In Trench They're Not Alone

Джош! Клэнси изо всех сил старается держать глаза открытыми. Дождь льет ему в лицо, пропитывая волосы, одежду, весь его мир. Непроглядная тьма. Темнота. Он ничего не видит. Он не видит, в какую сторону едет. Листья, мусор, капли дождя летят в его сторону. Он изо всех сил старается держать глаза открытыми. Он не видит, в какую сторону едет, но знает, что есть один путь, по которому ему нельзя идти. Назад. Он не может вернуться. Позади него слышен какой-то шум. Но опять же, дождь, ветер и шелест листьев не позволяют отличить своих от врагов, фоновый шум от реальной угрозы. У него есть лишь смутное представление о том, куда не следует идти. Не возвращайся. Беги. Он так крепко вцепляется в руль, что становится больно. Он должен продолжать ехать. Он должен продолжать ехать. — Джош! — кричит он, крутя педали туда, где, как он думает, он надеется, он желает, был бы Джош. Он должен выбраться. Они приближаются. — Джош! Джош знал бы, где он, и ждал бы, и пришел бы за ним, он всегда так делает, он всегда знает. Он слышит, ему кажется, что он слышит, голос Джоша вдалеке. — Джош! — кричит он. У него болят ноги, он обо что-то ударяется. Он спотыкается и падает на землю. Джош здесь, он прямо здесь, он должен — он обязан… Его голова покрыта. Его удерживают несколько пар сильных, жестоких рук одновременно. Они догнали его. Клэнси корчится, извивается и борется с захватом. — Джош! — он кричит изо всех сил, надеясь, желая услышать что-нибудь в ответ. Он теряет силы. Он теряет контроль над миром. Он чувствует себя невесомым и сбитым с ног, плывёт, у него кружится голова, он слаб. — Джош, — он не знает, удается ли ему произнести это вслух или только мысленно. Затем он слышит это. Он желает, он надеется, нет, он слышит это. Ясно как божий день. — Тайлер! Клэнси резко просыпается. Его лоб покрыт испариной. Он дышит быстрее и неровнее, чем после утренней пробежки по лесу, так тяжело, что он слышит собственное хриплое дыхание. — Эй, — он чувствует руку на своей щеке. Джош проснулся, сидит, взволнованно смотрит на него. — Привет, — слабым эхом отзывается он. — Все в порядке. Я здесь, — рука Джоша убирает со лба мокрые волосы. Клэнси закрывает глаза, сосредотачиваясь на прикосновении. Он всё еще тяжело дышит, изо всех сил стараясь успокоиться. — Клэнси, — Джош прижимается лбом к его виску, — все в порядке. Это сон. Это был всего лишь сон. — Тайлер, — внезапно выпаливает Клэнси, имя прокручивается у него в голове. Тайлер! Снова и снова. — Что? — Тайлер… — снова говорит Клэнси, неуверенный в том, что это значит. Джош мгновение смотрит на него, прежде чем, кажется, что-то щелкает. Его глаза расширяются. — Тайлер, — повторяет он. Клэнси кивает. Он не уверен, почему кивает, но что-то в том, как Джош произносит это, в том, как имя срывается с губ Джоша, правильно. — Джош, — говорит он. Это кажется правильным. Это похоже на ответ, который он долго ждал услышать. На вопрос, который он даже не знал, как задать. — Тайлер, — снова говорит Джош, почти расплываясь в улыбке, прежде чем дверь палатки распахивается и пугает их обоих. Клэнси тоже вскакивает. — Он вспомнил имя? — резко спрашивает стоящий у двери Бандито. Клэнси узнает в ней Лизу, одну из тех, кто дежурит сегодня вечером. — Лиза… — Джош осторожно сдвигается на край кровати. — Джош. Он вспомнил имя в своем первом сне? — с нажимом спрашивает Лиза. — Лиза, пожалуйста, это… — Джош. Клэнси растерян и немного напуган, но почему-то ему кажется, что именно он должен ответить. Он тоже немного подается вперед: — Да, я услышал имя, и это был мой первый сон. — Джош. Клэнси… — глаза Лизы загораются. Она качает головой, едва в состоянии сдержать радостную улыбку. — Мы должны немедленно всем рассказать. Джош… — Лиза, пожалуйста. Не посреди ночи. Клэнси нужно больше времени… — Джош! — Лиза перебивает его. — Ты знаешь, как долго мы этого ждали. Ты же знаешь, что это за знаки! — она начинает бегло пересказывать: — Он сбежал в одиночку, ему снились сны наяву, он был одобрен Недом, его первое испытание по захвату прошло успешно, и теперь он… — Я знаю знаки, Лиза! — Джош повышает голос, чтобы прервать ее, но тут же понижает его с виноватым видом. — Я знаю знаки. Мы всем расскажем. Расскажем. Но Клэнси нужно еще немного времени, по крайней мере, чтобы прийти в себя. Прошло всего два дня с тех пор, как мы вернулись. Лиза, кажется, некоторое время рассматривает Джоша, прежде чем слегка вздохнуть: — Ты прав. Просто… — она улыбается, выглядя немного смущенной, — мы так долго ждали. — И мы не будем долго тянуть. Обещаю, — твердо говорит Джош, кладя руку на прикрывающее бедро Клэнси одеяло, как бы защищая его, как чувствует Клэнси. — Я обещаю. — Ты прав, — Лиза кивает. — Извини, я немного увлеклась, Джош. — Не стоит, — качает головой Джош. — Мы все чувствуем то же самое. — Ты… — Лиза поворачивается и смотрит на Клэнси со смешанным выражением лица, слегка нахмурившись. — Тебе нужно немного отдохнуть. Извини, что вот так ворвалась. — Всё в порядке, — Клэнси качает головой, и они обмениваются легкими вежливыми улыбками, прежде чем Лиза выходит за дверь, возвращаясь на свой пост. Джош виновато улыбается, когда они снова остаются одни. — Прости за это, — тихо говорит он своим коленям. — Не стоит, — говорит Клэнси, прежде чем что-то вспоминает. — Ты рассказал им о моих видениях? — спрашивает он, и от этого образа у него немедленно загораются уши. — Не в деталях! — Джош быстро качает головой, тоже явно смущенный. — Просто… просто мы, эм, большинство, я имею в виду, некоторые из нас считают, что ты… важен, а некоторые считают, что ты, эм… — Я исключение, — заканчивает за него Клэнси. — Дело не только в этом, — Джош качает головой. — Некоторые из нас верят, что ты… ты — ключ. — Ключ? — Ключ, — медленно повторяет Джош, как будто тщательно подбирая слова, — к уничтожению Демы. Некоторые считают, что ты или твои воспоминания содержат важную информацию, которая нам нужна. — И сны наяву тоже являются одним из знаков. — Верно. — Джош, кажется, немного колеблется, прежде чем добавляет: — Как и возвращение твоего имени в первом же сне. Никто никогда не добивался этого. — Сколько времени это заняло у тебя? — с любопытством спрашивает Клэнси. — Почти год, — Джош мягко улыбается. Клэнси смотрит в его темно-карие глаза, светящиеся воспоминаниями. Приятные, горько-сладкие воспоминания. Клэнси задается вопросом, каково это и получит ли он когда-нибудь свой шанс разделить с ним эти мечты, воспоминания. Джош на некоторое время кажется погруженным в свои мысли, а затем его брови слегка хмурятся: — Это может быть проблематично, — шепчет он, как будто боится, что кто-нибудь услышит. — В смысле? — Клэнси наклоняется к нему ближе. — То, как они смотрят на тебя… — Джош встречается с ним взглядом. Он выглядит огорченным. — Они подсчитывают знаки. Они смотрят на тебя с… надеждой. Столько ожиданий. — Что ты подумал обо мне? — внезапно спрашивает Клэнси. Он не уверен почему. — Что? — Когда ты впервые увидел меня с того утеса. Что ты подумал обо мне? — Я… — Джош немного заикается, снова выглядя нерешительным, — могу я быть с тобой честным? — Клэнси кивает, и Джош делает глубокий вдох: — Я вроде как хотел, чтобы это был не ты. Чтобы ты не был особенным, — тихо признается он, глядя в сторону входа в палатку. — О, — Клэнси этого не ожидал. — Почему? — Потому что, — Джош делает паузу, чтобы взять Клэнси за руку, снова застав его врасплох. — Клэнс… Тайлер, могу я называть тебя Тайлером? Тайлер. Клэнси, Тайлер, медленно кивает. Он действительно понятия не имеет, действительно ли это имя принадлежит ему, или просто кому-то еще из безумного сна. Единственное, в чем он уверен, так это в том, что ему нравится, как Джош произносит его. В этом есть что-то уникальное. — Когда я впервые увидел тебя с того утеса, — продолжает Джош, — ты уже часто мне снился. Ты вернул мне мое имя. Мне пришлось смотреть, как тебя забирают. А потом еще раз. Мне пришлось наблюдать, как они контролируют тебя, используют. Я не хочу… — его голос замолкает. Клэнси кладет голову ему на плечо, и некоторое время они ровно дышат в унисон. Наконец, Джош отстраняется, чтобы посмотреть Клэнси прямо в глаза. — Я не хочу терять тебя. Никогда больше, — говорит он. Решительность. Страх, страх того, что это повторится. Цикл, в котором они снова окажутся. Страх перед неизвестной судьбой, перед тем, что ждет в будущем кого-то особенного, единственного, исключительного. — Ты не потеряешь меня, — говорит ему Клэнси-Тайлер, он совсем не уверен. Он, как никто другой, знает об опасности попыток пойти против Демы, чтобы дать отпор. — Я… Теперь я вернул себе свое имя. Я имею в виду, — он действительно не совсем уверен, что это значит, — я не уверен, как, но я чувствую, что… как будто что-то изменилось. На этот раз все будет по-другому, Джош. Джош кивает со слезами на глазах. — Тайлер, — говорит он, слегка сжимая руку Тайлера. Тайлер. — Тебе нужно поспать, Тайлер, — Джош нежно целует его и ложится рядом. Джош. И Тайлер. Тайлер тоже ложится, все еще держа Джоша за руку, и смотрит в темноту. Это будет уже не тот цикл, что прежде. На этот раз все будет по-другому.