Сердце

Летнее солнце щедро дарило свое тепло, а ветер нежно смягчал палящий жар солнечных лучей. Юная дева с волосами цвета льна и глазами-васильками гуляла по лесу, собирая красный волчий крюк, чтобы после с его помощью сшивать рваные раны. Белое одеяние девушки временами цеплялось за репейник, и ей приходилось останавливаться, чтобы снять его. Своим певучим голосом она напевала недавно услышанную ею на улице песню. Дева была так увлечена своим занятием, что даже и не заметила, как своим пением привлекла к себе дровосека, неподалеку беспощадно рубившего молодые, старые, мертвые, живые деревья, прогоняя белок, разрушая гнезда, задевая дятлов топором. Он спрятался за деревом, как голодный волк,  готовящийся напасть на невинную овечку. Ее корзинка постепенно наполнилась колючими ягодами, и она хотела уже хотела идти, как вдруг дровосек перегородил ей дорогу. Дева вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив корзину. С минуту они смотрели друг на друга, пока она не осмелилась из вежливости с ним заговорить. — Добрый день, герр... Как ваше имя? — У меня нет имени. Меня все зовут Железным дровосеком. Девушка внимательно присмотрелась к нему, только теперь замечая, что перед ней стоял не человек. Вместо локтей и коленей у дровосека были шарниры. И двигался он как-то не естественно. И голос его звучал фальшиво. — Рада познакомиться, герр Железный дровосек. Вам что-то нужно? — Да, прекрасная девчонка. — Он подошел к ней вплотную, беря за руку, чтобы она не смогла отойти. — Губы красные, как кровь. — Провел пальцем по мягким губам, резко притянул к себе, целуя. Дева выронила корзинку и предприняла попытку оттолкнуть его, но он был куда сильнее ее. — Брови светлые, как сегодняшний день... — Отпустите! Прошу, герр, отпустите меня! Я никому ничего не скажу! Пожалуйста! Пожалуйста... — она шмыгнула носом, а на глазах выступили блестящие на солнце, словно маленькие звездочки, слезы. Дровосек слизал их. — Ни за что. — Сжал сильнее. — Скажи, девчонка, есть ли у тебя сердце? Есть ли у тебя душа? Ответь мне. — К-конечно... Конечно есть... — Так отдай их мне! — Он замахнулся топором, рассекая напополам ее грудную клетку. Дровосек рубил точно, рубил верно, и его руки не дрожали, вынимая ее сердце, отряхиваясь от крови. Он хладнокровный, словно снег на Драконьем Хребте. Он открыл то место, где у людей обычно располагается сердце, и положил его туда. И, о, чудо! У искусственного создания появилась человеческая душа. Оглядевшись вокруг, дровосек вдруг почувствовал, как из его глаз струится каплями влага. Он взглянул на окровавленное тело юной девы и упал перед ним на колени, рыдая и крича от жалости, боли, сожаления. Он обнимал ее остывающий труп, целовал ее нежные губы, раскаивался в срединном, молил Архонтов о прощении. Взяв ее тело на руки, он решил сделать из нее куклу, которой он сам являлся. И если вдруг это будет нужно, он убьет ради нее кого-то другого, чтобы и у нее было живое сердце. Лишь бы быть с ней вместе. Лишь бы она могла его полюбить и простить.