Пчёлки на красном фоне

— Гм, — только и смог выдохнуть Даичи. Рицка покосился на него. — Что? Что-то вспомнил? Даичи попробовал ответить, но голосовые связки отказались воспроизводить внятные звуки. Поэтому он мотнул головой. Рицка хмыкнул, отворачиваясь. А Даичи снова залип.       Рицка был невероятно хорош. Высокий, поджарый, с крепкими плечами и длинными пальцами. В одном ухе пара неприметных чёрных гвоздиков, в другом три маленьких серебристых колечка. Голос низкий, чуть хрипловатый. Тембр буквально пробирал до мурашек. Загорелая кожа выгодно подчёркивала светло-серые глаза. А модный чёрный шухер на голове завершал образ этакого томного красавца. О, ками-сама… Да он был полностью во вкусе Даичи. Чёртов идеал. Даичи был готов к минету прям там — в незнакомой квартире чёрте где. — Что? — Рицка сощурился, повернув голову. Даичи сглотнул. Кажется, желание он умудрился произнести вслух. — М… Может… — он прочистил горло и с трудом выдал: — расслабимся? Раз уж вчера не получилось… Рицка смерил его изучающим взглядом. Развернулся и красиво заломил бровь. — Вот так сразу? — с хриплым смешком спросил он. Неторопливо приблизившись, он склонился к лицу Даичи. Тот замер, затаив дыхание и смотря на него широко раскрытыми глазами. — А как же «минет только после хорошего секса», м? Даичи удивлённо моргнул. — О. Рицка усмехнулся. — Вот тебе и «о», медвежонок, — он цокнул языком и, скользнув пальцами по щеке Даичи, выпрямился. — А почему медвежонок? — Потому что ты очарователен, как медвежонок. Но кусаешься, как медведь. Я не решил, чего в тебе больше. Поэтому пока побудешь медвежонком. Если не против, разумеется, — Рицка ещё даже не повернулся к нему, а Даичи уже закивал. Рицка такой реакции усмехнулся. Как-то… тепло, по-доброму. — И перестань так смотреть. Я вижу, что нравлюсь тебе. Это взаимно. Но «любиться» в неизвестной квартире — идиотизм. — «Любиться»? Рицка глянул на него. — А что, слово трахаться тебе больше нравится? Даичи, почему-то, покраснел и тут же замотал головой.

***

Рицка долго смотрел на огромную несуразную картину, занимающую полстены. Хмыкнув, он подошёл к окну и неожиданно заключил. — Скорее всего это квартира Нюдо. — Твой знакомый? — спросил так и не одевшийся Даичи. Нет, он попытался хоть что-то из своих вещей найти, но оторваться от любования фигурой Рицки оказалось решительно невозможно. — Ну, — Рицка лениво зарылся пальцами в волосы. — Можно и так сказать. — А зачем он нас тут закрыл? Рицка раздражённо дёрнул плечом и резко развернулся. — Мстит, больной ушлёпок, — он неожиданно посмотрел прямо в глаза Даичи. — Хотел меня в зад отодрать. А я отказал. Вот он и расстроился. Ублюдок. Даичи хлопнул ресницами, прижал подушку к себе покрепче. И издал задумчивый хмык. — У меня низкий болевой порог, — пояснил ему Рицка. — И хреновая удача. С меня бы сталось сдохнуть при первом же проникновении, — он недовольно цыкнул и отвёл взгляд. — А Нюдо грёбанный маньяк, он не остановится, даже если партнёр вырубится. Когда-нибудь его точно посадят. — Гм… — только и смог произнести Даичи. Рицка криво ему улыбнулся. — Ты очень приятный собеседник, медвежонок, — без тени издёвки протянул он. — Может, оденешься уже? Я оценил твои шикарные мышцы. Но любиться тут меня по прежнему не тянет. Даичи фыркнул и наконец оторвал взгляд от парня своей мечты. — Какое всё-таки забавное слово, — пробормотал он, осматриваясь в поисках одежды. — О, — его новенькие красные трусишки кокетливо выглядывали из-за дорогой матово-чёрной тумбочки. Даичи почувствовал, как снова краснеет. Видел ли их вчера Рицка? Хотелось бы надеяться, что нет. Трусишки были не только очаровательно красными, но и имели на себе не менее очаровательных пчёлок. Жёлто-чёрные пчёлки на красном фоне. Ками-сама, о чём он думал, когда покупал их? А нет, это всё Суга со своим исключительным чувством юмора. «Красный с жёлтым — стопроцентные символы удачи, Даичи. Надень и ты точно найдёшь свою судьбу», — сказал он. И не то чтобы ошибся. В миг, когда трусишки поднялись в воздухе, Даичи почти перестал дышать. А когда веселящийся взгляд серых глаз настиг его, он застонал и рухнул на постель, накрывшись одеялом. Захотелось тут же оправдаться, но отрицать очевидное — глупо. Хотя… Может, кто-то, кто их тут запер, оставил такой подарок? «Нет. Уже поздно. Своей реакцией ты всё сказал, болван». Послышались шаги. — Милое бельё, — явно забавляясь, протянул Рицка. Он остановился у кровати. — Помочь надеть? Даичи мгновенно восстал. Во всех смыслах. И только потом смутился. А Рицка разразился потрясающим низким, грудным смехом.