко покладистого Фила на пол. Тот обнимает Ньюстеда обеими руками, сдавливает туловище и смотрит неверяще, когда тот отклоняется, облизывая мокрые губы. — Ты, блять, поцеловал меня. — шепотом хрипит Ансельмо, и басист лишь кивает. — Ага. Так и сделал. — Я хочу ещё. Джейсон замер на пару секунд. Он вытянул руки, упёрся ими в пол и навис над Филом, позволяя тому прийти в себя. После поцелуя грубиян Ансельмо резко стал славным и милым, он смотрел на басиста почти испуганно. — Ты в шоке? — Я в ахуе. — Фил отвечает, но раскрывает рот, чтобы принять Джейсона. Тот целует размашисто, грубо, обмазывая слюной. Она ощущается сладкой смесью пива и живого вкуса, человеческого. Ансельмо гладит почти нежно, но пускает руку на член Ньюстеда снова. Он двигает рукой медленно, в такт плавным движениям языка в собственном рту. Джейсон целуется так, словно… Фил выбрасывает эту мысль. Он отдается ощущениям. Джейсон почти лежит на нём, когда Ансельмо чувствует под шортами его руку. И чёрт, ему почти не нужно движений. Он и без того доведён до ручки. Ньюстед всё ещё целуется, глухо мычит и стонет в широко раскрытый рот. У Фила не остаётся сил держаться, и он кончает быстрее, чем успевает опомниться. — Ничья. — выдыхает Джейсон прямо на его губы, старясь не продолжать. Всё закончено, оба добились того, чего хотели. Фил дышит ещё чаще, и теперь ему вообще не по себе. Им потребуются сутки, минимум, чтобы всё осознать. А вот забыть не получится. Он обнимает Джейсона за бритый затылок, целуя впервые самостоятельно. Губы двигаются неспешно, задевают подбородок, следят по шее. Фил только пробует быть таким. Таким… Чёрт! Он понимает, что больше не может сопротивляться, поэтому останавливает Джейсона и упирает руку в его голую грудь. — Ты мне тоже нравишься.