Anima extra corpus

      — Гермиона! — девушка медленно повернула голову к двери. Даже от такого действия тело прострелило острой болью. Она слабо улыбнулась, глядя на то как торопливо заходит в палату её муж в сопровождении их общих друзей и родственников.       — Девочка моя, как ты себя чувствуешь? Где болит? — Молли обеспокоено заглядывала ей в глаза, при этом успевая доставать из сумочки апельсины, яблоки и разнообразные пирожки.       — Со мной всё хорошо. Целители сказали, что никаких отклонений не обнаружено, но попросили остаться хотя бы на сутки, чтобы проконтролировать. — девушка не стала говорить, что тело безумно болит, а зелье не помогло, а так же, что после потери сознания, было странное видение. Она списывала всё на галлюцинации от заклятия. Если бы они были втроем, ну или хотя бы вчетвером, то Гермиона сразу же всё рассказала бы. Но пугать женщину, что заменила на данный момент ей родную маму, не хотела.       Рон сел на край кровати и взял её за руки. Его огненно-рыжие волосы топорщились в разные стороны, а склера глаз была красная, казалось мужчина всю ночь рыдал. Гермиона невольно улыбнулась, чуть не охнув от боли.       — Ты очень сильно нас напугала. Когда мне сообщили, что на тебя напали в холле Министерства, я запаниковал, — мужчина на секунду закрыл глаза и прикусил губу. Мысленно он вновь проживал вчерашний вечер. — Ты помнишь что случилось?       — Сложно сказать. Я задержалась, потому что было много работы, хоть моё предложение и согласились взять на рассмотрение, но там все равно много недоработок. Например, молодые эльфы ещё могут начать принимать одежду, как способ оплаты из труда, но пожилые, что на протяжении долгого времени, принимали факт дарения одежды, как освобождение, не смогут так быстро приспособиться и примут негативно этот факт. А если оплату труда сделать галлеонами, то как систематизировать оплату? — Рон, Гарри и Джинни переглянулись, они знали, что девушка может часами разговаривать о своей работе. После войны, Гермиона одна из немногих решила закончить своё образование и лишь после начать карьеру. Гарри и Рон сразу же были приняты и проходили стажировку на получение звания мракоборцев. Девушка, лишь после того как прекрасно сдала все экзамены, пошла в отдел регулирования и контроля за магическими существами, где всеми силами пыталась улучшить жизнь эльфам, оборотням и другим существам. За время её не долгой работы, она сумела доказать, что ликантропия это не приговор, приведя в пример Римуса Люпина, что боролся до самого конца вместе с ними.       — Ты немного отошла от темы — Джинни постаралась скрыть улыбку, но у неё это плохо получилось, а Гермиона виновато ойкнула.       — Простите, что-то меня унесло. Так вот, я задержалась, и уже вышла в холл, чтобы отправиться домой, через камин. В последнее время я очень сильно устаю, и поэтому пользуюсь камином. Так как было уже поздно, в холле было довольно мало народу. Я торопилась, но меня отвлёк какой-то шум. Двое мужчин недалеко от меня очень громко разговаривали. Такое часто случается, поэтому я особо не обратила на них внимание, — Гермиона прикрыла глаза. Она отчётливо помнила, как в тишине полупустого холла, стук её каблуков отдавался эхом, как сердце почему-то бешено билось в груди, в предчувствии чего-то ужасного. В ту секунду она боялась, даже не за себя, а за ребят, вдруг что-то случилось с Роном или же с Гарри. Те мужчины не выделялись чем-то особенным. Просто фоновый шум, который часто бывал на работе. — Внезапно один из них выхватил палочку. У него был стеклянный, бессмысленный взгляд. Скорее всего он был под заклятием. Я не успела отреагировать. Хуже всего, что я даже не поняла, что за заклинание он произнёс. Всё произошло слишком быстро. А дальше всё как в тумане.       — Бедная моя девочка! — Молли сжала неё в объятиях, из-за чего Гермиона не сдержала всхлипа, ведь тело горело. — Сколько же ты натерпелась. Вот завтра тебя выпишут, я приготовлю, всё что ты захочешь.       — Спасибо большое. — девушка благодарно улыбнулась. Пока что ей не удалось расколдовать своих родителей, но она не сдавалась. Молли не всегда была очень чуткой, и, конечно, для неё на первом месте, помимо своих детей, был Гарри, а потом уже она, но все равно, знать, что кто-то о тебе так сильно заботится и волнуется многого стоит.       — А дальше, его попытались схватить но не успели. Он покончил с собой, сразу же после того, как наложил на тебя заклинание. А тебе тут же отправили в больницу. Я рад, что с тобой всё хорошо. Нам сказали, что ты сильно ударилась головой во время падения. — Гарри устало потер переносицу, обычно он так делал, когда перед ним стояли довольно сложные задачи, которые он не мог решить. Гермиона слишком хорошо знала своего друга.       — Ребят, всё ведь хорошо. Возможно он и не попал в меня, а упала я от испуга. Ведь я не помню, чтобы в меня именно попало заклинание, а значит есть и такая вероятность.       Девушка спешила сменить тему. Они ещё некоторое время по обсуждали предстоящий праздник по поводу дня рождения Тедди Люпина. Ему должно исполниться в скором времени четыре года. А так же, скорый матч Джинни. Молли не стала долго засиживаться в больнице, поэтому расцеловав по очереди Гермиону и ребят, ушла. Девушка же некоторое время боролась с собой, не зная стоит ли рассказывать о том что видела.       — Миона, я вижу, что ты хочешь что-то сказать. — Джинни плюхнулась на кровать к подруге и легонько приобняла её. — Может ты мою маму и провела, но нас нет, целители правда сказали, что всё хорошо?       — Да, просто всё тело болит, а зелья почему-то не помогли. Они думают, что заклинание не попало, но какая-то часть задела меня и нарушило мой магический фон. Поэтому зелья не сработали, но говорят, что это временно. — Гермиона вновь закусила губу. — Знаете, когда я упала, все говорят, что я потеряла сознание. Но я не могу объяснить, что произошло. Я как будто бы видела что-то. Возможно, это просто сон, но очень странный. Я была в темнице, моё тело сильно болело, будто меня очень долго били. А какая-то девушка меня гладила по голове. После произнесённых слов, очень сильно начало шуметь в ушах. Казалось, до того как произнести эти слова, все оставалось сном, но обретя словесную форму, оказалось какой-то реальностью. Тело болело и гудело, словно в действительности её долго пытали и били. Шрам на руке, где было довольно грубо вырезано слово «Грязнокровка», пульсировал. В носу стоял запах не больницы, где была смесь из препаратов, хлорки, свежести, а затхлость темницы, где смешались пот, сырость, испражнения и грязь. А волосы казалось впитали ощущения поглаживания невесомой руки, милой девушки, которая напевала незнакомую мелодию.       — Гермиона, ты просто очень сильно ударилась, немного отлежишься и всё будет отлично. Хочешь, мама пока на время к нам переедет? Ну, или мы к ним? — Рон взял апельсин и начал его чистить.       — Братец, ты как всегда. Что сам не сможешь за женой ухаживать? Или сложно научиться готовить?       — А зачем? Так же легче и веселее будет. Герми не заскучает, пока я на работе. — парень покрутил, оценивающе, апельсин и по долькам начал закидывать его в рот. — Да и мама не даст ей заниматься работой, пока меня нет.       Джинни недовольное покачала головой. Она знала, что подруга в хороших отношениях с её мамой, но всё-таки, жить вместе… Две хозяйки на кухне, это довольно тяжело, поэтому, как только Рон сделал предложение Гермионе, она предложила жить вместе, но не в Норе. Конечно, с учётом, что девушка очень часто задерживалась на работе, помощь Молли по дому была бы бесценной, но, Джинни была согласна, они уже отдельная семья.       Они ещё некоторое время по обсуждали работу ребят, парни рассказывали о том, что остатки пожирателей вспышками давали о себе знать. Даже не смотря на то что, сотни людей видели гибель тёмного Лорда, его последователи до последнего верят, что он вернется. Когда у Гермионы голова стала болеть до невозможности, ребята позвали целителя и за собирались домой.       — Надеюсь, завтра ты уже вернёшься домой. — Рон чмокнул в щеку девушку и, не дожидаясь друзей, пошёл на выход.       — Не грусти, представь, что у тебя отпуск. Наслаждайся вкусной едой и пожалуйста, не зацикливаться на этом сумасшедшем. Мы со всем разберемся. — Гарри приобнял подругу и, подмигнув жене, отошёл. — Как только тебя выпишут, нам надо устроить девичник. Позовем Полумну, Флер, я недавно, кстати видела Чжоу Чанг и Лаванду Браун. Посидим и пообщаемся. Столько новостей есть.       Гермиона почти не слушала подругу. От головной боли, перед глазами была пелена, а в ушах стоял гул. Выпив зелье, девушка откинулась на подушки.       — Хватит петь! — резкий грубый окрик заставил разлепить глаза. Она попыталась приподняться, но острая боль пронзила правую руку. Гермиона попыталась понять, где она находится и что вообще происходит.       Она лежала на полу, в щеку впивался влажный камень. В нос ударил смрад. Значит, снова тот сон. Впервые один и тот же сон повторяется, хотя нет, тут правильнее сказать, продолжается. Недалеко от неё сидел мужчина, в темноте его полностью рассмотреть не удавалось. Неаккуратная борода, довольно длинные волосы, конечно, не такие как у Дамблдора, но Сириус, бы завидовал. Рваная одежда. Он смотрел куда-то в сторону и девушка перевела взгляд туда же.       Вместо стены, была огромная решётка. Возле неё стоял молодой мужчина. Светлые зачёсанные назад волосы, светлая кожа. Он был худощавый, но это его не портило. Взгляд был полон презрения. Гермиона попыталась разлепить губы, чтобы позвать его по имени, но лишь закашлялась.       — Тише-тише. Как ты себя чувствуешь? Вот попей воды, только не спеши. — мелодичный голос раздался за спиной, и к губам поднесли какую-то чашу с грязной, неприятно пахнущей водой. Выбирать не приходилось, и девушка сделала пару глотков. Горло обожгло, казалось она не пила несколько суток, хотя Гермиона прекрасно помнила, что пила только что зелье, а перед этим пила вкусный ромашковый чай.       — Спасибо, — не то сказала, не то прокашляла Гермиона. Обладательница приятного голоса, помогла ей приподняться, прислоняясь к стене. Теперь девушка увидела, что причиняло ей боль, на руке были глубокие разрезы, покрытые какой-то неприятно пахнущей жижей. — Что произошло?       — Не удивительно, что ты забыла. Ты не приходила в себя несколько суток. Вчера ненадолго пришла в себя, но говорить смогла только сегодня. — Гермиона удивленно смотрела на Полумну. Её светлые волосы свалялись и были покрыты грязью и кровью. На лице не было живого места, губы были разбиты. Но девушка всё равно счастливо улыбалась, глядя на подругу. — Я переживала за тебя. Возле тебя было много нарглов, они хотели украсть тебя, но я не дала это сделать.       — Прекратить разговоры! — Малфой вновь грубо окрикнул их. — Ублюдки, грязнокровка и осквернители рода.       — Драко сегодня не в духе — хихикнула девушка. Гермиона удивленно переводила взгляд с подруги на бывшего одноклассника. — Видимо нарглы успели поиграть с тобой. Обычно ты тоже смеешься.       — Видимо. Я не понимаю, что происходит. — этот сон совершенно не нравился ей, но проснуться не получалось. Она помнила, что если ты понимаешь, что всё что происходит лишь плод твоего воображения, то всё должно меняться, ты можешь управлять всем. Но почему-то рука не заживала, а Гарри и Рон не появлялись, чтобы спасти её.       — Когда Драко на охране, проще всего. Если у него хорошее настроение, то обычно он не обращает на нас внимания, можно даже поговорить. А если у него нет настроения, то кричит и ругается. Если же Долохов или Яксли, то они ради веселья могут избить. — Полумна внимательно смотрела на медленно расширяющиеся глаза подруги. — Иногда может зайти Беллатриса и тогда лучше вообще никаких звуков не издавать, или же прятаться. Правда, особо тут не спрячешься.       — Не может быть. Беллу убила миссис Уизли. Когда была битва за Хогвартс. Я видела собственными глазами. А Долохова убил Кингсли. — Гермиона не смогла сдержать эмоции. Ей совершенно не нравился этот сон. Она попыталась ущипнуть себя за руку, но болезненные ощущения были реальными.       — Думай что говоришь. Ещё скажи, что Тёмный Лорд пал, — раздался смешок от сидящего мужчины, — Если бы я убил Долохова, то уж точно не сидел бы тут.       — Он пал, Гарри убил его, это все видели. — в голове у девушки всё перемешалось. — Стойте, вы Кингсли? Кингсли Бруствер?       — Видимо тебе снились очень хорошие сны. — грустно сказал, мужчина, — Сохрани этот сон в памяти, может быть когда-нибудь будешь рассказывать нам как сказку перед сном. Если мы проживем ещё хотя бы пару дней.       Он замолчал, а Гермиона переваривала полученную информацию. Всё было очень странно. Это не сон, но точно не реальность. Полумна вновь начала напевать какую-то тихую мелодию. Гермиона пыталась себя немного осмотреть, хотя в полумраке это было сложно. Небольшое количество света, что проникало из коридора, где прислонившись к стене стоял Малфой младший, не давали полностью осмотреть ни себя, ни помещение, ни других заключённых. Её джинсы были разорваны и больше похожи на какие-то лоскуты, чем на одежду. Обуви не было, она попыталась сжать и раздать пальцы на ногах и поняла, что у неё отсутствует мизинец на правой ноге. Неожиданно для себя из глаз потекли слезы. Всё тело болело, но ей было всё равно. Она наклонилась потрогать остаток пальца. Кожа на месте пальца уже зарубцевалась, а значит произошло это давно. Голова закружилась и она упала вновь на холодный и мокрый камень.       Тяжело дыша, Гермиона резко подскочила. Осмотревшись, она поняла, что находится в больнице, но уже был вечер. Молодая медсестра, заглянула в палату и увидев, что пациентка проснулась, с улыбкой зашла к ней.       — Как вы себя чувствуете?       — Всё хорошо, просто кошмар приснился. — Гермиона слабо улыбнулась. Сердце бешено колотилось, а взгляд испугано бегал между милой девушкой, выходом из палаты и соседней кроватью, на которой за время её сна, появился пациент. Женщина тоже удивлено смотрела на неё глубоко посаженными глазами, из которых постоянно текли слёзы. — Я, пожалуй, ещё немного посплю.       Гермиона прикрыла глаза, прислушиваясь к тому, что происходит. Девушка ещё немного постояла возле неё и, шепотом обсудив состояние второй пациентки, вышла из палаты. У Гермионы же в это время билась только одна мысль в голове: «Какого черта происходит?»