Если друг оказался вдруг...

      Почему-то теперь хотелось позволить себе больше. Разрешить себе то, о чем стыдно или неудобно было думать, не говоря уже о том, чтобы произносить вслух. Было ли в этом что-то действительно постыдное? Вряд ли. Просто Юнги был уверен в том, что эти мысли ему не подходят. А теперь Юнги получил карт-бланш — чего только не сделаешь, чтобы усвоить урок от вселенной.       — Если бы я на самом деле был женщиной…       Он уверенно выпутался из рук Джина, который не торопился дальше проявлять инициативу. Нужно было понять, на что Юнги решился, потому что нельзя было давить. А если и можно было немного надавить, Джин не хотел этого делать. Только придвинулся ближе к мягкой спинке, когда понял, что Юнги хотел сесть к нему на колени. Знал, что делал. Он видел такое до этого, и теперь с блаженной улыбкой закатил глаза. Джин был возбужден. И это осознание вдавливалось головкой члена в его промежность. А нет. Не в промежность, и Юнги сильнее сжал ладони на широких плечах. Его бедра двигались сами по себе, и, войдя во вкус, он не собирался им мешать. А вдруг это была подсказка? Юнги закусил нижнюю губу. Теперь понятно, почему девочки любят такое. Интересно, а если бы всех девочек в такие моменты уверенно придерживал за ягодицы Ким Сокджин?..       Юнги открыл глаза, а лучше бы не открывал, потому что на такого Джина было страшно смотреть. Непривычно. Волнительно, и загоревшееся от смущения лицо захотелось спрятать в ладони, но вместо этого Юнги спрятал в ладонях лицо Джина.       — Не смотри так.       — Ты сидишь на моем члене и делаешь мне хорошо. — Голос звучал приглушенно из-за рук Юнги, пока сам Юнги только самодовольно улыбался. — Как мне еще смотреть?       — Я себе делаю хорошо.       Юнги ухмыльнулся, а потом сместил ладони и мягко ими обхватил щеки Джина, во взгляде которого больше не было ядовито волнующей поволоки — нежное обожание. Ядовито… почему Юнги вдруг решил, что его друг был ядовит? Змей-искуситель? Ну, наверняка, он умел смотреть также. Вообще, сложно было представить себе, что Джин был на такое способен. Он был красивым, очаровательным, но назвать его сексуальным… Его даже фанаты так редко называли. Он был прекрасным принцем, а не секс-бомбой, пусть и замедленного действия. А сейчас Джин был сексуален, в прямом и всё еще упирающемся в Юнги смысле, от чего даже шорты стали мокрыми.       Невозможно было отвести взгляд от его рта. Юнги часто на него засматривался. Думал о том, что у девушек он ни разу не встречал таких полных и сочных губ. И если раньше эти мысли не заканчивались ничем конкретным, то теперь… Юнги ведь мог попробовать. Они, кажется, с Джином уже целовались, когда он был под действием таблетки, но с той ночи не осталось никаких мало-мальски четких воспоминаний. А Юнги почему-то захотелось запомнить, и для этого он аккуратно большим пальцем надавил на нижнюю губу Джина. Мягкая. Он чуть оттянул ее вниз, приоткрывая рот. Вызывающе сексуальный рот. Юнги перецеловал большое количество губ (и ртов), но этот…       Он не стал спрашивать. Нагнулся к Джину и провел кончиком языка по чуть вывернувшейся слизистой, а затем — по показавшемуся между открытых губ языку Джина, соединив их. Необыкновенно мягко. Юнги любил целоваться, умел целоваться и теперь даже не думал о том, что целовал своего лучшего друга. Он целовал… самый соблазнительный рот, в котором, помимо сладкой, неторопливой неги потерял приглушенный стон. Потому что Джин сжал пальцы на его ягодицах и заставил двигаться. Это… Юнги почему-то не мог сконцентрироваться на поцелуе и не мог остановиться даже в тот момент, когда перестал ощущать на себе давление. Сексуальное разумеется. Руки Джина куда-то исчезли, чтобы затем обнаружиться под футболкой Юнги, на талии. Они миллиметр за миллиметром продавливали кожу, чувствительно, осторожно подбирались к ребрам, задевая их кончиками пальцев и не переставая давить.       Поцелуй прервался.       — Ты… Ну… хватит.       — Останови меня.       Джину никогда не приходилось видеть Юнги таким, и теперь он был уверен, что сможет кончить без рук. И не только потому, что теперь, прямо на его глазах (и коленях) исполнялись самые смелые фантазии. Смелые не потому, что у Юнги была женская грудь, а потому что Юнги здесь и сейчас млел от его ласк. Джин, не стесняясь, любовался тем, как он остро реагировал на даже совсем невесомые прикосновения.       — Блять.       Юнги вошел во вкус и начал быстрее двигать бедрами. Наверное, он был теперь на грани чего-то головокружительного, и Джин, который получал удовольствие уже только от того, что видел, решил добавить огня. Он схватился за футболку Юнги, задрал её, а потом без лишних раздумий припал губами к груди, языком обведя твердый сосок. Никогда не делал ничего подобного, но судя по тому, как сладко и томно Юнги застонал (а в сочетании с его низким голосом это получилось более чем… волнующе), Джин понял, что делал всё правильно. Неторопливо, с чувством, пока Юнги не отстранился.       — Давай… Без штанов.       Он не стал дожидаться одобрения от Джина и буквально слез, потому что ноги отказывались его слушать, на ковер. Быстро, но неловко стянул шорты с себя, а потом взялся двумя руками за пояс штанов Джина. Тот послушно приподнялся, чтобы Юнги было удобно. А Юнги тут же вернулся на свое место. Он осмелел настолько, что отважился взяться за член Джина, но всё же недостаточно для того, чтобы на него присесть.       Юнги должен был увидеть в своем друге мужчину, однако вся проблема была в том, что тот опыт, что он получал в женском теле, он не брал в расчет, когда возвращался в тело мужское. И он позволял себе и поцелуи, и ласки и всё остальное лишь потому, что оправдывал себя не своим телом. Хотя, поцелуи могли так сработать, но нужны были какие-то более сильные впечатления. В чем у мужчин и женщин примерно совпадает сексуальный опыт, помимо поцелуев? Анальный секс. Настаивать на нем Джин не имел права — он мог лишь подтолкнуть Юнги к этому решению. А у Юнги уже был такой опыт…       Джин обхватил своего друга двумя руками, а затем легко опрокинул на диван. Чтобы сразу не встретить возражения, приник к его губам, языком пылко и немного агрессивно убеждая в правильности принятого им решения. А потом, не дав Юнги одуматься, Джин подвинулся, оказавшись между его ног. И припал уже к другим губам, побудив Юнги подтянуть к себе колени. Оставалось гадать, тем же будет Юнги на вкус, когда вернется к своему прежнему облику? Джин уже был более опытным, чем в первый раз. Он успел узнать, что доставляло наиболее удовольствие, поэтому сконцентрировал всё внимание на припухшем клиторе, не жалея его языком и губами.       Юнги был в восторге, судя по тому, как уверенно он вцепился в волосы Джина, прижимая его к себе. Возбуждение действовало на него так же, как действовал виски, и это воодушевляло. А еще воодушевляло то, что Юнги даже не дернулся, когда Джин просунул между его ягодиц палец, бессовестно пользуясь его собственной смазки. Которой вполне хватит для комфортного проникновение. Членом. А пока, усердно ублажая друга языком, Джин продолжал проталкивать в него палец, медленно, прокручивая, чтобы не привыкший к таким ласкам анус смог… привыкнуть. Юнги продолжал стонать даже в тот момент, когда в нем оказался второй палец. Он был абсолютно расслаблен и при этом возбужден. У Джина был какой-никакой опыт с мужчинами, и в этом случае всё работало одинаково.       Джин не знал (порнофильмы не в счет), как кончают женщины, поэтому когда ноги Юнги начал дрожать, не сразу понял, что это был оргазм. И он вообще не был похож на тот, к которому привык Юнги и который сопровождался выплеском спермы. Вспышка, во время которой ты только успеваешь понять, как было хорошо, а потом все резко останавливается, и тебе остается только помнить испытанное удовольствие. Теперь было не так. Всё та же вспышка, но… Как будто яркий свет пульсировал, отдавался в теле короткими электрическими импульсами, которые постепенно затухали, и, наверное, в этом было главное удовольствие. Ощущение опустошения, невесомости, и он не мог отдышаться. Это… Юнги знал, что далеко не каждый раз, каким бы хорошим ни был любовник, женщина может испытать оргазм, но даже раз в…. Такое… Мысли размазывались по черепу теплой карамелью. А может, это были мозги, которые отключили. Как же… сладко…       — Хорошо?       Джин подтянулся, чтобы оказаться напротив лица Юнги, блаженно и очень довольного, и тот, не открывая глаз, обнял его за плечи. Он выгибался, подрагивал и в принципе производил теперь впечатление абсолютно довольного собой… женщины. А ведь Юнги скорее всего не понял, что Джин использовал не только рот, но и пальцы.       — Пиздец, как.       Юнги запрокинул руки, чтобы потянуться, а потом открыл глаза.       — А тебе?       Он смотрел на Джина затуманенным взглядом, в котором пленительным блеском всё еще отражался испытанный им оргазм. А Джин волновался так, как будто теперь решалась его судьба. Хотя, он вполне мог ошибаться по поводу своего предположения.       — Эээээй!       Юнги мягко тряхнул его за плечи, а потом скрестил на пояснице ноги и подтянул к себе.       — Я обкончался, теперь твоя очередь. Что ты хочешь? Только сосать не буду — извини — у меня полно других веселых дырок. Например, уши.       Джин улыбнулся. Юнги не хотел брать в рот чужой член, но при этом охотно попробовал на вкус язык. Хотя… Да, в этом всё же был смысл.       — Хочу… анал. Его мы еще не пробовали.       Он сказал это на выдохе и при этом уставился на Юнги, который задумчиво закатил глаза. У него было анальный секс с Хику, и судя по тому, что она просила еще — ей нравилось. У них с ней был примерно один размер груди, значит, оставался шанс, что ему тоже понравится. В любом случае, сильно он не рисковал.       — Чего только не сделаешь ради лучшего друга. — Юнги драматично вздохнул, а потом с нежностью улыбнулся. — Делай, что хочешь.       Юнги знал, что Джин его не обидит, не сделает больно и остальное угрожающее. Юнги был уверен в Джине как в себе, и нисколько не сомневался, согласившись на это. Вопрос был только в том, будет ли он об этом жалеть?

* * *

             Тэхен всегда был легок на подъем, поэтому для него никогда не было проблемой после пяти часов в танцзале, проведенных в поте и крови, отправиться куда-нибудь потанцевать. Это называлось отдохнуть. Очевидно, не от танцев. Он не сомневался, когда после волнительного и до края удавшегося выступления его группа пригласила его на день рождения одной из танцовщиц, которая уже во всю принимала поздравления, а им предстояло успеть на именинный торт. Ну и еще что-то интересное. Ким Тэхену, который не так давно работал в агентстве, но планировал в нем задержаться (хотя бы потому, что ему очень нравился его подопечный, и это не беря в расчет солидные гонорары), нужно было вливаться в коллектив.       Он не стал наряжаться — просто принял душ и переоделся в удобное. Он давно не ходил в клубы для того, чтобы найти на свою пятую точку приключения, потому что одно такое приключение до сих пор не выходило у него из головы. Особенно, после их случайной встречи на работе. Возможно, в агентстве его будет держать не только Джин и гонорар, но и его коллега. До ужаса вредный и упертый. Не хотелось применять к нему расхожее мал клоп, да вонюч, но если подобрать более ласковую и не обижающую клопа формулировку…       — Тэ!       Он выбрался из такси и сразу заметил двух человек из своей группы, которые приветственно махали ему рукой, успев побросать в урну бычки.       — Я ничего не пропустил?       — Пошли.       Даже на улице теперь можно было услышать бьющие по ушам и по чувству ритма басы, и Тэхен сразу расслабился. Нельзя сказать, что он любил такое, предпочитая всё же что-то лиричное, вроде джаза, но тем не менее в таком чувствовал себя комфортно. И в скоплении людей, которые все теперь заботились только о своем удовольствии, курсируя от бара до танцпола, останавливаясь у диванов и столиков.       Тэхен просто шел туда, куда его вели, не задавая вопросов и с любопытством оглядываясь по сторонам. И глаза не сразу наткнулись на темноволосый затылок, под которым были укрытые белым шелком плечи, а еще чуть ниже — крепкий накачанный зад. Пак Чимин. Разумеется, он догадывался, что его несостоявшаяся любовь всей жизни будет здесь, но теперь в любом случае получил возможность убедиться. И всё бы ничего, если бы с ним не стоял какой-то парень, который всем своим видом показывал то, что он готов к эротическим приключениям. Привлекательный. Тэхен мог в этом признаться, и это сразу начало раздражать.       — Я скоро.       Он улыбнулся своей сопровождающей, которая махнула в нужную ему потом сторону, и остановился. Почти угрожающе заложил руки в карманы широких брюк и направился к бару. Выписывал как ледокол, и Чимин, который немного скучающе оглядывался по сторонам, не мог его не заметить. И не мог его терпеть. Такой весь из себя великолепный и до зуда в заднице сексуальный. И ладно, если бы Пак Чимин просто завидовал. Он… испытывал что-то другое и это что-то другое побудило его сделать глоток из стакана, который он принес с собой, коснуться руки его ухажера, который немного бесил и был немного пьян, и облизать губы, чтобы собрать виски. Ухажер уже готов был освободить от штанов свои накачанные ляжки, пока Чимин очень старался не смотреть на ледокол, который рассекал среди танцующих и выпивающих. Только улыбался злорадно.       — Я не помешаю?       Тэхен остановился рядом с Чимином и, как будто его коллега мог сбежать, уперся в барную стойку за его спиной. Он не успел присесть и, судя по всему, просто делал заказ. Или решил освежиться и найти приключение на свою крепкую задницу.       — Помешаешь.       Парень, который вблизи был похож на фитнес-модель, прожег Тэхена испепеляющим взглядом — он явно надеялся закончить этот вечер в горизонтальном положении с приятной компанией. Возможно, он надеялся споить Чимина, но только избранные знали о том, что Пак Чимин не пьянел. Очень медленно. Тэхен никогда не мог столько выпить.       — Тогда тебе лучше уйти. Не то… — Ким Тэхен эффектно сузил глаза. — Затанцую. До смерти.       — Лучше не спорь — он припизднутый, только недавно выпустили из психушки. Надо сказать светилам медицины, что в его случае лоботомия не сработала. — Чимин вздохнул и вновь приложился к стакану, наблюдая за своим напрягшимся спутником поверх толстой стеклянной кромки.       — Мне увести его?       Наверное, Чимин не ожидал такого поворота событий, при том, что его кавалер выглядел очень серьезно настроенным. На рукоприкладство.       — Уводилка не отросла.       Чимин в недоумении повернулся к Тэхену, который редко отличался конфликтностью, но теперь был каким-то… Опасным. Когда он не улыбался, с этими опущенными уголками губ и взглядом из-под бровей, он производил немного пугающее впечатление, но обычно ненадолго. А теперь…       — Хочешь проверить, урод?       Кавалер не унимался, а Чимин почему-то вместо самодовольства испытывал теперь тревогу. Тэхен был танцором, а не тхэквондистом, и вряд ли сможет в одиночку справиться с таким тренированным… А вдруг он боксер?       — Не хочет он ничего проверять. — Чимин отставил стакан. — Мы пойдем, пожалуй. Оскорбление спишем на то, что ты бухой.       Чимин криво, но старательно улыбнулся, а потом взял Тэхена под локоть, сжав его так, чтобы всё сразу стало понятно. Однако, Тэхен не двинулся с места.       — Блять, я тебе сейчас яйца прищемлю. Пошли!       Чимин прошипел это сквозь зубы, а потом уже матерно выругался, когда Тэхен мягко одернул его руку.       — Если это всё из-за моей задницы, я натурал. Расходимся.       Если не знал, что делать, нужно было действовать креативно, чтобы если не получится эффективно, получилось хотя бы эффектно.       — Видал я задницы получше. Ты просто легкая добыча. — Несостоявшийся и явно завравшийся ухажер со злой ухмылкой уставился на Чимина, а затем перевел взгляд на Тэхена. Это была провокация, а не попытка оскорбить. Если не получалось потрахаться, оставался шанс подраться и так выплеснуть свой тестостерон. — Выебать и забыть как страшный сон. На один раз.       — Я?!       Чимин откровенно охуел от такой наглости и даже ткнул себя пальцем в грудь, чтобы узнать наверняка, а Тэхен тем временем сделал к грубияну шаг. Он проигрывал ему в комплекции. Блять.       — Тебя-то? Я откажусь. Не ебу мусор.       Чимин откровенно хуел уже во второй раз. Слышал ли когда-нибудь Чимин, как Тэхен ругается матом? Никогда. Видел ли его агрессивным или…       — Зато я ебу. Пошли.       Чимин даже глазом не успел моргнуть, после этим же глазом наблюдая за тем, как Тэхен и грубиян направлялись к выходу. В какой момент его безобидная провокация для Тэхена обернулась… Ну уж нет! И Чимин решительно двинул следом, закатывая рукава. Забыть как страшный сон? Ты, сука, не забудешь меня никогда.

* * *

      Утро началось не с кофе. И не с сисек, как можно было бы логично предположить в случае Юнги, который сидел на унитазе, обхватив голову и вцепившись в и так всклокоченные волосы. Можно было бы логично предположить, что у него вдруг возникли драматические проблемы со стулом, но нет. У него были другие проблемы. Проблема. Он переспал с лучшим другом, причем… принял в зад. Нет, это было по согласию, и здесь нужно было обязательно упомянуть, что… Нет, это лучше забыть. Лучше забыть о том, что Юнги понравилось. Понравилось, блять! Но это было не самое страшное. Самое страшное случилось, когда он с утра нашел на своей футболке следы спермы. Не Джина, потому что он никак не мог оставить ее с внутренней стороны спереди, при том, что был сзади. Юнги потерял сиськи в тот момент, когда в нем был член. И его это не остановило. Он обкончался еще задорнее, чем собирался в женском теле. Ему, блять, понравилось! А Джин... Джин, наверняка, не понял, потому что Юнги трахал Юнги раком, пока Юнги слюнявил подлокотник. Хотя бы это...       Из любого пиздеца нужно делать выводы (после того, как поплачешь). Судьба хотела, чтобы Юнги понял, что он… гей. Как можно скорее. Настолько скорее, что пришлось сделать его женщиной, потому что будучи мужчиной он бы никого к себе не подпустил. А тут... Задница она и есть задница — две булки и посередине дырка, как в профитроле. Для крема. Шоколадного. Или хуя. Юнги обреченно запрокинул голову. Он с ума сошел. Потерял и сиськи, и остатки мозгов. Идиот. Он был беспросветным идиотом. Кажется, к такому выводу он уже приходил однажды. Значит, не этому хотела научить его судьба.       — Юнги, ты опоздаешь.       Юнги подбросило над унитазом, когда он услышал голос Джина. Как ему смотреть в глаза? А ведь утро Юнги (до того, как узнал, когда именно обрел член) начал с того, что пялил на своего лучшего друга, который сладко спал. Он был идеальным мужчиной. Во всех смыслах. Юнги тоже был не плох во всем, что касалось секса, потому что однажды решил, что будет чутким и заботливым любовником. В детстве, наверное. Интересно, какие сказки ему читала мама?.. Захотелось удариться головой о стену. Идиот. А Джин был идеальным. Как можно быть таким идеальным? Красивый, умный, да еще и трахается как… Трахает, как… как? Членом. И у Юнги было стойкое ощущение, что его задница уже внутри приняла его форму. Божечки, хорошо, что Джин не понял, что присовывал лучшему другу, а не подруге. Это была единственная хорошая новость.       Неужели, Юнги на самом деле гей? Неужели всему виной был палец, который Хику первой вероломно запихнула в него? Почему у Юнги не вызывало омерзение тот факт, что в нем побывал не палец, а целый хуй! Красивый, как весь его хозяин. Он теперь еще и члены научился делить по красоте. Блять. Блять! А может всё-таки разбить голову об стену? Всё решится само собой. Вселенная, правда, расстроится, потому что лепить сиськи к безжизненному телу — такое себе удовольствие. Наверное. Хотя…       Юнги всё-таки залез в душ. У него, в отличие от Джина, был рабочий день. И даже если он мог себе позволить начать его чуть позже, потому что пока у него не были запланированы записи… Что делать? А если он на самом деле гей? А Джин натурал. Он понял, что гей, трахаясь с натуралом. А может он просто шизофреник? Может, это всё лишь плод его воспаленного воображения? Всемирный заговор? Ноу не может же столько… абсурдной ебанины обрушится на одну несчастную голову!       Он кое-как переоделся. Сегодня он будет в черном (как будто когда-то было по-другому). Костюм. Широкий, в котором он сможет спрятать свое отчаяние и стояк, если ему вдруг взбредет в голову захотеть кого-то из коллег. Мужского пола. За что ему это всё? Нужно найти девушку? Хику отпадает, потому что она теперь верная счастливая жена. Обратиться к Чиму? Пойти в клуб, чтобы склеить там чужие сиськи? Тогда ему нужен клей. Хуевый план и хуевый юмор, потому что он в любой момент мог обратиться в женщину.       А Джин тем временем приготовил для него завтрак. Заварил кофе. Был выспавшимся и бодрым. Красивым. Идеальным, мать его... Почему Юнги теперь думал об этом, при том, что где-то обронил женскую грудь и подобрал потерянный до этого член. Никаких оправданий. Он слишком мало пробыл в женском теле, чтобы теперь успокаивать себя тем, что просто мимикрировал. Под сиськи. У него, у него был секс с Джином, а не у его лучшей, женской версии. Вот где была собака зарыта. И способностью Юнги внятно мыслить.       — Почему такое лицо? Что случилось?       Разумеется, Джин заподозрил неладное еще тогда, когда Юнги заперся в ванной и при этом забыл включить воду. Он же был умным. Он понимал Юнги как никто другой, как Юнги себя не понимал. Он был предназначен ему судьбой. А если Юнги гей? А если он уже, в тайне от себя, влюбился в своего лучшего друга? Из-за секса? Как забеременеть сразу после лишения девственности, но здесь один раз неосторожно подставить под член задницу и... Всё.       — Я сделал что-то не так?       — Нет! Блять, только не надо здесь… — Юнги замельтешил, в конце концов вцепившись в кофе двумя руками. Не мог смотреть на Джина, но уже по его голосу всё было понятно. Он переживал. И не понял, что трахал мужика. Фух. — Ты… мой лучший друг и опять оправдал это высокое звание. Это мои заебки. Личные. Ты не виноват. Ты… — Он сглотнул. — Помог мне. В очередной раз.       — Я просто думал, что ты обрадуешься, что…       Джин пристально следил за Юнги, который забыл как пить и только закусывал. Губы. В каком-то немом отчаянии. Значит, всё же подействовало. Джину отчаянно захотелось развеять все его сомнения, но он не мог открыть карты прежде, чем это сделает Юнги. В конце концов, если расчет был верным, и судьба намекала ему на то, что чувствовал Джин, завтра Юнги снова станет женщиной. Или не станет, и вот тогда… Это будет знак.       — Ты не обидишься, если мы… не будем общаться пару дней?       Юнги только теперь поднял глаза. Он и так находился на грани отчаяния, а смотреть на Джина было немного невыносимо. И говорить с ним, потому что Юнги обязательно проколется и выдаст свои переживания. Уже выдавал.       — Почему?       Джин лихорадочно пытался сообразить, что это могло значить. Он уже, против воли, успел увериться в том, что всё в итоге будет хорошо, и теперь боялся в этом усомниться.       — Я хочу побыть один. Совсем. Знаешь… — Юнги увел глаза. — Почистить голову. Не буду ни с кем говорить. Даже на работе. Просто… Мне нужна тишина.       — Хорошо. — Джин кивнул, а Юнги нервно сглотнул. — Только пообещай, что если понадобится помощь, ты первым обратишься ко мне.       — Торжественно клянусь. — Юнги для убедительности поднял руку и изобразил кривое подобие улыбки. — Спасибо. И отдохни хорошенько.       — Ты же знаешь, Юнги, что я тебя люблю. Ты мой лучший друг.       — Знаю.       Это был первый раз, когда Юнги не смог сказать то же в ответ. Как будто… Как будто это признание было более личным, чем до этого. В нем появился нюанс, и прежде чем Юнги сможет браво ответить я тоже тебя люблю, с ним нужно будет разобраться. Возможно, еще раз навестить госпожу Сен. В конце концов, он точно дал ебу и теперь соображал даже не спинным мозгом, а копчиком. Причем, судя по лезущим в голову мыслям, чужим.

* * *

      Всё-таки, работа успокаивала, особенно, если она была любимой. Юнги достаточно быстро понял, что до этого просто драматизировал. Он окунулся в музыку с головой, и всё бы ничего, если бы фантазия (а в моменты творчества она, под действием вдохновения, работает активнее обычного) вдруг не начала ему подбрасывать… Воспоминания. Точнее… Секс с Джином, но только в главной роли были не сиськи (будь они прокляты, вместе со своими слишком чувствительными сосками), а член. У Юнги был член, и в воображении именно он, а не грудастая его версия, занимался сексом с Джином. Это шло фоном, пока Юнги, как любой уважающий себя композитор, стучал по клавишам электронного пианино. Совсем не мешало, пока Юнги не сделал перерыв. И вот здесь…       Он представлял себе секс с мужчиной. И судя по тому, что его сознание никак не пыталось препятствовать, ему казалось это естественным. Ему, который до этого смотрел только на девушек и только с девушками занимался сексом, причем с удовольствием! Он делал это с удовольствием, его никто не принуждал! Нужно было в этом убедиться. Убедиться в том, что его как и прежде привлекало… Порно. На рабочем месте это было рискованно, поэтому Юнги не решился использовать рабочий компьютер и воспользовался телефоном. Уселся на диван поудобнее, как будто собирался подрочить, и быстро нашел то, что ему нравилось. Не слишком жестко, не слишком нежно, не слишком… Он смотрел на экран, на котором уже во всю творилась любовь (без звука, потому что Юнги до сих пор не хотел рисковать), и единственное, о чем думал — с Джином было лучше. Над ним смеялась не только судьба, которая только задавала наводящие вопросы, гадко хихикая, когда Юнги в душе не понимал, каков ответ. Память. Почему он так запомнил секс с Джином? Точнее, Джина. В тот момент, когда он занимается сексом. Слишком интимный момент даже для двух лучших друзей. И этот Джин не шел у него из головы. Другой Джин. Не его друг.       Руки дрожали, когда он перешел на вкладку с порно для геев. Он никогда его не смотрел. Ничего не имел против геев, даже дружил с некоторыми (нужно зайти к Чимину), но примерять эту любовь на себя… Нет. Это было… Юнги наклонил голову вместе с экраном. Внимательно всматривался, изучал и понимал, что его не возбуждает. Он уже готов был выдохнуть с облегчением, но… Вот перед ним Джин. Волосы у лба чуть влажные, он их немного нервно зачесывает назад, и при этом у него приоткрыт рот, и губы такие… И взгляд такой, как будто Юнги кусок шоколадного торта, которые он обожал. Или шоколадный пломбир, который настолько вкусный, что его хочется и лизать, и кусать, и сосать… Юнги отбросил телефон и спрятал лицо в ладонях. У него точно поднялась температура. Он… Готов был заплакать. Что изменилось? Почему в его воспоминаниях Джин не ржал как конь над своей же шуткой, прикрываясь ладошкой, чтобы не высыпать изо рта не до конца пережеванный салат. Почему в его воспоминаниях Джин… трахал его, и делал это так, что хотелось плакать!       Это было невозможно, а всем, что невозможно, лучше делиться, и Юнги направился к своему другу. Он быстро добрался до танцзала, в котором Чимин ставил танцы и заставлял эти танцы танцевать других, и не услышал музыку. Нежели выходной? Юнги подошел к двери, постучал и услышал ответ.       — Войдите.       Это был Пак Чимин. Возможно, у него теперь был перерыв, и прежде чем войти, Юнги посмотрел на часы. Точно. Обед. А он даже не заметил. Потому что всё, что он мог заметить — то, как хорошо Джин владел языком, членом и… Сука. Не Джин.       — Я пришел забрать тебя на чашечку…       Юнги замер, когда Чимин, который до этого стоял раком у колонки, выпрямился и повернулся.       — Ничего не говори. Я вообще замазал, но потом пропотел и показал свое истинное лицо.       Чимин закатил глаза, а потом направился к зеркалу. Он аккуратно ощупывал пальцами живописный фингал, пока Юнги тихо охуевал в кулачок.       — Кому-то не понравились твои хореографические приемы?       — Задница. — Чимин ухмыльнулся и отвернулся от зеркала. — Он сказал, что у меня посредственная задница.       — Дай приметы — я пойду его отпизжу. Если ты что-то от него оставил.       — Не я.       Чимин вдруг очень мечтательно улыбнулся, и Юнги начал… недоумевать. Да. Первый шок прошел.       — Рыцарь?       — Ага. — Чимин подошел к одной из скамеек и взял телефон. — Пошли.       — Расскажешь?       — С каких пор тебя интересует моя личная жизнь?       Чимин с сомнением прищурился, что с подбитым глазом получилось очень эффектно. Вообще, это был шанс.       — Чим, а как ты понял, что гей?       — Захотел своего препода по хип-хопу. Так, что пришлось вздрочнуть. — Чимин пожал плечами. Кажется, вопрос его не удивил. — Потом стал замечать не только женскую красоту. А потом познал удовольствие такой любви, и… — Они подошли к лифту, и Чимин нажал на кнопку, а затем повернулся к Юнги. — У всех это по-разному. У кого-то это начинается вместе с половым созреванием, у кого-то сексуальное потрясение, как у меня. Есть те, кто пережил болезненный опыт и… Но это мои домыслы.       — Сексуальное потрясение?       — Ага. — Чимин невозмутимо кивнул и протолкнул Юнги в лифт, старательно игнорируя тех, кто пялил на его синяк. — Когда ты вдруг замечаешь другую привлекательность, не ту, к которой привык. И всё.       — Но ты можешь не поддаться и забыть?       — Можешь, конечно. Это ж не всегда заканчивается чем-то… — Чимин задумался. — Радикальным. Иногда пофантазировал и вернулся в прежнее русло. Всё надо рассматривать в перспективе.       Юнги переваривал, пока Чимин уверенно направлял его по коридорам, через дверные проемы, арки, а потом усадил на стул. Сексуальное потрясение. То есть, это может пройти? Ведь любые, даже самые сильные впечатления… Ему просто нужно будет встретить какую-нибудь прелестницу и всё. Получается так?       — Держи.       На стол опустился фирменный картонный стакан с холодным американо, а Юнги дернулся. Он стал нервным. И Чимин не мог это не заметить.       — Ты чего интересуешься? Говори честно — я над таким не смеюсь.       Чимин взял какой-то лимонад, а Юнги набрал в легкие побольше воздуха. А потом его выпустил. Что он может сказать? Я периодически хожу с грудью и в такие моменты трахаюсь с лучшим другом, иногда в зад, который до этого хранил неприкосновенным. Звучало тупее, чем…       — Я переспал с мужчиной.       Наверное, момент был неподходящий, но Юнги не мог не улыбнуться, когда увидел лицо своего друга. На котором эмоции сменялись так быстро, что в какой-то момент он зашипел и схватился за синяк.       — Добровольно?       Смотрел с подбитым на один глаз подозрением, и Юнги кивнул.       — Так вот к чему были вопросы про массаж простаты… — Чимин откинулся на спинку стула, вытянув руки. — Понравилось?       — Ну… Да.       — И где ты взял такого мужчину, к которому, убежденный натурал, без сомнений прыгнул в койку?       Чимин всё еще смотрел на него с подозрением, и Юнги возмутился.       — Ты думаешь, я пизжу? Серьезно?       — Я просто спросил. — Чимин примирительно понял руки. — Главное, что добровольно и понравилось — остальное хуйня.       — А что мне теперь делать? Я… гей?       — Нет, фея.       — Блять, Чим!       Чимин улыбнулся.       — Судя по всему, ты скорее бисексуал, если до этого получал удовольствие от женского тела. Влюбился?       Влюбился? Он влюбился в своего лучшего друга?       — Я… В душе не ебу.       Юнги уронил голову. Юнги в очередной раз, как с утра, когда сидел перед Джином, забыл о кофе. Он… Не знал, как всё это уместить в голове. Еще эта судьба ебаная. Неужели, он должен был понять, что… может любить не только женщин? Почему так срочно? Что в этом…       — Эй, друг.       Чимин потянулся и взял его за руку.       — Мир рухнул? Только твои представления о нем, и то — они просто пошатнулись. Примешь, и всё встанет на свои места. Человек такое не выбирает — оно само как-то. Нельзя приказать члену, когда вставать. Он либо встает, либо не встает. — Чимин с нежностью улыбался, а потом… — Или у тебя не встал?       У меня по ногам текло, это считается?       — Встал.       Чисто гипотетически, хотя он же потом как-то кончил...       — Ну и всё. Пей.       Чимин перестал держать его за руку и кивнул на нетронутый кофе.       — Не торопись. Нужно время, чтобы уложилось. За это не сжигают на костре, а будет кто судить — у меня есть боевой опыт. — Чимин указал на свой по-боевому подзаплывший глаз. — Я тебя во всем поддержу, хотя всегда есть вероятность, что один раз так и останется… Один раз не пидорас. — Он ободряюще улыбнулся. — И если хочешь — можем выпить сегодня. Надо снять стресс.       — Замётано. — Юнги кивнул. — Спасибо, Чим.       — У меня есть в знакомых еще один гей, который с удовольствием поделиться с тобой опытом. Надо?       — Ким Тэхен? Я пас.       Он знал Джина и был с ним близок, и откровенничать при нем…       — Боишься, что дойдет до Джина?       Юнги не успел скрыть удивление, пока Чимин смотрел на него с сочувствием. Неужели…       — Тэтэ не пиздит без дела. Особенно, если я попрошу. Джин твой лучший друг, и ты сам решишь, когда с ним делиться. Хотя, думаю, он не осудит. — Чимин ухмыльнулся. — Конкуренции будет меньше.       — Я ему не конкурент. — Юнги в ухмылке спрятал выдох облегчения. Для Чимина Джин был вне подозрений. — У тебя?       — Сориентирую по времени.       А вдруг, выход всё же найдется? Лишь бы не в окно.